***
В салоне было душно и молчаливо. Первые двадцать минут поездки до заправки не оправдывали себя. Астрид, наморщив лоб, делала вид, что листает журнал, Мерида копошилась в ящичке с дисками, Рапунцель, испытывая вину похлеще первой, лежала головой на коленях Иккинга и пыталась все забыть (свою глупость, неловкость) под мерное поглаживание Иккингом ее волос. За окном все пылало в полудне. Салон пропах деревом, бензином и старой одеждой. Рапунцель зацепила взглядом прилепленную под столешницей жвачку. Вообще-то, около шести комочков. В ней смешались новые мысли: об уборке. И готовке. В голове говорила Готель. — Ребятки, не повторяйте старых ошибок, — из ящика над головой Мериды выскользнул один из дисков и, ударив рыжую по носу, а Иккинга по колену, с пластиковым треском упал на пол. Данброх брякнулась на колени следом и удивленно вытаращилась на ногу Хэддока. Это было детским любопытством в ее глазах цвета глубокого синего моря. Схватив диск, она запустила им в Джека. Парень ловко перехватил Fall Out Boys затылком, зашипел, обернувшись, но уже через пару минут вставил диск в приемник. Данброх села напротив Иккинга как раз, когда машина двинулась с места. — Хэй, а куда двинемся? — внезапно прервал идиллию Флинн, сидевший рядом с Джеком на переднем. — О-о! — рука Рапунцель взмыла вверх, показавшись из-за стола. — Как насчет Рима? — словно бы и не спрашивая, а указывая на то, что было бы якобы правильно, сказал Иккинг. Рука Рапунцель остановилась на легкой щетине Хэддока и зависла. — Рим… — Мерида повесила рыжую прядь над верхней губой, словно это усы. — Я уже люблю этого парня. Астрид подняла взгляд на говорящих и изогнула бровь, сканируя затылок Хэддока. Флинн цокнул языком, доставая из бардачка карту, кое-где усеянную капельками масла и явно давно позабытую, после чего расправил ее. — С таким уровнем лени ты скоро жиром заплывешь, — прокомментировал Джек, почесывая бровь; Райдер показал водителю язык, призывая того не быть идиотом, хотя сам на миг стал идиотом при этом. — Хм, Рим, — Флинн задумался, даже будто взгрустнул на секунду. — Раз пошла такая пьянка, мы могли бы останавливаться иногда. К примеру, сегодня к вечеру мы можем добраться до кемпинга на подъезде к Брюсселю, — рассудил Райдер, усаживаясь поудобнее. Как ни странно, все поддержали. Только Астрид оставалась недовольным мрачным изваянием в хвосте автодома. Она захлопнула журнал, бросила его на пол и заняла четверть кровати, уткнувшись носом в стену. Автодом зароптал, как грозный маленький щенок, плюнул в атмосферу позади белым облачком и послушно затрясся под чутким командованием Флинна с его установками «вправо», «влево», и душа каждого из присутствующих, в самом деле, хоть на секунду стала ближе к вечности.Часть 5
13 февраля 2017 г. в 22:13
Рапунцель ощущала, что ее легкие опутаны раскаленной колючей проволокой. Это казалось давно забытой болью, даже будто чужой. Оплетка внутри была персональным браком Рапунцель и, в конечном итоге, Корона свыклась мыслью, ничего нового из себя не представляющей. Астма — это то, что делает ее особенной.
— Если тебя успокоит, то выглядишь ты лучше, чем могло бы быть, — девушка почувствовала осторожное прикосновение к своим волосам. Было тихо и мутно.
— Я опоздала, да? — не открывая глаз, спросила Корона.
Ее раненую щеку защипало, когда пальцы Иккинга коснулись ссадины. До этого было привычно приятно чувствовать его присутствие, а теперь все внутри заволокло ломотой. То, что он не отвечал на поставленный вопрос, надежды не внушало.
— Я уже собрал наши вещи, — коротко информировал Хэддок, и Рапунцель открыла глаза, понимая, что ему тяжело дается безрассудство, но он делает это ради нее /как всегда/.
Друг сидел на краю кровати с тюбиком антисептической мази в руках. Щека девушки была намазана неприятно пахнущей эмульсией, благодаря которой щипки все-таки отступали, кожу приятно холодило. Иккинг улыбнулся, сосредотачивая внимание подруги на себе и, в совокупности, картинка была чуть более приятной и красочной для подсознания, чем должна была быть в принципе.
— Эй, прекрасный принц, целуй ее уже и поехали! — донеслось с кухни голосом Мериды и послышался грохот упавших с полки пачек макарон.
Иккинг смутился, а внимание Короны увильнуло в сторону коридора. Сложилась неловкая ситуация. Ну, знаете, как эти интимные молчаливые паузы в мелодрамах, которые прерывает ваш глуповатый дружок, которому страсть, как хочется есть. Мерида появилась в дверном проеме как раз, как тот друг. Из ее рта торчала здоровенная ложка, а в руках была банка с медом.
— А вдруг я превращусь в лягушку? — чтобы скрасить неловкость, Рапунцель скрестила руки под грудью и сделала непринужденное игриво-надменное выражение лица.
