Wrong time travel. А что если...

— Все, Марти, мы дошли. Вот здесь я живу. А учусь во-он там, — сообщил юноша, указав в сторону видневшегося купола Сорбоннского университета. — А почему ты не снимешь жилье поближе к учебе? Или рядом с универом нет общаги? — Общежитие-то есть, но, боюсь, в Латинском квартале оно мне не по карману, поэтому я обустроился тут. Пока что меня все устраивает, к тому же делить вдвоем комнату гораздо дешевле и веселее. Да и сосед достался хороший. Пойдем, я познакомлю тебя с ним.       И Жюль повел спутника за собой. Держа Марти за запястье (как бы смешно это не выглядело) он волок его по коридору дома, в котором снимал квартирку. МакФлай не сопротивлялся такой необычной экскурсии и просто представил, будто его ведет сестра Линда показать свой подарок под рождественской елью в сочельник. Парень даже невольно поднял уголки губ — видимо такая ситуация что-то ему напомнила.       Проходя по коридору Марти вдруг почувствовал едкий запах дыма. Жюлю тоже показалось, будто что-то горит, и он ускорил шаг. Через мгновение он понял, откуда исходит этот запах и, отпустив парня, взбежал по лестнице на второй этаж, к источнику задымления. Марти поспешил за Жюлем, переполненный тревоги и недоумения. Попав в дымовую завесу, ему стало трудно дышать и видеть что-либо дальше пяти шагов. — Боже мой! — послышался голос из комнаты. — Марти, быстрей сюда! На крик писателя парень нёсся как ошпаренный и, очутившись в эпицентре, смог увидеть лишь два силуэта перед собой. Одним из них был Жюль. — Помоги мне! — просил он сипло, еле слышно, волоча кого-то под мышки и пятясь спиной вперед.       Марти подхватил незнакомца за ноги и, с горем пополам, им удалось отойти подальше от комнаты к концу коридора. Они шагали к выходу, тяжело дыша, практически задыхаясь. — Кто это? — спросил МакФлай, усадив спасенного на пол и откашливаясь. — Это и есть мой сосед, — с досадой ответил писатель. *** — Да говорю же вам, это была случайность! Марти отчаянно пытался оправдать себя, но лишь ловил возмущенные взгляды новых знакомых. ***       Дважды разминувшись журналисты редакции «Contes de voyage» в сопровождении Дока все-таки встретились с ребятами. И где же они пересеклись? В ближайшей больнице. Не самое удачное место для обьяснений, согласитесь.       Марти сидел на лавочке, при входе в палату, где лежал Жюль и его приятель. Только, в отличие от них, он, Марти, не был в забытье и вот уже треть часа ждал у двери. Вдруг парнишка заметил четырех человек, идущих к нему навстречу, но никого из них, кроме Дока, он не знал, поэтому занервничал и размышлял, как помягче сообщить им о состоянии здоровья юноши. Но что-то сказать все-же надо.       Первой к нему бесцеремонно обратилась девушка. — Где Жюль? —  возник возмущённый вопрос на английском. По глазам миловидной незнакомки угадывалось, что ей овладевает беспокойство, нежели недовольство. Её желание побыстрее убедиться в том, что ученый просто-напросто ошибся, и с Жюлем все в порядке, было вполне очевидно.        Марти вспомнил похожий тембр голоса из трубки рации и заключил, что это та самая Амели, о которой и бредил юный писатель. Указав на дверь палаты, Макфлай вежливо придержал девушку, едва она собралась войти. — Туда не пускают, — пояснил он. — Из-за этого я сижу тут. — Тебя не пустили, а нас пропустят! — утверждала Амели и упрямо направилась внутрь. — Как он? — последовал вопрос мужчины, опиравшегося на трость. Рядышком стояла старушка и взволнованно смотрела на Марти, ожидая ответа. Сначала парень не понял, о ком именно спросил этот человек, и в ступоре перебрасывал взгляд с Дока на него. — Лучше спросите это у врача, сэр, — только и смог ответить парнишка, открыл пошире дверь, предлагая войти. — Впрочем, сейчас вы и сами увидите.       