Истинное предназначение

Солнце уже село за горизонт и за обширным окном приемного зала тейлонского посольства в Вашнгтоне теперь простиралась картина вечернего города, начинающего постепенно зажигать огни. Даан вполоборота сидел на пологом склоне напротив окна и грустил о чем-то. Сегодня у него не было встреч, сегодня он не был на Носителе, и сегодня он даже не вспомнил о том, что собирался на днях посетить свою секретную лабораторию. Майор Кинкейд, уставший от безделья за целый день, смотрел на часы каждую минуту, и ему казалось, что стрелка на них почти остановилась. За весь рабочий день в посольство не поступило ни одного звонка, Даан ни разу ни о чем не попросил, с Носителя не было ни одного сообщения – невероятно спокойный день, если бы был жив Сандовал… Майор упорно отгонял душераздирающие воспоминания от себя. Сейчас ему надо было думать о настоящем, или вернее сказать о будущем, которого он так боялся, когда представлял себе Ттана главой Синода. Сегодня они с Дааном почти не разговаривали, и Лиам почему-то чувствовал себя виноватым в этом. До конца официального рабочего дня оставалось еще полчаса, но киммерийское чутье подсказывало майору, что сегодня здесь больше нечего делать, и поэтому он решил уйти домой пораньше. Сдирая свою кожаную куртку со спинки вращающегося стула, Кинкейд привлек внимание Сподвижника. - Завтра ты можешь быть свободен, Лиам. Я весь день проведу на материнском корабле. - Хорошо, – Кинкейд оделся и аккуратно придвинул кресло к столу, но вот так просто покинуть посольство он не мог. Весь сегодняшний день он наблюдал за тейлоном, настрой которого ему определенно был не по душе. - Мне не нравится твое состояние, Даан. Если что-то не так… - Просто сегодня я много думал, - отозвался Сподвижник. – Завтра состоится избрание нового главы Синода. Майора словно током ударило от этих слов. - И много претендентов? - Об этом известно только Синоду. - Но ты же член Синода. - А так же один из претендентов, Лиам. До встречи на собрании мы не должны знать с кем нам предстоит вести борьбу. Зато Лиам это знал, он почти на сто процентов был уверен, что главным соперником Даана будет Ттан, дать победить которому нельзя было ни при каких обстоятельствах. - Я догадываюсь, с кем тебе предстоит вести борьбу Даан, - не выдержал и озвучил свое предположение полукиммера. Сподвижник с вопросительной заинтересованностью склонил голову набок и посмотрел на защитника. - На твоем месте я бы обвинил Ттана в том, что его политика уничтожения Земли и подчинения людей ошибочна. Ты можешь доказать это, тебе лучше других известно, то, что Земля – это спасение твоей расы, иначе ты бы не доверял Маэлу и не открыл бы мне свой секрет. Даан был поражен осведомленностью своего защитника в вопросах тейлонской политики и в какой-то степени ему это не понравилось. - Я могу кое-что рассказать тебе, Даан, - выразил желание Кинкейд и подошел ближе к тейлону, - но ты должен мне кое-что обещать. - Что же? - Обещай мне стать лидером. Даан смутился и снова склонил голову. - Это не мне решать, Лиам. Будет так, как того пожелает Синод. - Ты же понимаешь, что будет, если Синод возглавит Ттан. Ты должен бороться, иначе все твои труды здесь окажутся напрасными. - Я учту твои пожелания, – Даан поднял голову и, широко раскрыв глаза, спокойно посмотрел на защитника. – Что ты хотел мне рассказать? - То, о чем ты давно хочешь услышать. О НЕЙ. Даан оживился и приготовился слушать. - Я попробую передать тебе то, что она смогла передать мне. Я ничего не обещаю, но если все получится, знай, что я делаю это только ради спасения Земли. Даан отреагировал на последние слова защитника еле уловимым выражением обиды и, медленно моргнув, отвел глаза в сторону. Кинкейд сел на склон напротив Сподвижника и поднял свою правую ладонь, предлагая пришельцу принять от себя поток информации. В его душе сейчас боролись два чувства, он желал помочь Даану, но в то же время понимал, что это тейлон, и нет никаких гарантий, что полученную информацию он использует во благо Земли. Даан посмотрел сначала на руку, затем медленно перевел взгляд на полукиммеру. Он действительно давно ждал