Я иду, окружённый неясным шумом, Он проходит сквозь меня и вырывается наружу. И я говорю со стенами, Пытаясь разглядеть своих демонов. Когда я ослабляю хватку, внезапный ужас накрывает меня с головой. Я иду, окружённый неясным шумом, В окружении собственных демонов.
Закрываешь глаза и буквально на мгновение выпадаешь из реальности, растворяясь в полумраке прикрытых век. За эти миллисекунды душа в полудрёме успевает улететь в неведомые простому смертному дали, пока человек смиренно погружается в сон. Дыхание становится спокойным, тихим и глубоким, когда тягучая сонливость берёт верх над бодрствующими мыслями. Сердцебиение, выравниваясь, меняет свою частоту. Шелковистые светлые волосы молодого человека развевались, когда в комнату из приоткрытого окна проникал холодный ночной поток воздуха. Грудь спокойно вздымалась под действием ровного дыхания. Размякшее ото сна тело перевернулось на другой бок, прижимая к себе край одеяла. Юноша нахмурился, по-детски морща нос. С его уст слетел тихий вздох, и он открыл глаза. Снова бессонница… Сознание проваливалось в сон всего на минуту, пока в мыслях не вырисовывался образ тёмной пропасти, в которую летит с высокой горы хрупкое тело, объятое лёгкой дрёмой, заставляя парнишку вздрагивать и просыпаться. Чимин уставился в потолок, чтобы, как обычно, лишний раз пересчитать количество трещинок на белой поверхности. Но перед глазами была только непривычная тьма, как будто и несвойственная ночному времени суток. Непроглядный чёрный туман вместо обычного полумрака. Почему?.. Парень не закончил свою мысль. Он подскочил на месте и заметил, что находится не в своей постели. Он не в постели вообще! Вокруг нет привычной уютной комнаты с раскиданными в творческом беспорядке вещами; юноша сидел на холодном полу в кромешной тьме. Чернота с каждой секундой всё больше и больше сгущалась, рисуя перед глазами непонятные круги из микроскопических точек. А Чимин не переставая оглядывался по сторонам в жалких попытках хоть что-нибудь разглядеть сквозь эту непроглядную тьму, кружащую вокруг. Но это было бесполезно. Всё бестолку. Казалось, что она становилась лишь чернее. Парень тяжело вздохнул, опуская голову и потирая сжатыми в кулак руками уставшие глаза. Что за чертовщина? За спиной послышался шорох, и юноша повернулся на звук. Чего и следовало ожидать: там — ничего. Он долго смотрел в ту сторону, ожидая хотя бы какого-то действия, ещё одного звука, движения, чего-нибудь, но ничего не происходило. Нахмурившись, Чимин отвернулся, уставившись нечитаемым взглядом в пустоту. Просто глюк, — подумал парень и тут же осёкся. — Я сплю сейчас или?.. Очередная незаконченная мысль. Фраза, оставшаяся висеть в воздухе, гоняемом из стороны в сторону прохладным ветерком. Его внимание привлёк появившийся где-то вдалеке блеск, на который юноша тут же направил внимательный взгляд. Слабая вспышка света мелькнула и тут же исчезла, словно её и не было вовсе. Чимин подумал, что это всё разыгравшееся воображение, обычная галлюцинация. Несмотря на то, что детская боязнь темноты уже давно была в прошлом, она в любой момент могла напомнить о себе. Такой момент настал несколько минут назад, когда молодой человек открыл глаза и нашёл себя окутанным тьмой. Это точно не из-за закрытых занавесками на ночь окон. Это вообще не его квартира! Нахлынувший поток мыслей и раззадоривающей паники сошёл на нет, когда воображение вновь разорвало непроглядную чернь тонкой линией света. Успокойся, — говорил себе парень, взглядом следя за вырисовывающейся яркой полосой. — Тебе просто кажется. Линия стала шире и теперь походила на улыбку. Такую ехидную, пугающую, заставляющую перебирать в голове все темы из курса по безопасности жизнедеятельности, пройденного когда-то в школе. Что это? Очередной плод воображения? Излишняя впечатлительность в деле? В сознании одни за другими появлялись и исчезали миллионы разнообразных сюжетов, рисуемых накатившей волной страха. Там кто-то есть? Ведь есть. Чимин в этом не сомневался. Он чувствовал на себе чей-то прожигающий взгляд. Если есть, то кто? Какой-то маньяк? Насильник? Убийца? Неочищенная история браузера будет сохранена в памяти ноутбука на века? — Кто там? — зачем-то спросил он, вперившись взглядом в яркий огонёк в нескольких метрах от него. Снова послышался шорох, но странная улыбка так и продолжила висеть в воздухе, ни на миллиметр не сдвинувшись. Чимин напрягся. — Эй! Кто это? — вновь спросил парень у неизвестности. Слова вылетали из его рта сами по себе, пока он изо всех сил старался держать себя в руках и не поддаваться на провокацию слишком разбушевавшейся фантазии. Все звуки, казалось, пропадали в темноте, смываясь давящей тишиной и собственными мыслями. Сердце, подгоняемое страхом, сменило ритм и стало биться чаще. Чимин внимательно смотрел в сторону странного света, надеясь увидеть хоть какое-то движение, так как всё больше и больше начинало казаться, что он сходит с ума. Невозможно слишком долго находиться в непроглядной темноте давящей ночи. Но никакого движения не было, даже малейшего. Парень постоянно повторял в голове: «Ну, двинься же», — но, вопреки своим словам, он этого не хотел вовсе. Ведь страх всё ещё теплился где-то внутри, разливаясь по всему организму неприятной дрожью, а осознание того, что кто-то неизвестный, безликий и тихий, прячущийся за гранью возможностей зрения, находится в этой темноте, окончательно добило бы державшееся из последних сил терпение. Во тьме не было видно, как дрожали пухлые губы, как гусиной кожей покрывается тело и как в глазах застывает испуг, когда это нечто всё-таки двинулось: светлая линия-улыбка стала шире, обнажая ряд ровных зубов в злорадном оскале. Это действительно был оскал. Точно такой же бывает у сильного хищника, который загнал в угол слабую жертву и ждёт подходящего момента, чтобы вгрызться острыми клыками в её хрупкую шею. — Ты ведь мираж, да? Там никого нет. Не может быть, — пытался обмануть своё сознание Чимин. Ему не хотелось верить в происходящее. Ведь это был просто глупый кошмар, который совсем скоро забудется. Всего-то нужно выпить чашку бодрящего кофе, чтобы прекратить насилие над собственным мозгом. Парень не отрывал взгляда от того, кто стоял впереди, пытаясь рассмотреть хотя бы что-то, хоть какую-то деталь в этом незнакомце, прячущемся во тьме. Но это просто невозможно: слишком темно. Глаза уже давно привыкли к отсутствию освещения, но всё равно ничего не было видно. Все очертания пропадали в черноте, размываясь мыслимым туманом. Неожиданно откуда-то из окутывающей хрупкого парнишку темноты послышался свист, который разнёсся по всей округе, тут же заставляя Чимина повернуться и начать осматриваться в поисках его источника. Он вертел головой из стороны в сторону, периодически оглядываясь на незнакомца, стоящего в нескольких метрах от него. Запуганный этой странной чернью парень замер, когда заметил, как его уголки губ дрогнули, превращаясь в ухмылку. Н-нет… Он точно там. Что ему нужно от меня? Сильно прикусив губу, стараясь сдержать рвущийся наружу крик о помощи, Чимин тихо и аккуратно попятился назад, отталкиваясь пятками от пола и не сводя взгляда со светящейся линии-ухмылки. Со стороны незнакомца вновь послышался шорох. Кажется, он тоже двинулся с места. По телу пробежали мурашки, когда парень отчётливо услышал шаги, которые гулким шумом отдавались во всём чёрном пространстве. Казалось, что оно, это странное существо, было везде и одновременно нигде конкретно, просто витало в воздухе удушающим дымом, перехватывая необходимый лёгким кислород. — Чёрт, — слетело с чиминовых уст, заставляя губы существа растянуться в ухмылке ещё шире. Похоже, его это веселило. Он смеётся надо мной. Чем дальше в черноту отползал юноша, тем ближе становилось тёмное нечто, уверенно шагая по невидимому пространству. Оно медленно шло следом, а его губы до сих пор были растянуты в пугающей ухмылке. Шаг за шагом это существо приближалось к парнишке, быстро перебирающему ногами. Ещё одно движение и расстояние между ними сократится до считанных сантиметров. То существо неизменно продолжало улыбаться. Чимин был уверен, что это именно существо. Не человек и не животное. Средний род. Какой-нибудь неудачный эксперимент тайного исследования правительства. Мозг вновь атаковали глупые предположения играющей с сознанием фантазии. Глупость, — подумал молодой человек, — это же просто сон. Но как бы он ни пытался убедить себя в том, что всё это — обычный кошмар, бушующая от страха фантазия окончательно завладела мыслями. Парнишка и не заметил, как это существо совсем близко подобралось к нему, сокращая последние величины между ними. Оно наклонилось, положив руку на колено Чимина для опоры, и потянулось вперёд. Н-нет… От тяжёлой руки по телу тут же пробежал холод. Он ощущался ещё сильнее, чем обычно: темнота обостряла все чувства, выводя их на новый уровень и создавая ощутимый контраст с обыденностью. В кромешной тьме были видны только белые зубы и то, как по пересохшим губам проехался язык, прежде чем приблизиться почти вплотную и тихо прошептать на ухо: — Высвободи меня. — Кожу опалило горячим дыханием. Парень сглотнул, боясь лишний раз пошевелиться или