***
Месяц спустя Ифань, заламывая от волнения руки, стоял возле двери, которая вела в зал, где должна была пройти первая читка сценария. Мимо сновали какие-то люди, кто-то здоровался, Ифань автоматически отвечал, а в голове его лишь било набатом: «Вин-Вин-Вин-Вин!». Кто-то снова отвлек Ву от этого занятия, похлопав по плечу. Ифань повернулся и обомлел. Перед ним стоял Он. Тот, чей блеск головы не давал покоя со времен выхода «Лысого няньки». Вин Дизель. — З-здравствуйте, — Ифань едва держал себя в руках, чтобы не начать кричать. — Привет, — Вин положил свою огромную ладонь на плечо Ифаня. — Парень, будь другом, сгоняй за кофе? Американо, без сахара, — Вин достал десять долларов из бумажника и сунул их в карман брюк Ву. — Сдачу оставь себе, — он слегка похлопал Ифаня по спине, открыл дверь и вошёл в зал. Ифань остался стоять с открытым ртом и уязвлённой гордостью. Через пять минут, по дороге от кофейни по соседству, Ифань подумал, что, возможно, всё не так уж и плохо. Вин подошёл не к кому-то, а именно к нему — а значит, он его, Ифаня, заметил, выделил из толпы. Ифаню казалось, что это хорошо. Казалось, что это замечательно. И, окрылённый этими мыслями, он вошёл в просторное помещение, подошёл к Вину, поставил перед ним стакан с кофе и прошёл к свободному месту. С того момента, как Ифань поставил стакан и сел, в аудитории возникла тишина. Несколько десятков глаз уставилось на Ифаня. Кто-то закашлял. Сам Ву, не замечая этого, быстро покормил виртуального кота в приложении айфона и уставился на Дизеля, который, казалось, не заметил всеобщего настроения и с удовольствием отхлёбывал свой напиток, с интересом наблюдая за окружающими. Когда его взгляд дошёл до Ифаня, брови на лице Вина поползли к лысине. Было странно: стафф на читках обычно стоял либо же просто сидел на стульях в стороне, тогда как за столом всегда располагался актёрский состав. Снова раздался кашель. — Кхм, что ж, раз все наконец собрались, думаю, что мы можем начать. Каждый из вас знает свою роль и в общих чертах имеет представление о других, но всё-таки давайте познакомимся. Вин, если ты не против, то начнем с тебя, — сценарист рукой указал на Дизеля, передавая тому слово. — Всем добрый день, — Вин привстал. — Меня зовут Вин Дизель, я являюсь одним из продюсеров этого проекта, а также исполняю роль Ксандера Кейджа. Надеюсь, что наше сотрудничество поможет создать отличный фильм. Раздались аплодисменты, во время которых Ифань старался хлопать громче всех. — Дони Йен, он же Сянь, главный злодей фильма, — Ифань покосился на говорившего китайца. Ву словно оценивал, сможет ли этот человек потягаться с Дизелем. — Руби Роуз — Адель Вулфф, — коротко стриженная брюнетка с эффектной внешностью подняла руку. Так, один за другим, актёры называли себя, пока очередь не дошла до Ифаня. — Крис, то есть Ву Крис, то есть Ву Ифань. Никс, — под конец Ифань по привычке слегка поклонился, чем лишь усугубил ситуацию. — Ву Крис. Все понимающе закивали головой, пытаясь сгладить неловкость. Следом представился кто-то ещё, но Ифань потерял нить разговора, мысленно уничтожая собственную способность излагать мысли. Когда все представились, началась читка. Этот процесс для Ифаня был не новым, а оттого прошёл без стресса. Ифань изредка поглядывал на Вина, поражаясь тому, как даже в обычной обстановке ему удаётся выглядеть так круто. У Ифаня вот не получалось. И от этого становилось как-то грустно: такому брутальному мужику, как Вин, наверняка личность Ифаня покажется ребячливой. Ифань вздохнул. Чтение сценария закончилось. Постепенно все стали расходиться: кто-то оставался обсудить детали со сценаристом, кто-то решил познакомиться с коллегами поближе. Ифань, практически вперившись в пол, вышел