Невеста

— Конечно, а чего вы ожидали? Что будет легко? Иначе этими людьми не занималась бы такая корпорация, как наша! Им нужно особое внимание, особый подход, — вокруг меня ходил заместитель и размахивал руками. Меня мелко трясло и руки были сжаты до белизны. — Но этот пациент, он... — О, он пугает многих наших практиканток и никто не хочет им заниматься; только профессор Уолш ведет его дело, но и ему нужны помощники, современный взгляд, так сказать — и мы посчитали, что ваши достижения будут здесь как нельзя кстати, — доброжелательно засмеялся мужчина. — Ваша охрана... — Мисс, тут нечего беспокоится, мы... — Нет! — я вскочила; все во мне клокотало от гнева и страха. — Такое отношение к душевнобольным недопустимо! Есть законодательство, в конце концов! — Наши пациенты, мисс Парк, не просто негодяи с переулков. И им нужно особое отношение со стороны охраны. Если бы вы знали сколько десятков женщин замучил и убил этот экземпляр, вы бы так яростно его не защищали, — в его речи проскользнула угроза. Или мне показалось? — Я смотрела его дело, — сжав губы, ответила я. — Подавить насилие, как черту в личности, невозможно, применяя насилие. Это крайне наивно. — Я не думаю, что вам стоит ставить под сомнения принципы, по которым мы работаем годами... — Где мой телефон? — внезапно вспомнила я. — В здании запрещены средства связи. Если вы выезжаете с территории — можете получить свой телефон у начальника охраны, — невозмутимо ответил заместитель. — Вы просто забрали его? Этого не было в письме, что вы мне присылали. — Политика конфиденциальности, мисс. Помните, что все, — он наклонился ко мне через стол и я насторожилась. Его взгляд был холоден, а тон расчетлив. — Что происходит за нашими стенами, тут и остается. Это точно была угроза. — Отдохните и продолжите завтра. Мистер Уолш будет ждать вас в одиннадцать в своем кабинете.

***

— Напугал вас этот тип, Глускин, да? — тихо бормотал профессор, пока мы шли по коридору в комнату допросов. — Проходите, мисс, он кого угодно напугает, вам не стоит так теряться, наша охрана всегда начеку, да и наверняка ему вчера устроили неплохую терапию после этого... У нас и так нехватка практикантов, а подобные вещи их пугают, знаете ли... Я присела за стол, и профессор сел рядом, разглядывая папку. — Разве это не доказано, что применение насилия не влияет благотворно на подавление насилия? — аккуратно спросила я, не понимая, говорит ли он с собой или мне. Он засмеялся - звук, будто кто-то наступил на сухие листья. — Доказано, но в данном случае других методов просто нету, милая, просто нету; надо держать их в страхе, обязательно... — Зачем .. — не поняла я, но в комнату уже ввели пациента. "Эдди" — снова заглянула я в папку. Он выглядел если не подавленным, то более молчаливым сегодня. Обведя мрачным взглядом комнату, Эдвард сел — безучастно смотря на меня, пока его пристегивали. По моей спине пробежали мурашки. Я взглянула на профессора, он кивнул мне. — Добрый день, мистер, — я чуть вздрогнула — его взгляд был пустым и темным. — Пару... Эм-м... Давайте поговорим о вас... Он молчал. — Какие отношения были у вас с матерью? Повисла тишина. Я слышала ходьбу в коридоре, негромкие разговоры, но мужчина молчал и сверлил меня взглядом. Я сглотнула. — Почему он молчит? — неуверенно повернулась я к профессору. Тот покачал головой. — Видимо, стоит снова вызвать охрану... — вздохнул он. — Охрану, зачем охрану? — спросила я, начиная волноваться. Эдди медленно перевел взгляд на профессора, а затем снова на меня. Профессор снова зацокал языком и нажал на кнопку. Вошли двое охранников, пересмеиваясь между собой. — Я попрошу помочь нам, господа, Эдди снова сегодня не особо разговорчив... — прошелестел профессор. Я подняла брови, разглядывая охранников. Они принесли лекарства? Зачем они на приеме? — Что, Жених снова в депрессии? — хохотнул охранник, что ближе к нам, достав резиновую дубинку из-за пояса. Второй облокотился на плотно прикрытые двери, разглядывая все с улыбкой. Размахнувшись, охранник ударил по пальцам пациента, раздался характерный хруст. Лицо мужчины перекосилось. Я вскочила. — Нет! — подлетев к охраннику, я удержала его руку. — Что вы себе позволяете?! — Мисс, вам не стоит так волноваться... — шелестел за столом профессор Уолш. Охранник довольно грубо оттолкнул меня. — Чего раскричались? — пробурчал он, но отступил. — Не надо этих... Этого... — я повернулась к профессору. — Мы сможем и так с ним поговорить! Профессор! Старичок слабо махнул охране — и парни, недовольно хмыкнув, вышли. — Пробуйте еще, мисс. Но Эдди не хочет с нами говорить, мы просто потратим время зря. Эдди тем временем тяжело дышал, разглядывая пальцы. На них проступали синяки. — Это могут быть переломы, — дрожа, сказала я. — Мы должны... — Мисс Парк, давайте вы займетесь этим сами, — тяжело поднялся профессор и меланхолично проплыл мимо меня, даже не взглянув на пациента. — Я лучше схожу на обед и, когда вы ничего не добьетесь тут, мы зайдем к следующему. Он закрыл двери и повисла тишина. Взяв себя в руки, я сходила за бинтами и вернулась. Эдди так и сидел, едва заметно шевеля рукой и разглядывая пустоту. Подавив внутреннюю дрожь, я присела ближе и занялась бинтованием двух пальцев, которые заметно опухли. Он повернулся и снова уставился на меня. — Мне очень жаль, что Вам... — я избегала его взгляда, аккуратно перевязывая его пальцы. Я была практически уверена, что это перелом. — Такое отношение недопустимо. Это бесчеловечно, в конце концов... — Вы очень милая девушка, - неожиданно прохрипел он. Я отдернулась; дрожь снова пробежала по телу и умолкла. Он поднял на меня тяжелый взгляд и снова замолчал.