Это не дети, это пиздец...

Тайлер пришел в себя в светлой палате больницы с яркими лампами и пикающими аппаратами. Голова будто набита ватой, в глазах немного плывёт, мышцы расслаблены, наверняка ему вводят релаксанты вместе с обезболивающими. — Тай? Тайлер! — миссис Джозеф, сидевшая рядом, кинулась к сыну, как только увидела, что парень пытается пошевелить рукой. Он даже не подумал бы, что она приехала сюда ради него, но, кажется, ко всему прочему она ещё и плакала, потому что её щеки блестели, а глаза имели покраснение. Это дохуя странно вообще-то. — Где Джош? — еле слышно спросил подросток. Во рту все пересохло, челюсть ныла. Господи, он такой кусок дерьма сейчас. Мать хватает его руки и пытается уложить на кровать, чтобы он не двигался и не пытался вырвать катетеры. — Это неважно. Как ты? Что-то болит? Позвать врача? — Где он? — грубее и громче спросил Джозеф, наконец, фокусируясь и выходя из подвешенного состояния, ощущая тяжесть своего тела. Женщина молчала, поглаживая сына по голове. — Он в больнице? Он жив? Чем всё закончилось? Келли только сожалеюще опустила голову и взяла сына за руку, пытаясь подобрать слова. — Мне жаль. Я понимаю твои чувства сейчас, но... — Жаль? Тебе жаль? — подросток рывком сел на кровати и вырвал руку, приходя в бешенство. Плевал он на боль, если честно. — Понимаешь меня? — его гнев хорошо дополняли красные глаза, в которых лопнули капилляры. — Моя жизнь мертва, мам, как ты это не понимаешь? Мертва. Нахуя вы меня спасали? Я должен быть с ним, где бы он ни был, — кричал он, всё-таки вырывая катетеры из рук и закрывая лицо руками. — Это Джош тебя спас, милый. — Нет-нет-нет... — он упал обратно на подушки и начал скулить, заставляя себя не плакать, что получалось довольно хуёво. — А Алекс? Том? Серж? Кто-нибудь, блять, жив? — Ты один, Тай. Джош поступил как настоящий герой, когда вынес тебя из этого ада вовремя, и тебя успели спасти. Та рыжая девочка упала за несколько минут до того, как упал Джош. Ещё несколько мужчин живы, которые, видимо, хотели убить вас. — Где эти бляди? — в глазах младшего лишь ярость, он сжимал в кулаках простыню до хруста в пальцах. — Нет-нет, милый, пожалуйста, не трогай их, ладно? Кто-то позаботился о тебе и… В общем, полиция считает, что это была самооборона и претензий к тебе у них нет. Тебе лишь нужно будет дать показания, сказать, что туда ты попал чисто случайно. — Я крыса, что ли, по-твоему? Они там полегли из-за меня. ИЗ-ЗА МЕНЯ, СЛЫШИШЬ? — Вот именно, сын, они умерли не для того, чтобы ты сел в тюрьму до конца жизни! Живи за них всех. Каково быть единственным выжившим в мясорубке, спросите вы? Представьте, что все люди на земле погибли и вы остались совершенно один, скитающийся и бессмертный. Это самая ужасная мука, которая вообще могла бы быть. Именно так подросток и чувствовал себя — одиноким, прозрачным, человеком без места. Тайлеру предстояли долгие месяцы реабилитации в психиатрии и работы с психологами. Ему не хватало Джоша, человека, который всё знал и понимал. Иногда в особо плохие дни Дан будто был рядом, Джозеф обманывал самого себя, представляя сильные руки на своём теле. Были ужасные ночи, когда парень буквально рычал и кидался на стены, пытаясь доказать всем вокруг, что его парень жив, что его обманывают, избивал смотрящих, избивал себя. Множество слёз и душевной боли, что раздирала на куски, а потом собирала воедино, чтобы позже разорвать вновь. Но ему помогли. Поставили на ноги, вразумили, воспитали и отправили домой. Тайлер стал хорошим сыном и братом. Его заставили забыть Джоша и это сработало. *** — Да, детка, я собираюсь познакомить тебя с родителями, — Тайлер улыбнулся обворожительной блондинке, что сидела на пассажирском сиденье его ламборджини. — Эй, ещё не рано? Мы знакомы всего пару месяцев, — она улыбнулась в ответ, думая, что не стоило сегодня надевать ужасно короткое платье с огромным вырезом на груди. — Ладно, не волнуйся, я шучу, мама попросила заехать на пару минут, так что можешь подождать меня в машине, — ответил парень, паркуясь около родительского дома. Он быстро чмокнул её в