Кэнди

Как я уже говорил, я переехал к Кэнди, чтобы иметь возможность контролировать его. Сам он утвердил меня на должность своего личного Цербера, и зачастую именно так и называл. Жить с ним было некомфортно. Он разбрасывал вещи, никогда не доносил посуду до мойки и везде оставлял короткие розовые волосы. Иногда мне казалось, что я живу с короткошерстной линючей псиной. Прибавьте к этому то, что Билл был нереальным барахольщиком и тащил всё, что казалось ему мало-мальски симпатичным домой, и вы получите причину, по которой мне каждый вечер хотелось урыть Кэнди. Бесконечные коробочки, шампуни в милейших упаковках, крема для лица в виде Санта-Клаусов и прочее уродство накапливалось Биллом, чтобы никогда не быть использованным. Из всего барахла, что он тащил домой, парень пользовался только пирсингами. Одних только штанг для языка у него было штук двести, и коллекция постоянно пополнялась. К концу первой недели я впал в депрессию. К концу второй был готов оторвать Биллу голову. Его спасали лишь мои чувства к нему. Вопреки всему дерьму, что он творил со своей квартирой и своей жизнью, Кэнди всё еще оставался предметом моих воздыханий, и это нифига не радовало: он чувствовал мою слабость и постоянно пытался сыграть на ней. Складывал бровки домиком, отмерял двумя пальцами в воздухе пару сантиметров, мол, вот столько пивка выпью, и вообще изводил меня. Он не жрал мой мозг только в часы работы, а потому работа круглые сутки была бы для меня идеальным вариантом. Но не для него. Отсутствие алкоголя здорово влияло на его трудоспособность. То, что он раньше делал за день, теперь растягивалось на три. Кэнди был рассеянным, немного заторможенным и ужасно, просто ужасно раздражительным. Сам он списывал это на свою черепно-мозговую, отказываясь верить в то, что он законченный алкаш. Я же понимал, в чем дело, и старался быть с ним не слишком строгим. Всё-таки ему нужна поддержка, а не лающая собака, ищущая повод запилить до смерти. Я искренне надеялся на то, что такая стратегия поведения принесет свои плоды, и я ужасно ошибался! Как ошибался и в том, что Билл – взрослый самодостаточный человек, которому не нужен конвоир, контролирующий каждый его шаг. В день, когда он сорвался впервые, ничего не предвещало беды. Кэнди как раз закончил крупный проект, получил круглую сумму и сразу скинул на карту, которая выступала у него в качестве накопительной. - Меня позвали на выставку, - заметил он, бросая карту в огромное блюдо с конфетами, где она по какой-то только ему ведомой причине всегда и лежала. – Пойдешь со мной? Приглашение на двоих. Я ненавидел тусовки, ненавидел всю эту псевдо-элиту и был страшно уставшим, о чем и сообщил Биллу. Оглядываясь назад, я понимаю, что это было довольно неосмотрительно, выпускать тигра в клетку к курам, но тогда я еще не осознавал, насколько Кэнди тяжело. Так что я отказался, ответив, что лучше немного потаксую в его отсутствие, а потом заберу его. Конечно, Кэнди, собравшийся на тусовку и повседневный Билл различались, как небо и земля. В обычной жизни парень не особо заморачивался с внешним видом, натягивая первые попавшиеся чистые джинсы и мятую футболку, но на званых вечерах он блистал. Тут-то и пригождался весь тот мусор, что он тащил домой. Бусы, купленные у древней старухи на блошином рынке? Пойдет! Перстень в виде черепа, пролежавший черте сколько на витрине сетевого магазина? Отличный вариант! Побольше пирсинга, побольше мишуры, побольше… Да всего побольше! В этом, наверное, был весь Кэнди, он никогда не мог остановиться. В общем, я отвез его на вечеринку, а сам без задней мысли несколько часов зарабатывал себе на хлеб, отдыхая от общества Билла. Часа в два ночи я понял, что пора забирать Кэнди, не знаю, будто что-то нахлынуло. Я набрал его. Длинные, бесконечно долгие гудки. Вот так, набирая и слушая их, я и доехал до места назначения. И ровно в тот момент, когда я поставил машину на ручник, собираясь зайти внутрь и высказать растеряше все, что о нём думаю, Кэнди всё-таки взял трубку. Я даже не сразу понял, что он бухой. Голос был уставшим, будто Билл работал несколько дней без продыху, а теперь жутко хочет спать. Он так и сказал: - Я охренительно устал, Том, ужасно хочу спать. Я увидел, в каком он состоянии через пять минут, когда хренов тусовщик вылез, едва перебирая ногами. У меня внутри всё оборвалось: Билл не бухал уже недели три, что случилось?! Но Кэнди молчал, как партизан, всю дорогу. Не знаю, как