из аудитории. — Эй, подожди! — Ифань обернулся на оклик. Вин быстрым шагом догнал его. — Ифань, да? Можно звать тебя так? — Д-да, — Ифань активно закивал. — Это же, ну, моё имя. — Извини, что так получилось с кофе. Я не знал, — Вин провёл рукой по затылку. — Сдачу не отдам, — Ифань сам не знал, зачем сказал это. — Я это заслужил. Могу я в качестве извинения предложить выпить чего-нибудь покрепче в баре? Сегодня. Ифань икнул. Сам Вин Дизель предлагает ему выпить. Если это сон, то сознание Ифаня очень сильно над ним издевалось. — Н-нет, знаешь, мне завтра рано вставать, не хочу проснуться опухшим… — Ифань нёс откровенную ахинею и не мог это контролировать. Он отказывал Вину Дизелю. Отказывал его извинениям. — Вот как… Что ж, тогда в следующий раз кофе с меня. Бывай! — и Дизель, перекинув кожаную куртку через руку, пошёл к своей машине. Ифань смотрел на солнечные лучи, отражающиеся в гладкой лысине, и отчего-то улыбался. Вин Дизель задолжал ему кофе.***
— А потом, представляешь, он говорит: «Что ж, тогда в следующий раз кофе с меня»! С него кофе, ты представь? — Ифань достал из холодильника бутылку пива и плюхнулся на диван в гостиной. — Алло, ты слышишь меня? — Да, Ифань, слышу, — на «той» стороне звучал усталый голос. — Рад за тебя. — Правда рад? — Ифань с подозрением нахмурил кустистые брови. Чунмён, сейчас разговаривающий с бывшим, прикрыл глаза и порадовался, что Ифань его не видит. Улыбнулся с натяжкой и со всей радостью мира ответил: — Правда-правда. Чунмён всегда знал, что из их отношений ничего не выйдет, но отчаянно пытался это отрицать. Ифань тоже его любил, может, не так, как хотелось бы Чунмёну, но любил. А Чунмён, влюбившись в образ крутого Криса, который во времена трейни на фоне остальных смазливых лиц выглядел поистине мужественно, никак не мог привыкнуть к тому факту, что в душе Ифань — инфантильный мужик со своими шрамами на сердце и закидонами в тёмном шкафу. Чунмён сам был таким, и, наверное, именно в этом и была их проблема. Возможно, оба в отношениях искали защиты и поддержки, которых, увы, не могли дать друг другу. И страдали здесь не только их платонические отношения. — Это хорошо, — Ифань улыбнулся. — Как у тебя дела? Как ребята? — Ребята… Чондэ недавно песню с Dynamic Duo выпустил, замечательную просто, но ты, наверное, слышал, — Чунмён поднял глаза, думая, о чём рассказать. — Да, мне Хань кидал. Поздравь его от меня, отличное исполнение, — Ифань повертел горлышко бутылки меж пальцев. — А сам почему не скажешь? Сообщение там кинуть или ещё чего? — Чунмён нахмурился. — Да он… в чёрном списке я, в общем. Не знаю почему, ещё где-то месяц назад без объяснения причин кинул. Так что без вариантов… — Ифань грустно улыбнулся. Чунмён замолчал. Он знал, на что обижен Чондэ, но рассказывать об этом Ифаню не хотел. — А Сэ, как Сехун? Он дико популярен в Китае сейчас, Хань аж злится. А потом злится на себя, что злится. А потом рассказывает Сехуну, тот смеётся, и он больше не злой. Но не суть. Как он? — голос Ифаня звенел надеждой. Новости о Сехуне он получал лишь от общих знакомых. — Знаешь, он… узнал, что мы до сих пор с тобой общаемся, и попросил, чтобы я о нём ничего тебе не говорил, — Чунмёну было тоскливо оттого, что приходилось рассказывать только грустные новости. Ифань ушёл давно, но, к сожалению, с его уходом не все смогли смириться. — Боже, ну два года прошло! Сколько можно? Он же знал ситуацию! — Ифаню было обидно. Почему Хань получил прощение от всей группы, а он, тот, кого компания гнобила больше всего, до сих пор получает лишь злобу от людей, которых действительно любит? — Ифань, он человек и ему больно. Я не знаю почему. Ты же знаешь, ему было тяжело. — Всем было! То, что он самый младший, не значит, что