Остракизм. Олимп, новая история

Гермес: Благозвучный греческий мат. Заходит Гермес - бог ловкости рук и нелепых телодвижений, в простонародье зовущихся гимнастикой. На ногах у Гермеса сандалики с крыльями, на голове шлем с крыльями, за спиной плащ с крыльями, в руках метла с криво приклеенными крыльями. Гермес оглядывается и сплевывает. На Олимпе тихо, слышен храп и несет амброзийным перегаром. -...ля. Опять понапивались до отключки и спят. А ты на них горбаться, ночей не спи - Гермес трет шею в засосах: - Нет, чтоб встать пораньше, детей наделать, в тыкву превратить царя из местных, организовать потоп, наслать чудовищ...- Гермес хлопает ближайшего бога по мордасам. Бог мычит, как тельная корова, и тычется в руку Гермеса. Тот начинает освобождать небожителя от лишнего имущества... Пан: Усталые копыта возлежат на простой некрашеной циновке. Нимфа под правой рукой чувственно гладит изящную тростниковую флейту, что лежит у нее на коленях. Козочка, под левой, щиплет траву. Великий бог Пан на отдыхе, репетирует встречу с собратьями. Хвост свечой торчит в небо. Легкие помахивания кисточки отмечают ключевые моменты внутреннего диалога. - Пан, бог Пан... Для друзей просто - Пан Бог. - Он улыбается с закрытыми глазами. - Мееее! - толстый палец ласково тычется в козий нос. Козочка трясет головой и перебирает ножками. - Экологическое сознание, братья, есть... Восемьдесят поколений нерожденных потомков... - Пан поднимает руку, дабы подчеркнуть огромность названного отрезка времени. Недовольная забвением нимфа кладет головку ему на плечо и кончиками пальцев касается буйно-волосатой груди. Бог рассеянно запускает руку ей под хитон. - Если дорого вам будущее людей, нашей робкой и страждущей паствы... - нимфа тоже закрывает глаза и тихонько стонет под напором вдохновенной руки, - ...достойно увенчать вершину олимпийского пантеона... только одной идеей... оооо... Далее - неразборчиво... Гермес: - Сыночка, козлоногенький. Ходи к тяте, че тятя даст. Не бойся, ходи, тятя сегодня добрый, трезвый. Гермес свешивается с Олимпа и зазывно машет рукой волосатому дитятку. Тятя добыл сыночке пояс, желтого металла, практически новый. "Не намотай на винт" выгравирован на поясе девиз пенистой богини Афродиты, которую позже обзовут Венерой. Пан: "Ой, и чего ж я такой, весь в папу?" - горестно думает Пан, продолжая ритмически сотрясать нимфу. У Пана сильные сомнения в отцовстве. Мама Дриопа была умная, добрая, чуткая, но крайне легкомысленная нимфа, а похотливый нрав Старшого известен всей Элладе. То птичкой, блин, то дождичком. Экзот. Вот уж от кого можно унаследовать козлиные ноги! Совершая вращательные движения, великий бог Пан припоминает пикантные подробности истории с Ледой. Пану уже приелась голая механика. Наверное, это зрелость. Сверху зовут и машут желтым металлом. Ветерок, поднимаемый трезвым папой, приятно овевает поясницу. И вправду, что ли, смотаться? Вряд ли, конечно, золото, но чем Аид не шутит? Может, все же датый, перепутал? Великий бог Пан дотягивается до свирельки, легонько дует в нее и тут же начинает подниматься в воздух. Спиной вперед, под несмелое блеянье несомой за шкирман козочки, он возносится к Олимпу. Умная нимфа, которую даже не надо держать рукой (она и так на буксире) тянет за собой циновочку... Гермес: "Сыночек" - Особого внешнего сходства между светлым, кудрявым тщедушным Гермесом и темным, волосатым упитанным Паном не наблюдается. Но техника и амплитуда, а также любовь к рогатому скоту неукоснительно подтверждают кровное родство. Гермес нежно любит своих детей, удачных, не очень удачных, совсем неудачных, даже алиментщика Гермафродита. "Может любовь к рогатому скоту - это от мамы?" - закрадывается предательская мыслишка - "Мой, точно мой, вона, как наяривает" - Надеваешь на кралю, застегиваешь. Если девиз чернеет, с сюрпризом твоя краля, гони ее в шею. Работает, ты смотри. (умная нимфа рыдает и сбивчиво объясняет, что ни с кем, никогда, оно само и, наверное, от Пана же и подцепила)... Пан: Люблю тебя, скота", - мысленно же подтверждает Пан, - "наверняка от мамы, штоб ей мягко... откуда бы еще такому взяться". - Папаня, не порочьте девушку. - бог природы осторожно чмокает пушистую щечку. - Девушка чистая, нимфа ручья. Что у нее может быть? Пара головастиков, не больше, да и те по ошибке. Тепло искали. На земле осень, папаня. - Я, папаша, чего думаю? Пояс у вас, должно быть, плохо тарирован. Сами знаете, Афродита, море, веслы всякие, клеша, "Яблочко"... На суше врет - качки не хватает. Давайте, папаня, к мастеру отнесу. Вон, слышите дын-дын-дын? Шикарный мастер, борода, кувалда - во, руки в соляре... Меломан, свирель обожает. Как сэйшеню - всегда на ударных из недров подыгрывает. Разожмите ручку, папаня, цепкость у вас божественная, я прямо изумляюсь. Ну это же в ремонт!.. Гефест: Могучий удар, двери слетают с петель, волна раскалённого воздуха врывается в зал. - Харита!!! - сотрясает стены яростный вопль. Входит Гефест. В могучей руке здоровенный молот, шланги гидропривода порваны, из них капает мутная жидкость. Подволакивая ногу, ковыляет к столам, переворачивает. Грохот, звон посуды.- Опять! Опять, с этими козлоногими! - рычит в бешенстве. Взгляд останавливается на лежащей ничком нимфе, брови шевелятся, выдавая недюжинную работу мысли. Рывком поднимает нимфу с пола, разочарованно отбрасывает в сторону. Гефест делает два шага, останавливается, возвращается к нимфе, разглядывает. - Гых - губы расползаются в восхищённой улыбке. Слышится слабый женский стон. Гефест вздрагивает, нимфа летит в противоположный угол. - Харита!!! - огромная рука забрасывает на плечо очередное женское тело. - Девочка моя! - в хриплом рёве плещется нежность. Мозолистая обожженная рука мягко похлопывает по женской заднице, тело Хариты сотрясается в рвотных спазмах, со стен сыплется штукатурка. Бог огня и кузнечного мастерства успокоено улыбается. Бешенство в глазах сменяется ласковым укором.