Визиты... Визиты...
31 июля 2017 г. в 01:17
POV Андрей Жданов.
Я вставил диск в дисковод и увидел как на экране что-то забилось и запульсировало.
— Кира приходила к вам? — голос мой сел.
— Да.
— Почему она раньше ничего не сказала?
— Говорит, что боялась.
— Чего?
— Что ты заставишь ее делать аборт. А теперь уже поздно.
— Чего она хочет?
— Говорит, что ей ничего не нужно, только чтобы ты признал ребенка.
— А может это ложь, может поддельная справка?
— У нее уже виден живот, Андрюшенька.
— Мам, это крах…
Называйте меня, как хотите, хоть дерьмом бесчувственным, но ничего, кроме досады я к этому ребенку не почувствовал. Даже на экран компьтера неприятно было смотреть. Как в телевизор с помехами. Ну, да именно так я его и ощущал — помехой. Помехой мне, помехой Катеньке, и Дашеньке помехой. Умом понимал, что это несправедливо, что ребенок ни в чем не виноват, а сердце отказывалось видеть, а уж тем более принимать Кириного ребенка.
— Андрюша, не преувеличивай, никакой это не крах. Ребенок — это всегда благо. Не бывает лишних детей. Понимаешь?
— Зато бывают лишние матери. Я не хочу, чтобы Кира была матерью моего ребенка.
— Об этом следовало думать раньше. Теперь ничего не поделаешь. Не расстраивайся. Признаешь ребенка, будешь платить алименты, будешь им заниматься. И мы тебе поможем.
— Господи, да как ты не понимаешь, что я из-за этого… — не получалось у меня назвать его ребенком, только пальцем в экран тыкать получалось, — могу лишиться и Катюхи, и Дашеньки.
— Как это? Катя что, мож…
— Нельзя Катюхе нервничать. Совсем нельзя, — перебил я маму. — Как я ей скажу, что и эта стерва ребенка от меня ждет? Ну как? Мамочка, что мне делать?
— Бог мой, у Кати же был выкидыш. Ты прав Андрюшенька, нельзя ей сейчас ни о чем сообщать. Нужно вначале с ее врачом поговорить, подумать как это лучше сделать.
— Мамочка, ничего ты не знаешь. Ничего! У Кати такая трудная жизнь была, а она как солнышко светится, не смотря ни на что. Душа у нее чистая-чистая. Она уйдет от меня, чтобы дорогу этой стерве освободить. Уйдет, понимаешь?
— А вот это уже глупо. Почему ее ребен…
— Мой! Наш ребенок, мама. Я знаешь как Дашеньку люблю. О-о-очень.
— Хорошо, ваш, я же не против. Только почему ваш ребенок должен уходить на второй план?
— А у Катьки синдром жертвы, мамочка…
POV Маргарита Рудольфовна.
— А у Катьки синдром жертвы, мамочка, — как-то тоскливо и безнадежно сказал сын и… заплакал. Горько заплакал, как ребенок.
Это было не страшно, это было невыносимо, видеть как рыдает взрослый успешный сын невыносимо! В последний раз я видела, как плачет Андрюша, когда ему было шесть лет, но тогда причина была, тогда умерла его любимая бабушка. На его глазах. А сейчас-то что?
— Андрюшенька, что происходит? Расскажи мне все, я же мать. Я постараюсь тебе помочь, всем, чем смогу, постараюсь. Что за синдром жертвы? Что с Катюшей случилось? Мальчик мой, не молчи.
И он мне все рассказал. Все-все! И о Катеньке, и о себе, и о том какими непростыми были последние месяцы его жизни. И даже о том, что у него больше двух месяцев не было женщин, потому что Кате нельзя, рассказал. Я понимала, что так не бывает, чтобы во всех их ссорах был виновным Андрей, а Катюша всегда была права. Понимала, что он не врет, однако, нарочно все рассказывает так, чтобы его жена в моих глазах выглядела безупречной. Но и за это я тоже начинала любить ее, за то, что мой сын вот так ее боготворит. Он рассказывал, а я все больше и больше принимала Катюшу, жалела ее, впускала в свое сердце.
