Подтверждение любви

      -Анна, нет! – Вскрикнула Мария Тимофеевна, как только услышала про Пушкина. – Ты мне обещала!       Штольман-Зигмунд незаметно облегченно вздохнул и про себя подумал, что, как только «оживет», то поцелует руку Марии Тимофеевны.       Петр Иванович мысленно перекрестился и поблагодарил своих ангелов-хранителей.       -Простите, господа, но я действительно обещала маме не беспокоить дух поэта, - Анна Викторовна постаралась сделать расстроенный вид.       -Жаль, - Нина Аркадьевна обиженно надула губки, - Вы уже второй раз не даете мне возможности побеседовать с Александром Сергеевичем. Ну, да ладно, - Нижинская заметно приободрилась, что взволновало Анну, Якова и дядюшку, не иначе замыслила каверзу. – Большинство из присутствующих не сомневаются в способностях Анны Викторовны, - Нижинская повернулась в сторону Анны и «свысока» посмотрела на нее. – А потому предлагаю проверить другой факт! Я очень беспокоюсь за своего близкого друга, которого Вы все знаете, а недавно пришло известие, что он безвестно канул в пучинах Ла-Манша. Если присутствующие не будут против, может, Анна Викторовна узнает о его судьбе? – Нижинская посмотрела на Анну, в этот момент Нина Аркадьевна была сама кротость, обаяние и невинность. – Вы мне поможете?       -Конечно, я помогу Вам. – Как можно нейтральнее произнесла Анна, так как сразу поняла о ком идет речь. – Назовите имя и фамилию, и я попробую узнать жив он или нет.       -Штольман Яков Платонович. – Нижинская обвела взглядом всех за столом, чтоб увидеть реакцию, а в конце, многозначительно посмотрела на Анну.       -Час от часу не легче, - еле заметно прошептала Мария Тимофеевна, слегка повернувшись к мужу и прикрывшись веером.       -Анна Викторовна, как же так! Соболезную Вашей утрате! – Искренне произнес Чехов. – Такой симбиоз в работе, как у Вас со Штольманом, большая редкость.       -Спасибо, Антон Павлович! Да, Яков Платонович приходил на днях ко мне и к дяде, - Анна посмотрела на дядю и сжала его руку. Дядюшка постарался сделать скорбное выражение на лице, а Штольман-Зигмунд сжал губы, чтоб не засмеяться и подумал: «Почти не обманула. Да, приходил»       -Нина Аркадьевна, а не тот ли это Штольман, про которого Вы нам рассказывали? – Поинтересовалась хозяйка дома. – С ним еще связан какой-то конфуз, с его рождением?       -Да, про него. Я думаю, он сейчас сам нам обо всем и расскажет! Я ведь могу задавать ему вопросы? – Нижинская посмотрела на Петра Ивановича.       -К сожалению, нет. – Начал дядя читать лекцию. – Душа не услышит Вас. Вопросы может задавать только медиум, а так как, находясь в астрале, он не будет видеть и слышать наш мир, то вопросы нужно огласить сейчас, до начала сеанса.       -Как скажете. Первый вопрос, как он умер? Второй, правда ли, что он сын Императора Александра Второго? – Произнесла Нина, хитро посмотрев на Анну.       От последних слов все оживились: Штольман-Зигмунд слегка усмехнулся в усы; хозяйка дома хихикнула; писатели удивленно переглянулись; Мария Тимофеевна с огромными от удивления глазами, начала активно обмахиваться веером; Анна в недоумении смотрела на дядю; Сандро хмурился и явно был всем этим недоволен.       -Ну-с, вопросы заданы. Приступим! – Петр Иванович многозначительно посмотрел на племянницу, взял за руку ее и Нижинскую и закрыл глаза.       Все остальные за столом тоже взяли соседа за руку и закрыли глаза.       -Дух, Якова Штольмана, явись! – Осторожно начала Анна, она очень боялась, что на ее зов может прийти какой-нибудь другой дух, как бывало не раз. - Дух, Якова Штольмана, явись! – Повторила она уже более уверенно, и в этот момент Пётр Иванович закружил головой и резко опустил ее к себе на грудь.       Все замерли в ожидании и смотрели на Петра Ивановича, даже Мария Тимофеевна опустила веер. В комнате была такая тишина, что было слышно, как потрескивает фитиль в зажженных свечах, стоявших на столе.       