- В три смены, в будни и по праздникам, днём и ночью, всё в дом в семью, а ты? Кольца и браслеты шпильки и корсеты разве для тебя я не ковал - ласково напевает он колыбельную. Неприязненным взглядом окидывает собравшихся. -Только амброзию жрать, да баб чужих тискать, больше ни на что не годны. Геру-мать вашу за ногу! Чего звали, тунеядцы?! Гермес: - Папаша твой... наш разоряться вчера изволили. Родина в опасности, все на защиту наших идеалов, догоним и перегоним, сократим и обрежем... Чего сократим, кому обрежем? Мое дело маленькое, я повестки разнес, объявление повесил, всех, до последнего сатира известил. Сейчас Сам придет, авось объяснит. Брат, а метлу не посмотришь? Барахлит, левое крыло подволакивает, дым едкий из сопла. А я тебе козу на ужин организую, отличную жирную козу - Гермес трясет козу за ногу, животное жалобно орет и трепыхается. Коза сыночкина, но Гермес уверен, что Пан для папы тушки не пожалел бы. Метла в общем то тоже недавно экспроприирована у пожилой сварливой дриады, а крылья спионерены у излишне активного смертного, на которого Гермес напоролся как то в грозу, на высоте птичьего полета. Первое время транспортное средство, сляпанное шаловливыми ручками божественного комбинатора летало преотлично, однако вскоре пошли сбои и поломки... Будда поморщился. Экологически ужасно грязные транспортные средства вы здесь используете. Техническая революция - тупик прогресса. Причем ужасно грязный и вонючий тупик. Будда направил золотистое облачко к амфоре с наиболее понравившейся ему амброзией. Гермес: - Ужасно болтливые иностранные божества прилетают к нам здесь попить амврозии на халяву. Кушайте, кушайте, никто ведь не считает. А вы к нам надолго? Что даже и нектару не попробуете? Гермес подгазовывает обновленной метлой и напрягает память. Что-то шеф ему говорил: принц, с югов, не то Говнидла, не то Говнида... Гефест: - Козу!? - Гефест оскорблённо хмурится. Начинает вставать. Гримаса боли на лице, хватается за поясницу.- Сквозняки . Взгляд падает на метлу, в глазах упоение от близкой работы. Хватает, вертит в руках, презрительно хмыкает. - Наездник, когда последний раз крылья смазывал? Ладно, но день пешком походишь.- На вот взамен.- протягивает крылья. - Ученичок один мой изваял. Хотел проверить, сиганул, да прицепить забыл. Вот крылья то и остались. Красиво шлёпнулся - довольно улыбается воспоминаниям.- Держи, вроде как летать должны - недоверчиво вертит в руках, протягивает Гермесу.- Взамен...от ревматизма чего достань. Ежели долетишь...- ещё раз недоверчиво хмыкает и качает головой. Гермес: Гермес молча снимает шлем и показывает крылья на шлеме, задирает ногу и показывает крылья на сандалиях, задирает плащ... - Ревматизм укусами хорошо лечить. Ставим козу к тебе вплотную сзади, я натягиваю лук, прицеливаюсь, поражаю козу в ягодицу, коза стонет и меленько покусывает ревматические зоны. Бери козу, хорошая коза, зубы ровные. Эрот: - Отвянь! Отвянь, дура! Кончай мне ухо облизывать, идиотка! Я шашлык хотел, понимаешь? Ша-шлык! Просто стрелы перепутал! Мужики, никому козу влюбленную не надо? Ласковая, глазки зеленые, не пахнет почти. А? Будда: А ведь в прошлой жизни была нимфоманкой - задумчиво прокомментировал со своего облачка Будда. Эрот: Чего это - нимфоманкой? На такую козу разве порядочную нимфу подманишь? Ты, брат, чего-то путаешь, наверное. На такую только пастуха можно словить или там Гефеста. А нимфу на зеркальце ловят. Вешают на куст и того... нимфа как зеркало увидит, сразу замирает, они от этих зеркал совсем шалые делаются, стоит себе и глядит, даже не дышит почти. Но я таких не стреляю, они уже порченые, никого кроме себя все равно не полюбят. А тебе козу не надо? Хорошая коза, в ученики возьмешь или так скушаешь. А ты чего, Гефестушка, c утра разоряешься? Опять тебя бабы обидели? Это не я, я не виноватый. У меня и лук куда-то потерялся. Вот я гляжу на тебя, брат... гляжу...гляжу - и плачу. Плачу, а гляжу. С такой рожей даже козы разбегутся, тяжело тебе брат...не повезло, да. И чего ты там куешь все время? Как ни прилягу помечтать: бум! бум! Ты там кончай ковать, а то приляжешь иногда, а ты куешь. Бум! Бум! Все мысли разбегаются. Сам не спишь и другим не даешь. А хочешь - козу тебе подарю? Хочешь - подковы ей делай, а не хочешь - не подковы. Хорошая коза, брат! Пан: Тут Эрота ловят за ухо и принимаются легонько потряхивать в опробированном с нимфой ритме. - Очень интересное дело, - философически говорит тряситель - великий бог Пан. - Выбрать ягненочка - это Пан. Растить его, кормить и всячески лелеять - Пан. Гладить и ласковости шептать в критические дни - обратно Пан. А вот шмальнуть в бедную зверушку из рогатки, а потом, с разбитым сердцем, по кругу ее - это все мальчик Эрот. Оооочень интересное дело. Великий бог Пан милостив, после преамбулы он меняет руку и, соответственно, ухо. - Так значит, мальчик Эрот - способный мальчик, да? Гордость мамы Афродиты. Снайпер, белая колготка. Дядя Пан очень хочет поблагодарить колготкину маму. Сейчас дядя Пан подует в дудочку, и к пенистой маме мальчика Эрота явятся три пожилых кошелки из общества защиты животных. Чинно, благородно, попьют чайку, побрызгают из баллончиков на туники и растворятся в воздухе. А уж мамочка сама поцелует свою гордость, правда? - Отдай козу, шпана. Мы еще насчет той кошки, что, как ты говоришь, сама от несчастной любви удавилась, не разобрались. Эрот: - Ну ты того, не распускай руки, руки, говорю, не распускай, у меня ухи свои, мне они нужные, нечево ухи-то по пустякам откручивать! Твоя что ли кошка была? Не написано на ней, чья кошка-то, я думал ничейная или папаня опять шутит, я и не стрелял в нее даже, стрелой под хвост торкнул для эксперименту - а она и того... не папаня, короче, папаня бы на бабу полез, а эта дура на пальму ломанула, у нее и морда в пене была, бешеная наверное, ты мне спасибо скажи лучше, что я эпидемиев всяких предотвратил, а маманя тебе все равно не поверит, она говорит, что ты ни одной бабе в жизни слова правдивого не сказал, натура у тебя такая, вот! Ухи отпусти, ирод, ты мой колчан видел? С рябеньким пером стрелочку разглядел? Петушиное перо, брат, чтоб ты знал! - Гермес, а Гермес! Я чего сказать-то хочу! Ты к мамане сегодня не ходи, сердитая она сегодня, маманя. У нее кто-то пояс спер. Так она поэтому сердитая, ты к ней лучше не ходи. Она думает - это ты его спер. Я ей говорю: Вы, мама, наверное его опять на берегу забыли или того...