Раньше я любила Катю за то, что у Андрюши при ней глаза блестеть начали, и вообще он как-то расцвел. Нет, не расцвел — ожил. Когда он был с Кирюшей, он пил, гулял, прожигал жизнь, а живым все равно никогда с Кирой не был, глаза были тусклыми. И что теперь? Катя уйдет и Андрей снова погаснет? Ну нет! Ни за что не бывать этому. Костьми лягу, а не допущу. Да и Катенька выстрадала свое право на счастье. Я сама не заметила как, мне стала бесконечно дорога эта девочка сама по себе, может потому, что она так любит Андрюшу. Когда Андрей рассказывал, как плакала Катенька в телестудии, как просила его не бросать ее, у меня сердце сжималось, как будто она моя дочь. Ну, конечно же, вот в чем дело. С Кирой я чувствовала, что она у меня отнимает сына, с Катей я почувствовала, что я не теряю сына, я обретаю еще и дочку.
— Андрюша, нам нужно выиграть время. Может отправишь Катю в санаторий, будем к ней приезжать, а пока попробуем разобраться с Кирой.
— Зачем отправлять Катю куда-то, мама? Я дня не могу без нее, понимаешь?
— Затем, чтобы она пока ничего не узнала.
— Мамочка, это глупо. Кира может ей позвонить. Да и что мне эта неделя даст? Ребенок, это же не на неделю. Это же навсегда, мама!
— Ты прав, но и я права, нам нужно выиграть время. А там мы что-нибудь обязательно придумаем.
— Мамочка! — вдруг вскричал Андрюша. — Ира! Как же я сразу-то не подумал. Ира!
— Какая Ира?
— Помнишь, ты с ней познакомилась у меня дома? Ну, когда она меня лечила.
— И что Ира?
— Прежде всего нужно убедиться, что беременность не блеф. Так?
— Так!
— Я заставлю Киру пойти к Ирине Петровне. А уж если она действительно беременна, тогда и будем думать, что делать. Ты права, мам. Катюху нужно пока куда-то отправить. Слушай, а может Кира родит и просто отдаст нам ребенка?
— Андрей, это тебя куда-то не туда понесло. Какая мать отдас…
— А какая сестра поступит так, как Кира поступила с Юрочкой?
— Тоже правда. Но ребенок, это даже не брат.
— Нет, мама, нет! Человек или умеет продавать, или нет! Я ей деньги предложу. Хорошие деньги! А Катя примет моего ребенка, как своего примет. Вот увидишь. Она умеет и сострадать, и любить.
Ну, в этом-то я как раз не сомневалась, а вот о том, что Кира отдаст ребенка, по-моему, не могло быть и речи. Но гасить энтузиазм сына я не решилась…
POV Катя Пушкарева.
Я проснулась, услышав щелчок входной двери. Андрюша ушел на работу! Меня даже не разбудил, не поцеловал на дорожку. Еще накануне я поняла, что что-то случилось, но он не хочет меня расстраивать, поэтому и не рассказывает мне ничего. Ночь была бессонной, вот я и проспала его уход. Чего только я себе не придумывала вместо того, чтобы спать. От краха «Zimaletto», до ареста за избиение Сашки. От того, что он меня разлюбил, до другой женщины. Кстати, это единственное, что я бы, наверное, смогла пережить. Он же живой человек. Мужчина! Ему надо, а мне пока нельзя. Ничего нельзя, даже заводиться, матка почти все время в тонусе, да и обмороки случаются, а значит все наше интимное общение сводится к нежному объятию и поцелую в щечку. Нам и спать тетя Ира предписала на разных кроватях. И какой мужчина такое вытерпит? Да никакой! Даже Андрюшенька — лучший из них.
Раздался звонок, и я вскочила с кровати. Андрюшка! Вот балбес, как всегда забыл ключи.
— Ты вернулся, чтобы меня поцеловать? — радостно крикнула я, распахивая двери.
Сколько раз? Сколько раз мне Андрей говорил, чтобы я никогда не открывала двери, не посмотрев в домофон? Нет, как Андрей всегда забывал ключи, так и я всегда забывала глянуть, кто к нам пришел. А сейчас тем более, я же была уверена, что это Андрюша вернулся.
— Здравствуйте, Катерина, я могу пройти?
Кира была непохожа на себя — неуверенная, испуганная, какая-то заискивающая, что ли. И очень вежливая. Я даже растерялась.
