Wrong time travel. А что если...

Юноша и девушка удивлённо переглянулись и повернулись к посетителю. Их взору предстал долговязый молодой человек в фуражке. — А зачем он вам? — настороженно спросила Амели, осознав, что перед ней полицейский. — Мне дали поручение отвезти его на место пожара в качестве свидетеля. Я отправился в больницу, но его уже выписали. Тогда одна моя… кхм, сюда меня направили медработники. Так где я могу его найти? — Не нужно никого искать, он стоит перед вами, — сообщил Жюль и подошел к жандарму. — Если это необходимо, то конечно я поеду. — Фредерик Паркер, — представился незнакомец журналистам и Жюлю, учтиво приподняв фуражку и обнажив свою темноволосую голову уже на выходе. — Ваши двери были открыты, поэтому я зашел незамеченным. Извините за вторжение, но сейчас позвольте забрать юнца и выполнить своё поручение. — Обождите, — сказал Артемиус. — Если это касается Жюля, то я поеду вместе с ним. — Вы тоже свидетель?.. Нет? В таком случае, как вы поможете следствию? Главный редактор сообщил, что юноша лишился памяти и без сопровождения не обойтись, на что офицер ответил: — Что ж, тогда это всё меняет. Кэб стоит у входа, нам не следует медлить. — Я с вами, — неожиданно заявил бухгалтер, решивший больше не оставаться в редакции. — Хочу поучаствовать в процессе. И, вероятно, моя фотографическая память сослужит вам пользу. Я не упущу ни одной детали! Амели тоже выразила желание поехать, но отец ответил, что она будет полезнее здесь и напомнил ей о договоре.       В съемную квартиру Жюля журналисты и молодой жандарм прибыли в шестом часу вечера. Там, в доме, уже находились инспектор и комиссар полиции с несколькими констеблями. Паркер подошел к ним и доложил кое-какую информацию. — Мне это известно, Фредди, теперь ты можешь быть свободен, — спокойно произнёс рослый мужчина с небольшими баками. — Но по первому моему зову, беги сюда со всех ног, — добавил он вслед своему подчиненному, а когда он вышел, обратился к журналистам. — Весьма признателен, месье Артемиус, вам и вашему бухгалтеру, что сопровождаете мальчика. Хьюго Кобр`э, комиссар полиции города, а это инспектор Марсель Тирс, наш местный детектив. — Комната была подвержена обыску, — сообщил инспектор её владельцу и отдал ему две вещи: что-то напоминавшее дымовую шашку и лоскут насыщенно-фиолетовой ткани, лоснящийся по краям. — Это всё, что нам пока удалось найти. Вам о чём-нибудь это говорит? — Месье Тирс полагает, что преступники имитировали поджог, а сами в этот момент что-то искали, — пояснил комиссар после небольшого ожидания. — Скорее всего кража состоялась успешно. Жюль обошёл свою часть комнаты и заявил, что его вещи на месте. — А ты уверен в этом? — вдруг спросил Де Ленюи, осмотрев письменный стол и полку юноши. — Подозрительно… Никаких тетрадей, ни одной бумажки с записями, даже твоих книг нет, только учебники… — С каких это пор писатели держат своё рабочее место в такой пустоте? — шутливо заметил Артемиус, проведя рукой по столешнице. — Чем-то смахивает на банальную кражу конспектов, не находите, инспектор? — Не спорю, но с какой целью тогда задымлять помещение? И зачем проникать через окно на втором этаже, если есть дверь?       В воздухе повисло молчание. Юноша был в тупике. Кому могли понадобиться его записи? Он бы с радостью одолжил их своим однокурсникам, для чего же воровать? Причем деньги и одежда остались нетронутыми… Загадка… — Вы сказали «через окно»? — вдруг спросил Артемиус. Его вопрос отвлек Жюля от раздумий. — Об этом говорят следы ботинок на подоконнике, — сообщил комиссар и продемонстрировал улику. — Грязь, конечно, уже затвердела, однако посмотрите на рисунок подошвы сапога. Необычный правда? Де Ленюи внимательно смотрел через лупу, которую заблаговременно подал ему юноша из своей пряжки. — Скорее всего это были походные сапоги как у вас, месье Люкас, и у тебя, Жюль. Подошва толстая, прочная, каучуковая, как раз для пересеченной местности, — заявил инспектор Тирс, так как до прихода журналистов изучил эти следы. — Однако не самая удобная для проникновения