Напыщенная ненависть

Вселенная постоянно вынуждает тебя что-то отпускать. Даже если ты не пожелаешь отпустить что-то, чему пора уходить, у тебя это все равно отнимут. И порой очень грубо. Научись отпускать то, что уже и так ушло.       Гаражные ворота медленно поднимались, Ниган уже успел узреть приличной ширины ляжки, обтянутые черными лосинами. Он слегка удивленно приподнял бровь и уже с нетерпением ждал, когда же такие мучительно медленные подъемные ворота гаража, наконец, исполнят свою работу сполна. Тогда-то Ниган и сможет полностью лицезреть этот экземпляр в лосинах с головы до ног. На его удивление женщина, что по ту сторону, на лицо была миловидная, темноволосая девушка. Но на фигуру он обратил внимание больше. Его как раз-таки волновали внушительные формы этой девушки как никого другого. Она бросила на Нигана быстрый и, как ему показалось, брезгливый взгляд и после обратила внимание на Рика. Главаря Спасителей эта ситуация сильно забавляла. Как бы она на него не смотрела, она все равно его боится. А для главаря это действовало очень эффективно, ну как подпитка для энергетических вампиров. — Я думала, что ты идешь один, — девушка скромно завела прядь волос за ухо. — Оливия... — Рик хотел продолжить, но его грубо перебили. Ниган сделал шаг вперед к девушке. — Оу, Оливия, надеюсь, тебе не составит труда принести мне список всего оружия, что у вас есть... то есть, список МОЕГО оружия, — Спаситель ткнул пальцем ей на впадинку шеи, которая уже давно заплыла жиром. От такого прикосновения Оливия вздрогнула, на мгновение зажмурив глаза, — Давай, шагом марш по траектории восток, иди-иди, — когда Оливия повернулась уже спиной, Ниган еще подтолкнул ее за поясницу, заставляя уйти. Рик уже хотел проследовать за девушкой, но Спаситель остановил его, перегородив путь битой. — Ты же понимаешь, Рик, что такое я с рук не спущу? — Какое такое? — Рику хватило смелости глянуть в глаза Нигану, и тут же пожалел об этом, ибо карие глаза Спасителя, по мнению шерифа, были способны сплавить даже самый стойкий металл. — Не знаю, Рик! Включи логику. Вашим рационом заведует жируха, пройдет совсем немного времени, как вы запоете, что голодаете. А в центре подозрений будет эта биомасса. Не удивлюсь, что каждую ночь она запихивает в свои огромные, хомячьи щеки зеленый горошек. А я буду тут не при чем, ибо не забираю у вас даже овощные консервы. Как думаешь, Рик, не помешает ли мне услышать от тебя "спасибо"? — на последнем предложении Ниган сорвался на крик, — Или как на счет фразы: "Да, Ниган, я прислушаюсь к тебе", — Рик гневно посмотрел на Нигана. Еще немного и его кулак точно пройдется по лицу Спасителя, — Ну? Отвечай: "Да, Ниган я приму меры!" Живо говори! Тут пришла Оливия с толстенной, синей тетрадкой в руке, тем самым предотвратила инцидент между шерифом и главарем Спасителей. Девушка вручила тетрадь Нигану, боясь даже поднять голову. Мужчина еще просверлил Рика, но после тут же схватил тетрадку и пробежался глазами по нескольким строчкам на первой странице, что была разрисована разноцветными ручками. Он усмехнулся, отмечая то, что эта полненькая еще и вечное дитя. — Перед вашим приездом мы перепроверили все оружие. Все на своих местах, — Оливия отважилась вставить предложение, которое она была просто обязана вставить. — Хорошо, пышка! Значит, тетрадка пока побудет у меня. Все грузовики заполнены, за оружием приеду через три дня, только попробуйте заныкать хоть один пистолет. Тут все указано. Не найду хоть одну СВД - в дело вмешается Люсиль. И да, Оливия, я снимаю тебя с этой должности. Иди, поешь булочки, — Рик очень разозлился, когда вместо него его же людьми командует какой-то напыщенный, самодовольный чужак. В данный момент бывший шериф был готов избить лидера Спасителей его же битой, — На твое место придет кто-нибудь другой. Пока не решил. Ну что, Рик, пошли, навестим нашу лесную беглянку.

