Пришёл, увидел... А дальше?

Когда меня пришибли дверью в Каирском филиале, состояние мое оставляло желать лучшего: мне даже потребовалось взять получасовой таймаут, чтобы прийти в себя и вновь принимать участие в жизни социума. После известия о женишке, получаса оказалось недостаточно. Небо, про которое я когда-то вообразил, что оно лазурно-синее, теперь, по моим представлениям, было выкрашено в исключительно мерзкий серый цвет. Трава на газонах – не лучше. Жених, значит? - Ну, с приездом, Гай, - шеф даже не удосужился поднять свое бренное тело с дивана, когда мое не менее (скорее даже более) бренное тело вошло в его офис. – Выпью за твою поездку. А ребята без меня времени не теряли. Я повертел головой так, что в шее что-то хрустнуло, молча обалдевая от перемен в конторе. Жалюзи, радовавшие глаз своей строгостью и минималистичностью, ныне передали эстафету розовым шторкам с оборками. На рабочем столе Гнея красовалась фарфоровая фигурка крайне отталкивающей кошки. Физиономия зверька как бы сообщала вам, что вы ничтожный червь, не достойный жить на этом свете, да и как вообще вас земля носит. Даже пепельница изменилась – старая металлическая, видимо, валялась там же, где и жалюзи, а окурки теперь предлагалось помещать в более модный вариант бордового оттенка. - Шеф, - Гней и не дрогнул. Похоже, он совсем спился. – Ты что? Начитался журналов Марка? Вместо ответа до моих ушей донесся лишь сдавленный всхлип и какая-то непонятная фраза. - Ты учишь китайский? – холодно осведомился я. - Иди к черту, Гай. Если у тебя проблемы со слухом, можешь сначала идти к лору, а потом уже к черту, но сути это не меняет. Я просто сказал «Не го-во-ри мне о Мар-ке!». Усек? Усечь-то я усек, но суть явления не познал. В это же самое время как черт из табакерки с балкона выскочил сам Марк – видимо, подслушивал через открытое окно на балконе. Вообще, козырное место этот балкон. - В чем этот субъект, чье лицо несет печать алкоголизма, - пафосно начал Красс, обращаясь ко мне. – Снова посмел меня обвинять. Чем я не угодил ему на этот раз? После прослушивания медвежьего рева с дивана мы с Марком, наконец, смогли спокойно поговорить. Оказывается, его будущая жена решила ковать железо, пока горячо, и принялась за переобустройство кабинетов «Триумвират индастриз». Марк особо не помогал, но и мешать невесте не пытался. «Себе дороже», - прокомментировал он, мечтательно вздыхая. Обычный Красс плохо переваривается, но уж Красс влюбленный – туши свет! Я взял себя в руки и предложил друзьям потолковать о деле. Сперва рассказал о том, что удалось выведать в Каире, о кознях Цицерона и «Катилинарии», а потом (с завидной долей смущения) – о Клео. Вид у меня, должно быть, был не лучше, чем у Марка. - А где сейчас эта твоя Клеопатра? – уточнил шеф. - Пока в отеле, устраивается. Она сказала, что завтра сможет приступить к работе. Ей еще нужно освоиться в городе, и все дела. Хорошо, что она говорит по-итальянски. В дверь постучали. - Кто там? – сердито прорычал Гней, взяв в руки сигаретку. - Брут, заместитель Цезаря. - Цезарь, какого черта твои заместители шастают, где им вздумается? – насмешливо спросил шеф. Вот ненавижу его в такие моменты. – Заходи, милости просим к нашему шалашу. Брут вкатился на вечеринку, обвел всех нас каким-то ошалелым взглядом. Выглядел он настолько жалко, что мне впервые в жизни захотелось спросить, а как, собственно, он поживает и не стряслось ли чего. Руки у паренька заметно дрожали, словно он только что испытал жуткое нервное потрясение. - Что у тебя? Что-то срочное? - Мм, - Брут переступал с ноги на ногу. – Вас ищет госпожа Фульвия. Она пришла около четверти часа назад и спросила вас. Я ответил, что вы на важном совещании и что нужно подождать. Она пристально следила за каждым моим движением ровно пятнадцать минут. Вывела меня из себя. Потом