— Если вы к Андрею, то его нет дома. Он только что ушел.
— Я знаю, я видела, как отъезжала его машина. Я к вам, Катенька.
Катенька? Это она мне? Заболела? Или задумала что-то гадкое? Кира не могла бы в трезвом уме и здравой памяти назвать меня Катенькой. Ой, что-то мне все это не нравилось. Но захлопнуть двери я уже не могла, она почти прошла в прихожую, пришлось бы с ней драться.
— Ну, проходите, если пришли. Раздевайтесь. Чаю будете? Или кофе?
Что это? Господи! Что это? Кира сняла свою шубку и осталась в трикотажном облегающем платье, которое очень явно подчеркивало ее выступающий животик. Мне стоило большого труда не запаниковать.
— Спасибо, но мне ничего не нужно. Если только стаканчик сока.
— Вы проходите. Я сейчас принесу. Только халат надену. Простите, но я вас не ждала.
Я опрометью бросилась в спальню, надела халатик, зачем-то схватила мобильный и быстро прошла на кухню, чтобы не видеть ни Киру, ни ее живот. То, что это ребенок Андрея, я уже поняла, а то зачем бы она ко мне пришла. Мне очень нужно было хотя бы пару минут, чтобы прийти в себя. Очень-очень. Но в себя почему-то не приходилось, а вот истерить я начала, это точно. Иначе как объяснить, что в карман я положила нож, а рука, словно сведенная судорогой намертво вдавила на мобильном кнопку три. Это была кнопка быстрого вызова Андрея и я услышала, как он кричит:
— Алло! Алло! Катенька. Алло! Что случилось?
— Кира, — сумела я выдавить.
— Катя, у вас все в порядке? — раздалось за спиной.
Я вздрогнула, мобильный выпал из руки и разлетелся на части. Пока я его поднимала и собирала, мне удалось хоть немного взять себя в руки.
— У меня все в порядке. Подождите меня, пожалуйста, в салоне. Я сейчас приду.
— Катенька, Бог с ним, с соком. Мне очень нужно с вами поговорить.
— О чем?
— У вас компьютер включен?
— Да, в кабинете мужа.
— Тогда вот, посмотрите. — она протянула мне какой-то диск.
— Это что?
— Посмотрите, вы все поймете сама.
— Это что?
— Это УЗИ.
— Я не хочу это смотреть.
— Тогда взгляните на это. Вот.
Я развернула листок и прочла справку о ее беременности. Я так и думала.
— Значит, вы хотите поговорить о вашем ребенке?
— Да. О моем ребенке.
— А почему со мной?
— Потому что больше мне никто не поможет, только вы.
— И чем я могу вам помочь?
— Вы же уже поняли, что это ребенок Андрея. Да?
— Допустим. И что я могу для вас сделать? Чем помочь? Я не врач.
— Мне не нужен врач.
— Тогда что вам от меня нужно? Говорите или уходите.
И тут такое произошло, что мне до сих пор не по себе, когда я это вспоминаю. Кира опустилась передо мной на колени.
— Катенька, я умоляю вас, не лишайте ребенка отца. Умоляю, — она обхватила мои ноги и заплакала.
— Простите, — шарахнулась я от нее, — но почему вы об этом просите меня? Разговаривайте с отцом ребенка. Неужели вы думаете, что ваш ребенок мне дороже моего? Что я оставлю своего ребенка без отца, для того, чтобы он был у вашего?
— Неправда, Катя, вы не беременны, иначе у вас бы уже тоже был виден живот.
— А у меня не виден! И все же мы с Андрюшей ждем ребенка.
— У вашего ребенка есть бабушки, прабабушки, дядя. У вас большая дружная семья. Вы богаты. А у моего малыша только я, у него никого больше нет. И отца вы отняли у него.
— Почему вы думаете, что я должна вас пожалеть? Вы-то не слишком пожалели Юру, а ведь у него вообще никого не было.
— Катенька, ведь вы же не я. Вы добрая, умная, чуткая…
— Хватит! — закричала я. — Андрей знает, что вы беременны?
— Конечно!
— Когда он узнал?
— Перед Советом Директоров.
— Вы врете.
— Нет, можете спросить у него сама. Если он не подлец, он скажет вам правду.