Споры, звёзды и упрямые поклонники

      Крупные снежинки плавно кружили в воздухе, укрывая мёрзлую землю и пушистые ветви сосен. По аллее, на которую открывался превосходный вид из панорамного окна кафе, медленно проплывали мирно беседующие прохожие. Над головой перемигивались разноцветные гирлянды, тихо лилась по залу медленная музыка, а чашка горячего шоколада в руках приятно грела руки и словно окутывала всё тело теплом, защищая от возможных проблем и неурядиц. Мысли вяло ворочались где-то на задворках сознания, словно подчиняясь минутному спокойствию в огромном и шумном городе.       — ...нми! Чонми! Кан Чонми, чёрт бы тебя побрал, ты меня слушаешь вообще?!       — А? — девушка отвернулась от окна и посмотрела на подругу, сидящую напротив. Сохён смотрела прищурившись, мяла в руке ни в чём неповинную салфетку и в целом выглядела очень… возмущённой. Чонми виновато улыбнулась, признавая, что и правда не слушала: слишком сильно задумалась о своём. — Прости, Сохён-а, обещаю больше не отвлекаться. Просто ты же знаешь, что мне все эти сплетни про отношения каждого с каждым, — девушка поморщилась и неопределённо махнула рукой, словно «все эти» были рядом, — не интересны совершенно. И про моду мне тоже не интересно.       Сохён в ответ лишь фыркнула и покачала головой, вызвав у Чонми ещё одну улыбку – на этот раз счастливую.       Кто бы что ни говорил, а именно Пак Сохён была, есть и будет её единственной лучшей подругой. Да, она была несерьёзной, немного взбалмошной и вспыльчивой, но Чонми была в ней уверена, как в самой себе, и благодарила Чудо, что они – две абсолютно разные – подружились в своё время. У них были разные интересы, разные взгляды на жизнь и, собственно, совершенно разные жизни, но это не мешало им рассказывать друг другу абсолютно всё. Делиться победами и радостями, проблемами, давать советы и просто поддерживать друг друга в мелочах.       — Умоляю, Чонми, ну хватит уже витать в облаках! — заныла Сохён, молитвенно складывая ладошки и возводя их к потолку, чем привлекла к их скромным персонам внимание немногочисленных посетителей кафе. Впрочем, кому-кому, а вот Пак Сохён на мнение других априори было всё равно. — Я словно не с человеком общаюсь, а с облачком розового пудинга в блёстках.       — В каких ещё блёстках? И с какого розовый-то? — поднимая взгляд от кружки в своих руках, удивлённо спросила Кан: иногда её просто поражали сравнения подруги. — И вообще, я просто сильно устала, поэтому постоянно отвлекаюсь и зависаю. Я же говорила, что у нас сейчас сплошные зачёты и проверки знаний, преподы словно с цепи сорвались, поэтому надо…       — Ладно-ладно, я поняла, угомонись, прощаю, — Сохён хмыкнула и показательно выставила руки перед собой, показывая, что сдаётся и не собирается ещё час выслушивать жалобы на рассвирепевших преподавателей. Девушка несколько секунд молчала, внимательно рассматривая лицо Чонми, а потом неожиданно громко щёлкнула пальцами и ослепительно улыбнулась. — Тебе надо развеяться!       Чонми в ответ лишь неблагодарно провыла что-то вроде «не надо» и спрятала лицо в скрещённых на столике руках.       За десять лет дружбы с Сохён девушка усвоила для себя одно правило очень чётко: если из её уст прозвучало воодушевлённое «тебе надо развеяться!», то ничем хорошим это не закончиться. И никакие уговоры, мольбы и просьбы не смогут развеять титанической уверенности подруги в своей правоте. По крайней мере, ещё ни разу Чонми не удалось отбиться от блестящих идей Пак. Она ломилась, как танк: прямолинейно и безжалостно. Конечно, после каждой вылазки Кан определённо некоторое время не думала о проблемах, но это не мешало ей с содроганием вспоминать каждую из них.       