Нестокгольмский синдром

There is so much more to this than Phantom limbs for amputees Here dissolving through the trauma This is where you'll feel the breath of me I am the one inside you And I am the one inside your veins I am the one inside you Over and over I'm here again Blue Stahli - Corner_ (Dubstep_ReMIX_by_D_nte)       Бетонная стена холодила спину. Он снова был один — тонул в ненависти и в собственных слезах. И некому его вытянуть. Все его чувства–ниточки, спутались в какой-то клубок, распутать который невозможно, ибо начало их и конец в руках у Нигана.       Карл с остервенением впился ногтями в свою руку и, стиснув от боли зубы, провел от локтя до пальцев, словно пытаясь содрать с нее кожу. Та самая рука была вчера в крови ровно в этом же месте. В попытке себя наказать, он повторил свои действия, пока рука не начала адски гореть под его ногтями. Обессиленный, он сполз по стене, упал на матрас и закрыл глаза.       Лицо Тэмми.       Ниган расстегивает его рубашку, ремень, джинсы – возбуждение.       Мертвая Тэмми, кровь – Ниган.       Ниган – кровь.       Ниган, Ниган, Ниган…       « Так ты что, даже не трахался ни разу?»       Голос Нигана звучал в голове, но будто заполнял всю комнату. Делая вдох, Карлу казалось, этот голос проникает в его легкие, попадает в кровь, разливается по венам.       Он с силой прикусил губу, и снова ощутил во рту солоновато-металлический привкус. Одной рукой коснулся шеи и провел вниз, будто повторяя путь своего возбуждения, медленно спускавшегося в пах. Ладонь неуверенно скользнула под джинсы и обхватила горячую твердь с бархатистой кожей. Другой рукой – той, что истерзана, он медленно, одну за другой, расстегивал пуговицы рубашки, представляя, руку Нигана в черной перчатке. Ремень, молния джинс — наконец, свобода. Сменил руку. Теперь рука в черной перчатке сомкнулась вокруг его члена и уверенно оттягивая крайнюю плоть, обнажила головку. Загрубевший палец бесстыже обвел ее по кругу, спустился к основанию, и возвратился обратно, растирая смазку по всему стволу. Перед Карлом возникла белозубая ухмылка, и хищный взгляд.       «Ты так трясешься, будто это я собираюсь тебя трахнуть!»       В нос ударил терпкий, древесный запах и Карла бросило в жар, когда ухо, как наяву, защекотало горячее дыхание.       «Волнуешься?»       Рука сжала член сильнее и начала ласковые движения. Медленные, неторопливые, томящие. Вздымающаяся грудная клетка задрожала, и из приоткрытого рта мальчишки вырвался слабый стон.       «Хочешь моей крови, пацан?»       Карл снова прикусил губу, чтобы почувствовать желанный вкус. Рука в перчатке стала двигаться резче и грубее, причиняя приятную боль. Другая рука больно схватила Карла за волосы на затылке, отчего тот выгнулся, стиснув зубы, и снова расслабился под приятной тяжестью чужого тела, ощущая горячий шепот возле собственных губ…       «Ну как? Уже наслаждаешься?»       …Вспомнил, как уперся в него член Нигана, возбудившегося во время поцелуя. Ниган возбудился, Ниган захотел его. Рука в черной перчатке задвигалась еще быстрее, со шлепками ударяясь о кожу на животе, а другая — отпустив волосы на затылке, зажала Карлу рот, в предвкушении разрядки. Еще секунда — и выгнув спину от напряжения так, будто по телу пустили ток, он, наконец, разрядился, залив живот вязкой горячей жидкостью.       Отдышавшись, Карл провел по животу рукой, вытирая сперму, после чего обтер ее об матрас. Это была уже его рука, истерзанная и изнывающая от жгучих царапин.       Он не чувствовал ничего: ни угрызений совести, ни стыда, ни ненависти. Только усталость. Обессиленный и опустошенный, Карл отключился от мыслей и уснул.