И вот перед журналистами лежал перебинтованный, беззащитный юноша в больничной белой рубашке и штанах. У изголовья его кровати стоял стул, на котором висела потрепанная одежда и лежала стопка каких-то книг. Сосед по комнате лежал на противоположной койке. Казалось, что оба мальчика просто спят, но это далеко не так. — Бедный Жюль, — произнесла шепотом старушка и всхлипнула.       Остальные стояли молча. Тишину нарушал только Док, о чем-то говоривший с доктором. Вдруг послышался еще один всхлип — это была уже Амели. Мужчина печально положил руку ей на плечо и стал поглаживать, надеясь утешить.       У Марти сжалось сердце. Ему больно было на это смотреть, поэтому он подошел к соседней койке. Спавший на ней юноша выглядел не так плачевно как Жюль, ему посчастливилось лишь загрязнить легкие едким газом. По крайней мере, на него Марти мог глядеть без угрызения совести, ведь он сам не причастен к тому, что произошло в квартире. Парень даже не знал его имени; Жюль собирался представить своего соседа, но не успел — сознание предательски отключилось. Скорее всего от перенапряжения. Неожиданно девушка повернула голову в его сторону и посмотрела на этого неизвестного соседа. — И Жан Полю тоже досталось. Бедняжка, — зачем-то сказала она по-английски.       Марти резко взглянул на нее, поняв, что эти слова она хотела адресовать и ему. Теперь лицо девушки выражало такое сочувствие и печаль, словно на этой кровати лежал её собственный брат. И парень заметил, что глаза её становились влажными. От этого мимолетного взгляда ему стало так тяжело на душе, что находится в палате он больше не мог и вышел вон.       Через минуту в коридоре находился и Док. Как и Марти, он не хотел быть зрителем семейных несчастий. Увидев прислонившегося к стене друга с подавленным лицом, ученый догадался, какие мысли могли его посетить. Он окликнул парня и подошел к нему, но тот был так погружен в себя, что ничего не замечал. Ученый опустил свою руку на плечо парнишке, показывая, что и ему сейчас тоже тяжко. — Не убивайся так сильно и, прошу тебя, не вини себя.       Марти резко поднял голову и посмотрел Доку в лицо. Он не выдержал давления чувства, донимающего его изнутри — чувства само ненависти. — Как?! Как я могу себя не винить?! Ведь это всё из-за меня! — парень говорил почти крича, совсем позабыв, что находится в больнице. — И что теперь с ним будет? Черт знает. А эти люди! Что случится с ними, если он не восстановится? «…Так вот над чем ты думал…» — Док, — шепотом сказал МакФлай, уже безразлично уставившись в никуда. — Скажи, Я-преступник? — Мальчик мой, — спокойно начал ученый. — Не говори глупости. Подумай сам: разве преступник помогает пострадавшему? — Но как-никак ты был рядом… — Да какая разница! Даже если бы меня там и не было, не думаю, что ты остался бы равнодушен к истекающему кровью человеку. И тут у Марти проступили слезы, едва он вспомнил израненное тело Жюля после столкновения, но при Доке он мог выражать свои эмоции, не скрывая. — Я поменял прошлое, значит и будущее тоже изменится. Ты ведь сам говорил… — от безысходности парнишка уткнулся лицом в плечо своего друга и всхлипнул, как Амели пару минут назад. Никогда прежде Марти не показывал свою слабость кому-либо, особенно ученому. Несмотря на многочисленные передряги и головосносящие ситуации он оставался на веселе и хранил стойкость духа. Но сейчас парень выглядел просто мальчишкой. По сути, он им всегда был в глазах своего старого друга, хотя уже получил водительские права, окончил школу и без пяти минут студент. — К тому же преступник после своих злодеяний, не задумывается о последствиях, захлебываясь слезами. Ты не такой, как они, Марти. — закончил Док и провел рукой по макушке парня. — Успокойся, во всяком случае, будущее никуда не денется, нам не впервой его поправлять. А за Жюля не беспокойся, он выкарабкается. Верь мне.       Эти слова приободрили Марти. Действительно, чего это он нюни распустил? Юноша жив, остальное приложится. Вытерев остатки слез рукавом джинсовки он прошептал: — Хорошо, Док. Спасибо, что поддержал.