Чонми перевела обречённый взгляд на окно, даже не слушая щебечущую рядом подругу, потому что знала, что сейчас идёт стадия «убеди Кан Чонми». Смысла вмешиваться всё равно не было, потому что ничего не получилось бы: девушка сама признавала, что она слишком «мягкая», но ничего с собой поделать не могла.       Кан разглядывала аллею за стеклом и прохожих, провожая их взглядами. И один из них, направляющийся к дверям кафе, её явно не радовал.       — О, Господи... — с ужасом выдохнула Чонми и, ничего не объясняя, ловко нырнула под стол, словно в свободное время только и делала, что тренировала этот несомненно важный навык. Впрочем, сейчас было абсолютно всё равно, кто и что о ней подумает и скажет: нужно было срочно прятаться. Настолько срочно, что единственным возможным местом стало «подстолье». Слава Богам, что в этом кафе на столики всегда стелют длинные скатерти и, если не знать, то даже не догадаешься, что кто-то может сидеть под одним из них. Идеально. Надо только всё объяснить Сохён.       А Сохён, явно не ожидавшая ничего подобного, поражённо замолкла на полуслове и тупо уставилась на диванчик напротив, где только секунду назад сидела её подруга. Сейчас же о её присутствие напоминали лишь синяя сумочка, отчаянный шёпот из-под столика да дёрганье её юбки, в которую Чонми вцепилась с бульдожьей хваткой.       — Кан Чонми, — тряхнув головой и скидывая оцепенение, позвала девушка. Пак откинула скатерть и заглянула под столик, где на корточках сидела её лучшая и явно ненормальная подруга, которая яростно замахала руками, словно пытаясь выгнать Сохён обратно «на свет». — Что за номера? Вылезай немедленно! Если не хочешь со мной разговаривать, то так и скажи, а прятаться под столом в середине рассказа – это, как минимум, невежливо!       — Не выдавай меня, — тихо и очень жалобно попросила Чонми и, заметив скепсис в глазах подруги, быстро принялась объяснять причину своего поступка: Сюда, в это самое кафе, только что зашёл Минхёк. Он точно бы подсел к нам за столик, если бы меня увидел! Да и сейчас подсядет, я уверена... Пожалуйста, Сохён, спровадь его куда-нибудь подальше!       Пак слушала сбивчивый рассказ подруги, и с каждым словом на её лице расцветала поистине хитрая и довольная улыбка, которая появлялась лишь в те моменты, когда девушка была полностью уверена в близкой победе. Она, конечно, и так бы смогла уговорить Чонми пойти с ней на вечер, но сейчас, с новыми картами на руках, всё становилось гораздо проще. Гора-а-а-аздо проще.       О, это же такой шанс!       Ким Минхёк – это просто отдельная тема в жизни Кан Чонми. Надоедливая, упёртая, не понимающая ни намёков, ни прямых ответов тема. Наглый парень, считающий себя правым во всем, который учится в одной с Чонми группе – он был просто ей персональным проклятьем! Известный в институте бабник и ловелас, он с чего-то вбил себе в голову безграничную, светлую и никогда не виданую миром раньше любовь к бедняжке Кан. Нет, не так: Любовь! Минхёк ходил за ней по пятам, не давал прохода, ухаживал, заботился и просто бесил своим напором, сравнимым с цунами. «Упрямый, как комар, и крови столько же пьёт» – сказала как-то раз Сохён. Даже Чонми, известная как белая, пушистая и плюшевая с каждой встречей еле сдерживала себя, чтобы не пристукнуть парня чем-нибудь тяжёлым. Руки чесались врезать наглецу тяжёлой энциклопедией, лишь бы стереть эту приторную улыбочку, но совесть и всепрощение не давали осуществить подобные планы.       Нет, возможно, Чонми и поверила бы в искренность (три раза «ха» от Сохён), если бы в это же время Ким Минхёк не флиртовал с другими девушками и с ними же не бегал на свидания. Кан, может, и доверчивая, но не до такой же степени! Чонми сочувствовали все, даже сама Чонми.       — Хорошо, я пошлю его хоть на Аляску, — покладисто кивнула Сохён и невинно похлопала ресницами, но в сочетании с поистине хулиганской улыбкой это всё выглядело очень подозрительно. Очень. Чонми напряглась, зная, что сейчас произойдёт что-то нехорошее, да и в словах подруги слышалась явная недоговорённость. — Но с одним условием, моя милая подруга.       Чонми смотрела на Сохён и по выражению лица пыталась понять, насколько сильно она будет жалеть, если сейчас ответит согласием. С одной стороны на весы бетонным блоком падало возможное времяпровождение с Ким Минхёком, на другую же чашу лёгким пёрышком опускалась возможная пакость Пак Сохён. Всё-таки, они ведь лучшие подруги, да? Чего ей бояться? Десять лет срок не малый и то, что за это время она ни разу не попадала в очень крупные неприятности по вине подруги – тоже показатель.       Сейчас же самой большой неприятностью было возможное «привет» от надоедливого поклонника.       В общем, выбор был очевиден.       — Я согласна на любые условия в рамках разумного, только избавься от него! — уверенно выдала Чонми, потратив на размышления не больше пяти секунд. В самом деле, между чем тут выбирать? Между лучшей подругой и назойливым, словно муха, человеком, который одним своим видом вызывает головную боль? — Умоляю тебя, Сохён, спаси, иначе Минхёку никакая моя хвалёная доброта не поможет!       Сохён уже открыла рот, чтобы ответить подруге, но громогласное «привет!», раздавшееся прямо над столиком, испортило ей все планы. Быстро кивнув напряжённой Чонми, девушка опустила скатерть, резко выпрямилась и ослепительно улыбнулась стоящему рядом парню, мысленно его же проклиная на все лады. «Припёрся, красавчик».       Ким Минхёк до невозможности злил Сохён, хоть и знала об этом только Чонми. Этот наглый и избалованный типчик со смазливой мордашкой был для Пак врагом номер один, хоть лично ей ничего плохо и не сделал. Но он отравлял жизнь Чонми! А все, кто хоть как-то омрачал жизнь её «плюшевой» подруге – слишком доброй и вежливой для того, чтобы послать в открытую – все они были первыми в «чёрном списке Пак Сохён». И не трудно догадаться, кто в этом списке занимал почётное первое место.       Сохён окинула взглядом стоящего рядом парня. Красивое личико, модная одежда по фигуре, высокий рост, хорошее тело. И богатые родители за спиной, обеспечивающие своего сыночка и ни в чём ему не отказывающие. Не удивительно, что все на него вешаются и ведутся, потому что внешне Минхёк просто пай-мальчик, воспитанный интеллигент. Этого парня любили все, по крайней мере, именно так думал он сам. Наверное, Сохён и не отваживала бы его от Чонми, если бы Минхёк не был мудаком и Казановой. И, наверное, если бы он просто её не бесил. Была в этом человека какая-то гнильца.       — День добрый, Минхёк, — мило улыбнувшись, пропела Сохён. Мило-то мило, но прожигающий взгляд хищника, жаждущего крови, сразу же раскрывал все карты. Было понятно, что неожиданному собеседнику девушка, мягко говоря, не рада. — Какими судьбами в этих краях?       — Да так, проходил мимо, — пожав плечами и ярко улыбаясь, ответил парень и сел напротив Пак, где меньше минуты назад восседала Чонми. Минхёк окинул оценивающим взглядом Сохён и улыбка его стала шире, из-за чего больше стало желание девушки вылить на него всё ещё горячий кофе. Странно, что в воздухе ещё не начали летать молнии.       И Минхёк, и Сохён молчали, не спеша начинать разговор, а под столом в это время одна несчастная думала, что если ещё минута в таком положении, то она просто умрёт от напряжения.       