издать хотя бы малейший звук. Ему казалось, что стоит сделать что-то не так, и это существо сорвётся и разорвёт его хрупкое тельце в клочья. Чёрт! За что? Почему я? В глазах застыли слёзы, собираясь солёными каплями в уголках. Странное существо так и не сдвинулось с места. Оно только провело рукой выше по бедру и прикусило мочку уха дрожащего от страха юноши, проводя носом по щеке. Чимин был готов разрыдаться. Всё было слишком реальным для обычного кошмара. Парень почувствовал, как оно двинулось вниз, опаляя горячим дыханием чувствительную кожу шеи, и чуть отстранился. Сердце, казалось, сейчас разорвёт грудную клетку и вырвется наружу, продолжая бешено биться. Чимин был готов умереть на месте, когда существо наклонилось совсем близко, проходя холодным языком по шее и линии ключиц. Интригующий контраст холодного и горячего вкупе с трепещущим страхом. Не выдержав пытки, юноша дёрнулся назад, падая на пол и задевая спиной какую-то железку. Позади послышался треск и скрип, затем — громкий стук. Чёрное пространство разорвало яркой вспышкой света, из-за которой парень невольно зажмурился. Когда он открыл глаза, то заметил, что непроглядная чернь на самом деле оказалась длинным тёмным коридором с тысячей, если не больше, дверей, по потолку которого проходила электрическая волна включающихся друг за другом маленьких лампочек. Отвыкший от света Чимин щурился, разглядывая территорию вокруг себя в поисках того существа. Оно же только что было здесь… — не понимал он. Парень непрестанно оглядывался по сторонам, испуганным взглядом обходя округу. Пустота рядом навевала мысли о том, что за минуты или даже часы, проведённые в этом сне, он умудрился сойти с ума. Видно, темнота оказывала слишком сильное влияние на невыспавшийся разум. Да быть не может! Здесь точно кто-то был! Чимин, покачиваясь, поднялся с пола. Правую ногу свело в судороге, и он, поморщившись, облокотился плечом о стену. Все силы покинули его: в висках било, словно в гонг; сердце до сих пор не могло успокоиться и колотилось в том же запредельном ритме, что и секундами ранее, а на шее всё ещё чувствовалось чужое дыхание. Мысли, беспорядочно витающие в голове, были спутаны; после не увиденного и пережитого они ещё не скоро смогут вернуть себе привычное течение. Давящая тьма слишком сильно сковала молодого человека. Невидимый капкан замкнулся, наверное, сразу же, как только он открыл глаза. Не каждый сможет вынести свидание один на один с собственными мыслями в кромешной пугающей темноте. Это слишком дерьмовый сон, — вынес вердикт юноша. По узкому длинному коридору пронёсся сильный поток холодного воздуха, взлохмачивая светлые волосы, и парень поёжился. На нём были одни лишь пижамные штаны. Надо бы просыпаться. Мне надоела эта реальность. Чимин, как когда-то в детстве, закрыл глаза и сильно ущипнул себя за руку. Подождал пять секунд, считая время про себя, чтобы всё было точно по правилам. Он аккуратно приоткрыл один глаз, чтобы осмотреться, — ничего. Этот непонятный коридор всё ещё был перед глазами. Молодой человек вздохнул, проводя руками по спутанным светлым волосам, убирая их со лба, и еле слышно спросил у пустоты: — И что дальше? Он посмотрел по сторонам: налево и направо, вглядываясь в странную мозаику из дверей, которых здесь было слишком много. Казалось, что им нет конца. С левой стороны была бесконечная череда дверей, расположенных точь-в-точь в шахматном порядке. Счастье для перфекциониста. С правой — всё те же двери, но где-то вдалеке (наверное, это был конец коридора) они исчезали в чёрном тумане, расползающемся по обшарпанным стенам и потрескавшемуся полу. Оттуда донёсся протяжный свист, разносящийся на километры вперёд, словно кто-то почувствовал на себе внимательный взгляд пары покрасневших от усталости глаз. Этот звук не напоминал оклик хулиганов, не был похож на красивое пение сойки-пересмешницы, он был особенным… долгим, напевающим какую-то мелодию, овладевающим сознанием. Казалось, что свист теперь перенёсся в голову юноши и бился о черепную коробку, пока не превратился в шёпот, говорящий: «Высвободи». Что, чёрт возьми, происходит?! Парень схватился руками за голову, крепко сжимая её ладонями. Снова этот голос. Он отчётливо слышал его в голове. Низкий, тягучий, словно мёд, голос полностью завладел ослабшим от недостатка сна сознанием. Чимина свернуло пополам. Голова безбожно гудела, пока завораживающий шёпот повторял одну и ту же фразу, доводя все рецепторы до исступления. Слова, сказанные манящим с хрипотцой голосом, сливались в один протяжный шипящий звук. — Хватит! Хватит! Хватит! — молил кого-то парень. Он не понимал, почему было так больно. В ушах неистово звенело, а шёпот всё больше и больше становился похожим на змеиный язык. Бедный юноша будто бы бился в конвульсиях, пока по телу распространялся смертельный яд. Снова послышался свист, отдаваясь в голове новой разрушающей звуковой волной. Чимин вновь согнулся дугой и рухнул на пол, со всей силы сжимая челюсти. Когда же это кончится? Эта пытка длилась слишком долго. Странное пространство перед ним и так было лишено понятия времени, но сейчас оно стало неизвестной вечностью. От напряжения тело покрылось испариной, руки не переставали сжимать голову, в которой зловеще шептал низкий голос. Ему было так больно… Будто бы стая маленьких жучков пробралась в организм и теперь бесчинствовала там в своё удовольствие. Боль становилась всё сильнее и сильнее, а частота звука с каждой секундой увеличивалась на один Герц, пока окончательно не перешла границу дозволенного. Сердце бешено билось о грудную клетку в такт завышенным показателям. Чимин вертелся на полу из стороны в сторону, зажимая руками голову. Любое движение сопровождалось ударом в висок и застревающим в горле непонятным комом. Парнишка уже несколько раз отгонял от себя идею, что сможет остановить эту пытку, если разобьёт голову о стену. Чем дольше продолжалась эта мука, тем страшнее были мысли. Время, ставшее неизмеримым, окончательно остановилось, и теперь вместо привычных секунд, минут и часов были лишь удары. Удары звуковых волн, нещадно бьющих о барабанные перепонки. Один. Парень сильно зажмурил глаза от боли, расползающейся вязкой жижей по телу. Второй. Он свернулся дугой и резко разогнулся, ударяя кулаком о пол, когда ощутил, что звук стал ещё громче. Третий… и на выдохе произнесённое: «Высвободи». Измотанный организм не выдержал нагрузки, и юноша отключился, распластавшись на холодном полу и уткнувшись светлой макушкой в потрескавшуюся от старости плитку. С лёгким касанием пола повсюду раздражающе замигал свет, прежде чем окончательно выключиться, погружая всё в привычный мрак. Чёрный туман, застывший в конце коридора, двинулся и рассеялся. За ним снова показалась пугающая ухмылка. Оно сделало шаг вперёд, выходя из темноты…***
С уст сорвался глубокий вдох, и парень, широко раскрыв глаза, резко поднялся. По лицу стекали капли пота. Сердце, как сумасшедшее, заходилось в бешеном ритме. Грудь постоянно вздымалась из-за тяжёлого дыхания. Лёгкие, которые, казалось, давно не получали необходимый кислород, горели, ощутив желаемое. Чимин сидел на кровати, ошарашенно оглядываясь по сторонам. Ч-что это было? Круглыми глазами парень осматривал комнату, но не видел перед собой тёмного пугающего ничего. Только огромный плакат Red Velvet, висящий на стене перед ним, скинутые в кучу вещи и листы бумаги, разбросанные в попытке подготовиться к докладу по культурологии. Обычный бедлам с лёгким налётом творческой натуры, каким себя считал Чимин. Где?.. Юноша до сих пор не мог отойти после столь странного пробуждения. Он не мог понять, что находится у себя дома, в своей мягкой постели. Перед глазами до сих пор мелькали кадры из ночного кошмара. Где тот длинный коридор? А чёрный туман? Где те холодные руки? В голове всплыли яркие, ещё слишком отчётливые воспоминания. Чимин ясно помнил чью-то холодную ладонь на своём колене. На шее всё ещё ощущалось, вызывая волну бегающих по телу мурашек, горячее дыхание. Он помнил всё так, будто бы это было наяву. Обычный кошмар безумно походил на реальность. Все ощущения были чересчур осязаемыми, реальными, не покрытыми лёгкой, почти прозрачной, дымкой сновидения. — Этого быть не может, — пробубнил себе под нос парень, мотая головой и взлохмачивая светлые волосы. С течением времени, которое Чимин просидел на кровати, укутавшись в тёплое одеяло, сердцебиение начало возвращать привычный ритм. Наконец-то можно было спокойно дышать. Грудь стала вздыматься тихо и размеренно. Угнетающе тянущая боль в голове стихла, и теперь вновь можно было ясно мыслить. Но сколько бы Чимин ни пытался придумать хоть какое-то логичное объяснение произошедшему, становилось только хуже. Он окончательно запутался. Сон или явь? Фантазия или реальность? Ответа не находилось. Под натиском мыслей в сознании всплывали лишь воспоминания. Холодный ветер, бродящий по тёмным коридорам. Непонятный свист, раздирающий в клочья слух и тело. Таинственный некто, прячущийся в тени и внимательно разглядывающий испуганного парнишку. Блуждающий по телу пронзительный взгляд. Пугающая ухмылка. Горячее дыхание… Кто это был? Или же что? — Чёрт! Достало! Всего