Здравствуй, друг

      Наконец я открыла глаза. Это случилось внезапно, по велению кого-то или чего-то. Кругом был сплошной холод, он покалывал мои руки, ноги. Из-за этого мороза сложно даже дышать, но я проснулась не просто так. Я пробудилась от кошмара, я свободна от своего подсознания. Лучше терпеть холод, нежели опять встретиться с теми глазами.       Рэй лежала на белоснежном ковре. Она смотрела в небо, такое же белое, и только редкие ветки деревьев разбавляли эту сплошную белизну. Эта картинка напомнила Рей о ее комнате, в которой не так давно она спала, ела, проводила дни и ночи. Она почувствовала очередную боль, но уже не из-за холода. Это была внутренняя боль, будто что-то острое вонзили ей в сердце, в желудок, а потом что-то тяжелое ударило по глазам. Девочка заплакала. Это были чистые, соленые и самые искренние слезы. Слезы абсолютной боли и одиночества. Где она? С кем она? Что ее ждет? Она умирает. Она скоро умрет.       Нет сил встать, нет сил закричать, нет сил бороться. Тогда зачем это всё было нужно? Она видела кровь, она совсем недавно видела, как пол в ее комнате становился красным, скользким и отвратительным. Она вспоминала всё, что могла вспомнить раз за разом. Это было худшее, что она могла вспомнить. Именно сейчас она не хотела жить.       Слезы всё скатывались с глаз, будто копились на протяжении века. Это был непрерывный процесс самобичевания. Она потеряла надежду и всякий смысл происходящего. Она, будто во сне, утопала в сплошной бездне. Она и ее мысли. Она и ее чувства. Она и пустота вокруг.       Она долго плакала, вытирала слезы руками, и вновь разрывалась в истошном крике. Это был страх, это было отчаяние. Это было одиночество. Слезы не прекращались, она вытирала их своими холодными руками, с трудом поднимая их. Снег продолжал падать с неба. Он спокойно кружился в воздухе, будто в вальсе. Он падал на лицо девушки, на ее руки, тело, ноги. Скоро он с головой накроет ее, и больше никто не вспомнит о ее существовании, даже она сама. В эти секунды хлопья снега были особенно нежными, особенно холодными. Он был похож на убийцу. На того убийцу, который способен перерезать тебе горло с улыбкой на лице, или без задней мысли убить всю семью у тебя на глазах, а потом медленно направиться к тебе. Ты будешь умолять его о жизни, а он всё также будет улыбаться. Именно это пришло в голову Рей, когда очередная снежинка приземлялась на нее.       Она была беспомощна, немощна. Она была жалкой для самой себя. Это отвращение было вызвано слабостью. Она была слаба. Минуту назад, час, возможно даже год назад она была всё такой же слабачкой. Но что тогда она может сделать? У нее нет ни физической, ни духовной силы. Что же ей тогда делать?       Она запуталась в мыслях. Она покинула этот мир раньше, чем задумывалось. Она спряталась от ситуации в себе. Замкнулась. Смирилась. Перед ее глазами было только небо, пару веток деревьев и снежный вальс. Она больше не чувствовала себя одинокой. Слезы закончились. Она больше не чувствовала. Она будто бы смирилась со смертью и сейчас с радостью распахнула руки для объятий с ней. Она слишком устала, чтобы вершить свою судьбу своими руками. Уже нету смысла искать спасение. Теперь ее жизнь ни от кого и ни от чего не зависит. Было страшно смотреть на неё. Она будто уже мертва, хоть и сердце ее всё еще бьется. Бездыханное тело, грудь которого лишь изредка приподнималась от вдохов. Чуть прикрытые глаза, синие ноги, руки, губы. Безжизненный взгляд. Лучше бы я никогда не открывала глаза.       Но ее жизнь зависела не только от нее одной. Неужели эта история закончится так и не начавшись? Неужели она зря ждала, а он зря рисковал ими обоими. Неужели, это всё было лишь прихотью, которую так и не удалось удовлетворить? Но он же любит ее, не может оставить всё одной только судьбе или одному только случаю. Он давно решил, кто и что двигает им — лишь он сам. Она спасла его однажды, маленькая девочка, с хрупким телом, крохотными ручками, тонкой шеей и запястьями. Она, далеко не самая храбрая, не самая сильная, взяла и спасла его. Спасла его из башни, спасла его из заточения, спасла его от одиночества. Раз смогла она, то почему не сможет он? Он сильнее, он выносливее, он выше, он способен убить человека, но он бессилен перед холодом? Что за абсурд.       