само потерялось. У меня вон тоже лук пропал. Вот утром был - а теперь нету. Я еще утром подумал : надо тетиву перетянуть! Значит утром точно был. А вот днем уже не было. Нет, днем тоже был, я еще подумал - эх, тетиву менять пора! Или я это утром подумал? Гермес: - Афрюнька то серчает? Ты ей скажи, у нее от злости морщина вылазит - вмиг заулыбается. А пояс я видал, ага. Вона, Харита щеголяет, края веревочкой стянула, и ага. А лук не видел, ага. А хочешь я тебе свирель подарю? Сюда дуть, оттуда стрела. Цельность и кучность поразительные. Наповал заваливает головастика в нимфе. Иди сюда, деточка, мальчик Эрот поиграет с тобой в доктора. За колготки. Будешь колготочных фетишистов подманивать, их здесь много скачет. Эрот: - Ты чего, дурной совсем, кто мамане про морщинки вякнет- трех минут не проживет, с ума ты сошел про морщинки говорить, ты вон сам попробуй скажи, только я тебе не советую, не любит мамка про морщинки-то, сердится очень. А трубочку давай, давай трубочку-то, у меня лук пропал, а пострелять хочется, только непонятно мне - если в нее дуть надо чтоб стрелять - она ж дудеть будет. Спугнет всех? А если не дуть, то дудеть не будет, но тогда стрелять непонятно как. Я ей дырочки на боку замажу, какой дурак тут дырочек наделал? Без дырок она дудеть не будет, как думаешь? Хорошая трубка, ты мне еще таких принеси, а я за это мамке про пояс не скажу, потому что пояс-то ее, я по завязочкам признал, а последний ты с мамкой кувыркался, на тебя и подумают! Пан: - Папаня, верните дудку, на нее экзамен надо сдавать, и не с первого раза. Не обижайте сынулю, папаня, я же у вас любимчик, мамкина память. Отдайте дудку, от нее может быть гуманитарная катастрофа, эти грымзы оставят весь Олимп без чаю. Ой господи, папаня, какой вы у меня рукастый, я прямо умиляюсь. Я-таки попрошу Зевсыча железный ящик сковать. Представляете изобретенье? Большой ящик, весь из холодного железа, и я с ключом на белом кентавре. От прочих ценности тоже буду принимать, а как же. По-божески. Гермес: Сыночка, кровинушка, хочешь кулинарный шприц? Для крэма, розочки выдавливать? Редчайшая вещь, единственный экземпляр. Ты не смотри, что в машинном масле, это варвары надругались. А со временем я тебе ситечко достану и обрезалку для сигар. Пан: - И ножницы, папа, для кастрации, козлы, папа, в стаде, а я весь в вас - ревнивый и как порох пылкаю. Гермес: А про ящик - это великая эврика. Покрасим в черный цвет, посадим нимфу поголовастее, пусть записывает. Чего вчера обнектаримшись говорил - это же насущная проблема современности, почти как крячки, это же полдня каждый день на вспомнить уходит. Ну ее эту дудку, дудит она. Помнишь у тебя, крохотульки, барабан жестяной был? Ох и задорно ты в него бил. Потерялся барабан. Оппа, оппа, Аммерика, Дриопа. Был у Пана барабан, а осталась нимфа. Пан: - Папаня, вы не поняли, ящик - это символ. У примитивных народов, папаня, была фига, а у нас, высоко, не побоюсь этого слова, цивилизованных - ящик. Хотя с черным цветом вы, папаша, в точку. Сразу видно - бог изобретательства. Черный ящик вам, папаша, а не материальные ценности. И я на белом кентавре. А в небе крачки, крачки - и Гелиос во-от с такенным гондонищем на выхлопной трубе. Гермес: - А с боку у ящика ручка, а на нем крачка, а внутри нимфа, билетики пишет! А кентавр по кругу и на морду шоры, чтоб не бузил! И детишки смеются, как примитивные народы при виде фиги! И Гелиос гондонище водой и сверху как за.. бросит в общем. Пан: - Але, Зевсыч, выручай. У папани тестер дурит, он плачет, жениться не может. Папаня мой, в смысле. Смотри, - надевает пояс на Хариту, надпись не то, что чернеет, а просто-таки сходит с ума. Слово "винт" увеличивается в три раза, снабжается тремя же восклицательными знаками и начинает мерцать всеми оттенками черного. - Видишь, видишь? Уй-уй-уй, совсем шкала сбита. Чистейшую женщину, чистейшую!.. - Пан горестно цокает языком. Гефест: - Ну давай гляну, хитра конструкция етить...Гефест вертит пояс в руках, кладёт на пол лупит кувалдой. -Держи Пан, примерь-ка на батяню. Пояс надет, звучит сирена, на табло красными буквами загорается "БОЛТ!!!" - Чего это? - озадаченно чешет затылок Гефест. Пан, я как лучше хотел. - Он крутит шкалу, надпись исчезает, появляется новая "СПИД!!!". - Вот ведь... -крутит ручки во все стороны, табло мерцает... появляется надпись "ОРЗ". Сойдёт? Пан: - Хорошооо, Зевсыч, нА пять и нА ноль-пять - Пан блаженно закрывает глаза, скалит зубы и трясет хвостом. Пан дико любит мастерскую работу. Обращаясь к папаше, он переходит на возбужденный шепот: - Видели, батя, видели? Какой, батя, механик, все по звуку определить может, все! Ас, как говорят в конкурирующей фирме. Но, батя, с ОРЗ не шутят, ОРЗ - это такие осложнения, что даже страшно, строгий постельный режим, строжайший, и руки только при себе, папаша, ни-че-го чужого в руки минимум три дня, вы что, ослепнете, не говоря о простатите! Папаша, я буду за вами ходить, как за малым дитем, я вам добуду градусник с крылышками, только бы вы, мой ясный, подольше полежали! Гермес: Гермес с тоской смотрит на цветное табло. "Продам пеплос, недорого", подмигивает бегущая строка. Небожитель тянется к застежке пояса, звучит сирена и застежка искрит. - Руки при себе, сыночка я никак не могу, я бог гимнастики, меня уволят. Буду на ногах перехаживать, охрипну, ослепну, обезносею, а добуду сыночке новый барабан. Пан: - Работа, папаня, нужна живому, - слезится безбарабанная сыночка, - вы шо, меня за идола что ли языческого держите, собственного родителя на такое? Мы вам, папаша, непременно уважительную причину сделаем. Клобучок на голову, навроде как для сокола-чеглока, для спокойствия, в общем, и в койку. Если комиссия - папаша мой, скажу, героически с ОРЗ йогу постигает. А что? Смежная специальность, совсем не хуже гимнастики, а суеты меньше. Пятый, скажу, день папаша прану выпущают. Ритмическими движениями. Гермес: - Бессмертный я, сыночка, как Дункан Макклауд. Обезносею, обезротею, потеряю ногу, облысею и простатит. Буду противный старый бог. Сяду со стаканчиком под Олимп, и жрать стану голый рис. А сверху в стаканчик будут лететь куриные косточки и амброзийные плевки. А крячки будути рыдать и чертить небосвод иероглифами. А Гелиос от скорби натянет гондонище на голову своему могучему коню. А нимфа загнется в черном ящике, потому что ты, сыночка, даже рыбок покормить забывал. Гермеса пучит воспитательный пафос. Пан: - Вы, папа, на память мою божественную совсем напрасно гоните. Я, папа, не могу смирить свой пытливый ум испытателя природы. То, папа, была не забывчивость, а вовсе даже эксперимент, на предмет рационализаторского предложения: хотел я вывести особую породу рыб, не загрязняющую среду выделениями. И между прочим, папа, наверняка бы добился успеха, если бы вы оставили эту гадкую привычку швырять в аквариум добытые из межзубного пространства шматы мяса. Так что, папа, в грядущую экологическую катастрофу вы вклад внесли - почище, чем в черный ящик. Зевс: Зевс задумчиво восседал на вершине холма и предавался воспоминаниям, как в незапамятные времена вместе с братьями замочил папашку молнией. Бокал с нектаром был уже почти пуст и Зевсом овладела смертельная тоска. Не стоило тогда этого делать. Ой, не стоило. Вот она и расплата. ...