лишь глупые бредни. Почему я в это верю? — корил себя парень, нахмурившись. Идиот… Чрезмерная задумчивость иногда слишком угнетала. Когда Чимина чуть ли не окончательно захлестнуло волной нагнетающих мыслей, громко зазвенел будильник, отвлекая его от самокопания. Он поморщился от противного звона и зло уставился на верещащую железку. Стоящий на прикроватном столике будильник вовсю разрывался, заставляя страдать всех и вся в радиусе метра. Юноша тяжело вздохнул и потянулся через всю кровать, протягивая руку к кнопке выключения. Всего одно касание — и комната снова погружается в тишину. Парень провёл рукой по волосам и рухнул обратно на кровать, уставившись в белый потолок. Пересчёт трещинок на его поверхности занял считанные секунды: расположение каждой уже выучено наизусть. Он несколько ночей подряд любовался этим видом, отсчитывая минуты, чтобы как можно быстрее заснуть, но каждый раз лишь сильнее забивал голову ненужными мыслями, ещё больше отгоняя не приходящий сон. В окно врезался сильный поток завывающего ветра, вызывая свист в комнате и заставляя парнишку непроизвольно дёрнуться от столь резкого и неожиданного звука. Не тот… — тут же пронеслось в голове. При любой возможности мысли словно спускали с поводка, и они, собрав все силы, убегали обратно в тёмный холодный коридор. В черноту, разрываемую мелодичным свистом. К тому непонятному существу. К его нахальной ухмылке и ледяным ладоням. Невозможно не думать, невозможно перестать ощущать, невозможно забыть… Что же это всё-таки было? — продолжал спрашивать себя Чимин. Молодой человек повернулся на бок, подложив под голову руку, и уставился куда-то в пустоту. Мысли уже давно опять бродили во тьме ночного коридора, а сознание никак не хотело покидать его стен. В голове постоянно прокручивались моменты из сна. Один за другим. Снова и снова… Юноша вздохнул и устало прикрыл глаза, надеясь провалиться в сон и просто поспать, забивая на университет и прочую обыденность. Оживлённая улица встретила Чимина ледяным потоком воздуха. Стоило парню открыть входную дверь, как он вылетел вместе с ней наружу, подгоняемый сильным порывом холодного ветра. Осень была в самом разгаре. Юноша поёжился и натянул на нос тёплый шарф. Мельком пробежавшись взглядом по серым улочкам спального района, он двинулся в сторону метро. Со свинцовых туч срывалась лёгкая морось. Мокрый асфальт с бесчисленным количеством луж гласил, что такая погода стояла уже давно. Наверное, всю ночь лил дождь. От недосыпа настроение было хуже некуда, а противная слякоть и мерзость осенней поры ничуть его не улучшала. Холод забирался под подол длинного чёрного пальто, пробирая парнишку до костей. Накрапывающий дождь беспощадно бил по лицу. Парень старался идти как можно быстрее, пряча за шарфом покрасневший от холода нос в жалких попытках хоть немного согреться. Он шёл по улице, заглядывая в витрины ещё не открывшихся магазинов. Внутри — бесконечные ряды никому не нужных безделушек и разноцветных вещей, которые резали глаза своей яркостью. В отражении мелькнула светлая макушка, и Чимин увидел себя. Просто супер! Дамы и господа, перед вами ходячий артхаус. Молодой человек усмехнулся и отвернулся. На прозрачной поверхности в такт его движениям двигалось прекрасное изображение: подтянутое тело, красоту которого невозможно было спрятать за толщей одежды; влажные от дождя светлые волосы, развивающиеся на ветру. Непорочная, скульптурная красота. Она была неимоверно испорчена слишком бледным оттенком кожи и огромными мешками под глазами, окрашенными в серый. Жалкое зрелище. Порывы ветра и дождь усилились, и юноша начал быстрее перебирать ногами, чтобы успеть забежать в метро до того, как пойдёт ливень, который прочили сегодня во всех прогнозах погоды. Чимин поморщился, когда большая капля воды стукнула его по носу, и завернулся в клетчатый шарф, накинув его на мокрую светлую макушку. Сзади послышался топот, и через секунду на спину парня запрыгнуло кричащее нечто. — Доброе утро, ЧимЧим! — кричал в ухо знакомый голос. Это был Хосок. Невероятно милое создание, солнце среди бесчисленных туч, шило в заднице и по совместительству лучший друг Чимина. — Боже, Хосок! Не ори с утра пораньше. — Э-эй! — протянул парень. — Чего ты такой недовольный? Ещё только утро же. — Хосок спрыгнул с друга и обошёл вокруг. — Оу, выглядишь фигово. — Огромное тебе спасибо, — недовольно пробубнил юноша. Хосок засмеялся, а Чимин закатил глаза и пошёл дальше, пряча замёрзшие руки в карманы пальто. — Ну ладно, ладно, извини, — всё так же смеясь, говорил парень, догоняя друга. Схватив его под локоть, он широко улыбнулся и потащил нерасторопного Чимина за собой вперёд. Стены университета всегда встречали студентов одной и той же заезженной буднями мелодией. Непрекращающийся галдёж окружал со всех сторон, стоило зайти внутрь. В холле, как и всегда, было полно народу, разделившегося по группам. Глупое деление. Кто-то обсуждал новые супергеройские саги, только вышедшие в кинотеатрах, кто-то — знаменитостей, восходящих по карьерной лестнице, кто-то — примитивную учёбу и наступающие экзамены. Но все разговоры заглушались задорным девичьим смехом, который разносился по всему коридору, привлекая к себе внимание. Чимин, насупившись, маневрировал между толпой студентов и преподавателей, шагая в аудиторию, а Хосок улыбался и здоровался чуть ли не с каждым, кто попадался на глаза. Хоть кого-нибудь он не знает? — думал в такие моменты юноша, следя за другом из-под светлой чёлки. Из какой-то аудитории вышла шумная компания ребят, громко смеющихся и что-то яро обсуждающих. Как только они увидели Хосока, то начали во всё горло его приветствовать и звать к себе, размахивая руками. Тот сразу же побежал к ним, виновато улыбнувшись Чимину и потрепав его по мягким волосам. Вот же кидалово, — усмехнулся про себя парень и поплёлся дальше по коридору. Стоило остаться в одиночестве, когда на ухо больше никто не жужжал и не рассказывал байки о том, как героически выбивал первое место на соревнованиях по танцам, так непрошеные мысли тут же набросились на уставший разум, отвлекая от реальности. С каждым шагом Чимин всё сильнее и сильнее погружался в них, не замечая, куда вообще идёт. В голове до сих пор крутился навязчивый сон, из-за которого почти не переставая болела голова. Почему он не забывается, как обычный кошмар? — всплыл в сознании вопрос, и парнишка нахмурился, продолжая идти куда-то вперёд. Университетская жизнь интересна и разнообразна, даёт новые возможности, например, проявить себя с разных сторон: в спорте, фотографии, издательском деле, на той же обычной паре — где угодно. Но о каких возможностях может идти речь, когда в голове вертится только одна единственная мысль: «Хочу спать». Чимин уже вторую пару подряд сидел, периодически отключаясь. Немного пугает, когда такое происходит непроизвольно, без воли собственного сознания. Только по велению организма. Глаза безбожно слипались, голова с каждой минутой всё тяжелела и тяжелела, а надоедливая боль всё ещё пульсировала где-то в висках. С какого-то момента сон стал самым желанным на свете. Парень старался слушать речи преподавателя, смотреть в окно на проезжающие мимо автомобили, отвлекаться на Хосока, играющего в какую-то глупую игру на телефоне, но ничего не помогало. Чем дольше длилась пара, тем сильнее хотелось спать. Время, как назло, шло слишком медленно. Секунды казались часами, а минуты вообще вечностью. Когда голова в очередной раз резко дёрнулась вниз, заставляя проснуться, Чимин вздохнул и уставился на часы, висящие над доской. Стрелки бежали невозможно медленно. С прошлого раза, когда он смотрел на них, прошло всего три минуты. Я не должен спать, мне нужно сосредоточиться, — говорил себе юноша, стараясь сфокусироваться на двигающейся секундной стрелке и отсчитывая время про себя. Отдалённое тиканье часов безумно усыпляло. Организм требовал какого-нибудь энергетика, чтобы избавиться от этой выматывающей пытки. Молодой человек подставил под голову руку, продолжая смотреть на часы. Прошло пять минут. Десять. Недосып всё больше давал о себе знать. Ещё пять минут осталось в прошлом. Юноша сам не заметил, как уснул, спрятав лицо за растрёпанной чёлкой. Темнота прикрытых век успокаивала: наконец-то сон. Тихое дыхание сменилось мирным сопением. Голова часто соскальзывала с подставленного кулака, что сильно раздражало и из-за чего боль в висках становилась сильнее и навязчивее. В стороне что-то громко стукнуло, вырывая из приятной дрёмы, и Чимин подпрыгнул от испуга, широко раскрыв глаза. — Я не сп… — собрался оправдываться он, но запнулся, проходя взглядом по округе. Ну не-е-ет, только не опять, — заскулил в мыслях парень. Старая университетская аудитория сменилась знакомым пугающим коридором. Будто бы он и не просыпался вовсе, так и сидел на этом месте, бившись в конвульсиях от головной боли. Тёмно-серые стены с потрескавшейся местами штукатуркой освещались холодным тусклым светом включённых недавно лампочек. В голове всплыли кадры из прошлого сна: протяжный свист, разносящийся по всему помещению, странное нечто, которое точно не было галлюцинацией, и чёрный туман в конце коридора. Взгляд невольно