Мужчина-проститутка

      Начались допросы. Каждый день Чарльз проводит в специальной комнате, отвечая на одни и те же вопросы. Вначале он вел себя смело, уверенно, говорил четко, не запинаясь, но теперь, спустя несколько недель, каждый допрос дается ему очень тяжело. Отсутствие сна пагубно влияет на способность ясно мыслить и уж тем более ясно излагать. Басс понимает, что дальше будет только хуже, и, к суду, он совершенно сдастся, опустит руки.       Новое утро наступает для Чака быстро. Ему кажется, что только несколько минут назад он прикрыл глаза от усталости, а теперь очередной охранник грубо тормошит его за плечо, пытаясь разбудить. - Что? – брюнет нехотя приоткрывает глаза, фиксируя взгляд на форменной одежде. – Я не пойду, - поворачивается на бок, смыкает веки. – Ничего нового я не скажу, - срывается с его губ, прежде чем он зажмуривает сильнее свои глаза. Он знает, что после этого его хорошенько «отходят» резиновой дубинкой, но это отсрочит допрос на несколько часов, а значит, это того стоит. - Чак, - юноша узнает этот голос, однако не шевелится. – Да, черт тебя побери, повернись и посмотри на меня. - Агент Лафферти, - с удивлением оборачивается на парня. – Не думал, что услышу, а тем более увижу вас вновь. - Хватит, я пришел сюда не для того, чтобы позлорадствовать, - Басс приподнимает бровь. – У меня проблемы с делом Стоун. - Неужели той папки тебе мало? - Она ловко обошла множество обвинений, переложив их на Бенуа и Аппертона, - Джеймс падает на стул около стены, запускает пальцы в волосы. – Если так пойдет дальше, суд даст ей условный срок и запретит покидать страну. - Что же ты хочешь от меня? - Расскажи свою историю, - юноша поднимает усталые глаза на Чарльза. – Марисса говорила мне, что Маргарет с ранних лет развращала тебя, уничтожала в тебе все хорошее и доброе, что зародил отец, - Лафферти наблюдает за измученным брюнетом. – Помоги мне точно засадить ее в тюрьму. Раз и навсегда. И тогда я… - Я дал тебе все, что у меня было, но это… - Пожалуйста! - Нет и не проси, - Чак поднимает голову, по его щеке катится слеза. Как давно он плакал. – Можете меня бить, резать, колоть, но я не позволю залезть ко мне в душу. Ни тебе, ни суду там не место. - Подумай, я зайду завтра, - оборачивается и уходит. - Нет!– срывается на крик, подбегает к двери камеры, бьет по ней кулаками. – Я сказал тебе – нет!       Продолжая колотить в дверь, юноша падает на пол. Его душат слезы. Внутри все переворачивается. Воспоминания, словно холодный душ, окатывают его, возвращают в те самые годы. Он вспоминает себя, маленького мальчика, который жил и питался в мусорных баках. Но встреча с ней все изменила. Стоун сделала из него чудовище, и как бы парень ее ненавидел за это, Маргарет дала ему еду и крышу над головой, купила безродного щенка за сущие копейки. А значит, Басс должен быть самым верным псом ее превосходительства, но, увы, он неверен ей. Блэр обратила его в другую веру, показала другую жизнь, за которую судьба потребовала высокую цену и требует до сих пор.       Следующее утро дается еще тяжелее. Веки слипаются, голова болит, тело бьет дрожь после проведенной ночи на полу. Глаза, его красивейшие глаза цвета виски, смотрят в одну точку, а в голове лишь одна мысль, одно слово – «ДА».       Входная дверь скрипит, молодой парень проникает в темное помещение. Он ничего не говорит, не спрашивает, а просто ждет. - Да, - сидевший в углу Чарльз поднимается на ноги, подходит к агенту ФБР. – Я расскажу все, что нужно, только… - он встречается голубыми глазами. – Поклянись, что ты наверняка засадишь ее за решетку, - кивок. – Тогда не стоит ждать, - он протягивает руки. – Пойдем пока я не передумал и в состоянии говорить, - щелчок браслетов, камера совсем пуста.

