***
Уперев взгляд в мёртвый пульт напротив, парень откровенно загрустил. Пораженческое настроение всецело поглотило его, перед мысленным взором начали проплывать сцены из собственной жизни и скорбные лица родных и близких… Заставив землянина вздрогнуть, пульт внезапно ожил, весело замерцав голограммами управления и строчками вновь загружаемых параметров. Предвосхищая тем самым эпическое появление вдруг очнувшегося от коматоза когитра. — Капитан. — При! При… Объявилась! Чондэ обрадовался искусственному интеллекту так, словно уже оказался в объятиях друзей на родной базе. — Капитан, выполнено несанкционированное завершение прыжка извне. Провожу сканирование систем корабля… Ключевым было слово «завершение» (с чем себя Чондэ с огромным облегчением и поздравил, мысленно показав бесславной кончине ехидную комбинацию из трёх пальцев) и уже только после него — «несанкционированное». — Причина? — Данные обрабатываются. — Повреждения? — Данные обрабатываются. — Наши координаты? — Данные обрабатываются. Как содержательно. — Время хоть скажи. — Семнадцать-тридцать по бортовому. Со времени потери мной управления прошло сорок семь минут, пятьдесят шесть секунд. Капитан, настоятельно рекомендую проверку состояния здоровья в медицинском отсеке. — Потом… Выключи сирену уже, — почти простонал Чондэ, растирая ноющие виски. Сирена, наконец, заткнулась, и рубку оглушило звенящей тишиной. Компенсируя скудную информацию, Присцилла отобразила внешнюю картинку окружающего корабль пространства. …Осознание того, что он видит, заняло у Чондэ какое-то время. Ещё несколько следующих ударов сердца его разум категорически отказывался принимать это. А чертовщина-то продолжается, понял Чондэ. Явление второе: непредсказуемое. И ведь чего только не померещится в космосе… А, может, предположил Чондэ, он слишком сильно ударился головой, до сих пор лежит у стеночки и просто ловит глюки? Парень ошеломлённо проморгался и заставил себя мыслить конструктивно. Итак, что мы имеем? Во-первых: героические нуль-похороны откладываются. Счастливым образом корабль вывалился в эйнштейново пространство, тем самым гарантируя Чондэ ещё сколько-то лет дражайшей жизни. Во-вторых: неконтролируемое прекращение гипер-прыжка не забросило их с Присциллой ни в звезду, ни в чёрную дыру, ни в пульсар, квазар или ещё чего. В-третьих: магическим образом его утлое судёнышко выбросило на окраине неизвестной пока системы, в качестве светила которой имелась умирающая оранжевая звезда самого почтенного возраста. В визуально обозримом пространстве даже наличествовал камушек планеты с тускло подсвеченным спутником. И, в-четвёртых: прямо перед носом, рукой подать, наблюдался признак цивилизации в качестве древней станции. Рядом с орбитальной скиталицей висела чёрная громадина чуждостранного корабля. Именно он и вверг Чондэ в состояние временного ступора. Определённо, это был корабль изначальных. Корабль. Изначальных. Увидеть его собственными глазами… такой шанс выпадает не то, чтобы один раз в жизни, а вообще — никогда! — В пределах прямой видимости корабль Маата, функционирует, — добила Присцилла, — Принимаю сигнал. Здрасьте! Приехали… Час от часу не легче. Само собой, этих негуманов Чондэ не то, что близко, даже и издалека никогда не видел, хотя инфу о них вкладывали в детские умы ещё в начальной школе. Мааты принадлежали к одной из самых древних рас, которых как только не называли: предтечи, изначальные, древние. Чондэ помнил о них только то, что они когда-то существовали в большом количестве и были круты, жили неимоверно долго и целью их существования было накапливание информации — любой и обо всём, что могла предложить им Вселенная. А потом они всем скопом куда-то внезапно подевались, и теперь довольно редко, но всё ещё можно было повстречать их, путешествующих лишь по одному. Может, мааты те ещё интроверты, и никогда не страдают от одиночества. Но человеку ли судить о пристрастиях изначальных? Мааты давным-давно покинули свою планету-прародительницу, окружив её маяками, которые вопили во всех мыслимых диапазонах, воспринимаемых вышедшим в космос расами: «Приближаться, изучать, приземляться — запрещено!» Насколько знал Чондэ, на данный момент не нашлось ещё ни одного смельчака, рискнувшего ослушаться предупреждения изначальных. А если и нашёлся — то никто и ничего об этом уже никогда не узнает. Основные, да и хоть какие, интересы изначальных лежали далеко за пределами человеческого понимания, и то, что изначальный вдруг проявил инициативу и снизошёл до личного общения с младшей расой вообще ни в какие рамки не влезало. Чондэ в задумчивой прострации взлохматил волосы на затылке, наткнулся на шишку и покривился. — И… чего он хочет? — Просьба о рандэву на нейтральной территории, — доложила При. То бишь на станции. А где ж ещё? Присцилла авторитетно заверила, что космическая гавань необитаема, что