Гиперсомния

      Толстая стопка бумаг в зелёной папке, выброшенная прошлым вечером Тони Барреттом, так и лежала поверх кучи пустых упаковок из-под апельсинового сока, бумажных пакетов из KFC, банановых шкурок и прочего мусора. Ночью прошёл дождь, но пластиковая обложка защитила все пятьсот с лишним страниц от влаги. Когда утром Виттория, у которой в тот день был выходной, вышла выбрасывать мусор, её взгляд упал на блестящую изумрудную папку, и она, не удержавшись от любопытства, достала рукопись из бака.       Прошло всего десять часов, и зелёная папка, тщательно протёртая Витторией, лежала на столе Тони с запиской, гласившей: "Не представляешь, но я нашла это в мусорке. Ты обязан посмотреть этот роман! Язык весьма специфичный, но сюжет просто гениален! Это может прославить тебя, если найдёшь автора. P.S. Убегаю на ночную смену, целую, выспись хорошенько."       Тони поймал себя на мысли, что искал взглядом Розмари в толпе у метро, возвращаясь домой, и адски рассердился на себя.       Но её там не было.       И он зашёл в бистро, купил эспрессо и, сев в вагон метро, начал вычитывать присланный ему начальником рассказ. Рассказ был ужасно скучен и банален, какая-то дешёвая пошлятина с претензией на грязный реализм. И тогда Тони написал об этом начальнику, хотя обычно он предпочитал не вступать в конфликты на работе.       Солнце не выходило из-за туч всё воскресное утро. Небольшая кухонька была заполнена тусклым тёплым светом двух светильников и выглядела как никогда уютно. Запахи свежей выпечки с маком и мятного чая заполняли помещение. Тони тряхнул головой, пытаясь прояснить зрение после сна, и стукнулся о дверной проём.       - Выглядишь ужасно, дорогой, - прошептала ему на ухо Виттория, проводя рукой по небритой щеке юноши, - опять эти мексиканцы из дома напротив шумели всю ночь?       - М? Не знаю, я спал, как убитый. Голова так раскалывается... Как работа?       Барретт знал, как Виттория любила эти воскресные завтраки. Бело-синий сервиз, круассаны с маком, пижамы и халаты, беспечная болтовня до полудня... Это было очень по-семейному, но почему-то в это утро он не мог сосредоточиться на словах Виттории, и наблюдал за тем, как она крутила ногой в носочке с пандой, играясь с краешком скатерти. Было нечто неуловимо трогательное в этой мелочи. Вдруг вопрос девушки заставил его вздрогнуть.       - Какой была Розмари?       - Что? Причём тут она? Как ты... Как тебе это вообще в голову пришло?       - Да я просто спросила, - Виттория с недоверием глянула на парня, - розмарин, Розмари... Просто ассоциации, вот и спросила. Ты ничего о ней не рассказывал, а мне интересно всё же.       - Какой к чёрту розмарин? - Тони ощущал, что совсем запутался.       - Название того романа, что я положила тебе на стол. Ты же посмотрел его?       - О чём ты говоришь? - Барретт, кажется, начинал понимать ситуацию, и она его пугала.       - Значит, не посмотрел,- Виттория тихо рассмеялась, - кто-то выбросил его, а я нашла. Я конечно в этом не слишком разбираюсь, но мне кажется, он хорош. Ты бы всё же глянул.       - Да, да, хорошо,- на автомате пробормотал Тони. У него в голове крутилась цитата из Шекспира: "Розмарин - это для памятливости", - ты спрашивала про Розмари?       - Ага. Какой она была? - в голосе Виттории не было ничего, кроме обычного любопытства.       - Сложным человеком. В своём роде интересным. Немного странным, - было очень сложно подбирать нейтральные выражения и не лгать при этом, - не злой, но эгоистичной. Да, эгоистичной. Всегда всё должно было быть так, как ей хочется. И она не видела в этом ничего плохого. С ней было сложно, - Тони вздохнул и чуть было не добавил: "но оно того стоило".       - Она была красавицей, да?       - Вовсе нет. Ты гораздо красивее, солнце, - Виттория получила поцелуй в щёчку, - она с тобой и рядом не стоит.       - Ты так говоришь только чтобы сделать мне приятно, - девушка рассмеялась, - но я не против. Почему вы расстались?       "Я не знаю," - подумал Тони.       - Она ушла от меня, - сказал он, - я же говорю, нам было тяжело вместе.       Зелёный пластик напоминал изумрудный атлас блестящего платья. Глубокое декольте, тонкая платиновая цепочка на бледной шее, непослушные тёмные волосы. Сияющие хрустальные стаканы в свете ресторанных люстр. Руки, переплетающиеся под столом. Горящий взгляд из-под изогнутых бровей. "Давай сбежим отсюда?" Чёрное небо над окраинами города, морозный воздух и смех с надрывом. "Повтори это, скажи мне, скажи, что я сумасшедшая!"       Тони сжимает челюсть так сильно, что голова начинает болеть. Коротко стриженные ногти впиваются в ладонь. Дышать становиться невозможно, грудная клетка сжимается, и кровь пульсирует в висках. Пустота внутри проходит с выдохом, и приходят слёзы. Слишком ярко, слишком живо, слишком больно. Слишком по-настоящему.       "Название - это подпись," - проносится в голове у Тони, - "Розмарин. Розмари Н." Он цепляется за каждую букву этой незамысловатой надписи, за каждый отблеск на пластике, за каждую царапинку на переплёте. Лишь бы не открывать.       Неожиданно чтение оказалось не таким болезненным, каким его представлял Тони. Он осилил десять страниц и решил остановиться. Роман оказался неплохим, но не больше. Сюжет действительно достаточно интригующий - Тони удивился, что это была не какая-нибудь драма или психологическая муть, а детективная история, помещённая в двадцатый век. Но речь была очень далека от идеала, и было видно, что писал новичок. Множество раз Тони замечал стилистические ошибки, но ни разу не подумал их исправить.       Оказалось даже приятно читать. Далёкая история не била по больным местам, но дарила какую-то тёплую связь с утраченным прошлым. И всё же Тони отложил роман.       Не стоит слишком много думать о Розмари. Не стоит обнажать начавшие заживать раны. Не стоит менять реальное, счастливое и спокойное настоящее на призраков прошлого.       "Не стоит, но мы это сделаем, не правда ли?" - заговорщически прошептал негромкий голосок, и блеснул ехидный взгляд янтарных глаз из воспоминаний.       Тони не мог уснуть. Тихое дыхание Виттории стало ужасно раздражающим, мускатный аромат заставлял кашлять, тёплый воздух казался спёртым. Зелёная папка лежала на прикроватной тумбочке.       Легче от чтения не стало. Одну из героинь звали Розмари, и, хоть она и была полной противоположностью автора, лучше от этого не было. Зачем было называть её своим именем и наделять чужими чертами? К чему эти русые волосы, к чему молчаливость и покорный взгляд прозрачных глаз? Нет, Розмари, ты не заставишь меня забыть тебя!       В каком-то странном порыве Тони спрыгнул с кровати и достал из-под комода картонную коробку. Вытащил старое фото.       Вот ты - та Розмари, что встретила меня у метро, та Розмари, что ушла так не бесследно, та Розмари, чей голос звучит в моей пустой голове!       Бросив фото, Тони схватил куртку и выбежал на улицу.