***
До начала экзаменов оставалось все меньше и меньше времени, которое до последней минуты уходило на подготовку. Роза в сотый раз перечитывала «Магические отвары и зелья», а Лео, заставляя свою книгу парить в воздухе, нападала на учебник Альбуса. В гостиной собиралось все больше желающих поглазеть на книжную дуэль. Толпа галдящих гриффиндорцев никак не способствовала концентрации внимания, и Роза, жутко злая, решила перебраться в библиотеку. У нее складывалось стойкое ощущение, что ее однокурсники, как, впрочем, и ребята постарше, не осознают всей важности и ответственности экзаменов. При большом количестве непроходных оценок из Хогвартса могли и исключить, но все вокруг как будто не обращали на это внимания. Воздвигнув вокруг себя книжные стены, в библиотеке трудилась Мари-Виктуар Уизли. Еле разглядев кузину за стопками учебников, Роза помахала ей рукой и устроилась за соседним столом. Роза готовилась к первым экзаменам в Хогвартсе, Мари-Виктуар — к последним. На седьмом курсе ученики сдавали ЖАБА — очень сложные выпускные экзамены, для которых в Хогвартс приезжала специальная министерская аттестационная комиссия. Пятикурсники сдавали СОВ, но Фреда Уизли Роза ни разу не заметила даже за попыткой подготовки и даже представить не могла, какие предметы ему разрешат изучать на шестом курсе. Альбус, забыв о теории, которую и так знал вдоль и поперек, в преддверии экзаменов только и делал, что отрабатывал заклинания на практике. С горем пополам он справился на трансфигурации, где следовало превратить мышь в табакерку. Табакерка Альбуса стояла на маленьких мохнатых ножках и тихонько попискивала при любой попытке до нее дотронуться, и он подозревал, что проходного балла за такой результат не получит. Зато на заклинаниях он справился лучше: не зря Роза и Леона день за днем заставляли его практиковаться. С зельеварением и травологией проблем у Ала никогда не было, а вот в письменной работе по истории магии он, кажется, перепутал вообще все даты и имена. Скорпиус пытался подсказать, но профессор Бинс, улавливавший любой шорох, сделал ему замечание еще до того, как Ал расслышал хоть слово. На защите от Темных искусств все происходило ровно наоборот, а астрономия была такой увлекательной, что на экзамене, как и на уроках, Альбус напрочь забывал про все остальное и словно попадал в другой, полный тайн и загадок, мир. Июнь подходил к концу. Альбус Поттер с содроганием думал о том, что все лето ему предстоит провести в компании старшего брата и его издевок. Надежда была лишь на то, что Тедди Люпин будет заходить к ним почаще, и Джеймсу станет просто не до него. Скорпиус, вообще-то, звал Ала в гости на каникулы, но он чувствовал, что мистер Малфой будет против, поэтому отказался. Приглашать Скорпа в дом, где живет Джеймс, Альбус тем более не хотел: ничем хорошим это закончиться не могло. За два дня до отъезда объявили результаты экзаменов, и Альбус был приятно удивлен, что смог набрать проходной балл. Напротив фамилии Поттер в графе трансфигурации стояло обидное «С», но зато по зельям и травологии он получил «превосходно», и это спасло положение. Роза, разумеется, сдала экзамены лучше всех на курсе. Альбуса забавляло, как она исподтишка победно смотрит на Скорпа, который не звание отличника не претендовал вовсе и тем более не собирался ни с кем соревноваться. Тем более с Розой, которую Скорп до сих пор побаивался и старался держаться от нее подальше. Альбус готов был поклясться, что на Прощальном пире угощений было еще больше, чем первого сентября. Довольный окончанием учебного года, Ал последовал примеру Розы и без конца подкладывал себе румяные пироги со всевозможными начинками. Он уже почти свыкся с тем, что Скорпиус Малфой всегда будет сидеть за другим столом, и, приняв этот факт, грустил гораздо меньше. В конце концов, завтра их еще ждет долгая дорога в Лондон.***