у него получилось: пьяный Билл был сверхразговорчивым, заткнуть его не представлялось возможным. У меня даже появилось навязчивое желание измерить ему температуру. Но всё оказалось гораздо прозаичнее. Приехав домой, он первым делом полез в шкафчик, где у него хранились всякие дорогие сердцу безделушки, и вытащил оттуда поллитровую бутылку вискаря, ловко скрутил крышку и начал хлебать прямо из горла. Пил как воду до тех пор, пока я не отобрал у него бутылку. Утеревшись рукавом, уселся на диван, сощурил глаза и скосил на меня пьяный взгляд. - Что вылупился? Тоже будешь рассказывать, какой я хреновый?! Вид у него был такой, что сразу становилось понятно – нарывается на скандал. Маленький пьяный упырь выпрашивал затрещин! И я едва сдержался, чтобы не всыпать ему. Вместо этого я сел рядом и, подчиняясь какому-то интуитивному порыву, обнял его. И Кэнди порвало. Обняв меня в ответ, он бормотал пьяным голосом, будто не в силах остановиться: - Ты вообще понимаешь, что у меня есть только ты? Что ты единственный, кто верит в меня? Что ты единственный, кто находится со мной просто так, потому что интересно? Понимаешь, Том? Я встретил бывшего, и он так опустил меня… Я слушал его и не понимал, какого хрена он вообще со мной был? А он объяснил, Том. Объяснил, что у меня бабла вал, что с моим именем открываются все двери, что я охуенно выгодная партия, только вот любить меня невозможно, потому что я алкаш, свинья и невозможный хам! И он прав! Прав, Том! Охуенно прав, блядь, знаешь, каково мне понимать это? Он говорил и говорил, и горячее пьяное дыхание щекотало мне шею, и от него по коже бежали мурашки. Мне стоило огромных усилий оторваться от него, чтобы заглянуть в глаза и сказать строгим голосом: - Да ни хрена он не прав, Билл. Да, у тебя есть проблемы с алкоголем, но они решаемы. Да, ты та еще свинья, но и с этим можно бороться. А вот насчет хама… Нихера он не понимает. Ты просто прямой, с тобой просто, с тобой приятно иметь дело, потому что ты не подбираешь слова, а говоришь все, как есть. И тебя уж точно есть, за что любить. Я же за что-то… Я запнулся, понимая, что брякнул. Глаза Кэнди округлились, дыхание сбилось. Он опустил взгляд и начал теребить край кофты. Он выглядел очень беззащитным, даже каким-то… чуточку ребенком. Тем неожиданнее было его поведение в следующее мгновение. Он резко перевел взгляд на меня. Глаза его теперь светились радостью, хоть и слегка косили. Билл сам преодолел расстояние между нами и поцеловал меня. Я мог бы целовать его часами! У меня внутри всё перекрутилось, завязалось в узел! Я инстинктивно обнял его, притягивая ближе к себе, и очнулся от морока лишь когда он шумно выдохнул, обдавая меня свежим запахом алкоголя. - Билл, - я мягко отстранился, погладил его щеку. – Ты очень устал… Давай поговорим об этом завтра, чтобы не было недопониманий? В его взгляде я с легкостью прочитал обиду. Пьяные вообще любят пообижаться, тем более, если им отказать в ласке. Я же не хотел, чтобы наутро Кэнди проклял себя, меня и тот момент, когда мы познакомились. Мне хотелось, чтобы все было правильно, по трезвому. Мне хотелось целовать и любить настоящего Билла, а не его бухую пародию. В ответ на мою честность Кэнди закатил истерику. Мерзкую пьяную истерику. Бог знает, чего мне стоило не схватить его за шкирку и не окунуть в биде, чтобы немного пришел в себя! Я слушал вопли о том, что его никто не любит, что он всем противен, и старался не обращать внимания. Подсознательно я чувствовал, что он ищет, за что зацепиться, чтобы развести меня на скандал. Выкурив несколько сигарет и обматерив меня на разные лады, Билл удалился в туалет, где и провел оставшуюся ночь, обнимаясь с туалетом. Я тоже не спал, прислушиваясь к происходящему и отсчитывая минуты, когда Кэнди врубал воду, готовый в любой момент вышибить дверь и достать уснувшего придурка из ванной. Когда он выполз, на улице уже светало. Занимался новый день. Люди торопились на работу, собаки выгуливали хозяев, пели птицы. Кэнди же пошатывающейся походкой подошел к окну, задернул тяжелые темные шторы и завалился спать, буркнув что-то похожее на слова извинения. Я бы продрых весь день, но сон алкоголика, пусть крепок, тем не менее, долгим не бывает, и уже спустя пару часов Билл начал шариться. Путь на кухню пролегал через гостиную, так что шарканье его тапок разбудило меня, а окончательно доканал включенный телевизор. Я выпутался из пледа и сонно уставился на Кэнди. А