—Chris—
8 декабря.
Я не знал, что мог сказать ей. Стоя перед дверями кофейни, я не осмеливался войти, чтобы наконец-то покончить с дерьмом, которое не давало мне жить на протяжении долгих трех недель. Сообщения Мун прекратились еще семь дней назад, и я не знал было ли это тем концом, о котором она писала. Не проходило и дня без гребанных терзаний и острой боли в абсолютно всем теле. Чем я думал, когда принял решение испоганить свою жизнь, так и оставалось висеть в актуальных вопросах, и каждый раз, когда моя рука тянулась к мобильнику, я отдавал предпочтение сигаретам или алкоголю, отчаянно оттягивая момент истины.
И сейчас, почти набравшись сил и уверенности, я все-таки принял правильное решение. Пускай надеяться, что ряд моих ошибок останется незамеченным, было по меньшей мере бессмысленно, мне не хотелось опускать руки и продолжать выживать, продлевать эту пытку дальше.
Я знал, что сегодня была смена Мун. Каждое воскресенье она проводила на работе, обслуживая и радуя напитками посетителей. Мне было так гадко, что я истоптал ее, причиняя своими поступками адскую боль. Разрушил все хорошее, к чему она приложила так много усилий, пожертвовал нашими отношениями из-за блядского порыва, который не стал для меня ничем важным. Черт, мне потребовалось очень много времени, чтобы начать контролировать свою жизнь снова, и я не знал был ли у меня шанс все исправить.
Выкуривая одну сигарету за другой, я постепенно переставал чувствовать свои легкие, борясь с желанием убраться подальше и не доставлять Мун еще больше неприятностей. Но в тоже время, я хотел почувствовать ее губы на своих и прижать хрупкое тело так сильно, чтобы ощутить каждый миллиметр.
Пусть она изобьет меня, пошлет, проигнорирует... Блять, пусть сделает что угодно, но только не отвергнет. Я был настроен бороться за нее, за наши отношения, которые сейчас находились под угрозой. На часах стукнуло одиннадцать ночи, когда я, понимая, что заведение прямо сейчас закроется, переступил порог, попутно выбрасывая окурок, слыша безумное биение своего сердца. Мои виски пульсировали, тело отказывало подчиняться. Но это было необходимо: пересилить себя и поступить лучшим образом.
Пройдя ближе к кассе, я прокручивал все, что хотел сказать. Придумывал миллион способов извиниться, объяснить свои действия и молить о прощении; молить Мун об еще одном шансе.
— Эва, — мой голос казался глухим и дрожащим. — Прошу, выйди, — подозревая, что она в подсобке, я так надеялся исправить и вернуть все обратно, — мне очень нужно поговорить с тобой.
Пряча руки в карманы, я дрожал, предвкушая не самый приятный разговор. Я боялся увидеть Мун перед собой и еще больше стеснялся смотреть ей в глаза. Но намереваясь рассказать всю правду, обсудить все свои переживания и эмоции, я не переставал надеяться, что она поймет меня. Мун всегда понимала меня, никогда не осуждала.
Так и не получив никакого ответа, я, осмотрев зал, быстрым шагом направился в помещение для персонала, ощущая сильный прилив холодного пота и крови к мозгу. Предстоящая встреча волновала меня невероятно сильно.
— Мун, не прячься, — внезапно мне стало очень смешно от своих слов, — черт... — глухо смеясь, я прижался лбом к двери комнаты, — это так забавно, что я прошу тебя не прятаться, когда сам избегал тебя почти месяц. И я знаю, что заслужил самое жестокое наказание, но... Мне хочется поговорить с тобой и обсудить свалившееся. Я никогда не врал тебе о нас. Никогда не притворялся. И сейчас хочу доказать правдивость сказанного. И если потребуется, я выломаю эту чертовую дверь, чтобы ты...
Звук открывающейся двери обнадежил меня, по губам расплылась довольная улыбка от понимания, что не все потеряно. Но она исчезла, когда в дверном проеме я увидел не Эву.