оторвался от пола и устремился в сторону, где когда-то был туман. Чёрт… Всё ещё там. Сердце чаще начало биться о грудную клетку, подгоняемое нарастающим страхом. Казалось, что с прошлого раза туман стал больше, медленно расползаясь по сторонам. Вздохнув, Чимин аккуратно встал с пола, опираясь рукой о стену. Он не отводил взгляда от пугающей черноты в конце коридора, которая сгущалась в одной точке, рисуя в тёмном облаке чей-то силуэт. Парень напрягся, вглядываясь в вырисовывающиеся очертания. Это оно? С каждой секундой изображение становилось чётче и яснее, зрительно выравнивая незнакомый силуэт. Стань в коридоре чуть светлее, и можно было бы полностью разглядеть существо, скрываемое воздушной пеленой. Парнишка застыл на месте, боясь пошевельнуться. Он внимательно разглядывал вырисовывающееся нечто, пытаясь поймать взглядом хоть какое-то движение. Всё будто бы повторялось. Те же мысли, те же ощущения, и Чимин до сих пор не знал, почему не может просто проснуться и забыть этот чёртов кошмар. Юноша нахмурился, когда уловил лёгкое, почти незаметное движение рукой: оно двинулось. Один взмах и по коридору пронёсся долгий и протяжный свист, который западал в голову и, пробегая немыслимой волной по телу, разрывал на части все внутренности, заставляя корчиться от боли. Вот ведь… Уши! Чимин ясно помнил боль, которую вызывал этот свист, перерастающий в смесь шипящих и свистящих звуков. Поэтому стоило услышать первый перезвон, ласкающий барабанные перепонки, как он быстро закрыл уши руками, крепко прижимая к голове ладони. Однако свист оказался намного быстрее и изворотливее и уже через секунду отчётливо слышался в голове, отдаваясь неприятной дрожью во всём теле. Он полностью завладел сознанием, переходя на новую частоту и руша все выстроенные в логические цепочки мысли. Когда звук стал громче, то парень сильнее зажмурился, прикусывая от головной боли пухлые губы. Чем дольше длилась пытка, тем острее чувствовался во рту металлический привкус. Невыносимо… — еле слышный шёпот звучал в мыслях. Со стороны послышался знакомый шорох, и Чимин нехотя открыл глаза, в уголках которых невольно собрались слёзы. Коридор, ещё несколько минут назад освещаемый рядом маленьких лампочек, расположенных по всему периметру потолка, теперь превратился в мерцающий чёрно-белым раздражитель. Длинное помещение то озарялось резко вошедшим в непроглядную обитель холодным светом, то погружалось обратно во тьму, заставляя сердце юноши безжалостно сжиматься, создавая неприятное ощущение в груди. Раздирающе-тянущая боль парализовала весь организм, из-за чего парнишка часто и рвано дышал. Всё тело горело от бесчисленных контрастов, окружающих его; оказываемое на голову напряжение от раздирающего свиста не сходило, а только набирало обороты, смешиваясь со странным звуком, сопровождающим переключение от темноты к свету. Такой же свойственен старым люминесцентным лампам, которые стучат, стоит их включить. Но всё же этот стук отличался: он был чётким и ровным, будто бы замеренным по секундам. Всё происходило настолько быстро и бесконтрольно, что не поспевающему за скоростями этого кошмара молодому человеку оставалось только хаотично водить глазами по пугающему своей неконтролируемостью миру, обличье которого умещалось лишь в одном длинном коридоре. Чимин, не отнимая от гудящей головы руки, постоянно вертелся из стороны в сторону, с опаской оглядываясь на тёмные углы. Детская боязнь темноты вернулась и, спрятавшись в укромном уголке где-то в черепной коробке, начала расцветать, наводя на парнишку пробирающий до костей ужас. В мелькающем свете парень приметил чей-то силуэт. Высокий, широкоплечий, он надвигался на жмущегося к стене молодого человека, шагая в такт сжигающему душу таймеру, который не переставал стучать по барабанным перепонкам. Когда же это закончится?! — взвыл юноша. Что это? Он вышел из темноты? Больше решил не наблюдать издалека, испепеляя тяжёлым взглядом? Неужели он начал действовать? Господи… он другой. Это не он… не тот, — понял парень, замечая, что силуэт стал другим. Чимин чувствовал, как вниз катились, обжигая щёки, горячие слёзы, когда он мотал головой, следя за двигающейся на него фигурой, которая с каждой секундой становилась всё отчётливее и отчётливее. Кто это был? Очередное пугающее существо? Непонятное нечто, любящее наблюдать со стороны за пытками попавшейся в капкан жертвы. Молодой человек помотал головой, отгоняя от себя ненужные сейчас мысли, сильно поморщившись от резкой боли в висках. Когда он открыл глаза, то увидел, что тёмный силуэт почти добрался до него, протягивая вперёд свои когтистые лапы. Или же так казалось только воображению? Собравшись с мыслями и рукой опёршись о стену, Чимин быстро поднялся с пола и, стараясь совладать с подступившей от резкого движения тошнотой и невозможно ватными ногами, двинулся вперёд. Парень не знал, куда идёт, просто не понимал, но хотел быть подальше от этого жуткого места, медленно двигаясь вперёд и постоянно озираясь. С каждым шагом он старался ускориться, но ноги неумолимо подкашивались, лишая равновесия. Главное — двигаться. Только не останавливайся, даже не думай об этом, — повторял он про себя, проносясь мимо ровно выстроенных дверей. В свете неконтролируемо мелькающих ламп Чимин заметил, что движется прямо в лапы того существа, второго, которое смиренно ждёт его в своём логове, состоящем из чёрного тумана. Задумавшись о лике, скрываемом за клубами тёмного скопления воздуха, юноша не сразу заметил старую, давно поржавевшую железку, торчащую из-под раскрошенной временем плитки. Ноги не слушались, попусту пропускали мимо посланные мозгом импульсы. Поэтому, стараясь перешагнуть погнутую железяку, парень зацепился за неё носком ботинка и рухнул на пол. Как по сигналу, свет в коридоре окончательно погас, вновь являя собой непроглядную чернь. Вместе с ним исчез и свист в голове, мешающий думать и просто спокойно двигаться. Сорвавшийся с цепи страх огромным комом застрял в горле, перекрывая доступ кислороду и заставляя Чимина безжалостно хватать ртом воздух, будто бы пойманная рыба на суше. Вокруг него снова ничего… абсолютно. Он вновь наедине с мыслями и давящей тьмой, которой будто бы и нет конца. Парень, как парализованный, лежал на ледяном полу, широко раскрыв глаза, ожидая, что же будет дальше. Стоит ли наспех составлять завещание и обещать завещать драгоценные диски с порно лучшему другу? Тишина окутывала, накрывала с головой, затягивая в свой мир. В длинном коридоре было слышно лишь рваное дыхание, которое разбивалось о ветхие стены на миллионы отголосков. Но спустя какие-то шестьдесят секунд молодой человек услышал над своей головой чьи-то шаги. Это был он. Никаких сомнений, только пугающая уверенность, Чимин знал, что это было именно то существо, которое тогда пряталось в темноте. Ещё минута и парнишка почувствовал, как что-то коснулось его руки. По телу снова пробежал леденящий холод. Весь организм вновь окутали знакомые ощущения, а в голове опять поселились те же мысли, путающиеся от страха и будоражащих разум ледяных рук. Юноша сглотнул застрявший в горле ком, когда почувствовал, как это нечто опустилось на него всем своим весом, придавливая к полу. Лопатками он ощущал каждый осколок и каждую трещину на старой потрескавшейся плитке. — Почему ты не веришь в меня, Пак Чимин? — разорвал тишину манящий шёпот. Откуда он знает моё имя?! — Не бойся меня, я не сделаю тебе больно… не сегодня, — усмехнулся низкий голос. — Ответь же мне, малыш. — Щеки коснулась холодная рука, поглаживая нежную кожу большим пальцем. Какой ещё малыш?! — вопил парень. — Ну давай, я хочу услышать твой голос, — прошептали чуть ли не в самые губы, придвинувшись совсем близко и легко касаясь их. Бесчинствующие мысли окончательно сорвались с цепи, создавая в голове разрушающий вихрь. Немыслимое нечто говорит, что оно реально, и уставшее от всей этой пытки сознание не переставая вторит ему, накладываясь на собственный голос, говорящий: «Это всё мираж». Но Пак не знает, во что верить, стоит ли вообще соглашаться. Ведь это всё глупые проделки мнящего себя реальностью пленительного голоса. Чимин не хочет верить в сказанную им бессмыслицу, но неотвратимо губы норовят прошептать: «Верю». Очередной бред творческой личности. Прошло несколько секунд, которые казались неизвестной вечностью, прежде чем юноша, поддавшись сладостной пытке блуждающих по телу холодных рук, всё-таки тихо сказал: — В-верю… Одно слово и перед распластавшимся на полу парнем расцвёл злорадный оскал. Немыслимое нечто придвинулось ближе, сокращая последние миллиметры свободы. Глаза Чимина расширились, когда он почувствовал, как его губ коснулись чужие. Юноша дёрнулся, но крепкие руки не дали сдвинуться с места и только сильнее вжали в пол. Горячим прикосновением оно ловко запечатлело на пухлых губах поцелуй, одним лишь своим натиском перехватывая дыхание и лишая лёгкие драгоценного кислорода. Спустя считанные секунды парню начало казаться, что дышать стало действительно нечем: всё перед глазами затанцевало в невообразимом вихре, рисуя непонятные круги и точки, голова заболела, также как и грудь, в которой были слышны мерные удары