Новая жизнь - новые правила

      — Хочешь лягушку?       — Нет, спасибо. Рыжеволосый, худощавый парень, беззаботно хмыкнув, пожал плечами и отправил лакомство себе в рот, предварительно развернув яркую обертку.       — Гарри, угадай что?       — Ну что там еще? — зеленоглазый брюнет неохотно повернул голову.       — Кингсли. Брюнет прищурил глаза и выгнул тонкую бровь. Подобная манера общения начала его раздражать.       — Кингсли. Кингсли Бруствер, — рыжий сиял, как снег в рождественскую ночь.       — Уизли, не беси меня, ты прекрасно знаешь, что сейчас не время для твоих штучек. Говори ясно, если тебе вообще есть, что сказать, иначе я запущу в тебя петрификус тоталус! Любой на месте друга Гарри оскорбился бы и ещё, чего доброго, вызвал бы соседа по скамейке на дуэль, но Уизли только расцвел еще сильнее, да так, как будто ему подарили мешок галеонов.       — Он министр магии.       — Да, Рон, да! Уже два года как! Сразу после того, как он год выполнял обязанности заместителя! Сразу после того, как мы отбили Хогвартс! Сразу после того, как мы в нём отучились шесть курсов! Сразу после того, как поезд впервые отвез нас в школу, где я и познакомился с тобой, о чём последние пятнадцать минут начинаю сильно жалеть!       — Как-то даже забавно, что два дурня, отучившиеся только шесть классов из семи, поступают на мракоборцев, при этом уже успев почти два года проработать в отделе на вторых ролях, — с усмешкой протянул Рон, закидывая ногу на ногу.       — К чему этот цирк? Ты прекрасно знаешь, что весь Хогвартс оставили на дополнительный год после битвы, так что образование у нас с тобой более чем полное. Ещё и опыта набрались в передрягах, — сквозь зубы процедил Гарри.       — Формально да, но только ты мне скажи, мой лохматый друг, — сказал Рон с усмешкой, хитро прищурившись, в ответ на что Гарри поморщился. — Ты хоть что-нибудь помнишь из последнего курса?       — Конечно, нет. У меня был стресс, — невозмутимо заявил брюнет.       — Ох, ну конечно! — парень заржал так оглушительно, что воробей, скакавший неподалеку, даже не оборачиваясь, сорвался с места и улетел. — Только вот что-то этот стресс не помешал тебе тискаться с моей сестрой весь год…       — Любовь — лучшее лекарство в стрессовых ситуациях, — неразборчиво пробормотал Гарри, опустив взгляд, в ответ на что Рон заржал ещё сильнее.       — Что это у тебя? — Гарри, старательно избегавший подобных разговоров, захотел сменить тему. Аккуратно выудив цветную бумажку из пальцев Рона, Гарри поправил очки и вгляделся в неё.       — Кингсли. Его портреты теперь на фотокарточках, — сказал Рон, разворачивая фантик очередной конфеты и отправляя её в рот. — Теперь мелкие балбесы смогут узнать о нём всё самое хорошее, если, конечно, им попадётся счастливая лягушка. Мне вот интересно, почему не выпустили фотокарточки с нашими именами? Мы ведь «герои», спасли всю магическую Британию, а о нас никто не прочтет, поедая шоколад в поезде, — Рон сделал вид, что всплакнул, но тут же поднял голову и продолжил уже обычным голосом: — Или вот Отряд Дамблдора, кто, как не он, пример страстного желания учиться?       — Я думаю, дело в том, — начал Гарри, — что у нас недостаточно большой послужной список. Да и к тому же сам подумай: мы ведь бросили школу, сбежали из дома. Отряд Дамблдора так вообще пошел против педагогического состава. Я, конечно, понимаю, что это было во время войны, но, тем не менее, маленьким детям это не лучший пример.       — Ну, если бывшего профессора Квирелла, Василиска, Турнира Трех Волшебников и крестражей мало для хорошего послужного списка… — загибая пальцы, протянул Рон.       — Крестражи вычеркни. Не станут же в Министерстве рассказывать детям о самой наичернейшей магии в шоколадных лягушках, — усмехнулся Гарри. — Наглядное пособие как стать Темным Лордом для самых маленьких. Для начала пройдитесь по вагону и отнимите сладости у всех будущих однокурсников — так вы наверняка завоюете авторитет и получите репутацию сильной личности, — Ворчливо пробормотал парень. Однако искушённый годами дружбы с ним Рон сразу понял, что к другу потихоньку возвращается хорошее настроение, и чтобы поддержать этот процесс, вместо того, чтобы просто усмехнуться, как можно искреннее рассмеялся. Конечно же рыжий не был снобом, смеющимся только над своими шутками, просто Гарри всё время немного отставал от времени, и казалось бы свежие для него темы для анекдотов, для Рона были уже шутками с бородой почти столетней давности. Хотя, стоит упомянуть тот факт, что любая шутка, которую Рон узнавал, держалась на плаву лишь пару дней и только особые из них максимум неделю. Затем парень выбрасывал их напрочь из своей головы, поскольку они казались ему уже не просто не смешными, а откровенно глупыми и показушными.       — Тут я с тобой согласен. Мелкие не поймут всего того, что мы сделали. Хотя, с другой стороны, можно подумать, что лягушки лакомство только для детей. Я же их ем… Гарри прыснул в кулак. Рон слегка нахмурился, но всё же продолжил.        — Так вот, о чём это я. Почему бы кому-нибудь не начать выпускать шоколадные лягушки для взрослых? Строго 18+. С фотокарточками не для детей.       — Знаешь, раньше был век целомудрия, а потом две магических войны, так что не думаю, что у кого-то было время на создание развратных шоколадных лягушек. А вообще, под твоим началом раскрученный магазин, можешь попробовать, — усмехнулся Гарри. — Только, пожалуйста, делай на них какие-нибудь отличительные символы, ибо я не хочу однажды, развернув лягушку, увидеть там эротическую фотосессию молодой Селестины Уорлок. Или, Мерлин упаси, это свернет психику моим будущим детям. А знаешь что, лучше вообще не делай их в форме лягушек. Сделай в форме морской звезды, например.       — Ну, не знаю... — протянул Рон. — Думаю, морские звезды не приживутся, а лягушки — бренд знакомый… Намного лучше и удобнее будет замаскировать карточки внутри лягушек так, чтобы несовершеннолетний не мог её открыть.        — Ну нет, это будет слишком сильно привлекать внимание детей. Надо сделать так, чтобы открыть ребёнок мог, и съесть тоже, но содержание карточки увидеть не смог.       — Ага, представь: ты заходишь в комнату, а твой карапуз весь в шоколаде, и рядом на полу валяется куча фотокарточек с голыми бабами, — Рон хохотнул. — Или еще лучше: твой сынок начнет собирать из этих лягушек свою коллекцию, и в один прекрасный момент всё это изобилие увидит мама… На самом видном месте в комнате, аккуратно приклеенные в ряд на стенд. Гарри сделал вид, что задумался, но по подрагивающим губам было видно, что ему тоже смешно.       — Ну, тогда надо сделать так, чтобы несовершеннолетний не хотел её открывать… Скажем, чтобы вместо голых девушек, он видел что-то другое, что-то не вызывающие интереса.       — Ага, лекции по истории магии, — Рон опять хохотнул, но, глянув на часы, сосредоточенно нахмурился. — Ладно, нам пора, если не хотим опоздать. Уже без пяти одиннадцать, — ответил он на немой вопрос Гарри.       — Ладно, тогда я пошел, заведу домой Бродягу. Встретимся через час у входа в Министерство.       — Договорились. Гарри замысловато свистнул, и почти сразу же из ближайших кустов вынырнул большой, лохматый, чёрный пес и, громко дыша и вывалив язык, изо всех сил помчался к хозяину. Брюнет невольно улыбнулся, хоть и немного нервничал. Рон же, как только пёс подбежал, с улыбкой до ушей кинулся ему навстречу, широко расставив руки. Пес бросился в одну сторону — Рон туда же, пес прыгнул в другую — рыжий не отставал, и так несколько раз. Гарри смотрел на всё это с улыбкой. В конце концов, не только он так обожает этого обаятельного пса, просто каждый показывает это по-своему. Через пару минут пёс заскулил и подогнул передние лапы, точь-в-точь как тянущийся кот, доверчиво глядя большими глазами снизу вверх. Рон хохотнул и, подойдя к псу, начал чесать его за ухом и гладить по спине. Бродяга заворчал и, сделав резкое движение, перевернулся на спину, начав бешено размахивать хвостом. Рон засмеялся, но чесать пса не стал, что привело последнего в крайнее изумление.       — Прости, Бродяга, но сегодня мы и так уже опаздываем, — сказал Рон, разводя руки и немного сконфуженно пожимая плечами. Пес заскулил и наклонил голову. Рыжий опустил руки и прищурился. Бродяга заскулил еще громче и жалобнее и повернул голову в другую сторону.       — Нет, нет, даже не смей! Не смей, слышишь меня?! — Рон поднял одну руку и начал назидательно покачивать пальцем псу. Пёс сделал большие-большие глаза и жалобно завыл, вытянув морду кверху.       — Позер, — подумал Гарри с усмешкой.       — Нет, нет, нет и нет, в этот раз я на это не поведусь! Нет я сказал! Нет… А, чёрт с тобой... сдаюсь. Видишь, я сдаюсь?! — Рон подошел к собаке, присел на корточки и начал гладить ему животик, приговаривая при этом: — Ах ты маленький, беспринципный шантажист. Я тебе это еще припомню когда-нибудь. Вот захочешь ты у меня попросить вкусняшку, а я тебе ничего не дам, — сказал рыжий, развернув очередную шоколадную лягушку и отправив её себе в рот. При этом он надул губы и выпучил глаза, будто бы спрашивал у собаки: «Что, завидно?». Бродяга недоуменно поднял ухо. Он, в принципе, не переносил шоколад.