Сидеть под столом было темно и неудобно, двигаться было нельзя, громко дышать – тоже, ко всему этому рядом были ноги человека, которого она вообще бы не желала видеть в своей жизни. Нервы были натянуты до предела, сердце бешено стучала в груди и Чонми боялась, что настолько громко, что кто-нибудь да услышит, но успокоиться не могла. Сбежать нельзя, сесть удобнее нельзя, что-то сказать Сохён – то же нельзя. Оставалось только проверять границы своего терпения и мысленно молить подругу, чтобы поторопилась и уже прогнала куда-нибудь этого… парня.       Да лучше пусть Сохён пошлёт его куда подальше. Наговорит чего-нибудь, чтобы он вообще больше рядом с Чонми не появлялся! Сама она так никогда не сможет, потому что даже простое «нет» в ответ на чью-нибудь просьбу давалось неимоверно тяжело, с сопровождением мук совести в течение следующей недели. А уж о том, чтобы наорать на кого-то и речи не шло, потому что тогда Чонми, наверное, лишилась бы сна на месяц.       Кан даже не слушала, о чём там беседуют Сохён и этот: она лишь мечтала, чтобы, наконец, эти чёртовы красные конверсы шаркнули и исчезли из поля зрения. Промелькнула мысль, что можно незаметно связать вместе шнурки, чтобы Минхёк грохнулся на пол при первом же шаге, но Чонми сразу её откинула, потому что так нельзя. Как бы человек тебя ни раздражал, нельзя же причинять ему вред! Во всяком случае, намерено.       — А где Чонми? — «Фу, как приторно» – сразу же подумала сама Чонми.       А потом, осознав вопрос, девушка невольно напряглась. «Знал бы ты, где я» – мрачно подумала Кан, моля подругу придумать что-нибудь в пределах нормы и адекватности, а не выдать что-нибудь вроде «уехала на Бали с пожилым миллиардером». Было бы вполне в духе Сохён, но совсем не в духе самой Чонми. «Я дома, я дома, я дома…» – как мантру повторяла девушка, пытаясь мысленно передать эту короткую фразу подруге. «Ну же, Сохён-а: Чонми дома, Чонми дома, Чонми дома…»       — Она на свидании. — Услышала девушка резкий ответ Сохён. Да ещё и ехидненький такой.       Чонми тихо вздохнула. Ладно, Сохён она доверяла, а по тону, каким та выдала эту «правду», было понятно, что подруга что-то придумала. «Главное, чтобы это потом не вылилось… во что-нибудь. А ещё главное, чтобы Минхёк сейчас в это поверил и не стал докапываться. Он может. Настырный… парень». Девушка ещё раз удручённо вздохнула.       — На свидании?! — Чонми подумала, что удивление в голосе Минхёка можно черпать ложками.       Обидно, вообще-то. Она что, на свидание пойти не может? Или он думал, что она его за принца всей своей жизни считает? Ага, конечно, а бегает и прячется по всему универу – это так, испытание за руку и сердце, раз уж охранника-дракона и высокой башни не было рядом. М-да, всё-таки в самоуверенности Ким Минхёку не откажешь.       — Именно, Минхёк, на свидании. А что, у Чонми уже парня быть не может? — «Вот именно…». Сохён говорила так довольно, что Чонми практически видела светящиеся торжеством глаза подруги.       — Ясно. «Вроде простое слово, а сказал так, словно послал» — изумилась про себя Чонми и несильно дёрнула подругу за край юбки, как бы предостерегая. Потому что знала, что в таком тоне разговаривать с Сохён может только мама и Кан Чонми, которые никогда таким тоном ни с кем не говорят. Подруга была взрывной и быстро вспыхивала, впрочем, так же, как и быстро успокаивалась... но сейчас Минхёк серьёзно рисковал получить в ответ фингал под глазом или разбитую губу.       — Надеюсь, твоё любопытство, направленное в сторону Кан Чонми, упокоено навеки и ты, наконец, отвалишь от неё. Навсегда.       