Лисса.
Блять.
— Эм, привет, Крис... — та замешкалась. По моему горлу прошлась тошнота и дикое разочарование, хотелось бежать от нее куда ноги глядят, — я Дейми, помнишь меня?
Да, конечно, Дейми.
Она выглядела очаровательно. Спутавшиеся длинные волосы из-за долгой смены, слегка влажная кожа и яркие соблазнительные губы. Рядом с ней во мне что-то переключалось, и я начинал мыслить совсем иначе. Будто бы кто-то вселялся в меня и мистическим образом вынуждал смотреть на Лиссу, как на самого важного человека в мире. Но она не была им. Не сейчас и не сегодня.
— Где Эва? — я не собирался поддаваться воспоминаниям и
давно забытым чувствам. Приняв окончательное решение и наконец-то разобравшись в себе, я ни минуты не хотел находиться рядом с Лиссой.
— Она поменялась сменой. В последнее время она очень грустная, какая-то поникшая. Вы все еще встречаетесь? Кажется, Эва очень нуждается в тебе, — ухмылка была настолько гадкой, что мне захотелось ударить напротив стоящую девушку по лицу, лишь бы стереть это гнусное выражение. Она прекрасно знала, что между мной и Эвой возникло много разногласий.
— Она что-то говорила тебе, Дейми? — произнося ее имя с резкой сменой тона, я ожидал, что это хоть немного напряжет Лиссу. Но она, казалось, была непреклонной.
Блять, я так хотел убраться отсюда.
— Да, говорила, — хитро отбрасывая волосы, пролепетала та. Проходя мимо, она «случайно» задела своими бедрами мои, заставив сжать зубы. — Но я не уверена, что тебе будет приятно это слышать.
Я ненавидел себя за то, что через мое тело прошел разряд, когда я оказался так близко к Лиссе. Она всегда оживляла во мне вулкан, который разрушал все на своем пути.
— И что она говорила? — крепко сжав челюсти, я прошел за ней, бросая все силы на то, чтобы не смотреть на ее округлые бедра и сексуальную задницу.
— Только то, что ты сильно отдалился и она не считает, что ты хочешь быть с ней. Сказала, что не уверенна в твоей любви, — слезы навернулись на глаза, захотелось что-то ударить.
Мун не могла сказать такого. Или все же..?
Дейми-Лисса, тяжело вздохнув, поджала губы, показывая свое поддельное сочувствие. Я сдерживался из последних сил, чтобы не прижать ее к чертовой стене и не прикоснуться к столь желанным губам.
Эва снова уходила на второй план. На самый последний план. Лисса будто выгоняла ее из моего сердца, заменяя все пространство собой.
— Конечно, это не мое дело, но, кажется, между вами все кончено, — оборачиваясь, та оглянула меня с ног до головы и, облизывая губы языком, взяла что-то со столешницы, подходя ближе. — Она сама сказала мне об этом, и я решила, что ты должен узнать, — протягивая мне стакан с какой-то жидкостью, Лисса притронулась своей ладонью к моему бицепсу. Даже через плотную ткань куртки я почувствовал ее.
— Она просто шутила, Дейми, — ярость и агрессия постепенно поднимались к голове. Ладонь Лиссы двинулась вверх, доходя к моей шее. Эти мягкие руки так нравились мне, а пальцы, которые понемногу сжимали мою плоть, хотелось ощущать и ощущать.
Вот что происходило, когда Лисса находилась рядом: я терял голову и переставал думать о своей жизни, с головой окунаясь в тот пиздец, который с собой в комплекте несла эта девушка.
— Мы оба знаем, что она не шутила, Крис, — сделав еще один шаг, девушка прижалась ко мне своей грудью, подталкивая к стене.
И я не мог сопротивляться. Никогда не мог.
Выглядя чертовски соблазнительной, та почти касалась губами моей шеи.
