Ensom

      Открыв глаза, Нура понимает, что вокруг та же темнота. Но эта темнота другая. Не та родная. Холодная, настоящая. Девушка сжимается. Внутри нет страха, лишь ярость и усталость. От переизбытка злости Сатре кричит. Дико, неистово, хватаясь пальцами за спутанные волосы. Дверь в камеру открывается, впуская тонкий луч света. Нура пытается подняться, но слышит лишь звон. Звон собственных цепей. — Ты придурок! — кричит Нурa, пытаясь встать, но цепи тянут вниз. — Ты не можешь нападать напрямую на них? Я так устала от вас всех! Слабак! — она надрывала голосовые связки, заходясь в истерике. — Зачем я тебе сдалась.? Я вас ненавижу! — она заплакала. Слезы капали на каменный холодный пол. Сатре задрожала от сотрясающих ее тело рыданий. — Такой всплеск эмоций нормален, не переживай, — спокойно заявил Стиан, садясь рядом с девушкой, воющей, словно раненный зверь. — Это все слишком ненастоящее. Этого не может быть. Это дико, — шептала она, словно молитву. — Зачем ты это делаешь?       Неожиданно для самой девушки, Стиан сел совсем рядом. Его выражение лица изменилось, теперь отражая отчаяную усталость Нуры. Он поджал губы, запрокидывая голову. — Если честно, я сам устал. Ты действительно хочешь знать, почему я перенес тебя сюда? — Похитил, — поправила его девушка. — Ты меня насильно сюда вывез, вколов какую-то дрянь. — Да, — Тео беззвучно засмеялся, выпрямляясь. — Это верно. — Но я хочу знать, — прошептала девушка. — Хорошо. Я похитил тебя не чтоб насолить Крису или Вильяму. Я не люблю, когда страдают невинные люди. Но ты мне понравилась. Я подумал, что ты поймешь кто они. Крис и Вильям тебе изменяли, но ты оставалась с ними. Я же заботился о тебе как мог… — Ты меня изнасиловал, — прорычала Сатре. — Я заботился о тебе, пока не понял, что все кончено. Я так и не смог тебя очаровать. Ты выбрала наркозависимых мудаков, а не меня. Почему? — Потому что они не устраивают баталии в стиле Голливудских фильмов, чтоб разнообразить свою жизнь. Они не ссорят людей, не плетут интриги и не насилуют и похищают девушек. В отличии от тебя, Стиан, — Нуру передернуло. — Ты же в курсе, что Крис бегает к Эмме? — будничным тоном поинтересовался Тео. — Ты врешь, — покачала головой Нура, но ее тон был лишен уверенности. — Как соврал про ту… рыжую, — девушка с удивлением осознала, что не помнит ее имени. Их знакомство было недавно, но прошла будто тысяча лет. Дни были перенасыщены событиями. — Знакомое чувство, — тихо сказал Стиан. Нуре даже показалось, что в его голосе промелькнула некая грусть. — Зачем ты это делаешь? — спросила Нура, полностью разворачиваясь к своему собеседнику-похитителю. — Выбора нет. Заканчиваем мы, Вильям сдает нас полиции. Заканчивают они, мы похищаем тебя. Мы пытались завязать тысчи раз. Но мы… словно наркоманы. Живем в ожидании новых битв, экшена голливудских фильмов. Наркотики иногда мелькают, но мы… мы их не очень-то и любим, надо признать. Мы не видим иной жизни. Понимаешь, ни с кем из нас у тебя не будет той жизни, которую ты так хочешь. Походы в кафе, кино, парки. У тебя не будет этого, как и семьи. Если думаешь, что мы перерастем это… не стоит. Никто из нас объективно не доживет до двадцати пяти. Но мы проживем яркую жизнь. Лучше сгореть быстро, чем медленно угасать, — в его голосе слышалась грусть и отчаяние. — Мы ввязались в игру, из которой выхода нет. Если думаешь, что они прекратят это все ради тебя, осядут, найдут работу и детей, то ты просто дура, — Стиан покачал головой. — Пока ты просто желанный трофей, можешь пользоваться вниманием. Ты диковинка в этом доступном мире. Но им скоро надоест. Особенно учитывая, что ты им не даешь, — усмехнулся Тео. Только что зародившееся у Нуры сочувствие мигом пропало. Она возущенно приоткрыла рот, задыхаясь от такой наглости. — Ты шокирована, но понимаешь, что я прав. Тебе стоит обдумать это все. Я принес воды и немного