Практическая магия

1692 год, Шотландия

— Не спрячеш-ш-шься… — шипел ветер. — Не сбежишь, — шептали листья.       Ведьма бежала сквозь густой и темный лес, ветви рассекали нежную кожу в кровь, словно насмехаясь над её попытками сбежать. Страх не парализовал, он подстегивал хлыстом, заставляя нестись вперёд. Сколько бы она не пряталась, он всегда её находил. Но сегодня она не сдастся. «Беги, беги, пока ноги не откажут» — молилась она.       Тьма поглощала всё вокруг и лишь полная луна указывала путь к свободе. Уши заложило от громогласного рыка. — Раз, два, три, четыре, пять, ведьму я иду искать. — Насмешливый голос монстра заполнял всё пространство, был ли он настолько громким или звучал лишь в её голове? — Любимая, где ты прячешься?       Ведьма остановилась, переводя сбившееся дыхание, но хруст веток заставил её спрятаться за упавшим деревом, присев на влажную землю и прислушиваясь к шелесту травы под ногами демона. Он совсем близко. — Жена моя, где же ты? — ведьма замерла. Главное не дышать, но стук сердца, галопом скачущего в груди не заглушить. — Вот ты где! Рывком колдун оказался возле неё и грубо схватив женщину за волосы, выволок из ненадежного укрытия. — Не убежишь, птичка моя, не спрячешься. Из-под земли достану и верну в наш дом. — Пусти, монстр, не муж ты мне давно — демон. — Как же, а это что? — Демон задрал рукав своей рубахи, нашептывая клятвенные слова. От обручального кольца, по всей руке и груди, к самому сердцу тянулась тонкая красная нить. От его сердца к её. — Смотри, — он дернул её за волосы в сторону их рук, — Чем ярче нить, тем сильнее связь между женой и мужем. Может сделаем нашу связь ещё крепче? Нить вспыхнула алым пламенем обжигая кожу, впиваясь, огонь выжигал узоры на теле супругов. Ведьма вскрикнула от боли, упав навзничь на холодную землю. У демона же не дрогнул ни один мускул. Красная пелена застилала глаза и звуки все вдруг померкли, а пространство вокруг завертелось с неземной скоростью. Ветер колыхал макушки деревьев и дарил успокоение обожженной коже. Она кричала, билась в агонии от нестерпимой боли и лишь одна мысль не давала ей сдаться. Месть. Месть за всех убитых не покорившихся ему ведьм из ковена, за тысячи загубленных чёрной смертью человеческих жизней, за землю, которую он осквернил чёрной магией. За дитя, которое росло в её чреве, порождённое тьмой. — Не ищи спасения, любимая. — Демон навис над ней, перебирая пальцами искры волшебства. — Твоя примитивная природная магия не освободит тебя от наших уз. — Мужчина положил руку на её живот, — наш малыш будет богом, великим, непобедимым существом из тёмной и светлой магии. И никто не будет ему равен по силе. Демон подхватил на руки обессилевшую от боли ведьму, она положила голову на его крепкую грудь и искорка сомнения закралась в сердце. Раньше ей хотелось проводить с ним каждую минуту. Статный, высокий, красивый мужчина с острым пытливым умом. Любая бы потеряла голову от такого мужчины, но ему была нужна лишь она. Та самая, из древнего рода ведьм. Древнее, чем он сам. Он терял дар речи при одном только её взгляде, чего не было никогда за тысячу лет. Он влюбился, потерял контроль от болезненного желания обладать ей. Но, чем быстрее он приближался к своей цели, тем безумней становился человек, которого и она искренне полюбила, но никогда до конца не знала. Демон погладил растрепавшиеся волосы девушки, легко касаясь губами её лба и с хлопком переместился в их дом. Но не успел он сделать шаг, как двенадцать из ковена окружили его плотным кольцом, запечатывая круг из соли. Ведьма выскользнула из его объятий, словно не было всей этой боли пару минут назад. Она переступила через круг и встала рядом с другими, тринадцатой, закрывая оковы из рук. — Не ищи спасения, любимый. — сказала она холодным и безразличным голосом. — Магия твоя не безгранична, не непобедима. Нельзя недооценивать мать природу. — Мара! Что ты делаешь! — взревел демон ударяясь о невидимую преграду. — Восстанавливаю баланс. — Вы не сможете меня убить! — Не сможем. Но сможем запереть твою магию и сделать тело смертным. Колдун злобно зарычал. Его глаза запылали и руки покрылись тонкой паутиной вен. Зверь метался в своей клетке, в бесполезных попытках вырваться. — Тринадцать ведьм, тринадцать лун, тринадцать огненных оков. — начали читать заклинание ведьмы. — Тринадцать ведьм, тринадцать лун, тринадцать гроз сокроют ужас. Тринадцать ведьм, тринадцать лун, тринадцать раз прольётся кровь. Тринадцать ведьм, тринадцать лун, тринадцать душ на страже бездны. Тринадцать ведьм, тринадцать лун, тринадцать проклятых впитают силу. Гром и молнии метались за пределами дома. Дождь колотил по хлипкой крыше, грозясь ворваться в комнату. Ветер бил по деревянным стенам, раскачивая и без того ненадежную конструкцию. Демон обессилено скатился на пол, в горьком отчаянии опустив голову. Он понял, что последует за этими словами. Мара осела на пол вместе с ним. — Если бы ты только отказался от своих безумных планов, мы бы смогли жить нормальной жизнью. — Никогда, — еле слышно прошептал он. — Тогда ты знаешь, что последует за этим. Этот ребёнок станет даром древним богам. Он не будет твоим. Спустя мгновение древний атам вонзился в живот женщины, она сдавленно вздохнула от резкой боли и тихонько всхлипнула, последний раз всматриваясь в лицо любимого мужчины. Тонкими всполохами вытекала магия из древнего демона впитываясь в тринадцать ведьм, что будут таить секрет даже в загробном мире. Когда магия наконец иссякла в дом ворвались люди. Ведьмы взмахом рук развеяли заговоренную соль, что сдерживала демона и укрылись в темноте комнаты, подальше от цепких лап инквизиции. Трое мужчин в чёрных одеждах стояли у двери всматривались в лицо бледного мужчины, что потерял всё. — Люциан Аттикус Мобьерн, вы обвиняетесь в колдовстве и проговариваетесь к сожжению. Вы признаете свою вину? — Признаю, — процедил сквозь зубы колдун, вытягивая бледную руку к своей жене. — За что ты так с нами, Мара? Мало тебе было лишить меня сил, ребёнка, тебя, теперь и тело моё хочешь уничтожить? — Чтобы не было соблазна вернуться, — прошептала она поднимаясь с холодного пола, укрывая кровавую рану, что постепенно затягивалась силами ведьм. Она отвернулась, позволяя инквизиторам увезти мужа. — Прощай, мой Демон.