Настроение Джеймса Поттера не омрачало даже то, что Кубок школы в этом году выиграл не Гриффиндор: половину штрафных баллов за этот год получали именно они с Колином. Синее с бронзой убранство Большого зала неумолимо звало его на поле для квиддича, в воспоминания о финальном матче с Когтевраном, когда их сборная разнесла соперников в пух и прах. Колин и Мелисса уже обсуждали, кто станет победителем в следующем сезоне. Команде требовались охотник и загонщик, и пока что было неясно, насколько слаженно Гриффиндор будет играть обновленным составом. Джеймс думал, что было бы неплохо привлечь в команду Ричи Томпсона с третьего курса, но того устраивало только два места: в комментаторской будке или на воротах. Изредка вставляя свое слово в разговор, Джеймс уносился мыслями на годы вперед. Если он когда-нибудь станет капитаном команды, то обязательно уладит этот вопрос. Теперь, когда голова не была занята экзаменами, Джеймс наконец вернулся к тому, что обсуждал месяц назад с Розой и Леоной Пикс. Как справедливо заметила Роза, в вариант о возвращении в магический Лондон Пожирателей смерти никто не поверит: тогда уж правдоподобнее прозвучит притянутая за уши версия с неудачным экспериментом и несчастным случаем. Можно было бы снова поговорить с Тедди, но это означало бы высказать недоверие к его работе, а заодно и к работе отца. Тогда бы все старания пошли насмарку, а у Джеймса как раз нашлась идея получше. Если никто не может разгадать тайну похищения Демельзы Пикс, то это сделает он сам. Летом как раз можно будет улизнуть в Косой переулок столько раз, сколько он захочет, особенно под мантией-невидимкой, которую еще на первом курсе подарил ему отец. Джеймс использовал ее только для ночных прогулок по замку и Запретному лесу, и еще иногда тайком заходил на кухню, чтобы добыть какой-нибудь еды: в этом году, когда в расписание добавились тренировки по квиддичу, трех приемов пищи катастрофически не хватало. Теперь Джеймс чувствовал, что пришло время испытать мантию-невидимку в настоящем деле. Он очень хотел поделиться своими планами с Колином, но рассказывать ему все, что услышал от Леоны Пикс, без ее на то согласия было бы нечестно. Тем же вечером подловить Леону не получилось, а все следующее утро Джеймс был занят стихийным запихиванием вещей в чемодан. Почему-то в конце учебного года туда влазило гораздо меньше, чем в сентябре, и на кровати неизменно оставалась целая гора всяких мелочей. Горестно вздыхая, Джеймс вынимал вещи и начинал все по новой. После четвертой попытки в спальню мальчиков второго курса заглянула Мелисса, чтобы поторопить друзей: пора было покидать замок, иначе они рисковали опоздать на поезд. Она-то и подсказала, что мусор, накопившийся за весь год, из чемодана все-таки придется выбросить. Примерно тогда же Джеймс ощутил острое желание сжечь к чертям и чемодан, и вещи, оставив только верную мантию-невидимку и метлу. Не то чтобы он когда-нибудь дорожил учебниками. Когда чемодан наконец-то был собран, другие мальчишки давно ушли. Джеймс и Колин со всех ног бросились бежать к выходу из замка. Они впрыгнули в последнюю безлошадную карету, которая собиралась вот-вот отправиться: там как раз оставалось два свободных места. — Я думала, вы уже не придете, придурки, — Джеймс ощутил сильный толчок в плечо. Мелисса сердилась и шутила одновременно, и Джеймс, ей-богу, за два года так и не научился ее понимать. Соседнее место занимал Луи Уизли. Джеймс обреченно простонал, но затем ехидно подумал, что просто больше никто не захотел ехать с ним в одной карете. Луи тоже закончил второй курс и, на беду, учился в Гриффиндоре. Джеймс