он уставился на меня. - Я хочу извиниться, - после непродолжительной паузы выдал он. - За истерику? - За нее, - Билл кивнул. – И за то, что вчера нажрался. Я знаю, для тебя это важно, ну, чтобы я не пил. - Билл, - как можно мягче позвал я. – Это должно быть важно не мне, а тебе! И извиняться тебе надо перед собой. Прозвучало дерьмово. Прозвучало так, будто мне вообще похрен, и единственный заинтересованный – Кэнди. Но это было не так! - У нас всё получится, - попытался я исправить ситуацию. – Пойдешь ко мне? Поваляемся. - Я… да! – он просиял и влез под плед, будто только и ждал приглашения. Вполне возможно, так оно и было. Так всё и закрутилось. Мы отнюдь не были одной из тех парочек, у которых всё хорошо, и которые не могут надышаться друг на друга. Нет, у нас обоих были достаточно паршивые характеры, а Кэнди к тому же пытался избавиться от зависимости, которая на тот момент была много сильнее его и гораздо больше его чувств ко мне. Не знаю, как он преодолел это всё, но могу утверждать со стопроцентной уверенностью, что ему было сложно настолько, насколько мне не было никогда. Спустя еще пару недель его настигла жуткая апатия. Билл не хотел работать, не хотел вставать с постели. Он хотел курить целыми днями, укутанный в одеяло, и смотреть новости. От новостей его апатия лишь увеличивалась, так что на третий день я получил вонючий овощ с сигареткой в зубах. Казалось, даже его ярко-розовые волосы стали блеклыми и скучными. С этим необходимо было что-то делать. Облазив несколько сайтов, посвященным борьбе с алкогольной зависимостью, я решил, что сразу бежать к психотерапевту и пить таблетки не стоит. Нужно попробовать отвлечь Кэнди, создать для него новое хобби. Интернет пестрил советами о внедрении спорта в жизнь алкоголика, и я решил взять на себя небольшую ответственность и купить абонемент в бассейн. Заодно помоется. Идею поплавать Кэнди воспринял с воодушевлением, насколько баклажан вообще может быть воодушевлен. - Вообще, я люблю плавать, - заявил он. – Хорошо разгружает голову. Правда, мои мозги и так представляют собой желе, но попробовать стоит. И, знаете, это помогло. Билл оказался одним из тех безумных, кто может плавать без остановки целый час, потом гордо сообщить результат в километрах и поплыть дальше. Я не ожидал от него такого рвения, и уж тем более не ожидал таких результатов. Проплыть за час два километра оказалось для Кэнди плевым делом, он спокойно мог бы проплыть еще столько же, но тут уже у меня заканчивались силы. Он снова повеселел, с новыми силами взялся за работу. Улучшился и аппетит: теперь Билл постоянно что-то жевал. От него вечно пахло едой, и это нравилось мне гораздо больше, чем когда от Кэнди за версту разило перегаром. Наши отношения тоже стали как-то мягче. По вечерам мы подолгу гуляли в парке, держась за руки и не обращая внимания на косые взгляды, а потом сидели на балконе, пили виноградный сок и целовались. Всё было вполне невинно, торопиться нам было некуда, а потому мы не спешили со следующим этапом, наслаждаясь друг другом, узнавая с каждым днем всё лучше. Слухи о таланте Кэнди постепенно разлетались не просто за пределы города, за пределы страны. Одним солнечным утром Билл разбудил меня восторженным воплем – он вообще уже давно просыпался много раньше меня, засыпая позже. - Мы летим в Испанию, мы летим в Испанию! – скакал он по постели, и от каждого прыжка я немного подлетал. Изловчившись и схватив его за ногу, я потянул на себя. Парень тихонько взвизгнул и рухнул сверху. Я перевернул нас и с чувством поцеловал его в губы. - Теперь рассказывай. Вместо долгих объяснений он вручил мне распечатку письма, в котором говорилось о том, что некая крупная фирма хотела бы нанять Билла в качестве дизайнера, и что его ждут для переговоров. - Хорошо, а я тут при чем? – улыбнулся я, поднимаясь. Страшно хотелось кофе. - Но, Том… - голос его звучал растерянно. – Я не могу поехать без тебя. Я не хочу, я сорвусь, и кто будет меня возить? И кто будет мне подсказывать? - Ну как-то раньше у тебя получалось. Билл, я не хочу быть твоей приживалкой, понимаешь? Мне и так неудобно, что ты платишь за продукты, а уж лететь за твой счет… - Мы полетим за счет той фирмы, - отчеканил Кэнди. – Мне нужен помощник, и я хочу, чтобы этим помощником был ты. Да, его всё ещё иногда заносило. Я выгнул бровь, внимательно глядя на него. - Если ты не против. Мне нужен помощник, я буду рад, если ты согласишься, - поправился он.