сердца, застревающие где-то в горле. Пак не понимал, что происходит вокруг. Всё его тело парализовало, окончательно зажимая между старой холодной плиткой и страшным созданием, иссушающим душу своим ядовитым, отравляющим организм поцелуем. В голове до сих пор буйствовали непрошеные мысли, кричащие об опасности. Стоило отвлечься на одну, как неожиданно в сознании всплыли очертания второго силуэта, напоминая о его существовании. Твою же… куда он делся?! Он должен был меня догнать, почему его ещё нет?.. Неужели он боится… Разговор с самим собой прервала тяжёлая рука, которая легла на накачанную грудь. Не разрывая поцелуй, оно двигалось вверх, медленно ведя ладонью по мягкой ткани растянутой футболки, застывая на тонкой шее и обхватывая её длинными пальцами, создавая капкан. Воздуха стало ещё меньше. Голова совсем пошла кругом, а клокочущее в груди чувство страха начало разрастаться с неимоверной скоростью, стирая в порошок все внутренности. Я не могу больше… не могу. Лишённый воздуха, загнанный в угол своими мыслями и пугающим существом юноша, не найдя другого выхода, прикусил губу склонившемуся над ним неизвестному. Во тьме послышалось жалобное завывание, а затем звериный рык, вместе с которым хватка на горле стала жёстче, прежде чем чёрный коридор вновь озарился светом, оставляя задыхающегося Чимина наедине с собой и красным отпечатком пальцев на хрупкой шее. Хватая ртом воздух, он кое-как поднялся с пола, медленно переворачиваясь на живот и подминая под себя колени. Уткнувшись лбом в пол, парень вымученно простонал: — Прошу тебя, хватит… В голове расцвёл очередной панический приступ, терроризируя уставшее сознание и выводя уже привычный страх на новый уровень. Парнишка тихо всхлипнул, пряча выступившие слёзы в согнутых локтях, вызывая этим ухмылку, скрытую тёмным туманом, и жалобный взгляд из-за приоткрытой в нескольких метрах двери. Чимин почувствовал, как что-то, крепко взявшись за плечи, трясло его из стороны в сторону, бубня что-то себе под нос. Сквозь еле ощутимую дрёму, он слышал знакомый голос: «Проснись. Э-эй! Вставай, оболтус», — говорил тот, смеясь. Поморщившись, молодой человек всё-таки разлепил глаза, не сразу понимая, где находится. Оглядевшись по сторонам, он увидел сидящих за партами студентов, стоящего за кафедрой преподавателя, продолжающего рассказывать подготовленный материал, и Хосока, смотрящего на него с улыбкой. Вокруг всё снова вернулось на круги своя? Больше нет того тёмного коридора и его монстров, прячущихся в тени. Ни одного из них… — Что такое? — сонно спросил юноша, потирая глаза. — Какая ещё бессонница? Ты спишь, как убитый, — усмехнулся Хосок, взлохматив светлые волосы друга. — Это не значит, что я сплю хорошо… да и я вообще, по-моему, не сплю, — тихо проговорил Пак, укладывая голову на сложенные на столе руки. — В смысле? — Неважно, забудь. — Молодой человек отвернулся в сторону окна, стараясь хоть на секунду выпасть из скучной реальности и спрятаться за собственными мыслями. Что будет дальше? — спрашивал он себя, рисуя в воображении холодные руки и цепкие пальцы, сильная хватка которых всё ещё отчётливо ощущалась на шее. От воспоминаний кожу чуть выше ключиц обожгло мнимым огнём, заставляя вздрогнуть и резко выпрямиться. — Ты чего? — спросил Хосок, немного отодвигаясь, когда Чимин повернулся в его сторону. — Т-ты… у тебя кровь, — парень выпучил глаза, скорчив гримасу отвращения. — Что ты несёшь? — не понял Пак, проводя кончиками пальцев по пухлым, отчего-то невозможно горячим губам. На языке неожиданно проявился металлический привкус. Взглянув на пальцы, молодой человек увидел небольшой кровавый отпечаток, расползающийся по бледной коже алым пятном. Ч-что?.. Глаза парня становились всё больше и больше с каждой секундой. Он не переставая проводил по треснувшим губам тыльной стороной ладони, ещё больше размазывая кровь. Чёрт… Чёрт! Чёрт! Чёрт! Плюнув на все рамки приличия, он поднялся со стула и выбежал из аудитории, не обращая внимания на выкрики волнующегося Хосока и взбешённого дерзостью студента мужчины, стоящего у доски. Везде было слишком тихо. В коридорах университета стояла неимоверная тишина, прерываемая лишь приглушёнными речами вещающих в аудиториях преподавателей. До конца пары оставалось чуть больше десяти минут. Совсем немного, чтобы добежать до туалета и смыть с себя весь этот ужас, капли которого скатывались по подбородку и падали на белую футболку, рисуя на поверхности кроваво-красную кляксу. Не отрывая руки от рассечённой губы, Чимин нёсся по длинному холлу в сторону туалетной комнаты. Громкий топот разлетался на метры вперёд, заставляя многих учащихся выглядывать из окон аудитории, смеясь и следя за удаляющейся спиной молодого человека. Пробежав ещё пару метров и увидев вдалеке искомую комнату со значком мужского туалета, парень ускорился и, добравшись до неё, быстро юркнул за дверь, хлопок которой пролетел, казалось, по всему этажу. Он со сверхзвуковой скоростью подлетел к раковине, включая краник с холодной водой. Невольно заглянув в большое зеркало, висящее на стене, парнишка замер, когда увидел в нём себя. В глазах застыл ужас и еле скрываемый страх, а руки начало немного потряхивать. Испуганный взгляд зацепился за кровавые подтёки, размазанные по всему подбородку, за алые пятна на белой футболке, за красные следы от сильных рук, некогда сжимавших шею. Что он сделал со мной? Собственное отражение пугало, посылая в мозг импульсы, умоляющие отвернуться в сторону, лишь бы не видеть этого, и одновременно заставляя неотрывно смотреть на изуродованное кровью лицо и бояться ещё больше. Но найдя в себе силы отвлечься от красного рисунка на светлой коже и стараясь не концентрироваться на зеркале, Пак опустил голову вниз, замечая кровь и на бледных руках, застывших в воздухе. Он тут же сунул их под поток холодной воды, будто бы это поможет стереть из памяти алые подтёки; белоснежная раковина сразу же окрасилась десятком тоненьких розоватых линий, рисующих на её поверхности странную рваную мозаику. Почему такое происходит именно со мной? — думал парень, не переставая тереть друг об друга руки. — Почему?! От быстрых движений капли воды разлетались в разные стороны, попадая на гладкую поверхность зеркала, запачканную кровью футболку и искажённое испугом лицо. Когда рваных пухлых губ коснулась влага, парнишка поморщился: резкая боль пронзила чуть ли не всё тело, заставляя сжиматься пальцы на руках и ногах. Весь организм будто бы пробили током прицепленные к конечностям электроды. Всё в порядке, Чимин. Всё в порядке, — постоянно говорил себе юноша, делая глубокий вдох через нос. Оторвав взгляд от раковины и ещё раз взглянув на себя в зеркало, он увидел, что кроваво-красных разводов на подбородке стало больше, а изуродованная губа продолжала кровоточить. Пугающая картина вызывала ужас и жалость к самому себе, которая неимоверно раздражала, делая слабым. Прикусив язык, Чимин, не раздумывая, навис над раковиной и зачерпнул рукой холодную воду. Поднеся ладонь к лицу, он вновь сделал жадный глоток воздуха, собираясь с силами. Посчитав про себя до трёх, молодой человек брызнул себе в лицо водой, быстро проводя рукой по подбородку и смывая кровь. По фарфоровой коже тут же пустилась вереница розовых линий, ведущих свой путь вниз, медленно скатываясь каплями по шее и оседая на острых ключицах. С каждой новой порцией холодной воды лицо искажалось ощутимой режущей болью… Спустя несколько минут в коридоре послышались первые шаги, видно, кого-то отпустили с пары пораньше. Чимин обернулся на дверь и, проследив за ней несколько секунд, вернулся к своему отражению. Теперь на лице от кровавых дорожек не осталось и следа, но губы всё ещё горели. Легонько прикоснувшись к ним пальцами, он проехался языком по внутренней стороне и вздрогнул: во рту вновь появилась режущая боль и вкус металла. Приблизившись к зеркалу, парень аккуратно отогнул губу, всматриваясь в отражение. Чёрт… На внутренней стороне губы красовался яркий отпечаток зубов, который всё ещё продолжал кровоточить. Вздохнув, Пак отпрянул от зеркала и, проведя рукой по светлым волосам, зацепился взглядом за испачканную в крови футболку. Ну не-е-ет… любимая ведь, — простонал парень, откинув голову назад. В мыслях вертелся только один единственный вопрос: «Что теперь делать?». Юноша прокручивал в голове различные варианты действий, посматривая то на раковину, то на дорогую сердцу вещь. Прислушиваясь к шумному народу в коридоре и пытаясь представить, сколько прошло времени с начала перерыва, Чимин всё-таки решил сделать задуманное. Он быстро снял с себя чёрную толстовку, завязывая её на бёдрах, а затем в раковину полетела белая футболка. Парень положил её под поток холодной воды, намыливая нужный участок небольшим кусочком мыла и потирая костяшками пальцев кровавые следы. Он старался быстро оттереть злосчастные отпечатки не отпускающего кошмара, спешно перебирая руками, чтобы никто не увидел, никто не узнал. Подтянутое тело обдувало прохладным ветерком, дующим из приоткрытого окна, пуская по нежной коже миллионы мурашек. С губы в раковину периодически падали небольшие капельки крови, смываясь сильным потоком воды в водопровод. Не