этого. Через секунды образовалась картина, достойная лучшего фотографа - Даан и Лиам сидели в сумраке, на фоне города в огнях, их руки пронизывал свет, растворяющийся в теле, а мысли были заняты проникновением друг в друга. В этот момент их информационные поля объединились, и они оба почувствовали некую силу внутри каждого из них. Это был их первый контакт. В отличие от опытного тейлона, по сути, новорожденный полукиммера совсем не имел представления о том, как вести себя в подобных обстоятельствах и не мог блокировать нежелательное так, как Даан. Сейчас Лиам являлся открытой книгой перед Сподвижником и сам даже не подозревал об этом. Через несколько минут Сподвижник прервал контакт слишком резко, и от этого у Лиама немного закружилась голова. Когда он открыл глаза, то увидел испуганное лицо Даана и его большие сини очи перед собой. - Даан! Реакции не последовало, отрешенный вид тейлона беспокоил. - Даан, что ты увидел? – майор медленно и осторожно, будто боясь коснуться тела Сподвижника, положил руку ему на плечо. Тейлон вздрогнул и внезапно вернулся из забытья. - Что ты увидел? – повторил майор свой вопрос. Даан не мог произнести ни слова, он медленно встал, опираясь о склон на котором сидел, и, сопровождаемый некими видениями, направился к своему креслу. - Тебе этого лучше не знать, Лиам. Лучше не знать. *** Утром корабль-носитель встретил Даана усиленной охраной порталов. Сегодня был важный день для тейлонов. От того, кто станет следующим главой Синода, зависело не только будущее самих тейлонов, но и будущее человечества. По прибытии, Даана поприветствовал Ха’рон – один из его союзников в Синоде и они вместе с важным видом миновали трех волонтеров, дежуривших сегодня у консоли телепорта. Ритуал избрания нового главы Синода должен был состояться на командной палубе материнского корабля. Сегодня Даан был настроен решительно, и источником этой решительности послужило то, что вчера он узнал от Лиама, наивно доверившегося ему и неосознанно раскрывшего все свои и не только свои тайны. Сподвижник вошел на мостик первым и обратил внимание на то, что члены Синода уже присутствовали там в полном составе. Следом, не заставляя себя долго ждать, появился и военный министр Ттан. Даан подозревал, что генерал не отступится без борьбы. Военная каста всегда отличалась настойчивостью и жаждой сопротивления, и сейчас Ттан лишний раз доказал, что не ошибся в выборе своего пути – пути военокоммандующего, но не главы Синода. Даан держался уверенно и всем своим видом недвусмысленно давал понять, что не собирается проигрывать эту битву Ттану. Они начали. Лиам проспал все утро, открыл глаза довольно поздно, чувствовал себя прекрасно, и от мысли, что сегодня не надо идти на работу, у него просыпалось желание за кем-нибудь последить. Штаб Сопротивления молчал, да и делать там было нечего, притихли они нынче, наверное Дорсу проблем с тейлонами недостает. За все то время, что существует Сопротивление и сколько разработок там проводилось, уже можно было всех тейлонов по два раза прикончить. «Думаю, смогу подкинуть вам еще одну идейку», - подумал Лиам и, достав свой глобал, открыл в нем знакомую карту города. А на Носителе борьба за лидерство продолжалась вот уже пять часов. Юнойа и талант Даана растягивать удовольствие надолго, позволяли вести дебаты бесконечно. Удивительно, как Ттан еще мог противостоять опытному дипломату с солидным стажем. Каждый участник защищал себя сам, одновременно пытаясь выдвинуть обвинения против оппонента, а также склонить голоса Синода на свою сторону, каждый раз предлагая некие весомые аргументы в свою пользу. Ттан не слишком рассчитывал на то, что Даан будет столь активен, участвуя в этом ритуале, хотя его решительный настрой вполне мог дать понять сопернику всю серьезность его намерений. Генералу никак не удавалось повысить свой ранг в глазах Синода, они с Дааном шли наравне, пока тот не сделал свой последний решающий ход. - Чувствую твой дух не сломить, Ттан, и я искренне горжусь этим. Ты силен, умен и опасен для своих врагов. Ты отличный стратег и тактик, но это не то, в чем мы нуждаемся сейчас. Открыв Синоду тайную