Дядюшка открыл глаза, посмотрел на Анну, широко улыбнулся и произнес с интонацией Штольмана: «Анна Викторовна, рад Вас видеть!»       Все смотрели, не отрываясь, боясь сделать вдох. Даже у Анны перехватило дух.       -Вы уж простите меня, Анна Викторовна, - продолжил дядя в роли Штольмана, нежно поцеловав пальчики Анны так, как это делал Яков, - что воспользовался телом Вашего дяди, но не смог отказать себе в удовольствии еще раз прикоснуться к Вам.       Дядя смотрел, улыбался и говорил, как Штольман, и от этого у Анны чуть не случилось помутнее рассудка, настолько это было реалистично. Краем глаза она отметила для себя силуэт Якова у окна и взяла себя в руки.       -Как Вам столичный климат? – Дядюшка-Яков не выпуская пальчиков Анны из своей руки, погладил их большим пальцем.       Анна услышала, как выдохнула Нижинская, и посмотрела на нее. Нина Аркадьевна смотрела на то, как дядя-Штольман гладит ее руку, и по щеке ее текла слеза. Нижинская поверила в их спектакль! Браво, дядя!       Все остальные тоже не сомневались, что в Петра Ивановича вселился дух Штольмана, и не сводили с него взглядов. Сандро сделал несколько шагов вперед, чтоб не пропустить разговор. Штольман-Зигмунд мысленно аплодировал Петру Ивановичу.       -Яков Платонович, мы не одни, - изобразив смущение, произнесла Анна, понизив голос и опустив голову, - Нина Аркадьевна хотела с Вами поговорить.       Дядюшка-Штольман усмехнулся, посмотрел на стол, постучал пальцами по сукну, а затем, потерев подбородок кулачком, развернулся к Нижинской, вытянув ноги в ее сторону и слегка отклонившись спиной к Анне, продолжая постукивать пальцами по сукну, но уже левой рукой.       Штольман-Зигмунд незаметно ущипнул себя за ногу, чтоб убедиться в своем существовании, настолько реалистично Петр Иванович откопировал его. Как ему это удается?!       -Ну, конечно, Госпожа Нижинская! Никому то Вы не доверяете, даже Вашим осведомителям! Настолько, что решили воспользоваться даром Анны Викторовны, чтоб вызвать дух прожженного материалиста, черствого фараона, и убедиться в его смерти?! - Дядюшка-Штольман посмотрел на Нижинскую, слегка прикусив нижнюю губу, и покачал головой из стороны в сторону. – Что же случилось с Вашим верным слугой? Неужели он сбежал от Вас? Ну, конечно, ведь он сделал все наоборот! Документы не нашел, меня не сберег, а сберег Анну. - Дядюшка-Штольман сурово сощурил глаза и пристально посмотрел на Нижинскую. Штольман говорил, что Нина должна понять этот намек.       Нина только глотала воздух и утирала слезы не в силах, что-нибудь произнести. «Откуда ему известно, что она поручили Жану избавиться от Мироновой и не трогать его! Ах, да, ему теперь ТАМ всё известно! »       Сандро переводил взгляд с Нины на дядю, с дяди на Анну, пытаясь понять, про что разговор.       -Вы хотели узнать, как я умер? Не помог ли кто мне? Нет, никто мне не помогал. Я так торопился домой, - дядюшка-Штольман повернулся и с любовью, многозначительно, посмотрел на Анну, посмотрел так, что всем вокруг стало понятно, куда он торопился, поцеловал ее руку, - что пренебрег штормовым предупреждением на Ла-Манше и не стал ждать более крепкое судно. Вы как то мне говорили, что Вам с трудом удается оберегать меня от серьезных проблем, так вот сейчас, я могу Вам сказать то же самое! Слуга Ваш сбежал в Америку, прихватив кое-что, меня рядом нет, а потому самое время Вам воспользоваться моим советом про Европу. - Дядюшка-Штольман многозначительно посмотрел на Нину и с грустью продолжил, – здесь наверху очень многие жаждут поговорить с Вами! Не доставляйте им такого удовольствия, уезжайте, как можно скорее, иначе случится непоправимое. Да, кстати, князь передает Вам привет!       