в складках одежды требовательно запищала электронная записная книжка Твою маму ! У меня ж планёрка на Олимпе! Зевс подял руку и тормознул пролетающего мимо Пегаса. - На Олимп, шеф, два счётчика если быстро долетишь! На ходу здороваясь, с кем надо за руку, с кем надо кивком или дежурной улыбкой, Зевс быстро и уверенно идёт по коридорам своего олимпийского офиса. В зале заседаний уже кворум. Эрот потешает скучающий кабинет министров козой. Зевс решительно занимает место во главе и уперевшись руками в стол тяжело изподлобья смотрит на присутствующих Итак, ДОРОГИЕ МОИ. Хм, вот именно ДОРОГИЕ. (пауза) У нас проблемы с финансированием. Только что я просматривал квартальный отчёт от главного жреца. Результаты неутешительны. Нас стало слишком много. У нас стало слишком много потребностей. Храмы, оракулы, перерасход нектара (тяжелый взгляд в сторону Пана и Сатира), незаконнорожденные дети (где этот выблядок Геракл болтается?!) Варианта два. Во-первых, сократить число акционеров нашей компании. Во вторых, привлечь дополнительные инвестиции. Лучше использовать сразу оба. И если по первому вопросу всё понятно, то по второму жду от Вас конструктивных предложений. Только учтите, войну для увеличения пожертвований пока запускать не будем - это на крайний случай. Пан: - Разрешите, босс? Если без войны, тогда пусть строят что-нибудь. С Родоса недавно сообщали - к ним из Колхиды скульптор прибыл, желает изваять вашу статую в натуральную величину, прямо верхом на Олимпе. В Дельфах наши люди есть, пускай обнадежат. Подрядчиками, субподрядчиками - богов младшего звена. Бурю послать со смерчами. Пожертвования рекой пойдут. Верное дело, босс. Будда: Слышал я про этого скульптора - согласно кивнул головой Будда. - Правда фамилию запамятовал. Не то Ркацителли, не то Цинандали. Он для нас тоже работы выполнял неодноразово. У него есть правда недокументированный глюк есть - пропорции страдают. То есть вы сильно рискуете получить полное наличие отсутствия свободного места на Олимпе. Зевс: Это дело. Скульптора по линии спецслужб проверяли ? А то все они сначала меня в натуральную величину, потом коня троянского. С пророком Мухаммедом внутри и всякими муфтиями. Которые чуть где чего взорвут - сразу про "молнии Аллаха" кричать начинают. Им невдомёк. Пан: - Проверенный кадр, босс, из Багратуни. Кроме гигантомании - никаких тараканов. Сыроед. Зевс: Так, дело дорогостоящее, но без рекламы никак. С первых родосских поступлений (если Геракл справится) выдать скульптору на мрамор и нектар (знаю я этих творческих личностей, без стакана шагу не сделают - вдохновения у них видите ли нет). Зевс быстро зачиркал в органайзере: Повестка дня: 1.Поиск спонсоров для возведения статуи. 2. Факс на Родос, чтобы тамошние агенты присмотрели за Гераклом. 12:00 планёрка с Паном 13:00 Совместное заседание с Буддой (подготовить проект о консолидации, интеграции и объединении усилий) 15:00 Трансляция интервью в сиестный сон смертных. (намекнуть Гипносу, что в прошлый раз качество трансляции было ОТВРАТИТЕЛЬНЫМ. Крошки в бороде и эти рога странные... Тьфу.) Геракл: Геракл не стал, подобно некоторым, заученным движением ноги открывать двери. Нет, он скромно приоткрыл створку, протиснулся сам и протиснул Лернейскую Гидру, изрядно уставшую от поводка. Неслышно набрал воздуха в грудь, столь же неслышно выпустил его тем естественным способом, к которому привык с детства. Запах амброзии в зале как-то увял. Геракл же скромно просеменил в центр помещения, кокетливо и, я бы сказал, где-то даже жеманно поклонился всем богам и громким голосом начал, обращаясь ко всем и ни к кому в отдельности: - Внемлите мне, боги! Посмотрите вокруг! Везде разруха и полное обнищание рабоче-крестьянских масс! Страшные простуды в народе вызывают сопливые реки! Старый Йошка на паперти уже провозгласил конец колбасы в магазинах! Мир нуждается в обновлении! На смену старым прогнившим политиканам должны прийт новые харизматические лидеры! При этом Геракл ненавязчиво повертел в руках диплом, в котором было черным по белому написано, что, дескать, Геракл закончил некие курсы и стал дипломированным харизматическим лидером. Аплодисменты, переходящие в овации. Но вдруг... - Кто сказал "выблядок"? - недобро прошипел Геракл и отпустил Гидру с поводка: - Жучка, фас! Зевс: - Короче так сынок, подойдешь к Пану, он тебе поставит задачу. Хорошо сделаешь - повышу в должности. К финансовым потокам (читай: кормушке) тебя пока нельзя допускать - разбазаришь. А вот лидером фракции вполне продвинем. Псевдоним возьмешь, чтобы родство скрыть. Геракл Владимир Вольфович - очень гордо звучит. Да не маши ты дипломом своим. Сам небось не знаешь, сколько нектару вашему ректору каждый семестр проставлять пришлось. Пан: Великий бог Пан принимал 1/2 бога развалившись в кресле и поместив копыта на спину безропотной козы. - Значится так, Гера. Работаем "призрак ночи". Инкогнито, с приклеенной бородой едешь на Родос. С собой - только смену белья и дубину. Находишь себе пещеру, обустраиваешься, ждешь папиной молнии. По молнии начинаешь ночные выходы в свет. Бродишь вокруг стройки, калечишь работяг и мочишь палицей по хрупким предметам. В противостояние с регулярными войсками не вступать, войны босс не хочет. Вселять мистический ужас. Рожу углем что ли подмажь... Хотя бог с ним, и так сойдет. Гермес: Папина молния согласно закивал. - Главное ловушек накопай, а всех