Услышав ледяной голос Сохён, девушка вздохнула: подруга всё-таки разозлилась, а, поскольку Минхёк первый в списке её злейших врагов, то парню лучше поскорее ретироваться из кафе куда подальше. С другой стороны, было приятно, что о тебе так заботятся и волнуются, и даже готовы вместо тебя отшивать надоедливых поклонников. Конечно, это не правильно: перекладывать свои проблемы на чужие плечи, но…       Над головой неожиданно послышалось какое-то невнятное шипение, словно сейчас на столике яростно «переговаривались» две гадюки. Чонми сначала даже не поняла, что происходит, и из-за этого разнервничалась ещё больше. Напрягая слух, она смогла уловить лишь обрывки фраз. «Не смей…», «я могу…», «свали…». Хоть и стало понятно, что яростное шипение – это просто разборки между Сохён и Минхёком, легче от этого понимания не становилось. Что же они сказали друг другу такого, что настолько вышли из равновесия?       А потом, так же неожиданно, что-то громыхнуло по столешнице, что-то звякнуло, жалобно заскрипело, кто-то что проворчал в отдалении. Чонми испуганно вздрогнула, напряглась ещё больше и уже приготовилась выбираться из укрытия и спасать Сохён, но красные конверсы резко исчезли и наступила тишина. Абсолютно идеальная и оттого очень пугающая тишина. Ни единого звука, но ноги подруги были всё ещё на месте, что хоть как-то успокаивало.       Интересно, кто вспылил – Сохён или Минхёк – и во что им это обойдётся?       Переждав секунды три – на большее не хватило терпения, подгоняло волнение за подругу – Чонми резво выскользнула «на поверхность» и опасливо оглянулась. Вокруг было тихо, чисто и спокойно. Ни тебе осколков какой-нибудь не к стати подвернувшейся кружки, ни грозного менеджера кафе, ни возмущённых посетителей… разве что грозная и мрачная Сохён, видом своим напоминающая бушующую фурию. Того и гляди: заденешь или скажешь что-нибудь, а она тебе тарелкой по лбу. Однако, не хило Ким Минхёк постарался, давно Чонми не видела свою подругу такой… грозной.       — Этот мудак вконец обнаглел, — неожиданно заговорила Сохён, задумчиво кусая губы. Девушка хмурилась, смотрела куда-то в сторону и в глазах настолько явно читалась работа мысли, что Чонми просто не решилась прерывать размышления подруги. — Этого придурка пора ставить на место, иначе он тебе житья не даст. Либо он сам отвалит в сторону, либо я его в травмпункт отправлю.       — И что ты предлагаешь? — пожав плечами, спросила Чонми. Ну, она была согласна, что с Минхёком надо что-то делать, потому что из-за него в уме девушки уже мелькали крамольные мысли посещать университет не каждый день. В самом деле, пора что-то решать. Вот только в составлении хитрых планов Чонми явно была не на высоте. В отличие от Сохён. — Я тебе доверяю.       — Есть у меня один план, — расплылась в кровожадной улыбке Сохён и зажмурилась, словно довольный сытый кот на солнышке. Девушка молчала, а Чонми думала: собирается ли подруга посвящать её в план заранее? — Главное, что ты мне доверяешь, а остальное – не важно.       — Значит, у тебя есть план? — с надеждой спросила девушка, глядя на довольную подругу. Ей даже не было интересно, что и как, Пак Сохён она и правда доверяла, как самой себе. Есть план? Идеально. Ей пока не собираются его раскрывать? Ну и ладно, ведь его придумала Сохён, значит, нет поводов для волнения. Подруга в обиду точно не даст.       — Конечно есть! — радостно воскликнула Сохён. Она окинула сканирующим взглядом Чонми и кивнула каким-то своим мыслям. — А узнать план не хочешь? — Получив в ответ индифферентное пожатие плечами, Пак тихо хмыкнула. — Я потом тебе всё расскажу, когда сама буду уверена, что всё получится идеально.       Чонми лишь тихо вздохнула в ответ и подумала, что вот она: очередная авантюра из категории «тебе надо развеяться!». А Сохён между тем о чём-то вспомнила и выдала совершенно серьёзно:       — Главное: даже не вздумай сбегать!