— Этот красавчик слишком красавчик, чтобы с тобой случилось что-то дурное, — завоображала Данброх, окуная ложку в банку и усмехаясь тому, как легко она может заставлять людей чувствовать неловкость.
— Ну, — шатенка поняла, что могла обидеть друга своим ответом, и ее щеки вспыхнули, а взгляд осторожно коснулся лица Хэддока (боже, она старалась не думать о том, что Мерида сказала), но тот откровенно смеялся над своей девочкой, закрывая рот ладонью. Поэтому Рапунцель выдохнула, легонько толкая парня в плечо.
Корона соскользнула с кровати, игнорируя остаточную боль в легких, и принялась осматривать рюкзак. Она сунула ингалятор в боковой карман, стянула со спинки стула джинсы, но подумала, что переодеваться сейчас — не лучшая идея, поэтому бросила их обратно.
— А где мама? — вдруг осенило Рапунцель. Иккинг посмотрел на подругу, прищурившись.
— Думаю, что проводит эффективную беседу с моими родителями. Кстати, я уничтожил наши кредитки и сим-карты, так что… — он развел руками.
Рапунцель только понятливо кивнула, стыдливо пряча взгляд. На корне языка пекло горечью, но думать об этом не хотелось. В животе патокой растекалось приятное предвкушение приключений; картинки, залитые зеленью и солнцем, смешивались, вызывая широкую улыбку на девичьем лице. Иккингу нравилось смотреть, как Рапунцель улетает в свои мечты. Это перестало быть чем-то из ряда вон уже на третий день их знакомства, а было это почти одиннадцать лет назад.
— Ну вы чо-о, — просторечно бросил Джек, повисший на косяке. Рапунцель взвизгнула, сложив руки на груди.
— Не пугайся, он просто очень незаметный, — обронила Мерида, которая тотчас же принялась тискать друга за бока. Джек не сдержался и принялся громко смеяться, щурясь, как кот.
— Тебе идет темный цвет волос, — похвалила Рапунцель, переполненная эмоциями; Джек кивнул с полуулыбкой.
Иккинг взвалил на плечи свой рюкзак и забрал из рук подруги ее вещи. Просто потому что, ну, он же мужчина. Рапунцель улыбнулась ему, снимая со спинки стула сразу же и джинсы, и джинсовые шорты.
Когда все гости благоразумно покинули комнату Короны, она быстро выскочила из перепачканной краской одежды, впрыгнула в джинсовые шорты и фиолетовую майку, ибо из открытого окна пахало духотой, и дернула рваный участок на обоях, который прятался за кроватью. Изъяв из образовавшегося отверстия скромные пожитки, девушка накинула на плечи детское одеяло, с которым никогда не расставалась, сунула деньги в задний карман и вышла из дома, не запирая дверь.
Ей не хотелось оставлять записок, не хотелось звонить в этот дом, писать в этот дом, возвращаться в этот дом. Ей хотелось ловить бесконечность через распахнутые окна под растворенные опьяняющей реальностью Imagine Dragons и видеть свободные сны.
— Вот прелесть, — Рапунцель остановилась, услышав голос позади, — бросили нас без крыши над головой и довольные, как слоны. Флинн был пасмурным, как туча, стоя в тени навеса на углу дома.
— Мама рассказывала мне о вас, — бросила Корона, чувствуя, как ее сердце сжимается и начинает колотиться сильнее, — шайка разбойников. Паразитов. Лучшие в своем деле. Этот город знает о вас больше, чем вы хотели бы, чтобы он знал, так?
— Да, красотка, в том и проблема: без еды, жилья и денег, — Райдер отлип от стены и медленно подошел к девушке, не тесня недовольства на лице. — Я хочу, чтобы вы помнили об этом.
— Но это не наша вина! — возразила Рапунцель, выпадая чуть вперед, однако ее быстрым движением оттянули назад за локоть и отрезали вид на недовольного Флиннегана спиной. Это был Джек.
Там у них был свой разговор. Рапунцель мучила совесть. Ей хотелось отдать Райдеру жалкие пятьдесят евро, чтобы заглушить ее голос, но ответ пришел сам. Девушка выпалила то, что взорвалось в ее голове, как фейерверк.
— Едем с нами.
Да, Рапунцель, ты опять все за всех решила!
Она ненавидела чувство совести, и в знак взаимной ненависти оно заставляло Рапунцель делать несуразные, тупые вещи. Флинн усмехнулся, перехватывая в воздухе замах Джека. Мерида и Астрид ввалились в салон. Флинн обогнул Фроста слева и вошел вслед за девочками.
— Какого черта сейчас было? — зло прошипел Фрост, и волоски на руках Короны задвигались от страха.
— Я… я думаю, что… ну я… — ее голос дрогнул и все смолкло опять.
— Хватит, поговорим об этом позже, — в беседу вмешался Хэддок, который за руку увел подругу в салон.
Джек раздраженно хлопнул ладонью по нагревшемуся металлу и, войдя внутрь, закрыл за собой дверь.