прошло и нескольких минут, как за дверью послышались громкие шаги и чьи-то голоса. Парнишка дёрнулся, пропуская в сердце глухой удар, и оглянулся, внимательно следя за дверной ручкой. Спустя пять глубоких взволнованных вдохов ничего не произошло, и стоило в голове промелькнуть мысли, что никто не зайдёт, как дверь в туалетную комнату открылась, впуская внутрь двоих парней. Блин… Молодые люди застыли на месте, когда увидели перед собой обнажённого юношу, склонившегося над раковиной, и непонимающе уставились на него. — Э-э… приветик! — прервал неловкую паузу Чимин, махнув всё ещё дрожащей рукой. — Я тут, знаете ли, стирку затеял. Очень вовремя… да-а, — протянул он, почёсывая затылок и стараясь дружелюбно улыбнуться. Из-за ещё не затянувшихся и режущих своей болью ран улыбка казалось странной и немного пугающей. А усталый вид и тёмные мешки под глазами ситуацию ничуть не улучшали. — Давай в другой, а? Он странный какой-то, — тихо проговорил один парень на ухо другому. Да пошли вы. Валите уже, — зло сверкнул Пак глазами, вызывая ещё большее непонимание у двоих студентов напротив. Стараясь не встречаться взглядом со странным парнишкой, молодые люди вышли из туалета, оставляя Чимина наедине с шумом воды, и, когда дверь хлопнула, закрываясь, он вновь повернулся к раковине, изо всех сил пытаясь забыть произошедшее. По небольшой комнатке пробежал тихий, еле слышимый тяжёлый вздох. Парень опустил голову вниз, опёршись руками о раковину. — Какой дерьмовый день… — прошептал юноша. Вода, льющаяся из-под крана, приковывала взгляд, заставляя рассматривать прозрачную толщею. Она текла водопадом вниз, скрываясь в белой ткани распластанной на керамике футболки. Кровавых следов на ней почти не осталось, только в некоторых местах виднелись какие-то небольшие и еле заметные розоватые разводы. — Одной проблемой меньше, — вздохнул Пак, поднимая голову и вновь встречаясь со своим сонным изображением: серость вместо свежего румянца, тёмная поволока вместо природного блеска в глазах. На розовых губах опять заалела тонкая линия, которую парень аккуратно слизнул языком, боясь лишний раз коснуться раны. Неожиданно за дверью, вырывая из мыслей, послышались яростные чертыхания и заливистый девичий смех, а затем громкое: — Пак Чимин! Где тебя носит, твою мать?! Почему я должен таскать твои вещи?! — вопил Хосок на радость всем окружающим. Парнишка усмехнулся, слушая идущие без остановки лестные слова в свой адрес. Он быстро нацепил на себя толстовку и застегнул молнию до верха, скрывая тёплой тканью наготу. Посмотревшись на себя в зеркало, он провёл пальцем по губе, убирая очередную алую линию. Схватив футболку и проверив всё на наличие кровавых следов, парень вышел из туалета. Единственное тихое место во всём университете — последний этаж и лестница, ведущая на смотровую площадку. Устроившись на холодных ступенях, Хосок поражённо смотрел на друга, проходя по нему взглядом с головы до пят, когда тот решил рассказать ему о своих снах. Чимин мерил шагами лестничную площадку, активно жестикулируя руками. Когда он закончил, то встал у стены и опёрся о неё спиной. Рассказ вышел слишком эмоциональным, и так никаких сил стало ещё меньше. Парень стоял у стены и крутил в руках смартфон, стараясь избегать пронзительного взгляда со стороны лестницы. — Ты сейчас шутишь ведь, да? — спросил Хосок, прерывая, наконец, слишком затянувшуюся паузу. — Нет, не шучу, — тихо сказал Чимин. — Ты думаешь, я сейчас почти раздетый просто так хожу? — развёл парень руками. — Ну… — Или это я сам себе поставил? — прервал юноша друга, показывая пальцем на вытянутые алеющие следы на шее, которые, казалось, с каждой минутой становились только ярче. — Ты действительно думаешь, что я сейчас буду шутить? Сидящий на лестнице молодой человек вздохнул и уткнулся лбом в сложенные на коленях руки. Через секунду он поднял голову и посмотрел на уставшего парнишку, рассматривающего свои ботинки. — Что ты хочешь, чтобы я сказал? Это ненормально и странно. Каких ещё слов ты ждёшь? — Да не жду я ничего! — крикнул Чимин, вызывая смех у ребят, стоящих на лестничной площадке этажом ниже. — Просто… — тяжёлый вздох, — это всё слишком реально, понимаешь? Я не знаю, что ещё он может сделать… — Почему ты не думаешь, что это всё обычный сон, м? Мне кажется, ты просто слишком устал, — отмахнулся Хосок, — завтра всё прекратится, успокойся, — подлетел он к другу, собирая того в охапку. Мне бы твою уверенность… — прозвучал в мыслях собственный голос. — Знаешь, а пошли сегодня вечером выпьем, а? Меня ребята звали, — улыбнулся парень, подмигивая. — Но звали же тебя, а не меня. — И что? Я зову тебя, — Хосок положил большую ладонь на светлую макушку и, весело смеясь, начал лохматить мягкие волосы Чимина. — Хорошо-хорошо, только перестань так делать, — вырвался из цепкой хватки парень и двинулся в сторону лестницы. — Пошли, у нас следующая пара, — буркнул он, стараясь скрыть улыбку.***
Небольшая квартирка, погружённая в вечернюю дрёму, навевала мысли о преследующих кошмарах. Комната освещалась лишь тонкими лучами света, попадающими в тёмное помещение из не закрытых шторами окон, падая длинными незамысловатыми линиями на паркетный пол. Окружающая чернота сковывала, заставляя цвести где-то в сердце уже привычный страх. Несмотря на клокочущее в груди чувство, желания подойти к выключателю и включить свет не было. Зато был тщательно скрываемый интерес. Что будет с этой темнотой? В этом мире. Раскинувшись на старом диване в гостиной, Чимин лежал, поглаживая кончиками пальцев потёртую, но приятную на ощупь ткань, устремив пустой взгляд в потолок. Он смотрел будто бы сквозь него, прозябая в собственных мыслях и ощущениях. Во всём теле явно чувствовалась накопившаяся за эти дни усталость: все мышцы были невозможно расслаблены, что каждое движение давалось с трудом, произнесённые внутренним голосом мысли постоянно приходилось повторять несколько раз, чтобы уловить смысл сказанного. Организм желал лишь одного — сна, но его нельзя было получить. Пак не хотел возвращаться в стены чёрного коридора… не сейчас. На теле всё ещё слишком ярко чувствовались холодные касания. Мимо окон здания проехал автомобиль, свет от фар которого пробежался тоненькой светлой линией по потолку, вырывая Чимина из потока нахлынувших мыслей. Юноша проследил за ней взглядом, пытаясь сосредоточиться хоть на чём-то и отогнать от себя скомканные фразы, летающие в голове. Но спутанный комок мыслей непрестанно всплывал в сознании, путаясь ещё больше и доводя до исступления сонного парнишку. — Как же я устал, — тихий шёпот. Почему именно я… почему? Хотелось забыться и просто спокойно поспать, погружаясь в ночную темноту. Одну единственную, которую нельзя было бы сравнить с тем злосчастным коридором и его монстрами. Одним из них… Молодой человек повернулся на бок, роняя на глаза светлую чёлку и морщась от испепеляющего жара, расползающегося по телу. Двигаешься — жарко, не двигаешься — ещё жарче. С каждой минутой Чимину всё больше казалось, что он в огне, который медленно обращал его в пепел. Оставленные на шее следы сильных рук начали гореть ещё в университете, постепенно сжигая организм изнутри. Но совсем скоро начало жечь и те участки кожи, которых когда-то касались холодные ладони. Почему холод дарит жар? — думал парень, нечитаемым взглядом смотря в пустоту. От разгорающегося в теле пламени на лбу выступила испарина, щёки горели, а с уст срывалось тяжёлое дыхание. Слишком жарко… Это ощущение невозможно было сравнить даже с температурой во время лихорадки или же с духотой в солнечный июльский день. Что это? Очередная пытка неизвестного, прячущегося в тумане? Проверка на способность выдержать новые жизненные условия, преподнесённые такой «сложной штукой», как жизнь? Вскоре стало совсем невыносимо терпеть этот расползающийся по венам убивающий яд, и мечты о холодной воде всё чаще начали мелькать в голове. Найдя в себе силы, парнишка попытался встать с дивана. Но стоило сделать движение, и на шее обжигающей хваткой сцепились две сильные руки, пускающие по телу холод. Перед глазами на секунду появился неизвестный ранее образ: размытый непонятными линиями молодой человек. Вырисовывающееся в воздухе изображение походило на картинку с экрана старого барахлящего телевизора. Оно было еле заметно, и если бы не большие руки, сильно сжимающие горло, то Чимин вообще бы посчитал всё происходящее очередной проделкой воспалённого сознания. Парень вновь рухнул на диван, подгоняемый вихрем горячего и холодного. Хватка с каждым мгновением становилась лишь сильнее, постепенно лишая парнишку воздуха. Существо, как заворожённое, смотрело на хрупкую шею, не отводя взгляда. Оно любовалось тем, как бледная кожа синеет под натиском сильных рук, как от напряжения начинают выступать вены, как искривляются от ужаса пухлые губы. Цепкие длинные пальцы ещё сильнее надавили на артерию, заставляя молодого человека брыкаться, стараясь высвободиться. Дрожащие руки машинально бродили по потёртой ткани в поисках какого-нибудь тяжёлого предмета, способного избавить от этой невыносимой пытки. Но на любое движение раскрасневшегося от недостатка кислорода юноши, по щекам которого