Наконец и Зак открыл свои глаза. Он не заметил, как упал. Он был на грани, и лишь что-то неуловимое пробудило его. Это было желание завершить путь, который он начал лет пять назад. Это было желание вернуть ее, защитить, дать шанс на лучшую, полноценную жизнь. Может не с ним, может не в этой стране. Он не мог приказать ей остаться рядом, но он может дать ей шанс, дать себе шанс. И пройдя такой путь, лучше бы этот шанс не упускать.       Зак лежал также неподвижно, как и девушка, которая расположилась сверху. Она не заметила, на чем лежит. Она мало что чувствовала сейчас. Холод парализовал ее с ног до головы. Парень находился примерно в таком же состоянии. Он лежал, его тело пронизывал безжалостный холод. Они были на грани, но если Рей смирилась с смертью, то Зак давно привык давать отпор этой старой карге. Сколько раз пытались его убить, сколько было ран, он оставался жив. И ни при каких обстоятельствах он не умрет сейчас, когда хрупкое тело девушки так беззащитно.       Снег давно утих. Сильный ветер больше не препятствовал, что значительно облегчало путь. Зак еще немного полежал на спине, приобняв девушку. Он хотел ее согреть, либо просто обнять. Это были самые обычные объятия. Обычно так обнимают друзей или родителей. Обычно так обнимают людей, которые требуются в поддержке. И какими бы обычными не казались эти объятия, Зак обнимал эту маленькую принцессу самыми теплыми, самыми нежными объятиями. Он обнимал ее как девушку, которую хотелось не только защитить, но и обнять крепче, поцеловать, с которой хотелось бы пойти на первое свидание, а потом второе, десятое.       Девушка мало что воспринимала сейчас. От нее остались лишь капли сознания и совершенно холодное тело. Она была на грани, она лишь изредка дышала. Парень встал, вновь взяв ее на руки. Его ждал очередной долгий путь, очередная преграда, очередное испытание.       Ноги ступали одна за другой. Снега за это время стало лишь больше, и парень шел значительно медленнее. Но он продолжал путь. Он переставлял ноги, с большим трудом, но не менее уверенно. Он был обессилен, а Рей всё также пребывала в частичном сознании. Она смотрела куда-то в сторону, и изредка замечала, как деревья сменяют друг друга. Она чувствовала, что чьи-то руки держат ее, что кто-то пытается ей помочь ухватиться за тонкую нить жизни. И несмотря на смирение, она все же тянулась в объятия Жизни, отвергнув Смерть.       Они продвигались вперед. Девушка пыталась не лишиться сознания, парень старался не упасть. Им было как никогда тяжело, но их путь сокращался. Они были близки к цели. Им надо было лишь сжать зубы посильнее и продолжить это нелегкое испытание.       Снег поглощал парня, ноги отказывались слушаться, дыхание сбивалось каждый раз. Еще немного. Совсем скоро. Бля-я-я-ять.       Парень шел всё более неустойчиво, склоняясь то в одну, то во вторую сторону. Он рисковал потерять равновесие и упасть вновь, но в этот раз уже не подняться. Он воспользовался уже не только вторым дыханием, но и третьим, четвертым. Оставалось надеяться, что у него в запасе есть «пятое дыхание», иначе им поможет только чудо.       И все же чудо произошло. Они, полуживые, все же добрались до цели. Только Зак открыл дверь в свой обитель, он тут же рухнул на пол, вместе с девушкой. Они были спасены от огромных сугробов, от холодного ветра, но в доме было отнюдь не 20 градусов. Они желали выжить, соответственно, им требовалось согреться, иначе толка от проделанного пути мало — что они умрут в лесу, что в доме.       Девушка опять потеряла сознание. Уже мало что намекало на присутствующую в ней жизнь. Сердце билось очень медленно, вдохи были всё также редки. Парень же оставался в сознании, но в данной ситуации ему было далеко не лучше. Замерзшие ноги уже не просто болели, он их напрочь не чувствовал, но ему надо было как-то разжечь камин, найти какую-нибудь ткань и согреть себя, но, что более важно, отогреть девушку.       