губы, прежде чем выбежать из машины и быстро зайти в дом, двери которого были открыты. Крис, как обычно, заседал в гостиной за просмотром баскетбола, а Келли что-то готовила на кухне. — Мам? — позвал Тайлер, заглядывая в комнату, где до безумия вкусно пахло мясом. — Привет, милый! Как ты? — Ну и что произошло на этот раз? — Эм… Ничего! — женщина попыталась радостно улыбнуться, но постоянные потирания рук о полотенце выдавали её беспокойство. — Когда ты называешь меня милым и спрашиваешь, как дела, значит, что-то точно произошло. Колись, мам, — он опёрся о кухонный гарнитур, разглядывая обстановку, которая не менялась все десять лет с той ужасной ночи. — В общем… Я хочу попросить тебя кое-куда съездить. Там нужно забрать кое-кого. — Куда и кого? — Адрес я тебе скажу, а забрать одного моего родного. Это очень важно для меня, сын, — в глазах читалась надежда и мольба, и младший действительно был немного напуган, ведь он всегда выполнял все поручения матери и не отказывался. — И я попрошу тебя поехать одному, ладно? — она кивнула на окно, указывая на красотку в тачке. — Ты сам поймешь, кого именно надо забрать. — Хорошо, ладно, — немного потерянно ответил брюнет, пугаясь этой загадочности. Тайлер забил адрес в Гугл, который выдал ему какое-то безымянное здание за городом, поздоровался с остальными членами семьи и направился к машине, Келли почему-то настаивала, чтобы он пошёл сейчас и успел к какому-то определённому времени, это пугало ещё больше. Парень даже подумал, что его мать начала сходить к ума. *** Тайлер в полном шоке. Через полтора часа, подъезжая к месту назначения, он видит ёбаную тюрьму, за километры от которой нет признаков жизни. И в ещё большем шоке, вспоминая, что мать сказала «забрать родного». Вроде бы никто из родственников закон не нарушал… Кроме него самого, разумеется. Он ждёт шестнадцать минут на солнцепёке, прежде чем начались какие-то шевеления и множество заборов открывались один за одним. Он видит парня. Белая футболка и чёрные джинсы. Он видит. Видит… Чёрные кудряшки, торчащие из-за под серой шапки. Джозеф не плакал и не чувствовал боли так давно, а сейчас перед его глазами картинки той самой ночи, что испортила всю его жизнь. Ночь, которую он заставил себя забыть так же, как и всех её участников. Он видит призрака, что так солнечно улыбается, и не может сдерживать слёзы, обездвижено сидя на капоте машины. Он видит опьяняющие медовые глаза и любимое тело. Видит. Тайлер захлёбывается собственными слезами, садясь на корточки перед колесом ламборджини, он сходит с ума. И лишь знакомый голос заставляет его поверить. — Как жизнь, ангел? — с широкой улыбкой спрашивает Джош, останавливаясь около Тайлера и роняя сумку на асфальт. И в следующую секунду младший подрывается, запрыгивая на Дана, стискивая как можно сильнее, всё еще не понимая, что это не сон. Джозеф щипает себя за руку и больно закусывает губу изнутри, но это всё, блять, реальность. — Джош… — голоса у него совсем нет, еле шепчет, сжимая в кулаках футболку кудрявого. — Это реально ты? Джош! — Это я, детка. Со мной всё в порядке. Позже они сидят в машине и глаза Тайлера по-прежнему заплаканные, но на губах мягкая счастливая улыбка. — Но… Но как? Десять лет я считал, что тебя убили. Мы тебя похоронили, Джош, — его руки мелко трясло, он всё еще не мог завести машину и двинуться домой. — Мне запретили приходить на похороны, но я видел могилу, — брюнет поражённо роняет голову на руль, так и не засунув ключ зажигания в скважину. — Нам нужно съездить в одно место, там всё и расскажу. И только полчаса спустя, когда Тайлер всё же осознаёт реальность ситуации и долго целует своего парня, они, наконец, трогаются. — И всё-таки… Что было на самом деле? Меня около года пичкали таблетками и вдалбливали, что абсолютно все умерли и всё такое. Я сходил с ума. Я хотел покончить с собой, ведь вся эта хуйня произошла из-за меня, блять. Джош, я так сильно проебался. — Я и сам сначала не понял, что произошло. Больницы, больницы, суд. Всегда туман какой-то в голове. Десять лет меня перебрасывали из тюрьмы в тюрьму, так заебался, но