Alea jacta est (Жребий брошен)

      POV Катя Пушкарева.       Мне иногда кажется, что у меня на лбу крупными буквами написано: «Дура». Иначе почему все сразу понимают, что я и есть дура. Что мною можно крутить и вертеть до бесконечности.       Я шла устраиваться на работу. Всего лишь на работу, больше ничего. А вместо этого вышла замуж и вот уже полгода никак не могу получить развод. Не дает мне мой законный супруг свободу, и все тут. Нормальненько, правда?       А хотите я поделюсь с вами секретом, как выйти замуж за миллионера? Особенно это актуально для серых мышек страшненькой наружности, каковой я, собственно, тогда и являлась. Поверьте мне на слово, никаких усилий для замужества прилагать не нужно, главное оказаться в нужное время в нужном месте и быть полной и законченной идиоткой, усилия вам придется прилагать потом, когда вы все поймете, влюбитесь в собственного мужа, начнете себя уважать и захотите развестись.       Ну, что готовы слушать мою печальную историю? Нет? Тогда давайте так — кто не готов, тот посылает меня подальше и уходит, а кому мое замужество показалось забавным — welcome, добро пожаловать в зазеркалье…       Меня зовут Екатерина Пушкарева, мне двадцать четыре года, я, мягко говоря, некрасива и слегка занудна, закончила вначале школу с золотой медалью, а затем и экономический факультет МГУ с отличием. Стажировалась в Германии, год проработала в российском отделении инвестиционного банка «Ллойд-Моррис», откуда ушла из-за того, что у меня не было никаких перспектив карьерного роста.       Из вышесказанного становится понятно, что главным делом своей жизни я считала карьеру. Особенно после того, как на втором курсе Универа я пережила одну неудачную любовную историю, доказавшую мне с математической точностью, что никакие романы, а уж тем более замужества и декреты не смогут помешать моему продвижению по служебной лестнице, потому что их попросту не будет. Никому я не буду нужна. Никому и никогда.       Вот тут, аккурат после моего ухода из «Ллойд-Морриса», выяснилось еще одно пренеприятное обстоятельство. Оказывается с моей специфической внешностью и работу найти не так уж просто. Казалось бы, ну какая разница работодателю, как выглядит его калькулятор на ножках? Нет, везде и всюду я слышала только одно: «Не хочется кошмара на улице Вязов перед глазами целыми днями наблюдать». Не дословно, конечно. Где-то гораздо более вежливо и завуалированно, а где-то и еще хуже. Никому не нужен был мой экономический гений, всем хотелось смазливую мордашку и длинные ноги, желательно умело забрасываемые на плечи начальника.       Пройдя все круги ада в попытках устроиться финансовым директором или, на худой конец, главным экономистом, я снизила планку своих требований и готова было идти работать даже не старшим экономистом, а простым бухгалтером, или помощником финансового директора, в надежде на то, что если я сумею прорваться в какую-нибудь крупную и стабильную компанию, то там уж я себя покажу и сумею продвинуться. Эдакий ход конем хотела сделать. Ага… Как же… И эта планка оказалась слишком высока для моей внешности.       Пришлось ее еще немного опустить, я уже готова была работать секретаршей, держа в уме перспективу небывалого профессионального роста, жаль, что от моей готовности у работодателей никак не выросла мотивация принять меня, гения математики и экономики, в свое штатное расписание хотя бы секретаршей. Хотя бы… как выяснилось, чтобы стать секретаршей, не достаточно было даже смазливой мордашки и длинных ног. Эта штатная единица должна была иметь просто-таки модельную внешность. А именно этого товара у меня и не было.       И вот я читаю о вакансии в компании «Zimaletto». Ни слова о внешности. Требования: знание компьютера и банковских программ, два иностранных языка, и аналитический ум. Господи — это же как раз для меня. И программы все знаю, и языков в заначке — три, а уж ум-то, ум, он у меня не просто аналитический, он у меня мега аналитический. Как говорит мой друг Колька, и я склонна ему верить, я Катька — супер мозг!       