еды. Я сам не готовлю, пришлось заехать в кафе. — Забавная забота от челоека, приковавшего меня к стене, — усмехнулась Нура, качая головой. Она больше не боялась Тео. Она больше не боялась. Эмоции вытеснил абсолютный вакуум. — Я могу отстегнуть их, если хочешь, — пожал плечами, будто это не имеет значения. — А зачем ты тогда пристегивал? — спросила Нура, непонимающе мотнув головой. — Думал, ты будешь… бороться. Но я понял кое-что. — И что же? — приподняла брови Нура. Тео был умен. И ей было действительно интересно, что он понял. Она надеялась, что это хоть как-то объяснит ее чувства, потому что сама понять их она была не в силах. — Ты устала от этого дерьма. Но я тебе завидую. Знаешь почему? — спросил Тео, отстегивая ее кандалы. — Нет, — Нура нахмурилась и покачала головой. — У тебя есть выбор, пока ты не попала в это замкнутый круг. Ты можешь выйти из игры, а мы тут застряли. И я тебе советую. Уходи немедленно, — Нура прищурилась, пытаясь разглядеть его лицо в темноте. На глазах наворачивались слезы. — Я могу отпустить тебя прямо сейчас. С одним условием. — Боюсь, у меня нет выбора, — усмехнулась блондинка. — Ты выходишь. Но ты ни за что не будешь с тем, кого ты любишь. Кто угодно, но не он. Только так ты выберешься из этого дерьма. Но помни, я всегда могу найти тебя. Я всегда буду видеть тебя. И если ты ослушаешься, так просто не отделаешься. — Это глупо, — засмеялась Нура. — Это реальная жизнь. Не книга. Не фильм. Не сериал. Ты не можешь ставить такие условия людям. Ты не в праве… — Как раз таки в праве. У меня есть власть. И средства. Я диктую условия. А ты подчиняешься. У тебя есть три альтернативы. Первая: остаешься со мной так долго, как я этого захочу. Неделя, месяц, год. Вторая: сделать то, что я сказал тебе чуть раньше. И самое последнее: уйти. — В каком смысле уйти? — нахмурилась Сатре.       Тео усмехнулся, кидая ей какой-то предмет. Пластиковая коробка с двумя таблетками. — Выпей воду с этим и засни. Без боли. Без мучений. Просто сон. Неплохой выход, — тон Стиана был пугающе спокойным. — Нет, — девушка истерически засмеялась, мотая головой. — Я не буду этого делать. — Ты выбираешь первый вариант, малышка Нура? — игриво спросил Тео. Нуру трясло. Она тихо плакала, закрывая лицо рукой. — Нет, другой, — прошептала девушка. — Скажи это, Нура Амалие Сатре, — он грустно усмехнулся. — Скажи, что ты выбираешь свободу, вместо любви, — продолжал он, когда Нура уже тряслась, заходясь от слез. Она не могла дышать. — Куда же подевалась та самая Нура, отстаивающая свои права и права всех девушек? Такая принципиальная и сильная. Куда подевалась Нура, в которую влюбился без памяти Шистад и Магнуссон. В которую когда-то был влюблен я, — он склонил голову набок. — Какая жалость, — пролепетал он высоким наигранным голосом. — Тебя сломали, — он схватил ее за подбородок, разворачивая к себе лицом. — От прежней Нуры осталась лишь довольно хорошенькая оберточка. Ты скрывала за сильными принципами слабую израненную душу, но тебя выпотрошили.       Нура свернулась калачиком, обнимая собственные колени. Она плакала, осознавая собственную ничтожность. Осознавая плачевное и отчаяное положение. Она сдалась. Тео гладил ее волосы. Девушка тряслась, задыхаясь, издавая звуки, мало походящие на человеческие. Через некоторое время, когда все слезы были выплаканы, а сил оставалось лишь на дыхание, она заснула. Сон неглубокий, полный ужасных кошмаров, от которых хотелось кричать, но она была парализована. Голова казалась огромным раскаленным воздушным шаром, готовым взорваться в любую секунду. Нура будто тонула. Пыталась всплыть на поверхность, но темная вода затягивала ее на самое дно, чтоб погребсти ее в тяжелых песках. Но девушка была не против. Куда угодно, лишь бы скрыться от реальности. Именно в этот момент она поняла, что толкает людей напиваться до беспамятства. Именно в этот момент она поняла, что потеряла себя окончательно.       