спасибо, что всего лишь десять лет дали. Я и сам думал, что покончу с собой за эти, блять, невыносимые годы, но я не мог бросить тебя. Я так сильно тебя люблю, Тайлер. Младший залился румянцем. Он ведь чувствовал, что всё иначе. И он, черт возьми, реально собирался наорать на свою маму, как только вернётся домой, потому что какого хуя? Пара часов езды и рассказов Тайлера о переменах в мире, и они были на месте. У самого берега океана, где нет людей, но есть шум воды и до одури красивый вид, который портил лишь современный коттедж, расположившийся среди высоких деревьев. Младший даже не задавал лишних вопросов, понимая, что Джош не единственный сюрприз. Когда парни ждали, пока им откроют дверь, Тайлер был готов поклясться, что слышал детский смех, и это его насторожило, потому что он уже успел подумать, что это жена Дана здесь живет. Дверь открылась, а челюсть Джозефа улетела куда-то в пол. — Саймон? Психолог и Джош начали смеяться, глядя на ахуевающее лицо парня. — Какого… Он был трезв и все так же чертовски горяч, но на его руках, блять, был ребенок. Но парой секунд позже Тайлер не чувствовал земли под ногами и летел на пол к своей челюсти, потому что из комнаты с таким же, сука, ребёнком вышла она. Розововолосая, мать её, ЭйТи. И когда Тайлер все же соизволил прийти в себя от резкого запаха нашатыря, на него уставились хитрые глаза девушки, которую он тоже похоронил еще десять лет назад. — КАКОГО ХРЕНА? ЧТО ПРОИСХОДИТ? ВЫ ВСЕ МЕРТВЫ, — кричал Джозеф, сначала забиваясь в угол дивана, а позже перепрыгивая его через спинку и нарезая круги по комнате, пока Саймон закрывал близняшкам уши из-за нескончаемого потока мата в начале речи ахуевающего брюнета. — Так, детишки, бегом наверх, поиграйте, пока мы тут поговорим с нашими друзьями, — попросил бывший психолог, и дети тут же убежали на второй этаж. — Тайлер, сядь и не семени, — скомандовала Алекс, дожидаясь, пока её просьбу выполнят. — В общем, Тай, ты и так ахуел, но сейчас ещё немножко придётся ахуеть. Изначально всё это было планом, который сначала неплохо работал. Я знала, что тебе хочется драйва и, блять, ты серьёзно подумал, что я стала бы таскать по барам такую важную хуйню, как флешку с инфой на весь штат? — Ты хотела, чтобы я её спиздил? — глаза Тайлера округлились, а сердце билось так часто, что и до остановочки было совсем недалеко. — Да. И ты клюнул на это. Конечно же, ты её не проверял и там была полная дичь на самом деле. Как только начались волнения по этому поводу, те, кто выше нас, заинтересовались, считая, что ты легкая добыча. Они хотели знать наш штат, ну, а я хотела знать все остальные штаты, поэтому нужно было устроить эти разборки, чтобы найти людей, которые выше нас. И всё было идеально. Мои программисты написали программу, которую эти мужики запустили, когда открыли файл на флешке, и мы получили доступ ко всем их данным. Эти долбаёбы не очень-то запаривались с защитой своих гаджетов. Но началась вся эта хуйня с перестрелкой. Тебя вырубили почти сразу и Джош спас тебя, а потом мы остались с ним вдвоём. Точнее, он остался один, но и его, конечно же, подстрелили. Спасибо, блять, Иисусу, что дал нам второй шанс на жизнь и нас всех еле откачали. После всколыхнулось всё: полиция, ФБР, блять, такая дикая хуйня началась. Тебя я сразу отмазала. Джош сам взял на себя что-то, а я помогла ему скостить срок до минимума. Я, конечно же, смылась далеко и в глушь, где никто бы не нашёл, хотя мы навещали Джоша каждые вторые выходные. Саймон, конечно же, рванул со мной. Как видишь, семья, дети… Ури узнал, что я жива, сразу после моих похорон, бухал дико, конечно, орал всем, что я жива, но потом пришёл в себя и понял, что не просто так я «умерла». — Даже Брендон знал, что вы живы? Не, ну вы в край ахуели. — Это было нужно для всей нашей безопасности. Бибо ничего не знал, мы просто были корешами, чтобы побухать, а ты был по уши в этом дерьме. Уж извини, что снизила твои проблемы до минимума. Вопрос с флешками и информацией оставался открытым. Всё-всё было на одной милипиздрической флешке, которую нужно было любыми способами