Нина сидела, еле дыша, сдерживаясь из последних сил, чтоб не схватиться за голову. Ей казалось, что все в комнате смотрят на нее и ждут объяснений.       -Вы хотели узнать, являюсь ли я братом нашего Императора? – Продолжил Петр Иванович, воспользовавшись шоком Нижинской. Ему надо было успеть закончить спектакль, пока она не пришла в себя и не стала задавать вопросы. Анна отметила, что Сандро, почему-то, напрягся в ожидании ответа на этот вопрос. Штольман тоже это заметил и улыбнулся: «Ну, что «кузен» нервничаешь?»– Так вот, всё это чушь! – Петр Иванович вытянул губы, чтоб произнести это слово, как делает Штольман, и у него это получилось великолепно! - При дворе нашего Императора я был что-то вроде секретного агента, и чтоб окружающие не задавали лишних вопросов о моей осведомленности и везде доступности, был пущен этот слух, на который, кстати, и попались многие дамы. – Дядюшка-Штольман снисходительно посмотрел на Нину, но той было уже все равно. Спектакль окончен! Занавес! Он замолчал и опустил голову на стол.       Последние слова дяди Анна не услышала. Она почувствовала, что в комнате появилась чья-то душа. Она оглядела комнату и увидела князя Разумовского, он стоял рядом с Сандро, по-отечески положив руку ему на плечи. Анну охватил ужас: «Зачем он здесь? Ведь он говорил, что больше не придет!» Затем князь повернулся в сторону Штольмана, вытянув руку, как для выстрела, и Анна услышала его голос у себя в голове: «Выстрел за мной!»       В этот момент силы покинули ее, и она упала в обморок, откинувшись на спинку стула.       Сандро, который все это время старался не спускать с Анны глаз, первым заметил, что она теряет силы, а потому первым оказался рядом с ней. Он подхватил ее на руки, как пушинку, и перенес на свободный диван, не сводя с нее обеспокоенного взгляда. Даже, когда подбежали родители Анны, он продолжал держать ее за руку, пока она не открыла глаза.       Штольман тоже было кинулся, но вовремя сдержался. Он стоял у окна и переступал с пятки на носок, чтоб не броситься к любимой. Он знал о намерениях Сандро по поводу таланта Анны, но сегодня вечером ему показалось, что Анна очаровала его, и от этого ревность мешала Штольману следить за обстановкой вокруг.       -Он был здесь! Где он? – Очнулась Анна от обморока и судорожно оглядывала людей вокруг себя, вид у нее был напуганный. Она выхватила взглядом, подошедшего к ней дядю. - Князь опять приходил ко мне! Опять дуэль!       -Ну-ну, ангел мой! Все хорошо! Завтра позовем его и расспросим, не волнуйся так. – Дядюшка говорил тихо, ласково и похлопывал Анну по руке. Затем помог ей сесть.       Подошел Сандро принес чашку сладкого чая и шоколадную конфету: «Возьмите, шоколад поможет Вам прийти в себя»       Анна безропотно взяла конфету из его рук и чашку. «Откуда он знает, что после сеанса нужен шоколад?», - удивилась она. – «Совпадение или он тоже практикует?» Анна посмотрела в бездонные глаза Сандро и чуть снова не потеряла сознание.       Антон Павлович подсел к ней на диван и успел подхватить ее и дать нюхательную соль. Он пощупал пульс, приложил руку ко лбу.       -Анна Викторовна, Вам нельзя так себя нагружать. Вы еще не отошли от потери, а уже устраиваете сеансы, поберегите себя. – Чехов был очень заботлив. – Если позволите, я проследую за Вами до дома и еще раз Вас осмотрю.       -Спасибо, Антон Павлович, мне уже лучше, не стоит волноваться. Спасибо Вам. – Анна надкусила конфету, сделала несколько глотков чая, и щеки ее порозовели.       -Тогда я навещу Вас завтра.       -Всегда Вам рада! – Анна коснулась руки Чехова и мило улыбнулась.       -Простите нас, господа, но мы поедем. – Обратилась Мария Тимофеевна к хозяевам дома.       -Позвольте проводить Вас до экипажа? – Сандро слегка наклонился к Анне и предложил ей свою руку.       Анна посмотрела на дядю, тот покачал головой: «Нет!»       -Простите, но в этой ситуации, лучше Антон Павлович это сделает. – Анна приветливо улыбнулась Сандро и встала с дивана, подхватив под руку Чехова. Выходя из зала, она заметила, что дядя говорит со Штольманом.       -Успокойтесь, не ревнуйте, - шептал дядя Штольману, - иначе Вы выдадите себя. С ней все в порядке, обычное явление после сеанса - обморок. А ревность Ваша неуместна, любит она Вас, а офицера этого видит второй раз. Сегодня вечером обо всем поговорите.       -Да это не простой офицер! Это Великий князь Александр Михайлович – кузен нашего Императора! Он увлекается спиритизмом! Анна ему нужна для сеансов с духами! Он уже больше года собирает информацию о ней. – Штольман нервничал, кусал губы, покачивался с пятки на носок и не сводил глаз с Сандро.       -Ну, конечно, вот почему его лицо мне знакомо! – Дядюшка шлепнул себя по лбу. – Не волнуйтесь, я присмотрю за Анной. Буду ждать Вас в конюшне за час до полуночи.       Штольман кивнул, и дядя побежал догонять своих.       К Штольману-Зигмунду подошел Сандро.       -А Вас, господин Ульрих, эта история совсем не заинтересовала? – Сандро подошел к окну за спиной Штольмана и посмотрел вниз, где садилось в экипаж семейство Мироновых.       -Что только не случается в нашем мире, - старческим голосом произнес Штольман-Зигмунд, по-русски, но с английским акцентом. – В Англии медиумы в каждом доме.       -Возможно. Но не все такие хорошенькие, как Анна Викторовна, - промурлыкал Сандро.       Штольман от ревности чуть не заскрежетал зубами.       -Согласен. Барышня необыкновенная. Но Вы простите меня, должен откланяться, завтра много дел. - Штольман-Зигмунд поклонился, пожал Сандро руку и направился к хозяевам.       Сандро оглядел комнату и заметил Нижинскую, которая все еще сидела за столом, но уже с бокалом шампанского. Он подошел и присел рядом.       -Как тесен мир, Нина Аркадьевна! Оказывается, Вы до сих пор были дружны со Штольманом и знакомы с Анной Викторовной! – Он пристально смотрел на Нижинскую, словно хотел проникнуть в ее мысли. – Вы знали, что я интересуюсь ее способностями?       Нина Аркадьевна, как настоящая фрейлина, как только Сандро подсел к ней, моментально взяла себя в руки и даже изобразила приветливую улыбку на лице.       -Ну, что Вы, Ваше Императорское Высочество! Вы, никоим образом, не упоминали об этом. – Нижинская уже слегка начала флиртовать, чтоб замаскировать свое беспокойство.       -А про какие бумаги говорил Штольман? Уж не те ли, что пропали из дома князя вместе с деньгами?       -Нет, речь шла о личной переписке со Штольманом, хотела сохранить эти письма у себя, но Анна Викторовна решила иначе.       -Смелая девушка! – Иронично заметил Сандро.       Подошли хозяева дома: «Вы простите нас, Нина Аркадьевна, мы и подумать не могли, что это безобидное развлечение, так сильно потревожит Вас!»       -Ничего, дело прошлое. Не пора ли нам домой, Александр Михайлович? – Нижинская кокетливо протянула руку Сандро, чтоб тот помог ей встать. – Главное, что у Вас, друзья мои, теперь будет еще одно яркое впечатление!              Анна сидела в своей комнате на кровати с книжкой в руках, но мысли о духе князя и о сказанном не давали ей покоя. Ее раздумья прервал характерный стук в дверь.       -Входи, дядюшка!       Петр Иванович приоткрыл дверь и вошел в комнату, неся перед собой поднос с чаем. Он поставил посуду на стол и посмотрел на Анну. На ней был одет прекрасный пеньюар нежно-голубого цвета с открытым декольте и полупрозрачными рукавами, а внизу виднелась белоснежная сорочка, украшенная понизу ажурными кружевами. Волосы были распущены и водопадом струились по спине.       -Прекрасный пеньюар, Штольману понравится! – Дядя восторженно смотрел на племянницу: фея, лесная нимфа!       -Что? Я совсем забыла! – Анна бросилась к шкафу перебирать наряды. – Это сообщение князя заняло все мои мысли.       