атмосфера внутри имеет оптимальную для землянина атмосферу и, к удивлению, самую что ни на есть оптимальную среду. Что вид homo sapiens, оказавшись без скафандра в её недрах, не помрет ни от удушья, ни от жары, ни он холода, ни от радиации, ни от вирусов, ни сразу, ни потом. Надо же, какой сервис. Обычно на нечеловеческих станциях приходилось мариноваться как минимум в облегченном скафандре с закрытым забралом. В голове проскользнула трусли… эээ, гордая мыслишка отказаться от приглашения изначального. Мало ли кто чего там хочет? Но Чондэ терзали смутные подозрения, что аварийно вывалился из гипер-прыжка он неспроста — тому поспособствовали высшие силы. В лице (или что там у него?) маата. Пара следующих один за другим невероятных че-пэ подряд — таких совпадений не бывает. Есть предел, за которым совпадения перестают быть возможными. А посему напрашивается конкретный вывод: предтече и в самом деле реально от него чего-то надо. И вроде как это должно быть лестно, ведь не каждый день вот так затейливо, выдернув из гипера, тебя приглашает на встречу изначальный. Присцилла удосужилась, наконец, развлечь капитана подробным рассказом о внутрикорабельных повреждениях, заверила, что они незначительны и вмешательство капитана не требуют, и что новый прыжок будет возможен через тринадцать часов. Дело было вечером, делать было нечего…I
14 января 2017 г. в 22:27
Чондэ как раз направлялся в рубку, когда грузовой неф неожиданно тряхнуло перепадом гравитации. Сначала незначительно, парень даже удержался на ногах. Всё вокруг пошло крупной эпилептической вибрацией, заставив землянина прикусить язык. Несколько секунд дикой тряски — и новый перепад центра тяжести резко поменял пол со стеной. Проделав короткий полет в неизвестность Чондэ приложился головой о твёрдое, да так сильно, что заключённое в организм сознание возмутилось столь бесцеремонным обхождением и сделало ручкой.
Не сразу, но, разбитое вдребезги, сознание собрало-таки себя воедино, и не сказать, чтобы его возвращение стало приятным сюрпризом. Потому, что если бы хозяин знал, как всё теперь обернулось, то и дальше бы полежал ещё в безмятежной неосведомлённости.
Чондэ неохотно вернулся в реальность, где, покинутое и безвольное, привалилось лопатками к стенке и обреталось без присмотра какое-то неопределенное время его излишне расслабленное тело.
С трудом преодолевая сопротивление ушибленного мозга, парень заставил его мыслить и оценивать окружающее. Вялые мысли растекались прежде, чем он успевал ухватить их и придать им форму, и пока что только одна основополагающая константа высвечивала оптимистичный транспарант: «Кажется, живой».
Чондэ и дальше пока оставил тело прислоняться к переборке, повел глазами по сторонам: зловещая, раздражающе красная аварийная подсветка заливала тесный коридор. Противно подвывала сирена. На кой-чёрт она вообще нужна? И так ясно, что что-то неладно… Но центр тяжести всё-таки вернулся в плоскость пола, и это радовало: можно было добраться до рубки без особых препятствий.
— При, статус… — просипел он, — Присцилла!
Псевдоразумный интеллект когитра, с приятным женским контральто и уровнем юмора в соответствии с предпочтениями капитана, то есть Чондэ, и который тот именовал Присциллой, — не отзывался.
Чувствуя боль Чондэ потянулся к затылку, нащупав там внушительную шишку. Ничего так не хотелось, как свалиться обратно и лежать, пока сознание окончательно не выветриться снова, но титаническим усилием Чондэ всё же медленно перекатился на бок и поднялся на четвереньки.
«Да что же такого могло произойти, — подумал парень, созерцая фиолетовые пятна в глазах, — чтобы когитр не отзывался внутри собственного корабля?!»
Он понятия не имел, какая такая неведомая херня могла произойти с его родным нефом. Стараясь заранее не паниковать Чондэ напряг мозг в поисках причины незапланированного кувыркания самого себя по пути из жилого отсека.
Хм… Присцилла аварийно завершила прыжок без его чуткого руководства? Мысль звучала абсурдно: когитр имел право на подобные самостоятельные решения только в случае потери капитаном дееспособности. А, как помнится, на момент свершения локального катаклизма Чондэ ещё не был в глубокой отключке.
Чондэ предположил ещё несколько вариантов один другого бредовее. Отмёл как несостоятельные. Присцилла не отзывалась, и парень начал предполагать самое худшее. А что может быть самым наихудшим в переходе через нуль-пространство? Застрять в этом самом нуль-пространстве. Прочно и навсегда. Поправочка: безысходно и навечно. НП-двигатель — маленькая, но архиважная деталь корабля, фамильярно именуемая в среде драйверов «переходником», в незапамятные времена чудесным образом досталась людям с барского стола высокотехнологичных оланжи, в одночасье изменив ход человеческой истории, одним гигантским скачком предоставив людям вожделенный выход в Большой космос.
