Вильям Магнуссон и Кристофер Шистад.
1:48.
Когда Вильям вернулся в дом, его просто оглушала музыка. Протискиваясь сквозь толпу танцующих пьяных тел, некоторе из которых едва перевалили порог двенадцати лет, он искал виновника вечеринки. Долго плутать не пришлось. Шистад сидел на диване, выпуская темно-серые клубы дыма. Магнуссон поморщился, садясь рядом. — Что это такое, Крис? — закричал он, пытаясь быть хоть немногогромче музыки. — Вечеринка, — пожал плечами Шистад. — Скоро придут Ева, Нура и две другие… Имена не помню, — Крис тихо засмеялся, приподнимая брови. — Ты уверен, что они придут? — Вильям смотрел на друга с жалостью. — Я написал Нуре, что хочу сходить с ней в кафе, но она так и не ответила, — улыбка исчезла с лица парня. — Она могла обидеться? У меня просто не было нормальных отношений и… — Она умерла, Крис, — прервал его Вильям. В его тоне были извиняющиеся нотки, но голос больше не дрожал. Когда повторяешь что-то тысячу раз, это теряет всякий смысл. — Нура мертва уже полгода. — Очень смешно, — брюнет и впрямь засмеялся. — Мы недавно гуляли с ней… Из коридора послышались крики, полиция выгоняла всех из дома. Вильям смотрел на это, не намереваясь что-то предпринять. Люди постепенно покидали помещение. Кто-то на своих двоих; кого-то выносили, а кто-то и вовсе полз. — Мне кажется, нам завтра стоит съездить к одному моему приятелю, — Вильям опустил взгляд, с силой сжимая ладонь в кулак. Он не хотел этого делать. Он тянул до последнего, надеясь, что Крис поправится, но становилось лишь хуже. На ее похоронах он кинулся к гробу, крича, что ее закапывают заживо. Его разум защищался, неистово и беспощадно стирая или изменяя любые факты, доказывающие, что она мертва. Беседа с Эксилем не помогла надолго. Через пару дней он начал собираться на прогулку в парке. С Нурой. Купил цветы, ее любимую помаду, но никто так и не пришел. Магнуссон больше не мог смотреть на это.9:30.
Крис и Вильям ждут психиатра в кафе. Магнуссон настоял на непринужденной обстановке. Для чистоты эксперимента он временно вышел в туалет. Спустя десять минут вернулся. Крис увлеченно рассказывал о их с Нурой недавнем походе в кафе. Сказал, что она перестала отвечать на звонки. Доктор поддерживал беседы, задавал наводящие вопросы. Встретившись с Вильямом взглядом, он устало вздохнул, протягивая ему бумагу. Договор на содержание в частной психиатрической клинике на полгода. Магнуссон впервые со смерти Нуры почувствовал, как его прошибло на слезы. Будто ударили в живот. Подписав договор, он так и остался стоять, крепко сжимая край стола. Ему надо было вывести Шистада, но он не мог. Будто разучился ходить. Брюнет обернулся, окидывая Вильяма странным взглядом понимания и принятия. И боли. Безграничной боли от невосполнимой пустоты.Ева Квиг Мун и Вильде Линн.
10:11.
Вильде читала последние новости от Вильяма. Ее губы сжались в плотную тонкую полоску. Ева вышла из душа в одном полотенце. Подойдя сзади, она обвила талию блондинки, осторожно целуя ее оголенную шею. Вильде хрипло вздохнула, тут же положив телефон на стол. Омрачать этот момент хотелось меньше всего. Развернувшись лицом к рыжей, она закинула руки ей на шею. — Вильям сдал Криса в психиатрическую клинику DocBrain. Ему это должно пом… — К черту, — прервала ее Ева. — Это уже никак не поможет Нуре, а на него мне… все равно, — девушка положила руку на скулу Вильде, притягивая ее к себе. Их поцелуй, сначала мягкий, становился все настойчивее. Блондинка стянула с Евы полотенце, двигаясь в сторону спальни.Эскиль и Линн
15:28.
Линн меленхолично перебирала содержимое холодильника. Эскиль сидел рядом, уткнувшись в телефон. — Эскиль, — позвала его Линн. Тот что-то промычал в ответ. — Тут… тут остались рыбные котлеты… Ты же… любил их? — Я обещал ей не есть ее еду, — после некоторой паузы сказал рыжий совершенно опустошенно. Напоминание о Нуре болезненно отзывалось в животе. — Линн… Я думаю, мне стоит переехать. Девушка развернулась, смотря на него. Вместо привычного безразличия в глазах у нее была боль. Быстро отвернувшись к холодильнику, она утерла слезы. — Да, конечно.Seks måneder senere.
Крис впервые мог дышать спокойно, если так можно сказать о постоянном желании выпить или спать. В иных случаях все его мысли возвращались к девушке, светлые волосы которой были рассыпаны на грязном полу, а дыхание остановилось. Шистада передернуло. Он устал. Устал просыпаться с ее именем на губах, искать ее во всех девушках, прохожих. Он так и не смог найти ей замену, как рекомендовали доктора. Потому что она была уникальна. Незаменима. Для Шистада она была одной. Он вспоминал их первые дни в школе, когда она вернулась из Лондона, а он приходил к ней домой против воли, отбирая сигареты и выпивку. Как давно это было. Почти год назад. От этого становилось не менее больно. Жжение в горле предвещало слезы. А Шистад уже устал плакать. — Что ж, поиграем в русскую рулетку, — пробормотал брюнет, вставляя два патрона в барабан. Раскрутив его, он защелкивает, спуская курок. Палец застыл на спусковом крючке. — Раз, — шепчет он. Палец дергается. Тихий щелчок. — Два, — в рот тоже попали слезы. Щелчок. — Три, — влажными губами шепчет он. Выстрел.***
Вильям стоит над могилами своего лучшего друга и любимой девушки. Его дыхание сбивается. Он задыхается, не в силах успокоиться. Впервые он поддается истерике, падая рядом со свежей могильной плитой. Его тело трясется от рыданий, он закрывает лицо руками. Раньше они таким же составом ходили гулять. А теперь только он и две могилы. Магнуссон бессильно смотрит на землю. Ему больше не место в Норвегии. Он сойдет с ума. Завтрашним же рейсом он отправляется в Лондон. Место, где все началось. Круг замкнулся.