Путешествие в Австралию

Я сидела прямо на земле, скрестив ноги по-турецки и проводя любимым кинжалом по пальцу слегка надавливая, но так чтобы раны не осталось. Давно наступила ночь, поэтому стояла гробовая тишина, которая настолько сводила меня с ума что, временами мне казалось, что я слышу мамин голос, который пробиваясь сквозь тучи загромоздившие небо, доносится с луны. И это была не Афина. Я прикрывала глаза и видела, как Мэри сидит в кресле, а на руках её покоится жирный серый кот, которого она недавно притащила с улицы. Дверь открывается и мама повернувшись, мягко улыбается. - Иди сюда, Рэй, хватит дурачится,- слова её прерываются мелодичным детским смехом и уже через пару минут ребёнок доверчиво сопит в объятьях матери, согнав бедного животного, что недовольно фыркнув улёгся в ногах,- Папа снова задерживается, совсем о нас позабыл, да? Не стоит на него злится, у папы много работы. Но скоро всё закончится, милая. Потерпи ещё немного Словно успокаивая саму себя, Мэри зябко повела плечами, вспомнив, что снова забыла закрыть окно, но решив не будить Рэй, устало опёрлась на спинку кресла, прикрыв глаза. Через пару минут стоявшую тишину нарушила резко распахнувшаяся дверь. Девочка резко просыпается и испуганно дёргая мать за рукав платья. -Тш..Не бойся, наверное я просто забыла запереть дверь,- аккуратно спустив её с колен, она встала и плавными шагами вышла из комнаты. Послышалась ругань звуки пощёчин и пьяный голос отца и его дружков. --Мамочка,- боязливо пожав плечами Рэй заплакала, но несмотря на это выглянула из своего укрытия. Мэри сидела на полу в разорванной одежде, а папин лучший друг целовал её шею,- Что вы делаете? Отпустите! Толкнув мужчину, она получила удар. Он пришёлся чуть ниже рёбер, прямо в живот и девочка завалилась на пол скорчившись от боли, а затем получила ещё пару пинков и была позабыта -С тобой всё хорошо? - спросил мужской голос, выдернувший из пучины болезненных воспоминаний. Я сама не заметила, как раскромсала бедную руку многочисленными порезами, а из глаз текли слёзы, но не от физической боли, а от душевной. Ведь каждая минута того дня отпечаталась в памяти и к сожалению, после этого случая мама умерла. Слегла от болезни и через неделю покинула этот мир. Отец часто изменял ей, позволял своим дружкам глумиться над ней, а меня ненавидел и презирал. Но он не всегда был таким. За год до того, он был любящим семьянином, что же с ним произошло, я так и не узнала,- Рэй? Я уставилась на Рика, сидевшего рядом со мной на коленях сонного и уставшего, но в глубине его глаз плескалось беспокойство. Переведя взгляд на мою руку, он вздрогнул и пошарив в карманах выудил платок. Я с нескрываемым страхом отдёрнула руку, прижимая её к груди и всё ещё пребывая в пучине воспоминаний, резко отодвинулась. Кровь некрасиво испачкала чёрную футболку, оставляя неровные пятна, но сейчас это было последним, что меня волновало. -Почему ты никогда не принимаешь помощь? - смешно сморщив нос Рик отодвинулся, удобно усевшись рядом и переведя взгляд на звёздное небо, - Или я отдельный случай? -Мне не нужна помощь ни от тебя, ни от кого-либо ещё,- устало ответила я, поднимаясь с насиженного места и понимая, что придётся вернуться в домик, где среди спящих братьев и сестёр одиночество будет чувствоваться гораздо острее. Я никогда не планировала абстрагироваться от окружающего мира и уйти глубоко в себя. Просто так сложились обстоятельства и с этим уже ничего не поделаешь. Такая какая есть. Изменить себя даже под столь благотворным влиянием не получится. Потому что тогда придётся сломать свои принципы и намерения, снова кому-то довериться. Рик молчит и мне становится смешно. Все они одинаковые. Делают вид, словно хотят вытащить тебя из пучины отчаяния, показать новый недоступный ранее мир, а на деле оказываются пустозвонами, возомнившими себя рыцарями и желающими прослыть героями среди своих товарищей. Я не относила его к этому разряду людей, поэтому остатки совести неприятно кольнули грудь, заставляя на секунду остановится и задуматься, а не была ли я слишком резка в своих высказываниях? -Извини, если обидела тебя. Такой уж, у меня характер, тут уже ничего не поделаешь. Поэтому тебе и не стоит тратить на меня своё время, - устало пожав плечами прошептала я, прикрыв глаза, чувствуя на себе пронзительный взгляд чужих глаз. Было ли правильным моё решение? Не было ли проще остаться в его памяти простой грубиянкой, которая всем только и делала, что портила жизнь? Не пожалею ли я о своих действиях в дальнейшем? Наверное всё дело в нахлынувших воспоминаниях, хотелось кому-то рассказать о внутренних терзаниях и сомнениях. Раскрыть душу. А быть грубой можно и завтра. Когда магия исчезнет навсегда, оставив после себя лишь лёгкую туманную дымку. Круто развернувшись, я села обратно на своё место, подозревая, что