был уверен, что до сих пор не прикончил кузена только потому, что между их кроватями в спальне стояла кровать Колина. Джеймс искренне сочувствовал другу: просыпаясь каждое утро, первым делом видеть физиономию Луи Уизли было выше всех человеческих сил. Дело было в том, что Луи отличался редкостным занудством. Его родные сестры — Мари-Виктуар и Доминика — были совсем другими. Луи же был не просто скучным, он постоянно доставал Джеймса — да и не только его — по поводу и без, громко рассуждая о каких-нибудь дурацких правилах или домашнем задании. Заткнуть его одним взглядом могла только Мари-Виктуар, но как раз ее здесь сейчас не было. Так и теперь, Луи свысока посмотрел на Джеймса и Колина, преисполненный ощущения собственной важности. Стоически переборов желание прямо сейчас подшутить над кузеном, больше всего на свете Джеймс захотел оказаться под мантией-невидимкой, но та была спрятана глубоко в чемодане. Как ни странно, Луи вполне мирно спросил о новых предметах, которые ребята добавили на следующий год. Вообще-то, все выбирали их еще на пасхальных каникулах, но до сих пор Джеймсу удавалось уклоняться от бесед с занудным кузеном. — Я взял нумерологию, древние руны и уход за магическими существами, — с гордостью поделился Луи. — Прорицание я считаю абсолютно бессмысленным предметом. В этот момент Джеймс пожалел о двух вещах. Во-первых, о том, что не выбрал прорицание по той же причине, что и Луи, а во-вторых — что уходу за магическими существами им придется учиться вместе. Вторым дополнительным предметом Джеймс, не задумываясь, отметил изучение маглов: неожиданно для самого себя он посчитал это невероятно интересным. Не успел он открыть рот, как Мелисса с боем бросилась на защиту прорицаний. Между ней и Луи разгорелся жаркий спор, и даже Колин Криви, поначалу пытавшийся благоразумно их успокоить, вскоре махнул рукой. Воинственность Мелиссы Барлоу и занудство Луи Уизли при столкновении всегда приводили к катастрофе, но разнять этих двоих порой было не под силу даже декану Гриффиндора, профессору Долгопупсу. Мелисса утихомирилась только тогда, когда вся компания уже забралась в вагон. Джеймс с Колином поспешили занять свободное купе и, к их огромному облегчению, Луи за ними не последовал. Если бы они с Мел и дальше продолжили ругаться, поезд, пожалуй, мог бы в результате сойти с рельс. Поезд тронулся. Устроившись у окна, Джеймс Поттер провожал взглядом стремительно отдаляющийся замок. Вскоре башенки стали неразличимы издалека, а сам Хогвартс, став сначала темным пятном, превратился в крохотную точку, а затем и вовсе исчез за поворотом. Джеймс уже сейчас начинал скучать по Хогвартсу и друзьям, беззаботно болтавшим обо всем на свете. Правда, желание поскорее вернуться в школу поутихло, стоило Джеймсу вспомнить про домашнее задание на лето. Нужно было отыскать Леону Пикс и поговорить с ней, пока поезд не прибыл в Лондон. Джеймсу пришлось порядочно побродить по вагонам прежде, чем он нашел нужное купе. Роза и Леона ехали вдвоем, поедая только что купленные сладости, и оставалось только порадоваться, что Альбуса с ними не было; младший брат наверняка остался в компании своего дружка Малфоя. — Привет, — не спрашивая разрешения, Джеймс плюхнулся на свободное место. — Не скучаете? Роза попыталась ответить, но из-за набитого рта потерпела провал. Леона Пикс помотала головой, с явным удовольствием откусывая кусок лакричной палочки. — Будешь? — она подтолкнула к нему такую же. Отказываться от угощения Джеймс не стал, и только потом, слопав еще и тыквенный котелок, задал интересующий его вопрос. — Прозвучит странно, но можно рассказать обо всем Колину? Он мой лучший друг, и было бы гораздо проще распутать это дело вместе. Почему-то он был уверен, что она