-3-
Петр Иванович дождавшись, когда брат с племянницей скрылись из виду, провел пальцами по уголкам губ, незаметно огляделся по сторонам, потер ладони об колени и, встав со скамьи, прогулочным шагом направился к памятнику Крылову, за которым притаился, напуганный обмороком Анны, его знакомец. -Зачем Вы это сделали? – Петр Иванович был явно недоволен, но у него получалось говорить тихо и не привлекать к ним постороннего внимания. – Мы же договаривались, что я сначала поговорю с ней, обозначу время для Вашей встречи, а потом уже Вы предстанете перед ней. -Простите меня, Петр Иванович, сам не ожидал от себя такой прыти, - Штольман был явно раздосадован своим проступком, - но я не мог стоять в стороне, мне так хотелось увидеть ее глаза, прикоснуться к ее руке. – Яков Платонович понимал, что сделанного не исправишь, и что остается только надеяться, что его маскировку не рассекретят. А самое главное, ему было очень стыдно, что он повел себя, как прыщавый нетерпеливый юнец перед объектом своего обожания. - Не Вы ли давеча мне говорили о ее безопасности? – Петр Иванович был очень суров и отчитывал Штольмана, как мальчишку! – Хорошо еще, что Вы догадались изменить голос! Штольману было очень стыдно: он старался не смотреть на Петра Миронова, отвернувшись в сторону и наморщив лоб, но сжатые зубы, выпирающие желваки и сцепленные руки за спиной выдавали его эмоции. Все эти долгие месяцы он так волновался о ней, так тосковал, что даже нордические (прим.автора: Личность с нордическим характером умеет сохранять спокойствие и уравновешенность в любых ситуациях, является дальновидным стратегом, устойчивым к любым жизненным неурядицам. Человек нордического типа редко выдает свои мысли и эмоции, он всегда сосредоточен и внимателен, благодаря чему зачастую способен предсказывать многие события. В более широком смысле, человек нордического типа обладает стойкостью, хладнокровностью, рассудительностью, сдержанностью, несгибаемостью и твердостью в принципах и суждениях.) свойства его характера не помогли ему. «Старею что ли?», - с грустью подумал Яков. - Простите! Я думал, что справлюсь со своими эмоциями, но всё это время меня мучил вопрос: «А что, если кто-то моложе меня уже занимает ее мысли?», - всё это Штольман произнес, перекатываясь с пятки на носок и рассматривая землю у себя под ногами. – Сам не ожидал от себя такого! Я так давно ее не видел, а она такая…, - Яков тяжело вздохнул, - что мне захотелось подойти к ней. А еще мне хотелось выяснить, сразу ли она меня узнает, думала ли она обо мне все эти месяцы? - Прошу простить меня за резкость тона, которую я себе позволил, - попытался извиниться Петр Иванович, ему стало жалко собеседника, и он смягчился, - но это всё по причине моего беспокойства об Анне! А по поводу ухажеров, принимаю Ваше беспокойство! Да-с, с вашим появлением в ее жизни, она расцвела, как женщина, и стала очень привлекательной, просто маняще-привлекательной! – Дядюшка романтично улыбнулся, а сам краем глаза и с интересом, следил за реакцией Штольмана. Он не мог не поинтриговать в такой момент, для него это все равно, что перестать дышать! – Покинув Затонск, Вы сделали место подле нее вакантным и тем самым дали надежду некоторым кавалерам стать ее избранниками. Да, после Вашего исчезновения, она реже стала выходить из дома, но это никоим образом не охладило пыл претендентов на ее руку. Брат и племянница сообщали мне в своих письмах, что в первые дни от поклонников и их цветов проходу не было. - А что Анна? – Штольман стоял мрачнее тучи. Голос его был тихим, но жестким, а пальцы сжимали трость до белых пятен на костяшках. - Ну, а что Анна? – Петр Иванович был нарочито спокоен, он видел, что Штольман становится похожим на Отелло из новомодной оперы Верди, виденной им в Ла Скала, но продолжал интриговать: «Пускай, помучается! А то уехал он! Бросил мою девочку на растерзание! А ангел мой чуть не высохла от тоски