***

POV - Алексия. Потолок. Единственное, куда я смотрю целыми днями - потолок. Справа в углу на пенопластовых узорчатых листах расположилось желтое пятно. Когда идет дождь, с потолка капает вода, падая на и без того мокрую от слез подушку. Лежа на спине и сложив руки вместе на животе, я чувствовала, как из глаз идут слезы, попадая в уши, на грязные волосы, на подушку. Все опустошено напрочь, я разбита и сломлена. От прежней Алексии ничего не осталось, разве что имя. Та Алексия, что была раньше, умерла. Теперь я не знаю, кто я. Ребекка. Моя дорогая, маленькая девочка. Ее золотистые кудряшки постоянно стояли перед глазами. Как они развивались на ветру, как лучи солнца освещали ее локоны и придавали фантастический янтарный цвет. Ее глаза были сравнимы с морем, а темные крапинки только больше выражали красоту. Самым милым были ямочки. Иногда говорят, что человек с такими отметинами обязательно должен быть счастлив и невероятно везуч. Но не в случае Ребекки... Мысль о том, что я больше никогда не увижу ее пухленькие щечки, немного курносый носик, выразительные контуры ее губ, большие глаза, бровки домиком и белоснежную нежную кожу заставляет меня со всей силы сжать простынь в руках, да так, что костяшки пальцев белеют. Меня уже в который раз одолели рыдания. Я повернулась на бок, примкнула щекой к плечу и беззвучно заплакала. Ко мне зашла эта Розита. Я была бы ей рада в другой раз, но ее командный тон уже начинает потихоньку раздражать. Почему бы им меня не оставить в покое, наконец! Она что-то говорит, пытается поддержать меня, рассказывает что-то грандиозное. Я пытаюсь как-то ей подыграть, когда-то пытаюсь улыбнуться вставить слово, но в основном я была безучастна в ее разговорах. — Иди вымойся. Воняешь уже, — усмехнувшись, вставила она. Я тяну воротник футболки на нос. Действительно. Встаю, кое-как плетусь вниз. Открыв воду из крана, я разделась и просто села на пол в душевой кабинке, подтянув колени к подбородку и обхватив их руками. Теплая вода лилась на шелковистые темные волосы, стекая вниз по телу. Это немного успокаивает, заставляет на мгновение забыть о проблемах. Как-то расслабляет. Тут слышу стук в дверь, — Ты в порядке там? Уже час сидишь в ванной. — Я в порядке. Не бойся, топиться не буду, — через несколько минут я вышла в одном полотенце. Присаживаясь обратно на кровать, я ссутулилась, как всегда всматриваясь в одну точку. Розита встала возле меня на колени и принялась полотенцем сушить волосы. — Эй, слушай. Ты справишься, поняла? Время лечит. Мы многих потеряли за все это время. Посмотри на нас, мы боремся за жизнь, пытаемся выжить, несмотря на все свалившиеся на нас проблемы. Ты все переживешь, я помогу тебе, — она на удивление просто прочесала мои кудрявые волосы. — Ты просто успокаиваешь меня. Прежним ничего никогда не будет. Не будет моего дома, моего отца, дочери. Я больше никогда не приду с охоты с парой-тройкой кроликов и меня никогда не встретит моя семья с улыбкой на лице. — Но семья та, которая разделила с тобой все радости и печали. Твоей семьей может стать Александрия. Знаешь, есть три ловушки, что воруют радость и мир: сожаление о прошлом, тревога за будущее и неблагодарность за настоящее, — Розита заплела мне косу и встала с кровати. На выходе из комнаты она глянула на меня, — Подумай, — она ушла, закрыв за собой дверь. После этого я опять осталась одна. Впрочем, ничего особенного. Я уже привыкла. Так даже лучше. Я решила, что одеться было необходимым, а то тут просто проходной двор. Через силу я поднялась, надела серую футболку, что была мне велика и свои штаны цвета хаки с карманами на коленях, по бокам и резинками на штанинах. Я снова легла на кровать, закрыла глаза, уже который день размышляя над тем, как бы все было, заявись я к этим разбойникам в тот вечер. Нас бы сожгли в костре уже троих, а не двоих. Но тогда я хотя бы попыталась спасти семью, а в реальности что? Просто убежала. Бросила их. Какую помощь мог бы мне оказать Рик? Для чего я просто взяла и уехала? Никто, увы, не может предоставить мне защиту. Лучше бы я тогда пришла к убийцам. Звонок в дверь. Меня снова кто-то побеспокоил. Я лениво спустилась вниз. В тени, что падала на стеклянные двери дома, я различила две фигуры мужчин. Открыв, я обомлела. Передо мной стоял убийца Ребекки и Рик. Граймс стоял впереди, а убийца стоял довольный чуть позади, опираясь на свою биту как на трость. — Ты... ты... — слова мне давались с трудом. Я