Alea jacta est (Жребий брошен)

      POV Андрей Жданов.       Восемнадцатого августа две тысячи пятого года в четырнадцать двадцать по московскому времени мне, Жданову Андрею Павловичу поставили в паспорт штамп о регистрации брака с Пушкаревой Екатериной Валерьевной. Как сейчас помню — это был четверг, рыбный день, вот меня рыбка-акула и съела, правда, в тот момент я думал, что это я ее съел.       А ведь еще утром того дня все, кроме дикой головной боли, было прекрасно, и ничто не предвещало такого развития событий и такого крутого поворота в моей жизни…       Проснулся я рано, даже слишком рано. Я всегда просыпаюсь рано, мучимый жаждой, если накануне переберу. А я перебрал, да еще как! И главное, что моей вины в этом не было, если только не считать меня виновным за появление на свет именно семнадцатого августа. Напротив, я совершенно не собирался напиваться, собирался немного отметить свой день рождения, посидеть в ресторане со своим лучшим другом Ромкой и со своей невестой Кирой, а затем поехать на работу и поработать еще немного, потому что через два дня должен был быть Совет директоров, а мой план развития компании еще не был закончен.       Но разве таким планам суждено было сбыться, если рядом Кира и Ромка? Да ни за что на свете! Вот я вам сейчас все расскажу, и вы сами поймете, что я ни в чем не виноват, если, конечно будете объективны и если вы не женщина, априори считающая, что все мужики — козлы.       Началась вся эта история с того, что музыканты объявили белый танец. К нашему столику подошла миловидная очень молоденькая девушка, извинилась перед Кирюшей и пригласила меня на танец. Ее, эту пичугу, тоже нельзя считать виновницей моего брака, ну, если только косвенно, ведь она же не знала, чья спутница Кира, не знала она и того, что моя невеста не умеет себе отказывать в желании устроить публичный скандал.       — Кирюша, ты не против, если я потанцую? — этикет был соблюден.       — Да, пожалуйста, — небрежно бросила она.       Тут бы мне призадуматься да и отказать девушке, но я был сбит с толку небрежным тоном Киры, поэтому и пошел танцевать. Да и не видел я ничего плохого в том, что меня пригласили, а я не отказал. Собственно, я и сейчас ничего плохого в этом не вижу. Тем более, что я очень люблю танцевать, а Кира, все свое детство проведя на пуантах, даже слышать не может о Терпсихоре*.       Кончилось все жутким публичным скандалом, о котором и рассказывать не хочется. Бедная девочка, она так хорошо танцевала и так потом ужасно плакала, когда Кира выплеснула бокал красного вина на ее белоснежное воздушное платье, что я так же публично послал невесту подальше, подхватил дитя под руку и повез ее в ближайший магазин «Zimaletto», чтобы подарить ей новое платье взамен испорченного, а затем отвез ее домой. На этом мы и расстались. Нет, я может быть был бы и не против продолжения, но во-первых, меня все еще трясло от скандала, а во-вторых, план развития компании так и лежал неоконченным на моем рабочем столе.       Ромка, естественно, ушел из ресторана вместе со мной, на прощанье бросив Кирюше что-то вроде того, что с днем рождения так не поздравляют.       Ромка, конечно мой друг и все такое, но он, к сожалению, знает всего два способа решения всех проблем — или напиться до первого хрюка, или зарядить девочек. О девочках я и слышать в тот вечер не мог, так что оставался только хрюк.       Честное слово, я пытался сопротивляться, я даже не поехал в бар или домой, я поехал на работу, чтобы подготовиться к Совету директоров, но это же Ромка, как сказала о нем одна из его пассий: ему легче отдаться, чем объяснить почему ты его не хочешь, вот мы и нахрюкались… В стельку. Так нахрюкались, что прямо в кабинете и уснули, я прилег на кресло, а Роман и до кресла не дополз, уснул сидя на моем столе и держа в руках последний недопитый бокал, держа так аккуратно, что смог его же содержимым и опохмелиться, когда я утром разбудил его и погнал из своего кабинета прочь. Я бы, может, его и не трогал, но его задница прочно накрыла собой мои документы, а мне нужно было поработать.       К девяти утра, к приходу Киры Юрьевны в мой кабинет с очередным скандалом, моя головная боль еще не прошла да и жажда мучить меня пока не перестала, и все-таки я, как герой, листал документацию и пытался пусть если не продвинуться вперед, так хотя бы понять уже написанное.       — Какая же ты сволочь, Жданов, — вместо приветствия выплюнула невеста.       — И тебе, Кирюша, доброе утро. Если можно, говори потише, очень голова болит. — зря я это сказал, она тут же начала орать. Это же так приятно, бить кувалдой да по больному месту, особенно если ты садист. И отомстить можно, и удовольствие при этом получить.       — Ты вчера специально поругался со мной, да? Чтобы не отвечать на звонки? Чтобы я не мешала тебе безнаказанно трахать эту малолетнюю дрянь у себя в кабинете?       — Кира! Я вчера отвез ее в бутик, купил ей платье, потом довез домой и даже телефона ее не спросил, понимаешь? И я не ругался с тобой, это ты скандал устроила.       — А что, у меня не было причины для скандала? Я видела, как ты ее глазами раздевал, как прижимался к ней, как из штанов выпрыгивал…       И дальше все в том же духе, по давно отрепетированному сценарию. Она орала, а у меня все сильнее и сильнее болела голова, даже круги цветные перед глазами расплылись от боли.       — Кира, принеси мне анальгин, пожалуйста.       — Пусть тебе таблетки носит та сучка, которую ты сегодня здесь ублажал.       — Кирочка, здесь не было никакой женщины. Понимаешь? Никакой.       — Да? Скажи еще, что ты здесь не ночевал! Два бокала, ты во вчерашней одежде и ты хочешь мне сказать…       — Мы с Ромкой выпили. С Ромкой! Он меня успокаивал после скандала, устроенного тобой.       — Что ты врешь? Если бы ты был здесь с Романом, то он и сейчас был бы здесь, я прекрасно знаю его привычку добавлять с утра. Так что проси свою сучку о помощи, а не меня.       Это было последней каплей. Я все понимаю, но отказать человеку в помощи и при этом настаивать на браке с ним? Это выше моего понимания. Да, я должен был на ней жениться, чтобы получить ее голос на Совете директоров и перейти из ВРИО президента в президенты. Но не любой же ценой? Ну его к чертовой матери, это кресло, если я вскарабкаюсь на него, да и сдохну тут же. Кира же за каждый пальчик, поднятой за меня руки, выпьет из меня по пять литров крови.       — Достало! Господи, как меня все достало! — взревел я.       — Это все меня достало! Ты спишь со всеми моделями подряд! Со всеми! — завизжала Кира       — Это ложь! Ты ни разу не поймала меня ни с кем. Все мои измены — это результат твоего больного воображения! И знаешь что? Ты меня достала до печенки. Теперь-то я уж точно начну гулять направо и налево!       — И после этого ты хочешь, чтобы я вышла за тебя замуж?       — Я хочу? Я? Ты что-то перепутала, милая. Это не я хочу на тебе жениться, это ты, аж из трусов выпрыгиваешь, как хочешь окольцевать меня. А я… Я бы женился на первой встречной, только бы никогда тебя больше не видеть! — в этот момент я уже знал, что никогда не женюсь на этой визжащей гарпии.       Мы кричали друг на друга, как ненормальные. У меня начали трястись руки, а нужно было успокаиваться. Вот-вот должна была прийти какая-то Пушкарева на собеседование. Судя по ее резюме, она очень могла мне помочь с составлением плана развития «Zimaletto».       — Вот как ты заговорил, да? — Кира завизжала еще тоньше, хотя это казалось и невозможно. — Так женись, женись на ком хочешь! —  она выскочила из моего кабинета, и вдруг я услышал ее истерический хохот, а она сама снова появилась в проеме дверей. — Женись хоть на этом пугале!       — На каком пугале? — рявкнул я.       — Вот на этом, — Кира картинным жестом показала вглубь приемной.       Я высунул голову и обомлел. От злости я готов был убить Воропаеву (Воропаева — это фамилия моей бывшей невесты). Как же можно так оскорблять живых людей? Прямо в глаза называть их пугалом, смотреть на человека презрительно и с ненавистью только за то, что ей показалось, будто она выше него по положению?       В приемной стояла невысокая, взъерошенная, некрасивая и плохо одетая девушка в круглых детских очках, а-ля Гарри Поттер. Она так испугалась, что готова была вот-вот хлопнуться в обморок. Я вышел в приемную и девочка вообще зажмурилась.       — Вы на со­бесе­дова­ние? — она кивнула, причем глаз так и не открыла. — Пас­порт у вас с со­бой? — она снова кивнула. — Очень хо­рошо. Пой­дем­те со мной.       Я схватил ее за руку и потащил к лифтам, по дроге рявкнув Кире: — Вот имен­но на ней я и же­нюсь.       Не собирался я жениться на этом цыпленке по имени Катя. Честное слово, не собирался. Думал, что отъедем куда-нибудь, поговорим о ее резюме, и я приму решение брать ее на работу или нет. Но она меня завела почище Киры, и я все-таки женился на ней...