ему от этого сложнее, — Ифань со злостью поставил бутылку на столик возле дивана. — Ифань, давай не будем. Вы там с ним сами как-нибудь разберитесь. Не люблю быть посредником в таких ситуациях, — Чунмён тяжело вздохнул. — Прости. Просто правда злит. Ладно. У тебя уже, наверное, расписание? Я совсем забыл про часовые пояса, у тебя уже позднее утро, — Ифань всё не мог привыкнуть к тому, что он теперь в Америке и общение с друзьями стало проблематичным. — Да, мне уже на самом деле минут десять, как нужно идти. Ещё созвонимся? — даже здесь Чунмён не мог оборвать всё так быстро. В их отношениях он всегда был зависим больше, и лишь расстояние помогло ему принять ситуацию. — Конечно. До скорого, — Ифань положил трубку. Знал, что иначе это, как обычно, будет долгое прощание. Кинул в диалог стикер с машущей рукой и смайликом в очках и убрал телефон. Чунмён посмотрел на сообщение, усмехнулся. Кажется, машущий ручкой на прощание Ифань — его личный вечный крест.***
Ифань проснулся в отличном настроении. Дорога до съёмочной площадки сопровождалась ярким солнцем, что слепило глаза, просачиваясь светом сквозь листья пальм. Ифань чувствовал себя свободным: здесь, в Америке, не было ни жутких сасэнок, ни кричащих фанатов, ни дотошных папарацци. Тут его пока никто не знал. До этого момента. С новым фильмом Ифань надеялся и боялся, что это изменится. Он доехал до места съёмок, по пути разговаривая с Сунлинем, чтобы узнать, где находится трейлер, который выделили Ифаню. Когда трейлер был найден, Ву ждал сюрприз. Опершись на фургон спиной, возле него стоял Вин, держа в крепких руках два стаканчика кофе. День просто не мог быть лучше. — Привет, братишка, а я тебя жду, — Вин протянул кофе Ифаню. — Как вчера добрался? Ифань, на секунду обмерев от этого «братишка», с воодушевлением рассказал про безопасную дорогу до дома с тремя остановками на «красном» светофоре и одним нерадивым пешеходом, восприняв вопрос чересчур серьёзно. Вин на это лишь добродушно посмеялся. Они зашли в трейлер, Ифань осмотрел пространство, примостился на край столешницы возле зеркала, а Вин сел на диван напротив. Они пили кофе и обсуждали, какие им, возможно, дадут мотоциклы для съёмок. Вин объяснял, как избежать травм, и травил истории со съёмочных площадок. Ифань предпочёл не говорить, что ему никакие трюки не светят и травмы и сами его избегают. Ему было просто приятно вот так болтать о ерунде со своим кумиром. Их время подходило к концу и пора было идти на съёмки. Ифань покосился на приготовленные стаффом вещи, затянутые в прозрачные чехлы. Необходимо было переодеться, и Ифань с сожалением начал думать о том, что нужно как-то попросить Вина выйти. — Ой, а вот и времечко подошло! На съёмки пора! — Ифань покосился на собственную руку, где обычно были часы, и с опозданием вспомнил, что сегодня решил не надевать любимый аксессуар. К счастью, Вин не заметил этой оплошности. — Так тебе же ещё переодеться нужно, — Дизель приподнялся с дивана и поставил пустой стакан на стол, на котором практически сидел Ифань. Ву долго смотрел ему в глаза и молчал. — Ифань? — А, да, переодеться, одежда, нужно надеть… — Ифань дёрнулся к шкафу, на ручке которого висела вешалка с одеждой, снял чехол и начал надевать майку. Почему-то не получалось. — Эм, братишка, тебе сначала нужно это снять. Может, у вас в Китае, конечно, по-другому одежду носят… Тебе помочь? — Вин невинным взглядом посмотрел на Ифаня, приподнимая брови. — Помочь снять? — у Ифаня задергался глаз. — Думаю, я справлюсь сам. Вин пожал плечами. Ифань, периодически поглядывая на Вина с подозрением, быстро снял свою одежду, сложил на краешке дивана и надел то, что было нужно. — Красота, — сказал Вин. — Только нужно поправить. С этими словами он поднялся с дивана, вплотную подошёл к Ифаню и двумя руками поправил вывернувшийся капюшон. Ифаню нестерпимо захотелось обниматься, когда он увидел огромные бицепсы буквально у себя перед глазами. Вин мельком взглянул на губы Ифаня, отвёл взгляд и отошёл. Показал большой палец и с фразой «Ну, я пошёл» вышел из трейлера. Ифань так и завис на какое-то время, пытаясь осознать, что, собственно, произошло. Решил, что показалось, и отправился следом — сниматься в шедевре кинематографа жанра «боевик».***