попавшихся не сьешь, так понадкусывай. А стройку заклинаниями обложи: "Здесь был Гэра", "Гэра - дура", "Гэракл - чемпион" Геракл: : - Так, дядя... - Геракл определенно не хотел на задворки истории. - Сухпай мне до сих пор не определили. Нимф-связниц не назначили. Презервативы по списку не вручили. Татуировку "Не забуду Зевса родного" не замастрячили. И главное - ПАРОЛЬ ГДЕ? Этак я и не удивляюсь, что у вас на Олимпе два холма коврами-самолетами всякие шайтаны сравняли с землей... Пан: - Такому герою, такому мордовороту - и сухпай? На месте, батенька, все на месте, злее будешь. Проволоки тебе дадим и лопату из бронзы. Папаня дело говорит, с хорошими ловушками голодным не останешься. - Татуировки же отставить, полная тайна вкладов. Если спросят, разрешаю косить под беглого минотавра. Шкуру львиную побрей и на голове носи. Гермес: - А победишь, изваяем белую-белую статую и пошлем в Зареченск - вдохновляет героя легкокрылый бог. Пан: - Участковым, - уважительно добавляет Пан. Гермес: Участковым во Фракию. Лидером по ихнему. Поднимать народное хозяйство. А статую в Зареченск. Белую-белую с лопатой и крячиком на плече. В стиле реализма, чтоб до мельчайших деталей. Зевс: А не справишся, поедешь в Спарту тамошний "Спартак" тренировать. Гермес: А там участок завалишь - на Лесбос сошлем. Лес валить. Эрот: - На Лесбос - не надо! У меня там площадка экспериментальная, партеногенезом занимаюсь. А Геракл ваш известный кадр, в женское платье переоденется - и того... внедряется в коллектив. Еще и гидру с собой притащит. Не надо на Лесбос! Гермес: - Подвиг это и тяжкое испытание. Оденет платье и порушит партогенез - разжалуем и от шкуры льва кисточку отдерем. А станет в лесу упражняться - герой и молодец. Я тут Афрюньке порошочку припас - чтоб за поясом не скучала. Добавляешь в тазик, кладешь шматье, взбалтываешь - пены, как при родах, и опосля шматье чистое. Пан: - Товарищ чужестранец! Амиго! Батоно! Извините мине мой французский, но я желаю с вами тяпнуть по чуть-чуть за день рождения и поговорить за экологическое сознание. Амиго, вы знаете, что за ужас творится с нашей гордостью - краткохвостыми крачками? Будда: Будда недоуменно сфокусировался сияющим взглядом на собеседнике. Краткохвостые Крачки? Звучит как ужасно неприличный диагноз. Пан: - Менталитеты разные, - пожимает плечами бог природы, - для нас, олимпийцев духа, звучит как наша гордость. Я говорю, это же, извиняюсь, полные гетакомбы, а всем плевать! Шо говорить за простых людей, когда сам Гелиос ездит на колеснице без нейтрализатора? Один проезд - считай, Исландию озона выжгло. Крачек полны воздухозаборники, гордости нашей. Камарадо, вы из развитой страны? Имею ноу-хау на отличный колесничный (тм) нейтрализатор, совершенно дешево, можно сказать, забесплатно, просто из уважения к вам! Будда: А как же, конечно из развитой! - поддакнул Будда. - по обмену, так сказать, революционным опытом. Вот, в обмен на ваш патент, могу предложить прекрасный набор бус. Или вот еще зеркальца есть. Made in India. Это вам не китай какой-нибудь. Впрочем есть и более технологичные вещицы. Пан: - Во-во, это уже разговор. Значит, так, по пакованчику более технологичных за нейтрализатор. Отличные, камарадо, нейтрализаторы, резина зимняя, утепленный вариант. И бус, конечно, пару, просто так, за встречу. Нимфе подарю. И колокольчик для козы. Эрот: - А вот я недавно к Минотавру летал, так он там быкует, страшное дело просто. Глаза красные, рожа зеленая, хвост в репьях и гонит без перерыва. Мне, говорит, эти девки надоели, не хочу, грит, этих девок, какого харона мне их сюда пачками шлют? Я ему говорю, что бабы - они полезные, постирать там, приготовить чего - а он рогом уперся: не хочу да не хочу. Корову хочет. Я вот чего подумал - может ему козу пока отправить? А то как же я ему корову подстрелю, если у меня лука нету и трубу кто-то опять спер? Что ж я, дурак, к корове близко подходить и стрелой ее тыкать? Мне лук нужен. Я вот в Будду последней стрельну, очень уж мне интересно, чего получится. Сомнительный он мне, груди как у бабы, бусики какие-то и голос тоненький... Будда: Но-но! - погрозил изящным пальчиком Будда - Только без жертв! Вы мне, кстати, так и не объяснили разницу между Эротом и Амуром. По периметру облака побежал телетекст: Стрела Амура просвистела мимо. Хоть глаз не выбил - и за то спасибо. А то ведь мог бы продырявить печень. Вон он порхает, только кинуть нечем. У Будды было чем кинуть. Мешочек саквапланировал и завис на расстоянии вытянутой ручки Эрота. Приобщайтесь, молодой товарищ. Совершенно безвозмездно. В надежде на то, что в следующей жизни вам повезет больше. Эрот: - Мешочками кидаешься, вот значит как? А говорили - несопротивленец. Странный ты, Будда, я ж на тебя уже три стрелы извел, и все разные, и все попали, ты оглянись, две вон до сих пор торчат, а тебе хоть бы хны. Обмен веществ что ли у тебя неправильный? Эх, есть у меня одна стрелочка, с гарпии перо на нее приладил, для мамани берег, но раз такое дело... А про Амура там все просто, псевдоним это мой. Ты сам посуди - что греки, а что латинцы? Темперамент совсем разный, нравы тоже, ну позволяешь себе иногда поэксперементировать...Какой же дурак под собственным именем такое делать будет. Вот меня Психея и научила - псевдоним взять. Ты кончай курсировать, у меня же стрел по счету. Замри на минуточку! Пан: - Восточный бог, загадочный, - подтвердил из административного угла Пан, - древняя мудрая цивилизация. Даже любовь прививают тупыми предметами - чем не мироощущение? Они от нас далеки... Но! Но если ты, мальчик Эрот, снова мою скотинку мучить начнешь - лично попрошу зарубежного товарища отоварить тебя по башке самым большим мешком с благовониями. Самым. Зевс: Зарубежный товарищ помимо мешка с благовониями камасутру завёз. Именно она и является побудительной причиной того, что мальчик Эрот козу третирует. Небось забавная книжица ? Дайкось я почитаю на сон грядущий. Эрот: - А нету уже книжки. Я Психее отдал, она девчонка образованная, длинные слова понимает, думал - почитает мне. А она опять обиделась - посмотрю я, говорит, на тебя в позиции горный поток на восточном склоне, чего на меня смотреть, нечего на меня смотреть, я ей говорю, а она тогда говорит, что это членовредительство и картинки дурацкие, вот, она говорит, мужик один виноград рисовал, так птицы клевать прилетали, до того жизненно изображено было, а тут клевать нечего...