по этому ЧУРБАНУ!» - Сначала выходила к ним, чтоб не показаться невежливой, а потом перестала, хотя Мария Тимофеевна очень была этим недовольна! Анна стала просто уходить в это время гулять в сад или на улицу. Штольман порадовался словам Петра Миронова: улыбнулся слегка и немного качнул головой из стороны в сторону. Да, его Анне никто не указ: ни он, ни матушка, ни даже папенька! Уж он это усвоил! Сколько раз ему приходилось хитростью и смекалкой отсылать ее куда-нибудь по якобы важным для него делам, а на самом деле подальше от перестрелок и опасностей. - Ухажеры не успокоились, - продолжал дядюшка, - и стали подкарауливать ее в беседке или у ворот. Но Анна и тут их провела! – Дядя был явно горд племянницей: «Моя школа! Нас голыми руками не возьмешь!» - Как только она видела кого-нибудь из поклонников, она тут же находила взглядом городового, которые всегда были где-нибудь поблизости, махала ему приветливо рукой и направлялась к нему, называя по имени отчеству. Они тоже всегда ее приветствовали, перебрасывались несколькими словами и интересовались не нужна ли ей помощь, чего для некоторых поклонников было вполне достаточно, чтоб ретироваться и больше не появляться рядом с ней. Но были и «смельчаки», которые ждали в стороне, когда она отойдет от городового и пойдет далее одна, чтоб предложить пройтись рядом с ней. Но Аннет и здесь не растерялась, она попросила помощи у Антона Андреевича! - У Коробейникова?! – Штольман снова напрягся и нахмурился. Моментально его взгляд стал жестким, а брови сдвинулись к переносице. Он вспомнил, что как только увидел первый раз, как Коробейников смотрит на Анну, то сразу понял, что тот «по уши» в нее влюблен! - Ну, конечно, у кого же еще! – Дядя заметил перемену настроения собеседника и продолжил заниматься своим любимым делом – ИНТРИГАМИ! – Аннет всегда ценила его и доверяла ему. В любое время дня и ночи, она могла прийти к нему с любой самой безумной идеей, и он никогда и ни в чем ей не отказывал. «А я-то думал, что она только ко мне ходит днем и ночью со своими версиями и снами! Ан, нет! Наивный, влюбленный фараон!», - Штольман сердился на себя и одновременно ревновал к Коробейникову. - И даже, когда был не согласен, - не унимался Петр Иванович, - то все равно шел с ней, чтоб защитить ее от опасностей и от Вашего праведного гнева, который всегда следовал за ее вылазками. - Всё это чушь! Во-первых, Коробейников никого не может защитить, даже себя, а во-вторых, ей от меня ничего не угрожало! – Яков осекся, он вспомнил, сколько раз Антон Андреевич выступал в роли громоотвода от него, даже под страхом увольнения из полиции, получая постоянные нагоняи и взыскания от него, но не переставал опекать Анну. - Друг мой, я Вас об одном попрошу, - дядюшка был очень серьезен, а в голосе и во взгляде проскальзывала мольба, - не приближайтесь к Анне ближайшее время и не следите за ней. Ее, слава Богу, есть кому охранять, а я буду регулярно докладывать Вам о ней! - Но ведь она такая… неугомонная, разве Вы с Виктор Ивановичем сможете уследить за ней здесь – в столице? – Штольман явно был обеспокоен. – Или Антон Андреевич и здесь при ней? – «Молилась ли ты на ночь, Дездемона?», - промелькнуло в голове у Петра Ивановича при взгляде на собеседника. - Вы, наверное, не в курсе, но с первого дня Вашего исчезновения, со слов моего брата, полковник Варфоломеев приставил охрану к нашей семье. – Петр Иванович явно был горд этим, а вот Штольмана эта новость почему-то взволновала. – Они сопровождали нас до самой столицы, да и сейчас находятся неподалеку. Яков аккуратно осмотрелся по сторонам в поисках «охраны»: «Как же он не просчитал это? Ведь это так же логично, как и то, что Нина обязательно приставит к Анне слежку, чтоб выйти на него! И, похоже, у Варфоломеева тот же мотив, а может, и нет! Скорее всего, интерес к Анне со стороны императорской семьи до сих пор не потерян!»3
14 февраля 2017 г. в 02:49