Я конечно же сразу позвонила в «Zimaletto» и договорилась об интервью. Встретили меня неплохо, хорошо, можно сказать, встретили… Не побили, и то хлеб.       Едва дверцы лифта открылись, как на меня, выпучив глаза, уставился высокий стройный и симпатичный мужчина, голливудская улыбка которого, при виде меня, начала медленно превращаться в гримасу отвращения.       — Что этО? ЭтО не эстЕтично, быть здесь. Вы испортИли мЕне настрОение. Вы отрАвили мой вкус. Я не позволЮ. ОлЕнька, откудА этО? В нашЕм акварИуме не может плавАть этО. Я не позволЮ.       — Я на собеседование, — довольно робко сказала я, хотя очень хотелось засветить ему в глаз. Как покажут дальнейшие события, мой муж в глаз ему за меня все же засветил. Чему лично я очень рада.       — КакоЕ беседОвание? Кем беседОвание?       — Она ошиблась, маэстро, — сказала женщина лет пятидесяти пяти, невысокая, плотная, с длинной светлой косой, закрученной на затылке. — Вам туда, — женщина показала мне рукой на дверь, и я поспешно ретировалась, радуясь, что осталась невредима.       Рано радовалась! Едва я оказалась за указанной дверью, а это была приемная, как услышала дикие крики, раздающиеся из кабинета.       — Достало! Господи, как меня все достало! — орал красивый мужской баритон.       — Это все меня достало! Ты спишь со всеми моделями подряд! Со всеми! — визжало женское драматическое меццо-сопрано уходя в лирическое.       — Это ложь! Ты ни разу не поймала меня ни с кем. Все мои измены — это результат твоего больного воображения! И знаешь что? Ты меня достала до печенки. Теперь-то я уж точно начну гулять направо и налево!       — И после этого ты хочешь, чтобы я вышла за тебя замуж?       — Я хочу? Я? Ты что-то перепутала, милая. Это не я хочу на тебе жениться, это ты, аж из трусов выпрыгиваешь, как хочешь окольцевать меня. А я… Я бы женился на первой встречной, только бы никогда тебя больше не видеть!       — Вот как ты заговорил, да? — голос женщины поднялся еще выше, грозя перейти в колоратурное сопрано, а оттуда на ультразвук. — Так женись, женись на ком хочешь! — двери открылись, и в приемную выскочила блондинка среднего роста, прямая, как палка, с огромными серыми глазами и перекошенным от злости лицом. Она мельком взглянула на меня, дико захохотала и проорала внутрь комнаты. — Женись хоть на этом пугале!       — На каком пугале? — рявкнули из кабинета.       — Вот на этом, — плоская доска картинным жестом указала на меня рукой.       Из кабинета высунулась взлохмаченная голова (это уж потом я узнала, что когда мой ненормальный муж психует, а психует он частенько, он запускает обе руки себе в волосы и лохматит их) и на меня уставились красивые карие глаза мечущие гром и молнии.       Я стояла ни жива, ни мертва, даже на «пугало» внимания не обратила, понимая, что эти могут и побить. Но действительность превзошла все мои опасения. Никто меня бить, к сожалению, не стал (уж лучше бы побили), напротив, глаза, только что пылающие праведным гневом, прищурились и стали меня внимательно разглядывать, а через минуту из-за двери показался и весь исполин. Красивый настолько, что я зажмурилась.       — Вы на собеседование? — вкрадчиво спросил он.       Видит Бог, я не вру, больше всего мне хотелось провалить собеседование в компании, где у лифта на тебя набрасывается какой-то нерусский придурок и оскорбляет тебя, а потом тебя прямо в глаза называют пугалом, да еще при таком красавце. Мне очень хотелось сказать, что я ни на какое ни на собеседование, попала сюда случайно и бежать, но вместо этого я кивнула, причем не открывая глаз.       — Паспорт у вас с собой? — все так же вкрадчиво спросил меня мужчина.       Я снова кивнула.       — Очень хорошо. Пойдемте со мной. — он схватил меня за руку и потащил к лифтам, на ходу бросив той, которая меня ему сосватала: — Вот именно на ней я и женюсь…