сказала, что больше не может ждать. Полагаю, она идет сюда. Слышите стук каблуков? Я просто хотел вас предупредить. Мама! Только не Фульвия! Только не она! - Можно? – Брут робко показал на виски. Шеф кивнул. - Значит, так. Я уехал по делам к инвесторам десять минут назад. Если спросит, почему мой автомобиль здесь, соврите, что я взял служебную машину. Отступать можно только в одном направлении – на балкон. Окно я закрою, иначе просто не вынесу звука этого голоса. Шторы… Ну, то есть, вот эти розовые тряпки – тоже задвину. Ни в коем случае не давайте ей «полюбоваться видом»! Все, чао, удачи всем нам. Сознаюсь, я повел себя как последний трус. Не по-мужски. Но у меня итак голова шла кругом – из мыслей никак не уходил этот идиотский жених Клеопатры. Я нашел его на странице в «Фейсбуке» - некто Марк Антоний, тот еще типус. Лицо – страшное, как будто его лепил скульптор-недоучка, которого вытурили из художественной школы. Фигура – просто кошмар, шкаф шкафом. Что она в нем нашла? Но с другой стороны, стоит ей увидеть нас рядом, как она сразу поймет, в чью пользу делать выбор. Да, в пользу замечательного умного мужчины атлетического телосложения с лицом а-ля голливудский киноактер, то есть меня. Атмосфера на балконе вполне благоприятствовала продумыванию дальнейшего плана кампании по завоеванию сердца Клеопатры. Жуткий голос Фульвии сюда не доносился, зато гул автострады – очень даже. Это меня вдохновляло. Вскоре к уличному шуму прибавился еще и звонок телефона. - Доброе утро, Клео. Как тебе Рим? - Привет, все отлично. Я сейчас стою возле главного здания «Триумвират индастриз». Хотела посмотреть на свое рабочее место. Не проведешь экскурсию? - Да как бы тебе сказать… Понимаешь, я не могу. Я… хм… занят. - Понятно. Что ж, тогда я поеду к Марку, он как раз хотел взять отгул на работе, чтобы показать мне город. Зря я его отговорила. - Ты что, издеваешься? – я рассмеялся, хотя в душе у меня кипел вулкан злобы. - Конечно. - Не надо ехать к Марку. Я могу всё объяснить. Я прячусь на балконе в кабинете Помпея и пока не могу выйти, но я не думаю, что это продлится долго. У нас на третьем этаже буфет – можешь пока проинспектировать его на предмет кофе. Он там, правда, вкусный. - Ну, и от кого ты прячешься? – с обидной иронией в голосе поинтересовалась Клео. Черт, ну, как же мне паршиво отвечать на этот вопрос! - Я прячусь от своей одноклассницы, такой Фульвии. Она вообразила себе не бог весть что – правильно, она же писательница – никогда не читай её романов – фантазия у нее будь здоров. Решила, что мы без пяти минут жених и невеста. Но она от меня без ума, и ей кажется, что это взаимно. Я замолчал. На том конце провода тоже была тишина. Даже беспристрастный гул машин слегка затих. Я посмотрел вниз, и голова моя закружилась. Хотя нет, кого я обманываю? От происходящих событий она итак кружилась, и вид с балкона с семнадцатого этажа тут не причем. Клео, наконец, спросила, почему я терплю эту девицу. Я сказал, что во всем виноваты наши родители – я же хороший сын, не стану перечить родной матери. Если она считает, что правильно жениться на Фульвии, то придется жениться. Я сказал это с мстительным удовольствием. - Не надо жениться на Фульвии, - отрезала Клеопатра. Я аж подпрыгнул от радости. - Почему не надо? - А какой смысл жениться на девушке, которую не любишь? Меня так и подмывало спросить, а какой смысл выходить замуж за амбала по имени Марк Антоний, когда к твоим услугам всегда Гай Юлий Цезарь, но я стерпел. В конце концов, пока мы обсуждаем мою личную жизнь. Я дал Клео обещание, что сегодня же, как только закончу разговор и извлекусь из своего укрытия, объявлю Фульвии, что любовная лодка разбилась о быт и свадьбы не будет. Правильно, зачем морочить бедняжке голову, одобрила моя собеседница. Я готов был поклясться: кое-кто ревнует.