— Все это время я думала о твоем предложении сходить на свидание. На самом деле, я не понимаю, почему отказалась. Наверное, дело было в Эве, но теперь, когда тебя с ней ничего не связывает, — та сделала паузу, накрывая мою щеку, понижая свой голос до шепота, который вынуждал тело подрагивать, — я с удовольствием проведу с тобой время.
— Прекрати, — еще немного и мне грозила перспектива утонуть. Блять, я уже утонул. Сразу же, как только она дала почувствовать запах своих духов.
— Не хочу и не буду,— настойчивая ладонь опустилась ниже к футболке, забираясь под нее, щекоча кожу внизу живота. Резко втянув воздух, я крепко схватил ее за кисть, не давая продолжить делать то, что у Лиссы так хорошо получалось.
Девушка всегда знала, как завести меня. И когда дело доходило до главного, она всегда была прелестна.
Но собрав ошметки своего достоинства, я зверски глянул на нее.
— Черт, блять, Лисса, я сказал прекратить. Между мной и Эвой ничего не кончено, и у тебя ничего не получился. Оставь это, — закусывая губу, та пронзительно взглянула в мои глаза, все еще не убрав свою руку, пробираясь тонкими пальцами под ремень, цепляя ими край моих боксеров.
— Я знала, что ты узнаешь меня, Крис, — мокрыми поцелуями она нежно касалась моей шеи, полизывая пульсирующую вену, которая готова была взорваться от отвращения и возбуждения. — Ты чувствуешь это? То, как тепло разливается по твоему телу, когда я делаю вот так, — я и не заметил как ослабил хватку, позволяя ее рукам продолжить исследовать мое тело. Лисса расстегнула одной рукой ремень, позволяя джинсам свободно висеть на бедрах, кусая острыми зубами мочку уха, вызывая мой громкий гортанный стон, — или так? — сжимая головку моего члена, Лисса облизала местечко возле кадыка.
Я был на грани. Хотел оттолкнуть ее, послать нахуй. Но не мог.
— Или может быть, вот так? — добираясь до основания члена, та обхватила его кулаком, легко двигая ладонью сверху вниз. Даря мне незабываемые ощущения, та начала постанывать вместе со мной, зарываясь в мою шею, прижимая к стене. — Знаешь, последняя встреча оставила уйму неприятных эмоций, я лежала в больнице несколько месяцев... — не самый подходящий разговор, учитывая, что я пытался не кончить этой маленькой чертовке в руку, — но не прекращала думать о тебе. О нас. Мне было больно, все эти капельницы, перевязки, чертовы уколы... Моя голова была занята лишь тобой.
— Я... — голос сел, пропал. Во рту пересохло, внутри все сжалось, конечности онемевали.
— Скажи мне, Крис, а ты думал обо мне? —- резко сжав мой член кулаком, та укусила меня за нижнюю губу, другой рукой упираясь в грудь. — Хотел снова овладеть мной? Прижать к себе, поцеловать?
Блять. Хотел, Лисса, я хотел.
— Еще одно слово и я, блять, не буду таким милым, — сдерживаясь из последних сил, я хотел сорвать с девушки ее униформу и слиться телами воедино.
— И не надо, со мной тебе никогда не нужно притворятся, — говоря мне в губы, та накрыла их грубым и сладким поцелуем, продолжая манипуляции с моим членом.
— Послушай меня, Лисс, — накрывая ее бедра ладонями, я сжал их, задирая короткую юбку, пробираясь к ее нижнему белью, — ты переходишь все границы и вынуждаешь меня быть очень грубым. А я не хочу делать тебе больно, — сжимая упругие ягодицы Лиссы, я понимал, что делаю огромную ошибку.
— А я хочу, чтобы ты был грубым. Хочу этого, Крис. Блять, охренительно сильно хочу.
И цепляя пальцами ее трусики, спуская их и избавляясь от своей одежды, я собирался быть с ней максимально грубым.
И вдалбливая ту в стену, входя в нее резко и жестко, шлепая Лисс по заднице и говоря различные пошлости, я в последнюю очередь думал об Мун.
О девушке, ради которой сюда пришел.