Он не мог встать, это было невозможно. Он боролся со своим организмом. Любой нормальный человек бы потерял сознание, как, допустим, это случилось с Рей, но он был далеко не обычным, более того, он еще не закончил начатое.       Да, он не мог встать. Он не мог нормально опереться о руки, но ему надо было как-то переместить свое никчемное тело в пространстве, насытить эту комнату теплом. Он несколько раз попытался встать на ноги, приподняться — всё было тщетно. После десятой попытки, он наконец понял, что зря тратит время, поэтому он решил подползти к печке, разжечь каким-то образом в ней огонь. Первые его телодвижения вышли неуклюжими, и принесли мало пользы. Ему потребовалось немного времени, чтобы определиться с наилучшим способом, каким бы он мог подползти к цели. Он, конечно, достиг ее, но потратил много бесценного времени. Сейчас ценный даже секунды.       Девушка всё еще оставалась без сознания. В этот раз подсознание решило оставить бедняжку в покое. Ей было трудно, но она все же старалась. Ее глаза были закрыты, ее мозг отказал ей в полноценной работе. Только сердце отбивало чуть заметный ритм. Она ничего не слышала, не чувствовала. Возможно, она уже была мертва, но сердцебиение доказывало обратное. Несмотря на пережитое, она все еще была сильной. Она была лидером, она руководила своей жизнью. Она распоряжалась ей, и распоряжается до сих пор, поэтому она жива. Поэтому она оставалась живой после всех возможных пыток и медикаментов. Поэтому Зак смог ее спасти. Зак был лишь инструментом, что спас ее. Истинным спасителем была она сама, и ее стойкость духа.       Зак долго боролся со спичками и дровами. Он думал, что был знаком с действительно сильными противниками, но, видимо, он еще не сталкивался со спичками, чуть сырыми дровами и напрочь замерзшими руками. Ему помогло лишь чудо, и он всё же разжег злосчастный огонь. Его лицо почти сразу обдало жаром, и он почувствовал себя лучше, в безопасности, спасённым. Наконец холод отступил и он смог встать, хоть и с большим трудом. Он взял с дивана подобие пледа, после поднял девушку, которая так долго ждала этого момента.       Он облокотился о стоящий рядом стол, приобнял ее, накрыл их обоих пледом и вкушал тепло, исходящее из небольшой печки. Через какое-то время в доме стало намного теплее, они уже не тряслись, а Зак мог спокойно двигать руками и ногами. Девушке тоже стало значительно легче. Они грелись от огня, от тел друг друга. Они преодолели значительный путь, внушающие страх трудности. Они были в безопасности сейчас, сегодня и, возможно, до конца своих дней.       Ночь прошла в окружении их двоих и теплого пламени. В конечном итоге, Зак тоже предался сну, не заметив, как крепко обняла его девушка. И это к лучшему. Вероятно, он бы не уснул, заметив, как крепко его обнимает Рей. Будто мягкого, большого мишку. Они проспали до самого утра, пока солнце не разбудило их, а также холод.       За ночь все бревна, которые были в печке, сгорели с концами, а в дом опять пробрался холод. Они проснулись одновременно, отдохнувшие и в тоже время сильно уставшие. Девушка наконец пришла в себя и естественно была удивлена ситуации. Она обнимала совершенно незнакомого парня, в совершенно незнакомом здании. Она почти закричала, но лишь ударила того, отбежав в другой конец здания. К счастью, дом не был очень большим, и выход был один. Заку не пришлось догонять глупую по надоевшему уже снегу, однако Рей чувствовала себя небезопасно. Этот парень внушал страх, а случайно всплывшие воспоминания вызвали у нее чистый, неподдельный ужас. Он отражался в ее глазах, в позе, которую она приняла. Она не знала, что от него ожидать.       Зак впервые правильно понял ситуацию, но не знал, что ему делать. Объясняться? Молча смотреть на нее, как это делает она? Завести разговор ни о чем? «Хэй, привет, как тебе погодка?»       Они стояли друг напротив друга, не зная, что сказать, и кому первому стоит начать. Недавно они спали в обнимку. Недавно они преодолели большой путь. Недавно они грелись в непосредственной близости, а теперь что? Что ей стоит сказать. Что она хочет услышать. И отпускать ее сейчас тоже нельзя. Надо объясниться. Надо рассказать ей.