теперь в его глазах наверняка выгляжу истеричкой. Мне срочно нужно было закурить, чтобы справиться с волнением, но сигарет тут не было, да и пробовала я всего лишь один раз по глупости. Но то ощущение расслабленности и прострации никак не оставляло меня, возвращая мысли о том, что помимо всепоглощающей пустоты и боли, человек способен испытывать и другие чувства не ведомые мне ранее. Счастье? Спокойствие? Безопасность? -Ты ведь здесь не так давно, да? -перебирая пальцами узор на кинжале, задаю вопрос, чтобы хоть как-то разрядить буквально накалившуюся обстановку. Возможно стоило уйти. Или хотя бы молчать. Но из-за отсутствия Томаса мне было не с кем поговорить целые сутки, поэтому переступив через свои принципы, я решила попробовать завести беседу с кем-то другим. С человеком,- Четыре года где-то? -Три с половиной,- поправил меня Рик. Спина его была напряжена настолько, что даже через кромешную тьму, стоявшую кругом это было отчётливо видно. -А я тут уже двенадцать лет получается? - надавливая кинжалом на и так кровоточащую рану, я ухмыляюсь, замечая удивлённый взор устремлённый на меня, - Даже и не помню, что там за пределами лагеря. -А твой папа? Ты не скучаешь по родным? - спрашивает внезапно оживлённый Рик, подавшись вперёд и ожидая ответа. Становится не по себе от такого пристального внимания, но отступать уже не было смысла. Сама начала разговор, дала повод для вопросов - будь добра отвечай. Вот только язык словно прилип к нёбу, не позволяя не единому звуку вырваться наружу. Слёзы наполнились влагой и мне стало противно от самой себя. Никто ведь не тянул за язык, так какого чёрта у меня такая реакция на элементарный вопрос? -Нет,- твёрдо, словно ни капли не сомневаясь в своих словах, крепко сжимаю лезвие кинжала, чувствуя отрезвляющую боль. Мне всегда это помогало, но обычно я старалась избегать таких не совсем гуманных способов. -Почему ты ни с кем не общаешься? В Лагере столько крутых ребят, -попытался сменить тему парень, но наверное совершенно не учёл, что она была пожалуй ещё хуже чем нынешняя. Глубоко вздыхаю, пытаясь привести все мысли в порядок и сказать хоть что-то поэтому поводу, но понимаю что нечего. Внутри какая-то непонятная, обволакивающее всё тело коконом пустота, не дающая трезво оценивать свои мысли и действия на данный момент. На секунду, мне показалось всё ужасно неправильным. Почему, я сижу и страдаю? Почему я ни с кем не общаюсь? Почему не могу быть как все? Сколько можно так себя вести? Понимаю, что вопросов слишком много, а ответов нет. От слова совсем. -Если просто будешь сидеть одна, в своей скорлупе, никто не узнает какой ты потрясающий человек. Ведь, если тебя кто-то обидел, поступая так несправедливо по отношению к самой себе, разве ты не подтверждаешь все сказанные ими слова? Не расписываешься под ними? - неожиданная пламенная речь Рика застала меня врасплох, - Возможно, у тебя что-то случилось, но как люди об этом узнают если ты им ничего не говоришь? Сколько можно держать всё в себе? Ты не устала? Ведь мы живём только один раз, а ты так бесполезно растрачиваешь его на глупое самобичевание. Мне тебя жаль. -Тебе жаль меня? Считаешь что всё знаешь, мистер Идеальность? Не думаю, что в мире найдётся хоть один человек, который испытал то, что испытала я! Думаешь, что я - хорошая? Спешу тебя расстроить, я - полное разочарования. Все чего ждут от меня, считают, что смогут мне помочь, но разве ты хоть раз заговорил со мной за всё то время, что пробыл в Лагере? Хоть раз заступился за меня, когда все унижали меня? Возразил им? Почему ты не сказал тогда, что я не такая, какой они меня считают? Почему люди становятся внимательны лишь после того, как им поможешь? Почему они не могут быть добрыми с самого начала. Лагерь замечательное место! Он мой дом, но даже тут я не в безопасности! Все милы друг к другу, но только меня это "милота", почему-то обходит меня стороной и сколько бы не пыталась подходить под это чёртово клише, чтобы заслужить хоть чуточку уважения, ничего не получается! Никому я ненужна! И тебе в том числе, так что прекрати строить из себя добренького и просто оставь меня в покое! Думаешь, знаешь как мне стоит жить? Да ты в тысячу раз хуже, чем они! Не замечаю слёз, которые текут из глаз и резко встав быстрым шагом иду внутрь. Стараясь прийти в себя. Почему-то привычная пустота сменилась болью. *** Спалось мне совсем плохо. Возможно, причиной послужила вечерняя перепалка, вызвавшая во мне столько эмоций за раз. И теперь на холодную голову, я немного сожалела о содеянном. Всё мною сказанное было слегка утрировано и являлось неким подобием правды. Нельзя было вот так, сказать что все в Лагере просто терпеть меня не могут. Это была неправда. Были и те, кто просто тихо презирал меня или вовсе не обращал внимания, но вины Рика в этом не было. Во всём