Человечество даже заняло скромную нишу среди других, более или менее развитых рас, занявшись перевозкой всевозможных грузов, благо что поле этой сферы деятельности было поистине неисчерпаемым. Появилось огромное количество драйверских компаний с лицензией на законный товарооборот с представителями других звёздных систем.
От человека всего-то и требовалось, что примитивно сопроводить и передать свой груз получателю, а так же забрать чужой — по взаимовыгодному обмену или какой-то другой схеме оплаты к обоюдному удовольствию сторон.
Чондэ как раз возвращался из одного такого рейда, когда с ним и приключилась эта внезапная гравитационная свистопляска.
Люди пользовались высокими технологиями, имея лишь поверхностное представление об основных принципах работы нуль-пространственника. Для того, чтобы самому производить нечто подобное, человечество ещё не доросло. В комплекте к двигателю также досталась надёжная система навигации, чего не скажешь о самом «переходнике». Без него выбраться из нуль-пространства невозможно, починить — нереально, никаких дублирующих систем не предусмотрено по умолчанию. Процент аварии, по статистике, ничтожно мал, но всё же он существовал: в истории зафиксированы случаи, когда корабли не доходили до пункта назначения. Любой экипаж знает, на что идёт, решаясь на очередной прыжок.
И когда во время прыжка «переходник» по неизвестным причинам выходил из строя, обрекая корабль на медленное умирание в белесой неопределённости, перед экипажем во всей своей суровой неприглядности вставал вопрос: «Как жить дальше и, собственно, зачем?»
Чондэ принял вертикальное положение с опорой на ступни, ощутил, что словно куда-то отплывает и, чтобы не унесло, ухватился за мелко гофрированную стену.
Неопределённость угнетала. Настроение катастрофически падало.
В воздухе витал сильный сладкий запах сублимированных бананов: видимо, при тряске обиделся и распечатался один из ящиков. Чондэ тихо порадовался, что не находился как раз в это время на складе: вряд ли бы обошлось единственной шишкой.
После происшествия в коридоре стало ужасно холодно, что наводило на неприятные ассоциации. Какого черта автоматика поддерживает внутри корабля чуть ли не температуру реликтового излучения, морально готовит к неизбежному?
Тщетно успокаивая себя тем, что, видно, день такой выдался, изгоняя из головы разброд противоречивых желаний, Чондэ по первоначальному плану и в расстроенных чувствах двинулся в рубку. Там, в полном соответствии с полномочиями капитана, да и вообще единственного и очень даже заинтересованного собственной участью человека на борту, он собирался выяснить, что за бедствие его постигло, и разобраться с ним прямопропорционально с масштабом нанесённого ущерба.
По пути выудил из стены и натянул традиционно-серебристый облегчённый скафандр, а то мало ли — его кораблю явно поплохело, вдруг ещё и разгерметизация случится, а он не при параде. Что бывает при разгерметизации в нуль-пространстве Чондэ не знал, и надеялся, что никогда и не узнает.
Пока упаковывался в эффективное средство защиты и включал обогрев, вдруг отчётливо ощутил внимательный взгляд в спину. Чувствуя, как начинают шевелиться волосы на голове, медленно обернулся — за спиной, естественно, никого.
Душное ощущение чужого взгляда испарилось. Чертовщина какая-то… Хотя нет — нервы, просто нервы.
Рубка встретила его всё тем же могильным аварийным освещением, и в ней Чондэ пришлось столкнуться еще с одним пренеприятнейшим открытием: пульт управления — под стать освещению — оказался категорически мёртв, не реагировал ни на какие пассы и вообще какие-либо телодвижения.
Чондэ опешил, не готовый ни к чему подобному. Какая неожиданность, как сказал бы Исин.
Как же так?..
Неприятно ёкнуло сердце. Вот как, значит, случаются аварии в нуль-пространстве… Чондэ теперь, можно сказать, ослеп, оглох, лишился осязания и потерял ориентацию во всех мыслимых координатах. Парню вовсе не улыбалось в самом расцвете лет — ведь ему всего двадцать — пропасть без вести, болтаясь беспомощной песчинкой в неизученном человечеством НИЧТО.
Чондэ вдруг почувствовал себя заживо похороненным, в полной мере начиная осознавать, что корабль превратился в космический склеп с неполным набором минимального жизнеобеспечения. В освещении цвета ада и непрекращающемся стоне метафорически заламывающей руки сирены он свихнётся раньше, чем на корабле закончатся ресурсы. И никто не придёт на помощь.
Ноги враз ослабели, и, чтобы заново не свалиться прямо на пол, Чондэ свалился в ложемент.
— Кто-нибудь, — пробормотал он, чтобы просто услышать милый сердцу звук собственного голоса, — Разбудите меня…