откажет. Дело было чересчур личным, и Леона Пикс не хотела посвящать в подробности даже Розу, с которой была не разлей вода. Докопаться до правды в одиночку, конечно, будет сложнее, но Джеймс все равно уже решил сделать это во что бы то ни стало. Ошарашенно моргнув пару раз, Леона, кажется, потеряла дар речи. Джеймс пытался разглядеть эмоции на ее лице, но не смог прочесть не одной. Только бы Леона Пикс не подумала вдруг, что он решил начать расследование ради нее. Ему ведь все равно, в общем-то, узнает подруга Розы тайну гибели своей матери или нет — просто он не был бы Джеймсом Сириусом Поттером, если бы упустил шанс вязаться в приключение. Леона так ничего и не успела ответить, зато Роза нечеловеческим усилием воли в миг проглотила все, что только что жевала. — Распутать? Ты с ума сошел, — глаза кузины яростно сверкнули. Джеймс, который знал Розу с детства, всегда побаивался ее в такие моменты. — Для этого в министерстве Магии есть целый штаб мракоборцев. Не смей влезать, это наверняка опасно! Джеймс тяжело вздохнул. Другого от Розы можно было и не ожидать, и его ошибкой было лишь то, что он спросил Леону в ее присутствии. Сейчас нужно было как-то выкручиваться, но положение спас тихий стук снаружи. Дверь купе отворилась, явив на пороге Альбуса. Джеймс выругался сквозь зубы и собрался уходить, чтобы не натворить бед, но Роза, поглядев на него, вдруг покраснела до кончиков ушей, и, сбивчиво извинившись, пулей выскочила за дверь. — Что это с ней? — поинтересовался Джеймс у Леоны, которая с невозмутимым видом разделывалась с шоколадной лягушкой. Та пожала плечами. — Вы оба ей дороги, и из-за вашей вражды она боится потерять одного из вас. — Глупости, — уголок рта невольно пополз вверх. — Никто и не собирался ссориться с Розой, это опасно для жизни. Леона улыбнулась шутке, не по наслышке зная, какой Роза бывает в гневе, а затем так же быстро посерьезнела. — Про расследование ты серьезно говорил? — спросила она, твердо глядя в его глаза. Джеймс невольно подумал, что Леона Пикс, когда вырастет, сможет мастерски вести допросы, и ей бы в мракоборцы потом: никакая сыворотка правды не понадобится. — Да, — он кивнул. — Если у мракоборцев не выходит, нужно самим попытать счастья. Один я не справлюсь, но Колин… Лео отвела взгляд. — Думаю, Колин догадывается. Видишь ли, мы с ним встретились в магазине мадам Малкин, как раз в тот день, и он мог сопоставить два факта. Все складывалось намного лучше, чем Джеймс Поттер мог предполагать. Вскоре Роза вернулась, а за ней пришли и Колин с Мелиссой, которые разыскивали друга по всему поезду. Уместившись в купе впятером, ребята провели остаток поездки за игрой во взрывающиеся карты. Джеймс с недовольством думал о том, что ему придется терпеть Ала целых два месяца, пока первого сентября они снова не сядут в ярко-алый «Хогвартс-экспресс» и снова не сделают вид, что друг друга не существует. Ожидания от предстоящих каникул скрашивала мысль о том, что он будет распутывать самое настоящее дело. Для этого понадобятся, конечно, некоторые манипуляции с папиным кабинетом, но, продумывая план действий, ничего предосудительного в этом Джеймс не видел. Если учесть, сколько раз он лазил туда, куда было строжайше запрещено, то тайное проникновение в кабинет отца было просто невинной детской шалостью. Спрыгнув со ступенек поезда на платформу, Джеймс Поттер распрощался с друзьями и вместе с Алом вприпрыжку пустился к родителям, по которым, несмотря на насыщенную школьную жизнь, успел сильно соскучиться. Обернувшись, чтобы последний раз помахать Колину, он выцепил глазами из толпы еще одну семью. Он мог бы сразу догадаться, что единственный во всей Англии обладатель Черной Метки, разгуливающий на свободе, носит фамилию Малфой.