в ступоре наблюдала, как убийца по-хозяйски прошел в дом. Граймс же остался стоять возле меня. Он закрыл дверь и за руку отвел меня на высокий стул. — Узнала, дорогуша! — мужчина в косухе был веселым в отличии от меня. Я же готова порвать его сейчас. Сердце билось так бешено, будто я впервой прыгала с парашютом. Дыхание сбилось, во рту пересохло, а тело колотило от злобы так, будто я ранее поджарилась на электрическом стуле. — Это ты убил мою дочь и отца! Это же ты был! Это ты все! — я кинулась на мужчину, но Рик не позволил мне сделать и одного удара, как завел мои локти за спину и вернул к стулу. Я снова сделала попытку вырваться, что у меня получилось очень удачно. Сейчас в голове не было ничего, кроме ярости, ненависти. Я принялась колотить убийцу по груди. Он тут же перехватил мои руки и толкнул обратно к Рику. — Эй, усмири эту психованную, пока я не разозлился, — Рик прижал меня к холодильнику, пытаясь как можно сильней удерживать мои руки в своих. Я брыкалась, как дикая лошадь. Ясное дело! Такой шанс зарядить этому ублюдку. На кухонной тумбе, прямо рядом со мной, стояла тарелка с покусанной мною курицей. Я схватила ее и как можно точней кинула в убийцу, что стоял у лестницы. Он не успел увернуться, но его бита хорошо отбила снаряд. Тарелка разбилась, а на полу валялись кроме осколков еще курица и жареные овощи. Увы, посуды в поле зрения более не нашлось, так бы еще кинула. — Алекс, держи себя в руках! — злобно рявкнул Рик, он все-таки смог схватить мои руки как следует. — Какого хера!? Какого хера, я спрашиваю!? — убийца метался взад вперед, то и дело размахивая битой и пиная по углам остатки пищи и осколки тарелки. — Сдохни, урод! Гори в аду! Да откуда ты знаешь, что чувствует мать, когда ее ребенок умирает!? А? А смерть отца? Да я тебе нож воткну в глаз, ублюдок, а потом свиньям скормлю! Ненавижу тебя! Ненавижу! — я выкрикивала это словно в бреду. Слезы застилали глаза, вся картинка расплывалась. — Успокойся, я сказал! — Рик всеми силами пытался меня удержать, но меня было уже не остановить. Сейчас мне было плевать на все. Мне плевать, что моя рана кровоточит, что со мной будет потом. Для меня главное высказать все этому уроду, а по возможности выстрелить прямо в голову. На мой крик прибежала какая-то девушка со смуглой кожей, она остановилась рядом с убийцей, грозно размахивая автоматом. — Вали отсюда! — мужчина со всей силы отшвырнул Рика от меня и приставил свою биту к моему горлу так, чтобы она полностью перекрывала мне воздух, — Тебе лучше замолчать, а то вообще больше вдоха не сделаешь! — медленным, вкрадчивым и ядовитым голосом процедил убийца, надавливая на горло сильней. Мысли уже начинают путаться, глаза непроизвольно закатываются, а воздуха катастрофически не хватает. Я буквально обмякла. И упала бы, если бы не бита, что придерживала меня до сих пор. Но тут она исчезла с моего горла. Я смогла более менее вдохнуть бесценный воздух, уже потихонечку приходя в себя. Много времени на отдых мне не дали, как убийца уже рукой схватил за горло и стукнул затылком о холодильник. От этого я окончательно потеряла фокус. Я не чувствовала ничего, кроме боли в затылке, в боку, в горле. Лицо закололо так, будто тысячи малюсеньких иголок впиваются мне в кожу, а в глазах заплясали цветные шарики. Мужчина отступился от меня, убирая руки от горла. Я потихоньку сползла по холодной поверхности холодильника на пол. — Дерьмо! Вот дерьмо! На меня напала с тарелкой курицы какая-то психованная дура! Отлично! — убийца продолжил метаться по помещению, но это я уже плохо помню. Сознание покидало меня. Я запомнила, что Рик сидел рядом и гладил по голове, постоянно оглядываясь на мужчину в косухе. Через несколько минут я более менее очнулась. Сильно тошнило и чертовски кружилась голова, словно после Американских горок. Наверное, сотрясение. И, судя по признакам, не особо тяжелое. — Я пойду приведу врача, — сквозь пелену вижу, как Рик нечаянно столкнулся с темнокожей девушкой с автоматом, выходя из дома. Нет, он что, серьезно оставил меня с этим человеком наедине? Из полуоткрытых век вижу, как убийца что-то говорит девушке, она уходит. Тут мужчина в косухе подходит ко мне, по пути кладя биту на бежевый диван. Он встал на одно колено, схватив меня за щеки, от чего мои губы непроизвольно изогнулись трубочкой. Убийца вертит мое лицо в разные стороны, что-то говоря мне, но я ничего не соображаю. — Сильно я тебя приложил. Дерьмо! Я на девушек