невольно текли слёзы, пальцы сильнее сдавливали шею. Когда в лёгких катастрофически стало не хватать воздуха и бледная кожа начала менять оттенок на синий, а из горла слышался лишь сдавленный хрип, Чимин крепко схватил чужие руки, пытаясь отдёрнуть их от себя, высвободиться, сделать хоть один малейший вдох. Р-реальный! — мелькнуло в голове, когда на смуглых запястьях сцепились в замке бледные пальцы. Хватка неожиданно ослабла, когда холодное существо почувствовало распространяющийся по коже жар. Губы неизвестного растянулись в пугающей улыбке, и внезапно появившийся образ начал исчезать, превращаясь в еле заметный тёмный дым. Его ресницы дрогнули, и, проезжаясь взглядом по линии ключиц, синеватой шее, которую не хотелось выпускать из рук, и влажным дорожкам от слёз, он, наконец, поднял глаза на задыхающегося парнишку, испуганно смотрящего из-под взмокшей чёлки. Существо тепло улыбнулось, нежно проводя ладонью по щеке, и тихо что-то проговорило. Прозвучало это настолько незвучно, что в памяти остались лишь двигающиеся губы, исчезающие за чёрным туманом. Оно ушло… Это существо исчезло так же быстро, как и появилось, оставив после себя давящегося воздухом юношу. Попытавшись подвинуться, он не увидел края дивана и рухнул на пол. Всё тело невозможной пыткой бросало из холода в жар. Сердце слишком быстро колотилось о рёбра. Бешеный пульс бил где-то в висках, усиливая жуткую головную боль. Лёгкие невыносимо жгло от поступающего наконец кислорода, обжигающего горло. Что это только что было?! — не понимал Чимин, упираясь лбом в пол, силясь совладать с дыханием. Все спутанные мысли затянулись в тугой узел, стоило неизвестному потянуть за нужную ниточку. Молодой человек всё ещё не мог понять, почему этот чёртов кошмар не прекращается и почему это всё происходит именно с ним. Перед глазами до сих пор мелькало искажённое странными помехами изображение, на горящей шее чувствовались холодные руки, перекрывающие воздух, а в память въелись пухлые губы, растянутые в мягкой улыбке. Это точно был не сон… просто не мог быть им, — не переставая повторял молодой человек. В страшной пытке он и не заметил, как из тела исчез уничтожающий жар, сменяясь пустотой внутри и болящими лёгкими. Пак лежал на полу, стараясь успокоить накативший поток терзающих сознание мыслей. Но ничего не помогало, в голове давно сомкнулся мыслимый капкан, не оставляя шанса на выбор. По щекам продолжали катиться слёзы, всё тело било неприятной дрожью, а шея невыносимо болела. Он устал. Невероятно устал. Но что будет дальше? Какая пытка будет следующей? Мозг атаковали навязчивые мысли, разрушающие душу и выстроенные на задворках сознания мечты о спокойной жизни. Пошёл обратный отсчёт. Мнимый таймер, поселившийся где-то в черепной коробке, отсчитывал время до того, как весь избыток эмоций, скопившийся в груди, выльется наружу, круша чиминово Я. Я просто хочу спать… Парень сонно закрывал и открывал глаза, стеклянным взглядом смотря в пустоту. Зачем ему я? Капля пота упала с намокшей чёлки на пол, с характерным, еле различимым звуком ударяясь о деревянную поверхность. Таймер дошёл до нужной отметки. Какой-то обычный тихий всплеск стал пусковым рычагом для уставшего Пака, вернувшим его в пугающую реальность. — Пошло оно всё! — рыкнул молодой человек, ударяя кулаком о пол. — Не хочу! Хватит! — кричал он, ударяя ещё раз. Один удар. Второй. Добавилась вторая рука. Собственное сознание страшило, тихо приговаривая: «Ему не составит труда тебя убить. Раз, и нет», — говорил противный голос в голове. — Хватит, хватит, хватит! — не переставая кричал Чимин, ударяя кулаками об пол. Раздражающий голос в черепной коробке только смеялся и заново повторял сказанную секундами ранее фразу. С каждым разом звуки становились более чёткими и грубыми, они медленно, не торопясь, стараясь окончательно проникнуть в мозг, превращались в шипение. То же, что было до этого… Пожалуйста, хватит, я же больше ни о чём не прошу, — тихий всхлип. На секунду показалось, что сил не осталось вовсе, одна лишь телесная оболочка. Распластанный на полу парень лежал, пустым взглядом уставившись на входную дверь, видневшуюся в темноте коридора. Словно знак свыше, вырывая пропадающего в тумане юношу из мыслей, прозвенел дверной звонок, заставляющий челюсти сжиматься от резкости и громкости звука. — Хосок-и, — устало протянул Чимин, нежно смотря на дверь. Я не хочу оставаться один…***
Тёмные улицы, освещаемые разнообразными вывесками, быстро сменились на мерцающие коридоры ночного клуба, а свежий вечерний воздух превратился в едкую смесь алкоголя, сигаретного дыма и прочих веществ. Обстановка окутывала, соблазняла, вызывая желание опуститься к низменному, сокрытым в теле и на задворках разума греховным фантазиям. Заводящий ритм, приторный удушающий запах и мимолётные взгляды проплывающих мимо девушек — составляющие ночной жизни большого города, дарящей плотское удовлетворение и исполнение сиюминутных желаний. Очаровательно улыбаясь каждому встречному, манящему захмелевшим взглядом, Хосок умело пробирался сквозь огромное скопление народа, двигаясь в сторону барной стойки, окружённой со всех сторон молодыми людьми. Там их должны были ждать. За ним еле волочился Чимин, крепко вцепившись в рукав его куртки, чтобы не отстать. Юношу постоянно пихали и отталкивали, тыкали локтями в бока и спину, а изрядно переборщившие с алкоголем особы спокойно проезжались ладонью по накачанным ягодицам, мысленно оценивая и вызывая в парнишке неимоверный ужас и гримасу отвращения. Казалось, что бесчисленная толпа не закончится никогда, расплываясь перед глазами отвратительным океаном, но вскоре Хосок разглядел в мигающем свете, ярко блеснувшем синим, улыбающегося брюнета, стоящего около стойки и машущего ему рукой, в которой он крепко сжимал драгоценную стопку. Ухмыльнувшись, молодой человек помахал ему в ответ и посмотрел на Чимина, мотающего головой из стороны в сторону. Посмеявшись про себя, он схватил зачарованного атмосферой друга и потащил за собой. Для непривыкшего к таким развлечениям Пака всё было в новинку. Он не переставая вертел головой по сторонам, рассматривая окружающее его пространство. Будто бы картина своеобразного художника-импрессиониста. Хаотично, странно, но безумно интересно, заставляет вглядываться в попытке понять. В центре зала расслаблялись псевдо-танцоры, стараясь «зажечь этот танцпол»; у бара тут и там под смех и громкие возгласы ловким движением руки поднимался к потолку бокал с ярко-красной жидкостью; из колонок лилась проникающая под кожу музыка, постепенно вытягивая внутренних демонов, скованных мыслимыми цепями; накалённый до невозможного воздух кружил голову. Дразняще, маняще, соблазняюще… Один шот. Второй. Чимин быстро влился в компанию Хосока, забывая о лёгкой головной боли, подаренной преследующей тьмой, и никчёмных снах в принципе. С гладкой поверхности барной стойки одна за другой исчезали рюмки и через секунду с характерным стуком опускались обратно. После каждого глотка горло обжигало приятной горечью, а на языке чувствовался сладкий вкус ванили. Громко сказанное «ещё» пускало заученный алгоритм по очередному кругу. С какого-то момента окружающая атмосфера перестала быть чужой и странной. Теперь взгляды были понятны, тело расслаблено, развязно и откровенно, речи невероятно просты и правдивы. Внутри больше не было сковывающего чувства. Во всём теле, в каждом движении и слове чувствовался высокий градус выпитых минутами ранее шотов. Поселившаяся в мозгу музыка только раззадоривала, заставляя двигаться в такт чёткому ритму и отбивать его ногой, упиваясь мелодией. Биты, забираясь под кожу, отдавались где-то внутри тихими приятными ударами, окончательно опустошая, срывая последнюю цепь, держащую лукаво ухмыляющегося демона, поселившегося в сердце. Глаза, застланные хмельной поволокой, блестели, тело слушало только завораживающую песню и всецело отдавалось ей. Оно позволяло музыке управлять собой, полностью доверяя соблазняющему ритму.Your bodyʼs shaking I feel the static Iʼm making noises I canʼt slow down.
Алкоголь. Ещё и ещё. Пока разум окончательно не погрязнет в поглощающей неумелого парнишку атмосфере, ощущениях и фантазиях. Глаза медленно обводили толпу оценивающим хмельным взглядом, лишь изредка останавливаясь на таком же, из-под длинных чёрных ресниц. Лёгкая улыбка на лице красивой девушки, кивок в сторону и парень отворачивается, всё ещё боясь последствий. Она, снисходительно хмыкнув, уходит, а он берёт со стойки ещё одну рюмку, вновь обжигая горло приятной горечью и вслушиваясь в приевшуюся мелодию. Спустя считанные секунды ноги, не слушаясь, ведут Чимина в центр зала. Мелодия — чёртова искусительница, она поселилась где-то за рёбрами, взяв в капкан некогда размеренно стучащее сердце. Тело, чувствуя всем нутром расковывающий ритм, двигалось в завораживающем танце. Юноша не успел заметить, когда танцпол стал таким пустым. Или же он всё так же набит народом? Разгорячённый, опьянённый, молодой человек ушёл в свой мир, свою реальность, где был наедине с танцполом и музыкой, играющей уже где-то в груди, подгоняя пульс.The love weʼre making is cinematic Naked noises I canʼt stop now.