Петр Иванович подошел к девушке, взял ее за руки и подвел к зеркалу.       -Ты прекрасно выглядишь! Неужели после долгой разлуки, твой Штольман не достоин любоваться этой красотой? – Дядя встал за спиной Анны, показывая ей саму себя.       -Я так волнуюсь! Я так соскучилась! – Анна уткнулась в грудь дяди.       -Всё! – Дядя посмотрел на часы. - Время для волнения вышло! Пора! – Он поцеловал Анну в лоб и вышел за дверь!              Анне показалось, что прошел целый час, прежде чем в дверь постучали.       -Да, - еле выдавила она из себя, подошла к столу, встав спиной к двери, и схватилась за спинку стула, чтоб не упасть.       Дверь открылась, кто-то вошел и закрыл за собой дверь на ключ.       Анна стояла, как каменная, и боялась обернуться.       -Добрый вечер, Анна Викторовна, рад видеть Вас в добром здравии! – Раздался голос Штольмана.       Яков сиял, как начищенный самовар, радуясь встрече и любуясь своей ненаглядной. Он готов был броситься к ней, прижать к себе, целовать, но кто знает, что смогло случиться за эти месяцы с Анной.       Анна слышала голос Якова, но боялась повернуться. Сколько раз она видела во сне, что он входит в ее комнату, говорит с ней, но, в конце концов, это оказывалась его душа, а не он сам. А после сегодняшнего вечера она и вовсе не знала, что думать.       Яков смотрел на Анну, но она все еще не поворачивалась к нему. Он ущипнул себя – живой. Может она не хочет его видеть? Он взял себя в руки и подошел к ней. Анна стояла с закрытыми глазами и почти не дышала, Штольман коснулся ее руки, и она вздрогнула.       «Не ждала! Не рада мне!», - первое, что пролетело у него в голове, но тут Анна повернулась к нему, и он все понял по ее лицу.       Едва Штольман коснулся ее, как вздох облегчения вырвался из ее груди: «Живой!».       Она обернулась к любимому и посмотрела глазами полными слез и любви.       -Анна!       -Яков!       Он прижал ее к своей груди, вдыхая запах ее волос и наслаждаясь теплом ее тела под своими руками. Анна слушала биение его сердца, и сейчас для нее не было лучшего успокоительного, чем эти звуки. Она взяла его руки и прижала к своим щекам, потом по очереди поцеловала каждую ладонь.       -Мне столько раз снилось, что Вас больше нет, а сегодня дядя, так правдоподобно сыграл Вас, что я боялась поверить, что Вы пришли, Вы рядом, живой и здоровый.       -Ваш дядя даже меня убедил в моей смерти. Я несколько раз за вечер щипал себя.       Они улыбнулись друг другу, и только сейчас Анна заметила, как выглядит Штольман. Бороды нет, а вместо шляпы на голове английская кепи.       -А где же Ваша борода? – Удивилась Анна.       -Ну, не мог же я прийти не бритым на свидание к любимой. Пришлось оставить ее дома! – Яков сиял. Сияли его необыкновенные глаза. Сияла его лучезарная улыбка.       «На свидание к любимой», - отметила для себя Анна, заулыбалась и снова прижалась к груди Якова.       Яков слегка отстранился от нее, посмотрел в ее глаза, потом на губы, положил ладонь ей на шею и поцеловал. Медленно, мягко, нежно, наслаждаясь каждым мигом этого поцелуя. Восполняя тоску разлуки, пережитую за эти месяцы.       Как только губы Якова коснулись ее, волна пробежала по ее телу, наполняя его жаром и лишая сил. Губы, которые вместе с ней тосковали по нему, раскрылись навстречу счастью, выпустив вздох радости и наслаждения. Анна целовала его сначала, как в первый раз легко невесомо, вспоминая губы любимого на вкус, а потом, как в последнюю ночь, жадно, страстно, надрывно, не желая оставлять ничего на потом. Ноги у Анны стали ватными и уже не держали ее. Яков и сам еле держался на ногах, а потому они оба опустились на колени, не прекращая поцелуя. Они целовались то жадно, то нежно, то страстно, то мягко, но каждый раз так, словно не могли напиться. Так, словно последний раз!