еще ни разу руки не поднимал, — мужчина тянет меня за локти к себе, а после взваливает на плечо, как какую-то соломенную куклу. Перед этим я заметила его лицо, по которому можно сказать, будто он не злился вовсе. Ярость словно ветром сдуло. Когда убийца понес меня куда-то, я, наконец, опомнилась, что и как. Выкрикивая все мне знакомые матные конструкции, я била мужчину по спине. — Отпусти меня, урод! И убери от меня свои поганые руки! — я что есть силы ударяла мужчину по спине, но ему вроде по барабану, не то что мне. Рана на боку ныла так, что я бы лучше отрезала себе ту часть тела, где было место поражения. — Успокойся! Ты и так-то не пушинка, еще и барахтаешься как курица с отрубленной башкой, — от того, что я нахожусь в висящем положении буквально вверх тормашками, голова у меня закружилась больше прежнего. Тут убийца открыл двери в комнату и так не особо ласково кинул на кровать. От этого я скрючилась как эмбрион в чреве матери и застонала от боли, держась за рану. — Дай посмотрю, — убийца тянет мое левое плечо взад, чтобы я легла на спину. — Нет! Не трогай меня, ты мне противен! — тут мужчина в косухе откуда-то, как по волшебству, достает пистолет и направляет дуло на меня. Моя речь заторможена и еще более несвязная. Я не могу сконцентрировать взгляд на чем-либо, все также плывет. — Не рыпайся! Я тебе не мальчик. Мозги из башки выпущу, так тебе никакой доктор уже не поможет. Теперь живо заткнись и успокойся. — Смертью он меня пугает! — я истерично засмеялась, если это, конечно, можно так назвать. Скорее это был очередной стон от боли в боку, — Разве не догоняешь, что ты и так меня убил? Да ты все отобрал у меня, я пуста! Давай, стреляй! Какой смысл мне жить! — слезы опять пошли из глаз. Мужчина изменился в лице. На место злости пришло какое-то сочувствие, я почему-то уверена, что оно не фальшивое. Мужчина сделал непонятный жест рукой. Видимо, хотел что-то сказать, но передумал и просто потер ладонью лицо. Он еще немного посидел на краю кровати без движения. Одна его рука находилась на щеке, а вторая была опущена вместе с пистолетом. — О, Боже! Чтоб меня черти драли. Я... Просто... Легко забыть, что... — мужчина пожал плечами, снова закрывая глаза и облизывая губы, — Легко забыть, что ты ведь просто девушка. — "Легко забыть, что ты просто девушка"! Твои оправдания не вернут мою Ребекку и отца, — я сильно зажмурила глаза, горло болело от горького кома в нем. Я просто не могла сдержать слез. Как они еще не кончились за такое время. — Слушай... Черт! — я почувствовала, что моего локтя касается его горячая ладонь и поспешила откинуть его руку. Он больше не стал принимать попыток сделать то же, — Как хотя бы тебя зовут? — Алексия. — Хорошо, Алекс. Я Ниган. Я знаю, что мои извинения вряд ли нужны тебе, да я и сам не стану извиняться... Сколько лет твоей дочери... было? — Ей было всего лишь четыре годика! Она только-только научилась ходить. Сомневаюсь, что ты можешь понять, что это такое. Да каждый момент, каждая ее улыбка, каждое местонахождение родинки, первое слово, все, абсолютно все я помню, — не знаю, что послужило такому изливанию души, тем более кому? Этому животному, который ради своих интересов убьет кого угодно! — А сейчас уходи отсюда. Не хочу видеть твою гнусную рожу в моей комнате, — я опять скривилась от боли. Кровь давно впиталась в футболку, в четырех стенах витал металлический запах, от которого я еще больше скривилась. Тошнота усилилась. В теле поселилась противная слабость, я чувствовала, как меня начинает знобить. Я хотела, чтобы он ушел отсюда и больше никогда не появлялся в моей жизни. Сейчас мне хочется умереть пуще прежнего. Своим присутствием он делает мне только хуже. Ниган сощурил глаза, медленно проводя языком по губам, потом резко встал, запихивая пистолет за ремень. — Хорошо, я уйду. Но с завтрашнего дня ты следишь за продовольствием и оружием. И только попробуй завалить свою работу. Через три дня я приеду за стволами и все тщательно проверю, — при этих словах он покинул мою комнату. Я устало выдохнула и откинулась на подушку, прикрыв глаза. Через какое-то время пришли Рик и доктор. Врач подтвердил мои догадки о сотрясении мозга. — Рик, открой окно, а я пока подложу под голову лед. Удар ведь пришелся на затылок? — Рик кивнул, повернув ручку окна и раскрыв его настежь, — Нужно дать пострадавшему немного воды и ограничить в потреблении еды на некоторое время. А также - покой. Это обязательно.