в здание. Неожиданно бухгалтер окликнул всех. Столпившись возле подоконника каждый сквозь лупу увидел небольшую, но очень знакомую литеру. — Невероятно… Месье Люкас…это ведь… — Нет, Де Ленюи, это просто совпадение… Комиссар и инспектор недоуменно уставились на обоих. — Вас смутила какая-то буква, господа? — поинтересовался Марсель Тирс. — Я её даже не заметил… — Нет-нет, инспектор, продолжайте. — Что ж, у меня сложилась только одна картина происшествия: бандиты (их наверняка было двое) под утро проникают в комнату, крадут записи и создают дымовую завесу на тот случай, если кто-то из двоих жильцов проснется и заметит их, затем просто выходят так же, как и вошли — через фрамугу. Именно там мы и нашли этот кусок, что до сих пор у вас в руках, юноша. — А вы не могли бы одолжить нам этот лоскут на время? — поинтересовался Артемиус. Он решил кое-что проверить. — Как угодно, но вряд ли вы добьетесь толку от этой тряпицы, — ответил комиссар Кобрэ, после чего обратился к юному писателю. — А теперь, дружок, поведай нам всё, что произошло с тобой накануне. Взглянем на события от другого лица.       Жюль было хотел напомнить комиссару, что потерял воспоминания, однако этого рослого мужчину интересовало не прошлое, а именно вчерашняя ночь и сегодняшний день. Юноша рассказал, как очнулся в машине и познакомился с двумя уроженцами Соединенных Штатов. О том как он там очутился, память не позволяла вспомнить. Потом сообщил, как вместе с новым знакомым направлялся к себе и был вовлечен в дымовую завесу. Жаль, что о том как он из неё выбрался, память тоже не дала знать. Ну и в заключении, очнулся в больнице и снова завел много знакомых, которые отвезли его в редакцию. Всё это он старался говорить подробно, из чего вышел красноречивый и искренний рассказ. — Вероятно, Жан Поль мог бы сообщить вам наиболее детально, чем я. К тому же, ведь он единственный находился в комнате, когда та задымилась. — Когда твой сосед очнется, мы непременно расспросим его, — инспектор Тирс произнёс это быстро, словно не придавая этим словам значения. — Но мне хотелось бы знать вот что: если ты очнулся рано утром в незнакомом месте, значит в комнате ты не ночевал, так? Выходит, ты либо сам не приходил туда и биче... Кхм, ночевал где-то в другом месте, где тебя избили, в чем я не уверен, либо кто-то мог похитить тебя и покалечить. Этот вариант мне кажется более допустим. Что если те американцы, которые как ты говоришь, «спасли» тебе жизнь, сами перед этим причинили ей вред?       Мальчик молчал. Его сбитый с толку мозг даже не мог допустить такой мысли, но теперь она порядочно засела в голове. Он боролся с этой навязчивой идеей и отрицал её, зато Артемиус прекрасно знал, что данная мысль истинна. Журналист всегда перебирал всевозможные пути развития действий и вместе с Де Ленюи был поражен интуицией инспектора. Однако, рассекречивать путешественников он не собирался и вышел из ситуации весьма просто. — Версию эту можете отклонить, месье Тирс, эти люди действительно спасли Жюля и оказались лишь свидетелями. Раны он получил в результате столкновения с экипажем. Возница не справился с лошадьми, и наш несчастный угодил прямо под копыта.       Артемиус был противником любой лжи, старался всячески искоренить её, но уж если даже ему самому пришлось солгать полиции, то он был уверен, это только во благо. Де Ленюи разделял мнение начальника лишь отчасти. Иногда ему все же приходилось приврать, поэтому он закрыл глаза на подобное «заступничество» и промолчал. — Позвольте спросить, месье Люкас, где сейчас находятся эти господа? Мне бы хотелось поговорить с ними лично, — инспектор устремил на главредактора проницательный взгляд. Досадно, но кажется он не поверил. — Они находятся в нашей редакции в качестве гостей и очень устали. К тому же, сейчас уже темнеет, не угодно ли произвести их опрос завтра. Мы сами собирались нанести визит в больницу, так что вы могли бы допросить всех свидетелей за раз и в одном месте. — Охотно примем ваше предложение, — ответил комиссар с учтивой улыбкой. — Тогда до завтра господа.