***

      Следующие несколько недель пролетают для Чака как один миг. Вновь идут допросы, но теперь они стали другими. Брюнет рассказывает историю своей жизни, а Джеймс внимательно слушает, записывая ее на цифровой диктофон. Иногда Лафферти делает перерывы, предлагает Бассу перекусить, в то время как сам сбегает из помещения и долго курит, вспоминая свою собственную жизнь в детском доме. Ведь и с ним жизнь обошлась жестоко. Однако участь Чака хуже, а его прошлое кажется ромашковым полем в самый ясный солнечный день.       Лафферти сложно переварить и уложить в своей голове весь масштаб влияния Стоун на жизнь Басса и всех тех ребят, что каждый день ждали у двери его собственной квартиры, чтобы разузнать о подробностях дела их друга, брата. Они любили его, дорожили им и сейчас, судя по глазам девушек, сходили с ума от отчаяния.       Джеймс тушит очередную сигарету, возвращается к Чарльзу. Тот сидит тихо, с пущенными плечами и смотрит на свои закованные в наручники руки. - Может, хватит на сегодня? – брюнет не реагирует. – Мистер Басс, - касается плеча, от чего тот вздрагивает. – Продолжим завтра, - звучит как утверждение, чем вопрос. - Нет, - возвращается в свое обычное положение, в свой маленький ад. – Хочу как можно скорее покончить с этим и отправиться в зал суда, - хмыкает. – Получить приговор своей жизни. - Чарльз, - ему нельзя так к нему обращаться, но сейчас почему-то плевать на формальности. – Твоя история поможет тебе смягчить приговор суда. Твоя история потрясет присяжных так, как… - Потрясла тебя? – сжимает руки в кулаки. – Мне не нужна чья-то жалось, только справедливость, - на глаза наворачиваются слезы. – Я так устал и хочу обрести покой. И приговор суда мне в этом поможет, - по щеке катится слеза. – Поэтому продолжим.       Агент Лафферти занимает свое место перед ним и нажимает на кнопку диктофона. - Наступил ее день рождения. Мы с Натаниэлем…

***

      Настает день слушания, слушания по делу Маргарет Стоун. За несколько часов до этого, Бассу позволяют принять душ и плотно поесть, а после и вовсе дают несколько часов отдыха, возможность вздремнуть. Однако Бассу они попросту не нужны. Он лежит на старой койке и смотрел в потолок, вспоминая прошлое, поскольку боится что-то забыть или перепутать, упустить ключевой момент своей жизни.       В зал суда Чак заходит только тогда, когда его вызвал судья, как свидетеля обвинения. Он неторопливо идет по проходу, приближаясь к трибуне. Юноша чувствует ее взгляд, она считает себя победительницей. Он поворачивает голову и смотрит в ее зеленые глаза. Улыбка Стоун меркнет, кажется, она понимает, зачем он пришел сюда. - Свидетель, прошу произнести клятву. - Я торжественно клянусь говорить по делу правду, всю правду и ничего, кроме правды, и да поможет мне Бог. - Мистер Басс, знаете ли вы причину, по которой вы находитесь сейчас здесь? - Да, ваша честь, - Чарльз поднимает на мужчину глаза, выпрямляясь как струна. – Прекрасно понимаю и готов поведать вам все, о чем вы спросите. - Прекрасно, - мужчина облокачивается на спинку кресла. – Прокурор, прошу. И тут начинается ад. Один за одним, ему задаются вопросы, просьбы пояснить или попросту рассказать определенный момент жизни.       Лица присяжных заседателей менялись в процессе слушания. Они нервно перешептывались, постоянно переводя взгляды с Басса на Стоун и обратно. Никто из присутствующих даже не догадывался, какое чудовище сегодня судит. Тем более никто не подозревал, что этот юноша такой же как она.       Судебный процесс затягивается до вечера. Странно, но никто за это время, ни на минуту не покинул зал, не попросил перерыва. Люди внимательно слушали ответы Стоун, которая явно не ожидала такого. Ее адвокат ни слова не сказал, что ее протеже станет свидетелем обвинения, поэтому чаще всего Стоун просто молчала, продолжая слушать биографию Басса.       Где-то к 10 часам Басс оканчивает свой рассказ арестом в особняке Стоун, и судья вместе с присяжными покидают помещение, чтобы вынести ей вердикт – смертная казнь без права на обжалование.       Горькая улыбка трогает губы Чарльза, он счастлив. Теперь не страшно самому «лезть в петлю».       Агент Лафферти уводит его из зала, ему пора вернуться в камеру. - Если ты думаешь, что я одна получу инъекцию, то ты глубоко ошибаешься. Чарльз, - звонкий голос женщины эхом звучит в огромном помещении суда. – Мы встретимся там, - кричит. – Единственным знакомым человеком, кого ты увидишь перед смертью, буду я, - истерически смеется. – Ты такой же, как и я, любовь моя! Точно такой же! Басс опускает глаза. Она права, всем им место на том свете. Осталось совсем чуть-чуть.