не понимаю я этих баб. Говорит, выкинула она эту книжку, рано мне еще. Ей, значит, не рано, а мне рано? Мне, может, по работе надо, а она говорит - не надо, вот девка какая поперечная, хуже козы, чесслово! Так что ты, Зевс, без книжки остался, нету книжки-то, говорю, выкинула ее Психея. Будда: Будда ласково улыбнулся. Это ничего, у меня тут с собой целая подшивка Вечерней Камы за последний год. Так что если кто интересуется, добро пожаловать. Очень помогает в смысле освобождения от мирских желаний. Ненадолго правда, и не ото всех, но для первого шага очень недурственно. Гермес: -Это ж надо же какой полезный бог - восхищается Гермес. - А давай колективный сеансик на пару забацаем по особождению от мирских желаний, жажды наживы и жадности. Местные - такие крохоборы, не поверишь. А что у нас за газик в облачке, что мы так улыбаемся? Никак веселящий? Или это от амброзии пучит? Эрот: - Чего то ты ко мне придираешься, брат Пан, придираешься ко мне чего-то, думаешь, я не замечаю, а я замечаю - придираешься ко мне! И нимф подговариваешь от стрел уворачиваться, мне Эхо говорила, я-то думал, чего это нимфы такие странные стали, а это ты их подговариваешь, собственник ты, Пан, для хорошего дела брату Мине козы жалеешь! Ведь не чужой тебе Миня, хоть и дальний, а родственник, совсем ему без коровы грустно, а у меня лук кто-то спер, а ты для хорошего дела козы жалеешь, что у тебя, коз мало, а Минотавр ее любить будет, баян купит, может женится даже, одиноко ему, Минотавру-то, совсем плохой стал. А козу жалко - так ты мне лук найди, Психея говорит - у папани твоего руки липкие, его работа, я ей говорю, ты чего, Психея, да Гермес в жизни не работал, а руки у нас всех от нектара липкие, а она меня дураком. Не поймешь этих баб, ты с ней по хорошему, а она тебя оскорблять сразу, вот дал бы ей в глаз - зауважала бы, вот только не умею я, того-этого, в глаз, воспитание у меня нежное, а козу ты не жалей, у тебя их много, как лук найдется - я тебе ее обратно приведу, а то плохо Мине-то, плачет он там... Пан: - Ути-пути, Мине одиноко, - писклявым голосом передразнил Пан. - Тьфу! Слушать противно. Первая в мире держава, наука! Искусство! Ансамбль ложечников - лучший от Фракии до Италии! И не могут решить такой ерундовой проблемы для царского этого... отрыска?! Пущай Дедала покличут, Дедал Минотавру макет коровы притащит, через который его самого, Минотавра-то, маме Пасифае сделали. Какое ж кровосмесительство, когда корова деревянная? Селянку внутрь положить... Или сразу двух, на подмену... Мы ж цивилизованная страна, у нас же техника, чего животное тиранить? Коза, она же, слышь, не понимает, чего с ней делают и ответить не может, но оби-идно ей... Эрот: - Скажешь тоже - Дедала позовут. Легко тебе говорить, а Дедал-то невменяемый, у него Икарушка недавно того, полетал неудачно, так Дедал всю свою технику порушил теперь, и корову порушил деревянную, и колесницу царскую, хотел рулетку покрошить - да критяне отбили, бой, говорит, колесу объявляю! От мяса отказался и целые дни у алтарей валяется, говорит, отрекается он от техники своей, колесо - отменить, водяную музыку тоже, вот ему водяная музыка-то чем помешала? А натуральных баб Миня не хочет, вот не хочет и все, я уж колол его стрелой, колол, все без толку. А про ложечников это я и вовсе не понял, зачем ему ложечники-то? Там аккустика в Лабиринте знаешь какая, от мужей этих ложечников он точно рехнется, ему надо музыку нежную, жалостливую, а давай ему нимфу вместо козы отправим? Дриаду какую-нибудь с дуплом, а? Гермес: Сирену ему заслать - по всем параметрам хороша. Поет жалостливо, дупло у ней моряками организовано - куда там той корове. А если ему непременно с ногами - у Арахны недостающих напилим, у ней штук шесть лишних. Думал себе взять - хорошие ноги, членистые, так ворс уж больно густой, жарко. А в Лабиринте прохлада, самое оно - болеть не будет и за пивом смотаться - одна нога здесь, другая там. Пан: - Ай люли-люли, а что дядя Пан принес своему маленькому двоюродненькому братику? - Пан решил действовать пряником. - Ай, люли, смотри, мой сладенький, какая плювачка! И петушок на палочке, хочешь петушка? "Правда Олимпийская", воскресный, шестнадцатистраничный номер, пульки делать будешь, сладкий, жевать и делать, жевать и делать, жевать и делать - только скоренько жевать, а то она, газетка-то, несвежая будет, и пульки испортятся, не пульки будут, а так, одна видимость: тринадцатилетнего пацанчика не возбудишь. А потом мы с тобой поедем на лодочке, и дядя Пан даст бумажный пакетик, чтобы масепусенький братишечка не затравил дяде Посейдону весь океан, а на острове Родос пустим нашего мальчика порезвиться на травке, и будет он из плювачки стрелять в самых красивых девочек, и в мальчиков тоже, почему нет, а потом, если Эротик будет себя хорошо вести, дядя Пан отведет его к самому здоровому дуплу в тамошнем лесу, Эротик кусанет газеточку и каак туда харкнет! Эрот: - Жадный ты, Пан, прямо я на тебя удивляюсь, до чего ты жадный - и козы ему жалко и нимфы жалко, а петушка давай сюда, петушок - это хорошо, ну ты Пан, даешь, это ж и не похоже совсем на петушка, совсем даже и не на петушка это похоже, меня за такой срам опять за ухи возьмут, ну тебя к Харону с твоими конфетами. А плювачку мне и вовсе не надо, что я, маленький что ли, несолидно это, с плювачкой бегать, опять же за ухи взяли моду чуть что хватать, не спросивши да не разобрамшись. Я вон в Зевса стрелу когда пустил - он и то обещал мне крылья оборвать, а стрела красивая была, а тут какая-то бумажка...