Яркой и сильной Нуры не стало. Была лишь ее мрачная тень. Фарфоровая оболочка, по которой медленно расходится тонкая паутина трещин. Она живой труп. Кот Шредингера. Ее время на таймере. Она уже мертва, но еще способна ходить и дышать. Пустая внутри, сломанная снаружи. Она больше не Нура. Этому существу нет имени. Этому существу больше нет места в этом мире, принадлежащему Сатре. Оно должно умереть.       Просыпается девушка одна. Руки болят после наручников, но в какое сравнение это идет с болью, сжигающей ее изнутри? Дрожащими пальцами открыв пластиковую коробку, она высыпает таблетки в воду. Они шипят, держась на самой поверхности. Маленькие пузырки расходятся по воде. Нура завороженно наблюдает за таблетками, медленно идущему ко дну. Они — это Нура. Саморазрушающиеся. Тонущие. Глотая слезы, она подносит кружку ко рту. Первые секунды ее гложут сомнения. Прежняя Нура истошно вопит, призывая не делать этого. Призывая бороться. Но прежней Сатре нет. А покойники молчат. Поэтому девушка залпом выпивает напиток.       Все, что она хочет сейчас — спать. Скудный цветовой спектр постепенно блекнет. Перед глазами черно-белое кино. Помехи. Отсутствие цвета. Сатре слабо улыбается. Она видит лицо Вильяма. А затем и Криса. Они трясут ее, что-то кричат. Она парит над земле. Свободная птица. Поднимается все выше и выше. Глаза закрываются. Ее щека горит, но боль какая-та притупленная. Будто образовалась защитная пленка. Как ей не хватало этого раньше. — Смотри на меня, Нура, — в отчаянии кричал Крис. Его глаза покраснели от слез, скулы сводило от жуткой гримасы боли. — Смотри на меня, — он захлебывался в слезах, гладил ее вспотевшие холодные щеки, взмокшие волосы, липнущие к шее. — Пожалуйста, — прошептал невнятно он, падая на колени, пытаясь выхватить девушку из рук Магнуссона. Его глаза покраснели. — Отдай ее мне! — кричал Шистад. — Ты виновен в этом, — прорычал Вильям. — Ты! — его голос дрожал от злости и слез.       Крис понимал, что Вильям прав. На его руках была кровь Нуры, уже переставшей дышать. На его руках была кровь Тео, лежавшего на пороге с дырой в шее. — Она просто спит, она просто спит, — шептал Шистад, гладя ее волосы. — Она просто спит! — он закричал, вытирая слезы, размывающие светлый образ девушки. — Она такая милая, когда засыпает, ты замечал? — спросил Крис. Его глаза казались стеклянными, кожа буквально горела. — Она проснется и я обязательно свожу ее в кино. Мы покончим с этим дерьмом, — продолжал шептать он.       Вильям сочувственно смотрел на Шистада, склонившегося над трупом девушки. Крис буквально обезумел от горя. Вместе с девушкой он потерял и лучшего друга. Только Магнуссон знал, что потерял ее еще в Лондоне. Но любить не прекращал ни на секунду. Крис же бросился в омут дикой и безрассудной любви относительно недавно. Она съедала его, убивала. Вильям надеялся, что это мимолетное увлечение, но знал, что это не так. Еще он знал, как все кончится. Такой девушке не место в их мире, полном крови и убийств. Она была такой светлой, даже сейчас казалась ангелом посреди разгромленной кухни с полом, испачканным кровью и грязью. Вильям стер слезы с щеки, отвернувшиь от друга. Он сполз по стенке, уронив лицо в ладони. Он был на грани истерики. — Крис, — тихо сказал он. Но его друг не слышал его. Крис разглаживал волосы девушки, словно делая нимб над ее головой. Они не упели совсем немного. На минуту раньше, удалось бы вызвать рвоту. Она была бы жива. — Да, надо идти. Нура, — он будто всерьез обращался к ее телу. — Нам нужно идти… Нура? — он слегка потряс ее за плечо. Сердце Магнуссона сжималось от боли. Дыхание перехватило. — Я могу понести тебя если ты устала… моя малышка Нура… — Шистад взял ее на руки, но его ноги подкашивались. Дрожащие губы были растнуты в улыбке. — Ты только посмотри какой красивый закат, — прошептал он.