Резкое движение в такт и с худого плеча, невесомо скользнув, упала плотная ткань чёрного пиджака, нежно проезжаясь по бледной коже, открывая вид на перекатывающиеся мышцы и притягивающие взгляд ключицы. В мелькающем свете тело казалось безупречным, чуть ли не скульптурным. Даже фиолетовые синяки на тонкой шее после удушающего холода казались дополняющими общую картину. Любое движение приковывало взгляды, заставляя многих танцоров останавливаться и неотрывно следить за каждым изгибом Пака. Проводя рукой по мягким волосам, он откинул голову назад, прикрывая глаза. Хорошо. Необыкновенно хорошо. Лёгкий ветерок, бродящий по помещению, раскованные движения, окутывающая тело жара. С его уст слетел еле слышный вздох. Руки… — отчего-то всплыло в голове. По горящей коже, спрятанной под тонким слоем чёрной футболки, пробежала леденящая волна холода. Очередная проделка сознания, скованного высоким градусом? Под чарами грохочущей со всех сторон музыки на теле всё отчётливее чувствовались чьи-то большие руки, рисуемые воображением. Уголки губ дрогнули, расползаясь в еле заметной улыбке, когда на талию легли чужие ладони, пуская по коже чувственный холод, вызывающий приятную дрожь. В переливающемся свете всех оттенков синего, прямо в середине зала, Чимин, окутанный бьющим в голове градусом, чувственно двигался под влекущую к низменному музыку. Танец один на один. Человек, не видящий ничего, кроме музыки и пустоты, и спутанные мысли, подгоняемые возбуждающими текстами и соблазняющим низким голосом. Парень сглотнул, когда в голове начал вырисовываться чей-то манящий образ. Губы… С уст срывалось тяжёлое рваное дыхание, а длинные ресницы подрагивали, когда молодой человек плавно скользил рукой по груди, медленно ведя в сторону шеи. Он застыл, почувствовав под взмокшей ладонью боль. Вместе с этим, как по щелчку выключателя, на резной талии сомкнулся мнимый капкан холодных рук, пуская за собой волну мурашек. Юноша облизнул пересохшие губы, чувствуя на себе дразнящий холод. По виску скатилась капля пота, рисуя мокрую дорожку на нежной коже. Очередной контраст. Всё вокруг стало казаться невозможно раскалённым и обжигающим. Чимин прикусил нижнюю губу, двигая бёдрами в такт музыке и оттягивая вниз верх чёрных джинсов, оголяя светлую кожу и стараясь избавиться от отвлекающей тело, взявшейся откуда-то тесноты. Каждое движение сопровождалось сдержанным шипением сквозь зубы. Мысли были где-то далеко за гранью, тело — на попечении чувств, пороков и освободившихся от сдерживающих оков демонов. Горячо, страстно, соблазнительно…You, Youʼre calling out my name You, Youʼre calling out my name.
Музыка уже давно поселилась где-то внутри, растворяясь в крови и распространяясь вместе с ней по венам отравляющим ядом. Непослушные руки блуждали по телу, очерчивая крепкую грудь и пресс, опускаясь всё ниже и ниже. Чимин не успел заметить, когда одиночный танец стал походить на сцену из эротического фильма, где искусный актёр умело возбуждает зрителя одним лишь откровенно открытым ртом и манящим взглядом. — Тебе хорошо, Чимин-и? — промелькнуло где-то в стороне низкими нотками, накладываясь на ритмичную мелодию. Сознание не сразу выплыло из окутавшего парнишку дурмана. Молодой человек резко вернулся в реальность, начиная чувствовать на себе восхищённые взгляды загипнотизированных алкоголем и возбуждением девушек и парней, мысленно срывающих с него одежду. Вокруг неизвестно откуда вновь выплыло бесчисленное количество народа. Пак устало открыл глаза, проходя по помещению невидящим взглядом. Мерцающие огни, танцующая толпа, завлекающие взгляды — всё смешалось, накладываясь друг на друга. На юношу внезапно нашло осознание: его безбожно ведёт. Всё вокруг плывёт в невообразимом вихре, голова тяжелеет и тяжелеет с каждой секундой, любое движение выходит каким-то чересчур медленным и неуклюжим, но больше всего мешает неизвестно откуда взявшаяся теснота в штанах. Чимин двинулся в сторону, собираясь пойти к барной стойке, чтобы найти Хосока и уйти, но чёрная ткань джинсов нежно проехала по возбуждённой плоти, вызывая сладостный вздох. Боже… — подумал парень, опуская взгляд вниз. Всего секунда на принятие решения и глаза, бегающие от бара к видневшейся за скоплением народа двери в другом конце помещения. В теле что-то щёлкнуло, а в голове замкнулось, заставляя сделать первый шаг. И вот ведомый выпитым алкоголем с явной примесью чего-то потустороннего молодой человек, покачиваясь, двигается в сторону туалетной комнаты. Пока парень пробирался сквозь толпу, стараясь сдерживать рвущиеся наружу стоны, он высматривал знакомую фигуру у барной стойки. Хосок должен был быть там, ведь пообещал присматривать за Паком ещё до того, как они пересекли черту клуба. Но его нигде не было видно. Чимин был один… в неизвестности и нахлынувших пороках. Преда-а-ах… — сорвалось с чиминовых уст, когда кто-то всё-таки задел налившийся возбуждением орган. Молодой человек закусил губу, стараясь не издавать лишних звуков. Он и так слишком сильно привлёк внимание своим не в меру развязным танцем. Добравшись до двери туалета, парень юркнул внутрь и закрыл за собой дверь на замок, облокачиваясь о неё спиной и с облегчением вздыхая — добрался. Он мельком осмотрел всё вокруг, стараясь что-то увидеть в плывущей перед глазами пелене. Не заметив ничего подозрительного, Чимин на ватных ногах дошёл до раковины и, хватаясь за неё рукой, потянулся к молнии на чёрных джинсах. Зацепив дрожащими пальцами язычок, юноша потянул его вниз, приспуская штаны и бельё. О кафельные стены тут же, отражаясь, ударился протяжный вздох, сорвавшийся с пухлых губ. Прикрывая глаза и сильнее сжимая бортик раковины, молодой человек обхватил рукой своё возбуждение, начиная двигать ей вверх-вниз. Он окончательно пропал, увязая в собственных желаниях. Все созданные в голове нормы пошли к чёрту, отдаваясь на попечение ловким рукам в стенах какого-то клуба. Громкая музыка, играющая в зале, была слышна и здесь. Песня на повторе проигрывалась в сознании. Она накладывалась на рваное дыхание, отражающееся от кафельной плитки; ритм музыки стучал где-то в ушах, учащая и так завышенный пульс. Скомканные когда-то мысли теперь были устремлены лишь в определённом направлении, сходясь в одной чувствительной точке, по которой быстро проезжались дрожащие руки, слегка надавливая. Фантазия тем временем рисовала что-то невразумительное: на теле вновь чувствовались холодные ладони, одна из которых пробралась под чёрную футболку, играясь с бусинами сосков, другая — водила по сочащемуся смазкой члену, заставляя юношу сдавленно стонать. Вокруг вновь было слишком жарко. Единственный холод во всём этом пекле — большие руки, исследующие точёное тело, и язык, проходящий по шее и пробующий нежную кожу на вкус. — Посмотри на себя, — вновь этот тягучий голос. — Н-н… — только и смог промычать парень в ответ, наклоняясь ближе к раковине и начиная быстрее водить рукой по налившемуся кровью члену. Но что-то будто бы насильно заставило поднять голову, вцепившись сильной хваткой в подбородок. Пак встретился взглядом с собственным отражением. Светлые волосы взмокли и прилипли ко лбу, под блестящими от алкоголя глазами всё так же цвели синяки, напоминающие о недосыпе, ещё не зажившие раны на губе кровоточили, пуская тонкую алую линию. Вереница серо-синих следов и фиолетовых венок на шее ужасала, но заставляла неотрывно смотреть, чем-то любуясь. — Посмотри… Такой испорченный, желанный, — тихий шёпот на ухо. — Ты заслуживаешь большего. Голос… Сладостные речи демона искусителя, поселившегося в пустоте, проникали в мозг и сопровождались меняющимся в зеркале изображением. Оно постепенно превращалось в тёмное пространство. Столь знакомое… Чимин неотрывно следил за меняющейся картинкой, продолжая толкаться в сжатый кулак. Внутри, мешаясь с удовольствием, появилось знакомое пугающее чувство — страх перед тем, кто может выплыть из этой черноты. Но почему-то взгляд стал увереннее, а рука начала скользить по стволу лишь быстрее. Я схожу с ума, — подумал парень, откидывая голову назад и прикусывая кровоточащую губу, упиваясь металлическим привкусом. Спустя считанные секунды, сопровождаемые тихими стонами и тяжёлым дыханием, чёрный туман на зеркальной поверхности размылся, превращаясь в тёмный коридор. Помутнённый взгляд из-под длинных ресниц устремился в появившуюся чернь. Там было оно… Вновь ухмылялось, смотрело в упор. Его бездонные полностью белые глаза завораживали и манили. Возбуждение тугим узлом затянулось внизу живота, Чимин и не заметил, как тело ещё сильнее окутал обнимающий холод, а рука нашла нужный ритм, доводя до разрядки. Чими-и-ин, — прозвучал в голове тягучий голос. Последняя капля терпения, последний толчок и Чимин с громким стоном излился в собственную руку, пачкая бортик раковины и ладонь. Дыхание всё никак не могло восстановиться, сердце, как бешеное, колотилось внутри. Мысленно коря себя за свою слабость, парень отрывал бумажное полотенце, стирая с члена белёсые капельки спермы, стекающие по нему вниз. Когда он закончил, то быстро застегнул молнию на чёрных джинсах и, включив воду, вымыл руки. Со мной ты бы кричал… — пронёсся в мыслях низкий голос, вызывая волну мурашек. Снова… Этому просто нет конца. Сколько ещё это будет продолжаться? — спрашивал себя Пак, вымученно прикрывая глаза. Обрызгав покрасневшее лицо ледяной водой, чтобы избавиться от характерного румянца и ненужных мыслей, молодой человек замер, разглядывая в зеркале своё отражение. Его там больше не было, оно исчезло, оставив в памяти только образ бездонных глаз. На гладкой поверхности зеркала красовалось симпатичное, слегка потрёпанное усталостью лицо. Сонный, вымотанный, отходящий от выпитого афродизиака. — До чего я докатился? — тихий шёпот. За спиной, в одной из кабинок, послышался смыв воды и то, как щёлкнул замок. Чимин застыл в ужасе и, выпучив глаза, стал медленно поворачиваться на звук. Из одной кабинки вышел мужчина, откровенно смеясь и с интересом рассматривая замершего парнишку, всё ещё отходящего от произошедшего. — Ну и шоу ты тут устроил, парень, — сказал он и, повернув замок на двери, вышел из туалетной комнаты, оставляя молодого человека в одиночестве. Твою мать!!! — кричало сознание, пока Чимин пинал ногой воздух, сгорая от стыда.