И вообще ты, Пан, ничего в моей работе не понимаешь, ежели я Олимпийской Правдой плювать буду, это я к чему же у пациента любовь возбужду? Ладно бы из Плейбоя пульки делать или из этой, которую Психея выкинула! Не, не хочу я твою плювачку, лучше лук мой найди, мне без лука трудно, без лука мне приходится прямо так стрелу втыкать, а ухи у меня не железные, да. Пан: - Зевс Кронович, а не отправить ли на родосовскую стройку агитбригаду? Сынок ваш, как я понял, уже отбыл с этой своей, как ее, ага, с гуманитарной миссией, так что неплохо бы и нам, знаете, иницаиативной группой прокатиться. Напомнить, что есть такие боги. Им скучно. И голодно. Скоро станет. Лекции почитать, про животноводство что-нибудь, или там "Дели - город контрастов". Самодеятельностью порадовать. Свирели, лютни, луки, сатиров горохом накормим... Окунуться, так сказать, в простую народную жизнь. А то варимся здесь в собственном соку... Зевс: А что, Пан Гермесович, дело говоришь !! Ближе надо быть к народу, демократичней. Съездим на шашлычок, ежели термы с наядами организуешь. Пусть вспомнят, что Олимпийцы - правящий клан богов, а то ишь, погрязли в ереси. Голодно им. Ты, Пан Гермесович, сынку моему телеграфируй, пусть встречает с родосскими официальными товарищами у Колосса. Пан: - Все будет, Зевс Кронович, и термы, и наяды, и оргия с дудеделкой, а уж крачки к вашему приезду на причале розовую молнию изобразят. Или зеленую. Вы как к зеленому цвету относитесь? А то рябина, может, еще и не поспела. А потом отдых организовать можно. На кабана съездить, молнии по бутылкам пометать, совокупиться с природой, и с живой тоже, а как же. Вот и ладья, кстати, под Олимпом припаркована чья-та. Черная и с бархатом. Номенклатурная, я бы сказал, ладья. Зевс: Нет, на этой не поедем - это Харона ладья. "Уан вэй тикет" называется. Её навроде как Арес в ближайшие дни бронировал. Наша из красного бархата с голубыми молниями. Ну в общем грузи нектар. Телеграмму сынку. А я пойду официальное приглашение заграничному товарищу по обмену состряпаю. Час-другой на сборы и рванули. Надо уметь отдыхать! Пан: - Непременно, непременно. Заграничного товарища гуталином помажем, горсть орехов дадим, будет ходить, лузгать, преимущества нашего образа жизни пропагандировать. Я так мыслю, надо прочих потомков ваших еще подсобрать - Гефеста, палубным механиком, Гермеса, непременно в крылатых сандаликах - на утку пойдем, загонять будет, прочих по мелочи. Внучка Эротку - пускай малец мир посмотрит. Прочих желающих. Ну и, конечно, Харон Эребыча в загребные. Гефест: -Так я чего, я механиком завсегда. Хоть раз бы по заграницам прокатиться. А то что получается. Как неофициальные посиделки какие, так одни. А как телеги ваши чинить или говно расшвыривать, так будьте добры Гефест, ну или Геракл там, ежели папашку нашего расстроит. И премиальные получать - очередь в кассу аж по головам ходят, ни отпускных ни командировочных не дождёшься. А с гуталином я думаю вот чего, не фиг финансы разбазаривать, котлы на ладье-то уж лет пять как не чистили. Сажи на палец. Так что всех разведчиков давай ко мне в трюм. Замаскирую - не отмоются. Ток ты, Пан уж оформи рацпредложение-то, как полагается, чтоб пара оболов-то и мне на наяд перепала. А ещё мыслю хорошо бы кого летающего мне а трюм. Он у меня оттуда чернее ворона вылезет, и пущай над ворогом кружит, напасти да гадости каркает. И врагу страх и Гераклу подмога, да и мне работы поменьше. Шайтан: - Я с вами!- Шайи'тан уселся поудобнее в ладью. Рука в перчатке медленно начала двигаться к лицу. Маска упала. Открылось мужское лицо, страшно обожённое. Но между пересекавшими его красными трещинами, окаймлёнными чёрным, кожа выглядела здоровой и гладкой. Тёмные глаза смотрели на остальных; жёсткие губы улыбнулись со вспышкой белых зубов. Гермес: - Джейсон Жыф, бог хоккея. Покровитель вратарей, известный гребец клюшкой. Однако общее направление не держит ни фига - спортивная травма. Бог рационального распределения ресурсов прикидывает, куда бы приспособить маску и задумчиво похлопывает тяжелым забралом. "Кастратор сыночке" - осеняет его. Гермес: - Красного бархата не открывать! Подозрительно мне на девиз смотреть. "Каждой твари по паре" - это что ж там за морды внутри? Вид у кормчего голодный а внутри никак верещит кто, или воет, или кудахчет - неразобрать. Может Пандора наносит ответный удар? Нехай на карантине месячишко постоит. Будда: Облако лениво покачиваясь подлетело поближе и Будда высунулся посмотреть на ладью. Курды это. И прочие нелегальные иммигранты - мгновенно опознал он содержимое ладьи, по непередаваемому амбре. Гермес: -Тем более не выпускать - Гермес подпер дверь судна: они же там уже раза в три увеличили народонаселение и организовали народный фронт. Обьявляем автономией и быстро отпихиваем от Олимпа, пока сушу не почуяли. Будда: Это правильно - со вздохом произнес Будда. - в Индию постоянно толпы таких приплывают. Колумб повредил в уме их, вот и поддались они на его байки, что плывя в Индию, можно в Америку попасть. - чело Будды омрачила легкая тень. - но негуманно это как-то. Глядя на удаляющуюся вглубь ладью, Будда махнул рукой и произнес: Ну ничего, в следующей жизни рыбами будут. Может и золотыми. Пан: - Аатставить разбаривание! - отчаянно кричит облаченный в капитанскую треуголку и отягченный рулоном звездных карт земноводный бог Пан. Административное поле, излучаемое им, возвращает ладью из уплытия вглубь и начинает увеличивать. Курдам нужно место для гнездовий. Великий бог Пан - истинный интернационалист, он даже к паукам относится с подобающим их возрасту почтением. - Ррразбазаривать рабочую силу не дам! - стек хлещет по гимнатию. - Тррри сотни перррвосортных курррдов, по личному заказу Старика - и Церберу под хвост?!! Великий бог Пан покачивает рукою поперек лица. Жест означает - а вот хрен вам! По чести говоря, Пану до сих пор не доводилось управлять судном, и он принял на борт. Ковчег тем временем растет. Гермес: Сыночка, уходи! Уходи с баркаса, ща жахнет! - возбужденно трепыхается в воздухе Гермес. Ну их этих курдов, я тебе здоровеньких гречек наловлю, я места знаю. Уходи, сыночка! Пан: - Убили Петруху, Гермес Зевсыч, - говорит Пан. Он встал на курс. - Застрелил Абдулла. Мне за державу обидно. Срррреедь оплывших свечей и вечерних молитв... Пан: - Стармех!!! Дед!!! - немилосердно орет земноводный Пан. - хватит ли курдов до Константинополя? Не пострроен? Упущение. А до РРРРодоса? Держи курс по азимуту, на маяк! Большая херовина на берегу - наша цель. Ааатдать носовые! Эрот, не вынуждай меня срифмовывать, зааанять место в канатном ящике! Паек петушками обеспечим. Гефест: - Не хватит кэп, тощие, горят плохо! - высовывает голову из трюма Гефест. Херовина большая даже слишком. Кэп, между ног боюсь не пройдём. Перескопом заденем. Разрешите начать