День за днём Ифань не прекращал восхищаться Вином. То, как он рассекает на роликах по асфальту, как режет волны, сидя на аквабайке, как уверенно держит пистолет в своих руках, — от всего этого Ифань медленно сходил с ума. Их отношения были на какой-то хрупкой грани дружбы и влюблённости, и если вначале Ифань думал, что он сам себе это намечтал, то позже стал замечать частые взгляды украдкой, ненавязчивые прикосновения и, как апогей, огромное количество флирта в мессенджере. Неловкого такого, но буквально долбящего в глаза. Ифань не понимал, что так тормозит Вина, потому что было очевидно, что оба они нравятся друг другу. Америка, Китай — страны куда толерантнее той же Кореи или далёкой холодной России, так какого, собственно, чёрта? Ифань решил снова позвонить Чунмёну. Конечно, звонить бывшему в такой ситуации было не лучшим решением, но больше посоветоваться было попросту не с кем. — Мён, привет. Ты не занят? Дело есть, — Ифань прогуливался по какому-то парку, наслаждаясь чистым воздухом в свой законный и единственно свободный от съёмок выходной. — Мы едины! — …Чунмён? Это я, Ифань, — Ву покосился на трубку, словно это телефон, а не Ким нёс чушь. — Ах, прости. Я спал. Что случилось? — Чунмён сонно потёр глаза, рукой шаря в темноте, чтобы включить светильник. — Ой, извини, я опять забыл… Но ты же уже всё равно проснулся! У меня проблема. — Ну и говнюк же ты. Давай, я жду, — Чунмён зевнул. — В общем. Я влюбился в Вина Дизеля, но это как бы давно, но он тоже в меня влюбился, но при этом ничего не происходит. Как-то так, — Ифань понял, что от нервов всю эту фразу ходил вокруг какой-то скамейки. На скамейке сидела парочка и удивленно на него смотрела. Ифань вдруг подумал о том, на каком языке он сейчас разговаривал. Потому что если это был английский, то только что у него возникла проблема. Однако парочка, очевидно, просто решила, что он сумасшедший, а после девушка произнесла «Ох уж эти корейцы», и Ифань выдохнул. Поразительно, как спасало то, что для западных людей все азиаты на одно лицо. Парень отошёл на безопасное от скамейки расстояние и продолжил. — Что думаешь? — Не мне ты эти вопросы должен задавать, думаю я, — Чунмён вздохнул и почесал ногу. — Ты опять пересматривал «Звёздные войны»? — Нет, а что? — Чунмён щёлкал выключателем светильника, щурясь на лампу. — Ничего, магистр, — Ифань хохотнул. — Так всё-таки что мне делать? — Поговори с ним, дурилка картонная. Что ж ты всё время меня спрашиваешь о людях, с которыми всё можешь выяснить самостоятельно? — Чунмён потянулся. — И правда. Намёк понят. — Да это не намёк, это жирное такое напоминание тебе на широкий лобешник. Чтобы было что бровям подпирать, — кажется, Чунмён окончательно проснулся и перешёл в, как он сам считал, шутливый режим. Ифань любил его шутки. — Ха-ха, смешно, — Ифань постарался сказать это серьёзно и всё равно рассмеялся. — Ну всё, совет принят, я могу спать дальше? — голова Чунмёна уже стремительно совершала посадку на подушку. — Так точно, сэр. Спокойной ночи, сэр! И спасибо! — Ифань отключился, повертел телефон между пальцев и убрал его в карман. Чунмён был прав: им с Вином нужно было поговорить. И Ифань не собирался откладывать всё в долгий ящик.