***
Однажды наша задача была захватить соседнюю планету и мне доверили небольшой отряд лётчиков. Планета Бекэʼтор — с виду была похожа на безжизненный каменный шар, но под несколько километровой твёрдой оболочкой была вода со множеством редких рыб и драгоценных металлов. Но, к сожалению, пробить камень удалось только в одном месте, за которое и велась кровавая война двух народов — северных и южных. Вскоре между ними намечалась решающая битва за большой источник к воде и шахту с полезными ископаемыми, из которых делали основу для орблачного сока — Бекэт, в переводе с древнего языка Bêçkîētt* — орббл. Одержавший победу город мог бы стать единственным поставщиком сырья для сока в этой галактике. Но в самый ответственный момент битвы, когда все силы направлены на уничтожение друг друга, а бдительность ослабла — должны были появиться ищейки и захватить сначала главные города, а позже прийти на поле боя и поставить точку. Первые два отряда отправились в два городка, и все шло удивительно по плану. Взяв в плен главу городов, ещё два других отряда влились в самую гущу сражения и должны были победить ослабленных вояк. Но у них хватило ума объединить силы (хоть и неофициально) только в конце, когда победа по-любому была за нами. В этот момент должен был вступить в бой я со своим отрядом и «добить» поздно опомнившихся врагов. Я весь вспотел, сидя в маленькой кабине звездолета и покусывал губу от волнения. «Давай, Пиперс, у тебя все получится. Это даже проще, чем на тренировках, просто дай команду по коммуникатору, выполни несколько простых манёвров и открывай огонь» — я пытался сосредоточиться на поставленной задаче. На небольшом экране замигал красный огонёк — знак, пора приступать. Набрав воздуха в грудь, я нажал кнопку и сказал «К бою», которое должно было автоматически отправиться во все звездолёты моего отряда. Сердце бешено билось в груди, а голос дрогнул, но я, стараясь не обращать на это внимания, плавно поднял звездолёт вверх и начал движение вперёд, до той самой планеты. В отражении, я видел ровный строй, летящий за мной, но волнению не было придела. Вскоре впереди стала видна Бекэтор. Навигатор указывал путь красной стрелочкой на небольшом экране. Входя в атмосферу, как на тренировках нужно было сделать не очень простой манёвр, с которым я и мои ищейки справились. Далее по плану: камнем лететь вниз и словно птица, взлететь у самой поверхности. Это скорее нужно было для устрашения. В этот момент был приказ открыть огонь. Я даже забыл как целиться и просто провёл беспорядочную линию огня. Второй круг: более удачно. На третьем — разделиться на две части и собрать, как стадо овец, разбегающихся горе-войнов. Далее все шло ровно и даже начало получаться. Я уже начал радоваться победе, победе своего отряда, победе ищеек, собственной победой над собой. Меня охватил азарт, я выполнял все увереннее более сложные манёвры, адреналин и желание победить двигали мною. «Наверное, если бы отец видел меня, он бы взял свои слова назад. Он бы гордился мной» — это тёплое чувство грело меня изнутри. На секунду я представил, что он наблюдает за мной и у мне жутко захотелось показать себя. Показать себя перед ним. Заставить гордиться. Я так разогнался, быстро, чётко и профессионально выполняя каждое действие. Среди моего отряда потерь не было и это очень радовало и придавало сил. И тут меня понесло. Я набрал большую скорость, на нескольких поворотах меня сильно занесло, но я не обратил внимание. Все, казалось, идёт лучше некуда. Вдруг мой звездолёт сильно тряхнуло и я заметно отклонился от курса. Панель управления жутко запищала, сообщая об неисправности двигателя и некоторых других повреждениях. Я падал. Отправив запрос на аварийную посадку и получив разрешение, взял курс туда. Я должен был посадить звездолёт. Но все что я увидел в тот миг — это быстро летящий справа в мою сторону вражеский истребитель. Дальше — темнота. Темнота и невыносимая боль.***
Проснулся я уже в лазарете. В нос ударил сильный запах спирта и лекарств, который, казалось никогда не выветрится из помещения. Рядом равномерно пищал прибор, повествуя о моём сердцебиении. Честно сказать — я не чувствовал ничего, кроме тупой, пульсирующий боли. Я лежал с закрытыми глазами, пытаясь вспомнить, что произошло со мной, но воспоминания воспроизводились в голове какими-то обрывками, не давая четкой картины. Услышав приближающиеся шаги из коридора, принял решение открыть глаза и узнать, кто это, но открыть смог только левый. И меня, будто пронзила стрела. Я почувствовал новый прилив сильнейшей жгучей боли на всем лице, в боку и в левой ноге, чуть, е голени. Словно тысячи игл вонзились под кожу и медленно проходили все дальше и дальше, пронзая насквозь. Помимо этого, жутко раскалывалась голова и не давала возможности сосредоточиться на чем-либо. Дверь бесшумно открылась и вошёл врач. С этим вотчдогом, я не был знаком, хотя, можно сказать, был «постоянным клиентом» медчасти. Это был низкий и худой ищейка, на вид — лет тридцать, нацепивший очки, чтобы казаться умнее и белый халат — потому что так положено. То, что он ничего не смыслит в медицине, было видно сразу. Он неуклюже вошёл в палату, мелкими шажками подошёл к койке, но, поняв, что говорить через какой-то прибор будет неудобно, решил обойти его, запинаясь об шнур и чуть не роняя капельницу. Боясь к чему-либо притронуться, он обошел все, что стояло около моей кровати, и сел на стул. Я, конечно же, сделал вид, что ничего не заметил. — О, вы уже проснулись! — будто он сидел здесь давно и только что увидел меня. — У меня для вас плохие новости, Пиперс. Первая — правый глаз видеть не будет, вторая — вас отстраняют от работы в дальнейшем по состоянию здоровья… А также у вас открытый перелом ноги в двух местах и неглубокие порезы… Но это скоро заживет! — ищейка монотонным голосом отчеканил заученный текст, стараясь, чтобы все звучало более формально, придав импровизированной концовке обнадеживающие ноты. Вот так?! За несколько лет усердных тренировок, детальное изучение стратегических планов, даже несколько удачно проведённых боёв с моим участием и принесших немалый доход и несколько захваченных и отвоёванных планет государству я получил в награду уродливый шрам на лице и впустую потраченное время? А этот ищейка вот так спокойно сообщает о том, что вся моя судьба и цель моей жизни разрушены? Я прикрыл здоровый глаз, сдерживая себя. Хотелось выть, — выть от невыносимой боли, выть от досады и разочарования. Лучше бы я послушал отца и стал инженерном… Как всегда он был прав. «Ищейки не воины. Ты только жизнь себе испортишь!..» Я решил обдумать дальнейшие действия позже, потому что из-за наркоза, снотворного, или чем меня там ещё накачали, я плохо соображал и даже не заметил, как провалился в сон. Во сне я был мальчишкой, играющим в догонялки со своей сестренкой. Я был быстрее, поэтому с лёгкостью убегал от неё, на что она обижалась. Мы смеялись, веселились и играли, пока она не обнаружила какую-то капсулу, на открытие которой мы потратили все оставшееся время. Что в ней находилось — увидеть я не успел, так как проснулся, но смог вспомнить, ведь это было приятное воспоминание весёлых и беззаботных деньков из детства. Это была капсула-флешка с презентацией какого-то станка для изготовления детали двигателя, работающего на недавно найденном ищейками топливе. Это я помнил прекрасно, ведь в каждом номере газеты и по всем каналам телевизора только и утвердили об «невероятном открытии, которое изменит привычную жизнь каждого ищейки». Тут же в голову полезли тёплые воспоминания из детства. То, как мы с Келли отправились в лес, чтобы самостоятельно отыскать, как было написано в её любимом журнале — «потерянный золотой компас, который может указать путь к магическому источнику». Конечно же мы никакой компас не нашли, а лишь заблудились и спали под открытым небом. Впечатление — незабываемое, как и наказание родителей, когда нас нашли. Вообще, мне доставалось всегда больше, ведь я же старше. А все придумывала всегда Келли и ей часто сходило с рук. Поэтому, увидев новую статью в журнале, она бросалась ко мне, зовя с собой, на поиски приключений и очень удивлялась, почему я был против. С её журналом и статьями из него было много забавных историй. Например, Келли, целую неделю собирала разные травы, а на мой вопрос зачем, отвечала для зелья бессмертия. Увидев у неё несколько ядовитых трав, я все рассказал родителям, после чего её наругали и она не разговаривала со мной неделю. Мне тут ещё вспомнилась история, как мы вызывали призрака. Скорее всего, это был сон, так как обычно все затеи сёстры проваливались с громким треском и криком родителей на меня. Но это был единственный раз, когда у нас что-то получилось, а родители не разузнали об этом. Что там этот дух говорил?.. За все нужно платить и что я буду никому не нужен? Бред полный, так ничего и не сбылось. А хотя… Если подумать, кому я нужен? Но… Ведь ещё не все кончено, верно? Можно попробовать поступить в колледж, да только вряд ли в приличный возьмут с такой рожей. Что… Придется до конца жизни работать на заводе и получать копейки, на которые и обед не купишь? Вообще, ищейки — народ бедный. Кому-то повезло найти заброшенный дом и обжиться там, например, как моей семье, а кому-то нет и жили где придётся. А что говорить о великих вотчдогах-политиках? Таких почти не было… А если и были, то их подробную биографию изучали в школах, ведь как можно не знать «великих героев»? Врач давно покинул палату, а я все терзал себя размышлениями о дальнейшем. Моя жизнь разрушена. Домой я не пойду ни под каким предлогом, это исключено! Можно будет попытаться пойти не в государственную-вотчдоговую, а в межгалактическую-межрасовую службу. Туда могут взять, но для этого нужны немалые деньги. Кредит? Тоже не вариант. Такую сумму простому ищейке без постоянного места жительства и работы не дадут. Чтобы взять кредит, устроится на работу на завод? А где найти постоянное место жительства? Я тяжело вздохнул и прикрыл глаз. Как же все это сложно. Все что я мог, так это стать наёмником… Что ж, а вот и моя цена, за то что не слушал отца…