погружение? Пан: - Погружаться, немедленно погружаться! - капитанский хвост указует промеж ног в направлении "надир". - Торпедные аппараты тооовсь! А, черт, не из той эпохи... А что, пахана таки на берегу забыли? Упущщщение. Эрота в ласты, на дельфина, и боевым пловцом на бастион. Сопррротивляться собственным богам?!! Пааа агностикам!!! Прррямой наводкой!!! Гермес: - Так, брат моего сына, Психею повидать хочешь? Давай ка быстро быстро в четыре крыла за перистые облака. Она там, там, не сомневайся. Не оглядывайся давай, я из гуманистических соображений. Кого вчера у ручье тошнило? Меня? Ну, положим, меня. Полетели, говорю, целее будем. Крылатые боги ныкаются в тучах. Пан: - Ррренегады в воздухе, - сообщает Пан и рвет тельняшку, - папашка!!! А где ночи, полные огня!!! Страррмех!!! По ррренегадам!!! невзирая на ррродственные!! Из котла главного отопления!!! Четырррьмя иррракскими курррдами!!! Палллли!!! Гефест: -Первый пошёл!!! Кэп! Они с тепловым наведением! На сопло идут! Жалко кэп! Курдов жалко, говорю, мало осталось. Может двумя ограничиться? Попали, кэп! Пан: - Пааа соплам! - кэп ни грамма не комлексует, - припомнить гадам петушиные перья!! Два??? Давай. Но!!! С ррразделяющимися боеголовками!!! Кэп печатлеет на грязной от дизельного выхлопа морде слюнявый поцелуй. Будда: Будда дрейфовал на облачке рядом с баржой, подлетая поближе и нарезая круги, чтобы лучше видеть. Во прет, пацанов, во прет! - восхищенно бормотал он. Пан: - Пассажира потеряли! - хлопает себя по лбу Пан. - Вот тут сидел, щекастенький такой, с жесткими губами. Как сейчас помню, какой-то дефект они у него прикрывали. Стармех! Доложить тррраекторию последнего маневра! Гермес: Гермес лавирует между кликливыми смугломордыми снарядами и причитает: - Дриопа, кого ты мне воспитала? Дионис, чему ты их учишь? Нимфы, что вы сделали с моим нежным мальчиком? В Спарту сдам на перевоспитание. Немедленно слезь оттуда, ты весь перепачкался. Кто тебя научил такое говорить? Гефест: - Ас -уважительно шепчет Гефест, глядя на противозенитные маневры.- А щас мы ужо тебя загарпуним - привязывает верёвку к ноге самого носатого курда. Кисточкой выводит "За Хариту". Пан: А Пан таращится в карту. Ежели азимуты совместить, то справа Сцилла, а слева Геркулесовы Столпы. Сие не подлежит. Пан переворачивает карту вверх ногами. Так. Справа Геркулесовы Столпы. Взгляд вправо. Там - нога Колосса. Влево - то же самое. Кошмарно затрудняют навигацию эти чудеса света. Пан принимает решение. - Мы вплывем в Валгаллу на пылающем драккаре!!! - говорит он и раскидывает руки. На берегу, при вооруженной страже стоит Мунир. Менеджер среднего звена. Гефест: - На пылающем, так на пылающем - послушно соглашается Гефест. Начинает бегать с факелом по палубе. Кэп, за нами прилетят Валькирии? Шлюпок нет, одну взял Харон, а второй кто-то уплыл. Спасательный пояс утащил ваш папа. Гефест сокрушенно разводит руками. Кстати кэп, не забывайте, что капитан уходит последним.- перекидывает одну ногу за борт. Пан: - Ааатставить! Во врямя официальных визитов в зарубежные державы как раз первым! Пан становится у борта и поднимает руку к плечк. Белокурые герои на берегу берут мечи на изготовку. - Хинди - русси бхай-бхай!!! - надрывается Пан. Эрот: - Врешь, не уйдееешь. И немножечко правее с поправкой на Борея ...ага! Пан: - Измена!!! - кричит Пан, размахивая флагом с пятью кольцами. (Наверху, на тучке, эвакуированный с поля битвы Будда подвергается домогательствам Гермеса) Будда: Облако набрало высоту, но холодно не было. Золотистое сияние излучало тепло. Не радиатор, но все же. Вся морская суета осталась далеко внизу, даже шум перестал долетать сюда. Гермес: - Приветствуем на борту нашего лайнера. Высота полета триста одинадцать метров. Температура за бортом 18 градусов, - оглаживает Гермес покатые плечи Будды. - А ты ничего, сисястенький. Будда: Будда неторопливо оторвался от самосозерцания и удивленно уставился на Гермеса. Улыбнулся, протянул ему кораблик и затянулся сам. Гермес: - Боги с высоты, они как миши, то есть крисы - отмечает Гермес: Плюнешь Гефесту в темечко? Попадешь - поцелую. Гефест: - Или как вороны -думает Гефест, натягивая каску. Жизненые ориентиры у них одинаковы. Нажраться, поваляться, нагадить ближнему на голову. Никакого самосознания.Что бог, что ворона - конечный выход подукции один. Будда: Обломайся, чувак - ласково ответил Будда и поднял облако еще повыше. - давай лучше посидим, повтыкаем. Гермес: Не, ну я не понял - обиженно тянет Гермес: бог есть средоточие высшей любви? Средоточие - просветление через милость? Просветление. Make love, not war.Любишь? Целуй. Будде протягиваются губы трубочкой. Будда: Какой-такой любви? - удивился Будда. - Никакой любви. Бог - это сущность, осознавшая Истину и слившаяся с ней. Это теория. А практические имплементации этой теории бывают разные. Будда аккуратно-отточенным жестом насыпает в трубочку порошок, не просыпав ни крупинки. Ну что, чувак, начинаешь врубаться? Гермес: - Неа. Целоваться хочу. Очень просветляет. Ты такой умный. Мой пончик. Мой племенной имплементатор - Гермес щиплет Будду за складчатый белый бок. Эрот: - А мог бы жабу к стреле привязать! Пусть спасибо скажет, что с рябеньким (петушиным. Прим.ред) перышком на тетиву наложил. Пол дня точно промается, а потом в себя придет. У-уу, ворюга. Будда: Кстати насчет целоваться - вернулся из из транса Будда - Кто-то тут баб обещал. Пенных. Глаза Будды засветились затаенными огоньками. Гермес: Таких белопенных, телястых, с выпуклостями? - оглаживает Будду демократичный греческий бог - Обещали, ага. Поцелуешь - покажу. Будда: Покажи - поцелую. Отчего ж не поцеловать, ежели хорошая баба будет? Гермес: - Ты не торгуйся, нет. Ты про имплементацию говори, улыбайся, туда летай, сюда летай. Если тебе чего достать, ты скажи. Зачем такому мяконькому бабы? Ты улыбайся, слоник мой шафрановый. Закрой глазки, а я че сделаю - кокетничает Гермес. Будда: Будда вежливо отвернулся, чтобы Гермес мог сделать чего хотел не смущаясь. Гермес: Гермес обхватывает Будду и сотворяет лобзанье: - Я тебе муз позову, шамбала моя сладкая. Вот такие девки. Поют, пляшут, стихи с табуретки декламируют. Родинки на пикантных местах, вместе карту звездного неба образовывают. Первый ход. Умирает спящий Арес