правду и известив их о своих истинных намерениях, Даан мгновенно побудил членов высшего собрания принять почти единогласное решение в свою пользу. Взяв за основу ту идею, что предложил ему Кинкейд, Даан разработал свою стратегию, и теперь это позволило ему одержать верх. Располагая столь важной информацией, Даан с самого начала был уверен, что одержит победу и никто, даже Ттан, никогда не смог бы вынести такой жесткой конкуренции. Спустя некоторое время Синод объявил решение. - Новым главой Синод единогласно утверждает Даана, – Ха’рон объявил это так торжественно, что военный министр был готов испариться на месте, как умирающий джаридианец в тейлонском плену. Даан же испытал только одному тейлону известное чувство. Он закрыл глаза, и все его тело слегка подернулось энергетической матрицей. Когда-то давно, еще до рождения Зоора, он мечтал занять этот пост и не раз пытался победить, участвуя в ритуалах, так же как сегодня, но судьба постоянно обходила его стороной. Тогда он успокаивал себя, думая, что время еще не пришло, а теперь он – умудренный опытом тейлон, по праву заслуживший кресло лидера, сидит в нем и сомневается… Потерпевший поражение генерал Ттан, получив очередное сообщение со своего поста на границах с Джаридианской империей, неохотно поздравил Даана с победой и без промедления отправился восвояси. Сейчас Ттан принял решение на время затаиться, чтобы однажды вернуться с победой - он умел ждать. Он считал, что лучше вовремя отступить, чем потом пожинать плоды поражения, так как сегодняшний провал поражением, в полном смысле этого слова, он не считал. Майор Кинкейд, предоставленный сегодня самому себе, проводил время с пользой не только для себя. Вначале он посетил «тайную» лабораторию Даана, в которой они были несколько дней назад, и которая показалась ему уж слишком подозрительной, а теперь сидел в штабе Сопротивления и докладывал Доорсу все, о чем только смог узнать там. А узнать он смог там сегодня не больше, чем в прошлый раз, если сказать не меньше. Запуганные Дааном или еще Бог знает кем волонтеры упорно не хотели ничего рассказывать, а камера, где раньше находилась женщина-атавус, была пуста. И вообще все это настораживало и напоминало прикрытие чего-то гораздо большего, чем просто внезапная удивительная находка некоего загадочного существа. К вечеру небо нахмурилось, затянулось серыми тучами, и пошел холодный осенний дождь. Он барабанил по балкону, по плавным выступам прекрасного тейлонского здания и лишь виртуальное стекло никогда не намокало в грозу. Даан вернулся в свое посольство один. Он медленно обошел все помещения и даже несколько раз провел рукой по живым стенам, оглядывая их, словно прощаясь с ними, словно он никогда больше не увидит их. Он прожил здесь несколько лет, и ему казалось, будто за это время он настолько смог обогатить свою жизнь эмоциями, исходящими от людей, приходивших сюда, общавшихся с ним и выслушивающих его, что теперь должен был благодарить их за это. Так грустно, если бы знал Зоор, как тяжело сейчас его родителю, если бы Зоор знал… Даан тихо подошел к креслу, активировал компьютерную систему и запустил самоочистку. Он должен был удалить все следы своего пребывания здесь, он хотел этого, хотя и мог оставить все так как есть будущему Сподвижнику Северной Америки. В эту последнюю ночь Даан остался в посольстве, но он не спал. Нежно сиреневый свет, исходящий от стен главного зала растворялся в пространстве, наполняя душу каким-то зыбким печальным чувством. Тейлон вспомнил Буна, как сидели они здесь когда-то, как делились мыслями, как учили тейлонский язык, как могли доверять друг другу в этих стенах, как проникая друг в друга, делили с Лили Маркетт чувства, как спасались с Лиамом от джаридианского убийцы. Все это был уже пройденный путь, который необходимо было преодолеть, чтобы достичь следующей ступени. Даан еще раз осмотрел главный зал посольства, и остановил свой задумчивый взгляд на рабочем месте защитника. Он долго стоял, стоял смотрел и молчал, и все все понимал… - Прости Лиам, что не смогу оправдать твоих надежд, - нарушая тишину сиреневой пустоты, с сожалением произнес тейлон.