виновата моя трусость, которая так не вовремя появилась в прошлом. Сейчас сожалеть было поздно, да и сил что-то менять или идти извиняться просто не было. Как и смысла. Всё сказанное было моим личным мнением, которое за ночь никоим образом не могло измениться, слишком сильно укоренились некоторые принципы в моей не совсем здоровой головушке. Вот только говорить так не стоило. Нужно было молча сглотнуть обиду и вернуться в домик. Ведь доля правды была и в словах Рика. Всё настолько сложно, что нельзя было сказать была ли я или он не правы. Был ли кто-то из нас плохим, а кто-то хорошим. У каждого своя правда и только из-за того, что она кому-то не угодила, правда не становится от этого "неправдой". Встав с кровати, я принялась аккуратно её заправлять. Сегодня должны были проверять комнаты и наш домик, решил сделать график дежурств, и как обычно сегодняшний день был моим. Получалось, что вся генеральная уборка лежала на моих плечах, но жаловаться или просить помощи у сестёр не хотелось. Поэтому переодевшись в более старую, но ещё достаточно пригодную для использования одежду, предварительно умывшись и сделав все необходимые процедуры, я была готова к генеральной уборке. Тем более прошло уже достаточно много времени и Томас должен был вернуться обратно. Сегодня, завтра, крайний случай пятница. И это не могло не радовать, ведь наконец-то можно будет посетовать на всех и вся этой планеты, не боясь получить гневную тираду в ответ. Рана на руке выглядела просто отвратительно. По хорошему, следовало её обработать и забинтовать, но разве это не значило идти в лазарет и контактировать с людьми? Нет уж, спасибо. Бинтиком обмотаю, и хватит. Не думаю, что я успела подхватить где-нибудь заразу. Сначала пришлось идти набирать воду в ведро, чтобы как следует помыть полы. Это было самым сложным и нелюбимым занятием, а учитывая полученную травму, занятие казалось совсем уж непривлекательным, но решив не обращать внимание на кровоточащий бинт, я просто продолжила протирать деревянные дощечки, чувствуя приятный запах мокрого дерева. Его очень сложно описать, но именно такой запах чистоты почему-то ассоциировался у меня с домом. Запах уборки, моющих средств и чего-то подобного. Когда с этим было покончено, я внезапно поняла, что настолько глубоко погрузилась в мысли, что даже не заметила отсутствие своих братьев и сестёр, несмотря на то, что время было довольно ранее. Да и на улице не было людей, лишь парочка снующих туда-сюда детей Гермеса и Афродиты, но и они выглядели какими-то усталыми и недовольными. А потом меня осенило. Сегодня были особые тренировки, которые должны были показать наши навыки за этот год. Его сдавали только те, кто жил в Лагере круглый год, но на лето выбирался на неделю или больше на каникулы. Меня это не касалось, поэтому успокоив свои потревоженные чувства, я собиралась вылить грязную воду на улицу, как услышала тихий шёпот каких-то двух девушек. -Ты слышала новость? - спросила блондинка, которая ростом была немного выше своей подруги, - Гас вернулся в Лагерь. Словно удар в спину. Ведро внезапно упало на землю, а всё содержимое вылилось на мои ноги, но это было последним что меня волновало в данный момент. Нужно срочно вернуться в дом и обдумать свои дальнейшие действия, всё-таки ты дочь Афины, как-никак. И я бы так и поступила. Возможно даже что-то придумала. Но внезапный оклик окончательно и бесповоротно выбил меня из колеи. Выбил почву из под ног. Называйте это, как хотите, потому что в тот момент все мысли были сосредоточены на том, чтобы не впасть в отчаяние окончательно. Были лишь единицы тех, кто помнил почему Гас ушёл. И я была одной из немногих. -Привет, Рэй. Давно не виделись, - произносит до боли в костяшках знакомый голос, и я разворачиваюсь, не чувствуя ног, делая это скорее инстинктивно, - А ты выросла. Не хочешь поздороваться со старым другом? -Ты знаешь Рэй, Гас? - спросил тихий голос какой-то девушки. У меня не было ни сил, ни желания разглядывать её, поэтому я сосредоточила всё своё внимание на безусловно возмужавшем парне, с каштановой шевелюрой, неаккуратно уложенной набок. Глаза его сверкали огнём, но не было понятно, что он испытывал на данный момент. Только не сейчас. Только не сейчас, когда Томаса нет. Я ведь совсем одна. А Гас никогда не знал пощады. Становится страшно, но я понимаю, что обратного пути нет. Больше не будет возможности отсиживаться в сторонке. Жизнь катится к чертям... ------------------------------------------------------------------------------------------------------------ Рэй Уайт. Возраст : 17 лет Пол: Женский Внешность: Волосы рыжие, немного вьющиеся с осветлёнными концами. Глаза миндалевидными серого цвета, который немного уходит в голубой. Лицо с небольшими веснушками, практически незаметными. Курносый нос и пухлые губы. Форма лица овальная.