Невеста

      Несколько дней после этого инцидента он не притрагивался ко мне — ложился рядом и, заключив в крепкие объятия, засыпал. Я по нескольку раз просыпалась ночью, с замиранием сердца прислушиваясь. Его дыхание было ровным.       В то время, пока я днем сидела на постели и листала книги, что он мне принес, Эдди находился в соседней комнате. Оттуда раздавались крики на разный манер и длительность, кто-то умолял, кто-то грязно ругался. У Глускина было замечательное настроение, когда он выходил оттуда. Я читала в "Подавлении инстинктов", что сексуальную активность легко заменить насильственной. Он достал мне одежду, юбку с блузкой. Воротник легкой блузки я держала поднятым постоянно — моя шея синела укусами. Довольно нерегулярно он кормил меня — но было слишком страшно жаловаться на это. И однажды он завел этот разговор. — У тебя же есть машина, верно? — безмятежно спросил он, мягко ведя пальцами по моей шее. — Я нашел ключи в кармане. — Да, — я лежала, словно замороженная. Прошла неделя, а его голос в ту ночь еще не выветрился у меня из головы. — Если ты хочешь, мы можем уехать отсюда, — Эдди пододвинулся ближе. Я молчала. — У меня есть дом. Мы могли бы жить там. Мне было страшно даже представить, что мы можем ехать куда-то вместе, но закончить на том пропитанном кровью столе я тоже не хотела. — Мы уедем?.. — сглотнув, переспросила я. Он тихо засмеялся и навис надо мной. — Ты могла бы сказать это раньше, милая. Конечно, мы уедем. Не устраивать же здесь все эти церемонии. — Церемонии? — я слишком хорошо понимала, о чем он говорил. — Я вижу тебя в замечательном платье, — прошептал он мне на ухо, а его руки спустились ниже, прижимая меня себе. — Ты будешь самой лучше женой в мире. Я только судорожно вздохнула. Конечно, больше шансов на спасение было на открытой местности, где есть полиция и просто адекватные люди. — Я хочу, чтобы ты кое-что сделала для меня, — он крепко поцеловал меня в губы, а затем отодвинулся. — Идем. Я поднялась с постели вслед за ним и пошла вперед. Мы зашли в камеру пыток и тут было еще отвратительнее, чем я помнила. Я заметила, что его глаза стали светится от довольства. Эдди подвел меня к одному из манекенов и лениво щелкнул того по лицу. К моему ужасу, манекен ожил и дико задергался. Его рот был плотно перемотан изолентой. Достав из-за пояса нож, Эдди положил его в мою ладонь и сжал. — Заставь его замолчать, — прошипел он негромко с усмешкой. Я не сказала бы, что человек и так был разговорчив - он переводил дикий взгляд с меня на своего палача и судорожно вертел головой. Кажется, это был кто-то из обслуживающего персонала - я знала всех пациентов в лицо. Нож тяжело лежал в руке. На мгновение я представила, как я разворачиваюсь и вонзаю его в горло Эдди. Но это было слишком наивно, думать, что получилось бы. — Сделай это, — он остановился позади меня и сложил руки на груди. Я пыталась придумать причину, достаточно весомую, чтобы мне не пришлось, но я не могла. Забитые черным страхом глаза остановились на мне. Я медленно поднесла нож к груди мужчины и остановилась между рёбер. Эдди сделал шаг и прижался ко мне. Его рука скользнула на мое бедро, а вторая обхватила мою. Он мягко развернул её, показывая, куда лучше направить. Моя рука крупно дрожала, я не могла отвести взгляд с мужчины передо мной. Он смотрел даже не умоляюще, а с нескрываемым ужасом. Я немного нажала и лезвие с легкостью прорвало ткань. С отвратительным ощущением оно зашло в мясо и алое пятно стало разрастаться на груди "манекена". В моих глазах стояли слезы и, выдохнув, я вонзила нож по самую рукоять. Мужчина задергался, сдавленно стоная. Я отдернула руку, с ужасом глядя на нож. — Умница, — прошептал Эдди мне на ухо.       В этот раз он взял меня на этом столе, прямо в луже свежей крови. Я чувствовала её металлический запах, будто пила. Его руки крепко сжимали мои бедра, движения были уверенными и сильными. Я хваталась за край стола, но все равно скользила, чувствуя, как вся спина уже промокла. Эдди делал все медленно, со вкусом, и практически не причиняя мне боли. Мне казалось, что кровь была уже и внутри меня. Чтобы не видеть его лица, я закрыла глаза, на яркий свет все равно пробивался через веки. Его скулы остро блестели от крови, глаза следили за каждым моим движением. Мне было не больно, но я плакала от унижения. Он целовал мою шею и ритмично и сильно входил в меня, сжимая ладонями мои бедра. — Расслабься, милая... Я не сделаю тебе больно... — едва шептал он мне на ухо, сильнее прижимая к себе. У него были горячие руки и не менее горячее дыхание. Эдди впивался в мою шею. Потом целовал в губы. Его движения становились все глубже и быстрее, я скользила и и судорожно цеплялась за края стола, пытаясь вырваться. Но он не отпускал меня ни на мгновение, жадно целуя и сжимая. — Расслабься... Какая ты теплая... О да... — его голос становился все жестче. — Давай, расслабься... Тебе будет хорошо... — Нет... — тихо простонала я, пытаясь увернуться, но он входил глубоко, тяжело наваливаясь на меня. — Пожалуйста... Он прикусил мою губу, сдерживая стон.