сохранить. И сегодня тот самый день, когда у криминала в нашей стране появится новое лицо. Я ждала десять грёбаных лет. Джош, прошу на стол, — радостно воскликнула она, удаляясь в другую комнату. — Да чего ж, сука, опять творится? Розововолосая вернулась с несколькими баночками, шприцами и ещё какой-то бурдой, а Дан тем временем снял футболку и разлёгся на столе. — Что ты собираешься делать? — нервно спросил Тайлер, следя за тем, как она обрабатывает низ живота Дана антисептиком и набирает что-то в шприц. — Видишь этот шрам? На молочной коже среди других следов от боёв и порезов красовался маленький аккуратный хирургический шрамик. — Ну… — Флешка в Джоше. Лучшего места для хранения и быть не может! Мало того, что в человеке, так ещё и в парне, который десять лет на зоне. За десять лет уж точно все всё забыли. — Ты ненормальная, ЭйТи, честное слово, пизданутая на всю голову, — наблюдая, как скальпель легко рассекает обезболенный участок кожи, и отворачиваясь, почти скулил парень. Девушка пинцетом достаёт силиконовый прозрачный кружочек, в центре которого была заплавлена флешка. — Вот она. Десять лет, и она снова у меня. Теперь-то заживём. — Так это, потом полюбуешься на неё, давай зашивай обратно моего парня! Джош хихикнул, из-за чего мышцы на его животе сократились и крови прибавилось. — А ты не ржи, мудак, кровью истечёшь и второй раз уже не воскреснешь. — Ты такой милый, когда волнуешься. — Но, ЭйТи, десять лет прошло, криминал в городе исчез, у тебя семья, нахуя тебе это всё? — В конце концов, Холзи, Том, Серж и остальные действительно мертвы, а кто остался в живых, до конца жизни в тюрьме, так что… Я просто сдам всех, кто был в это ввязан. Они подпортили жизнь нам, так пусть теперь и сами сдохнут, — прорычала розововолосая, начиная зашивать рану, и Тайлер вдруг почувствовал, что всё это дерьмо было не напрасно. — Но все эти люди плотно замешаны с наркотиками, мне совесть не позволит оставить бедных подростков без травки и кислоты, так что я оставлю некоторых людей, и всё будет идти через меня, — победно улыбнулась ЭйТи. — Почему я, блять, не удивлён? — прохрипел Тайлер, закатывая глаза и руша свои догадки о совести этой девушки. *** — Так Лора тоже в курсе, что ты жив? — спросил Тайлер, когда солнце уже клонилось к горизонту и они вдоволь наговорились с семейством Тримбл. — Нет, моим не сказали об этом, чтобы был меньше соблазн проболтаться. — Пиздануться, моя мать успокаивала твою всё то время и всё знала… Кстати, они стали такими подружками, что мне иногда хочется повеситься от этого их совместного шопинга. За долгой дорогой, тихими разговорами, нежными поцелуями и громкими признаниями у дома Данов они очутились только в полночь, хотя семья, кажется, и не собиралась укладываться спать, везде горел свет. Зажимая ладонью рот, чтобы не хихикать, Джош стоял вплотную к стене у двери, пока Тайлер стучался. — Тайлер! Дорогой, что-то случилось? Так поздно! — Лора начала уже отходить обратно на кухню, когда вдруг поняла, что парень за ней не идёт. — Эй? Ну что такое? Ты меня пугаешь, Джозеф! — Я должен сделать громкое заявление. Позовите всех, — он широко улыбался и пытался не смеяться. — СЕМЬЯ ДАН, ПОДОЙДИТЕ К ДВЕРИ, ТУТ ТАЙЛЕР СОШЁЛ С УМА! — с недоверием глядя на брюнета, крикнула женщина. Через полминуты все члены семьи лениво приползли ко входу, ожидая чего-то от Тайлера. — В общем, вы давно были взволнованы тем, что у меня нет пары, хотя мне уже двадцать семь. И я нашёл того единственного, которого ждал всю свою жизнь. — Ох, золотко, и кто он? — мама Дан сжала в руках полотенце. — Джош Дан, уверен, вы знаете такого! — громко ответил Тайлер, за руку вытаскивая из-за угла кудрявого, что буквально светился, оглядывая свою семью. Родители одновременно хватаются за сердце, пытаясь найти поверхность, чтобы присесть, а сестры и брат орут оглушительно громко. И это знак. Знак того, что теперь в этих семьях всё будет действительно хорошо. Они хотели быть любимыми, и они добились этого, они любят друг друга и их любят другие. Любовь — это то, что способно изменить весь грёбаный мир.