***

      Следующие дни Чарльз проводит в смятении. Его никто постоянно не допрашивает, хорошо кормят, а главное – дают возможность поспать больше 6 часов. Чувствуется подвох, он уверен, что за пределами камеры что-то происходит и это связано с ним.       День судебного разбирательства по его делу наступает, но его вновь не выпускают. Весь день он мечется из угла в угол, расхаживает от стены к стене, ожидая прихода охранника. И дожидается. Ему вновь приносят только еду и не более.       Настает ночь. Басс сидит в самом углу камеры и смотрит на дверь, гипнотизирует ее. Ведь так не может происходить, не могут рассматривать его дело без него самого. Парень обхватывает руками голову, зарывается пальцами в грязные жирные волосы. Эта неизвестность его пугает, выматывает. Наверное, нужно лечь спать, чтобы восполнить силы, его разбирательство, скорее всего, перенесли на завтра. Видимо его история добавила к уже имеющимся статьям новые, и им нужны свидетели, хотя… Его рассказ – чистосердечное признание, явка с повинной. Просто приговори его к смертной казни, и приведи приговор в исполнение. Ничего трудного, но почему он слышит лишь тишину.       Хочется орать и биться в истерике, но сил нет. Брюнет сам не понимает, как проваливается в сон, окунаясь в сладостные объятия Морфея.

***

      Когда утром Басс открывает глаза, все плывет. Он не может сфокусировать взгляд на чем-то конкретном. - Если бы ты провел ночь в постели, а не на полу, то чувствовал себя лучше, - голос агента ФБР раздражает слух. – Тебе помочь встать, - Чарльз мотает головой и, опираясь рукой о стену, поднимается и тут же теряет равновесие. – Басс, - подхватывает брюнета, помогает присесть на край кровати. – Все-таки нужно было зайти к тебе вчера утром и разъяснить сложившуюся ситуацию. - Какой приговор? - Оправдан. - Что? – Чак резко поднимает голову, отчего в висках начинает пульсировать боль. – Меня должны были отправить на казнь. - Должны, - усмехается. – Но не отправили, - Джеймс присаживается на стул около койки. – Как я и говорил, твоя история потрясла людей и, большинство из них, проголосовало за твою невиновность. Ты был совсем юн и в отчаянии, когда Стоун появилась в твоей жизни и нанесла ужасную травму на всю оставшуюся жизнь. - Значит, меня отпустят? - Да, но вначале ты должен подписать некоторые бумаги в моем кабинете, - кивок. – Тогда пойдем. - Только тебе придется мне помочь встать, все тело болит, - Лафферти улыбается, поднимается со стула. – Они же в безопасности? - Да, - стучит, чтобы им открыли. – И будут очень рады твоему возвращению, - идут коридорами. – Они так переживали за тебя. - Они знают о приговоре? - Нет. - И не говори им, - подходят к нужной двери. – Они должны продолжить свою жизнь без меня. Мне не место в их жизни. - Не думаю, что это правильное решение. - А я тебя и не спрашиваю, - оставляет свою подпись. – Просто сделай это ради Мариссы. И… - Что? - Мне нужно сменить имя, - уверенно смотрит в голубые глаза. – Хочу уехать из страны. - Хорошо, я помогу. - Спасибо, - Басс протягивает руку агенту ФБР. – За все. - Ты еще пожалеешь о своем решении, - ухмыляется. – Но пожалуйста. Ты помог мне, а я тебе, - Басс направляется к двери. – Я бы на твоем месте написал книгу обо всем, что произошло с тобой. - Думаю, не лучшее решение писать о том, чего стыдишься. - А ты действительно так считаешь? – наступает тишина. – Если бы Стоун не появилась в твоей жизни, ты бы сейчас здесь не стоял, а лежал на кладбище рядом с родителями, - он продолжает молчать. – Стоун отняла у меня семью, и я очутился в приюте. И знаешь, чему я там научился? – Басс приподнял бровь. – Нужно благодарить судьбу за каждый прожитый день и гордиться тем, что жив и здоров, - юноша закатывает глаза и покидает помещение. – Ты напишешь ее, я не сомневаюсь, - улыбается. – Тебе нужно лишь время.