"Взрослые никогда ничего не понимают сами, а для детей очень утомительно без конца им всё объяснять и растолковывать."
«Говорящий с демонами», «Меченый» – так с тех пор его называли в поселке, при этом опасаясь. Его сторонились, при нем замолкали, уставившись на символы на его теле, и еще тогда, окончательно очнувшись, он осознал – он вернулся в деревню, но она уже никогда не станет его прежним домом снова. Его рассказы слушали, но ему не верили. Лабиринты и пропасти, призраки и тайные ходы, заколдованные звери и древнее Зло, живущее в башне. У взрослых, наставников и стариков из Совета, на все были свои, заученные мнения из старых преданий, совсем непохожие на то, что он видел. Легенды о кровожадных трику - наказанных за грехи «демонах», требующих избранных человеческих жертв для своего пира, иначе злобные чудища сожрут все племя, стали для него нелепы и потеряли свой смысл. - Трику не виноваты! – доказывал он, но взрослые странно переглядывались, словно мальчишка все еще бредил, а происшедшее ему просто приснилось, пока он болтался в утробе огромного зверя. И, спустя время, он устал твердить это снова и снова. Они не хотели услышать, и он понял, что слова не помогут, если не помогло даже то, что они видели. Потому что таким – он был один. Больше никого из похищенных, проглоченных и «съеденных» не возвращали. А потому в глазах суеверных селян с ним явно было что-то не так. Они не знали, что означали несмываемые рисунки на его коже, но он не знал тоже, и не мог объяснить. Бывшие друзья перестали с ним играть. Местные боялись, что их тоже затронет «проклятье орла-людоеда», раз «ядовитого» мальца выплюнуло даже такое чудовище. Стоит прикоснуться к нему лишний раз, как они покроются такими же росчерками, а потом их сожрет злобный трику - взамен неудавшегося ритуала. Люди все еще со страхом ждали, когда крылатый зверь прилетит за новой «данью». Боги отвергли их жертву, а «избранный» вдруг превратился в «проклятого»... ..."Слова только мешают понимать друг друга…"
Пока он спал, Старейшины приказали начисто выжечь место Общего Совета - поле, куда приземлился зверь, а потом засыпали его таким слоем земли, будто хотели похоронить любые напоминания. Не осталось даже больших сине-серых перьев. Когда он поправился, то долго искал хотя бы что-то, и нашел одно длинное перо в лесу - в половину его роста, пушистое у основания и с неровно оторванным краем. Наверняка потерянное, когда раненый зверь тяжело взлетел над деревьями. И теперь мальчишка часами бродил в одиночку вдоль мелких лесных речушек, таская его с собой, как спутника, и пряча в потайное место по возвращении в деревню. Он гладил это перо вместо друга, и думал о трику каждый день – о том, жив ли он, где он, и, если жив, кто теперь вытащит из него стрелы? С ним не нужно было слишком много слов. Самое главное зверь и без слов видел. Ему были не важны старые легенды и чьи-то суеверия. Они и без всяких легенд - одной лишь добротой - приручили друг друга... Учителя и книги больше не могли дать ответов, и мальчишка все думал, думал, думал... О лабиринте, о Владыке Гнезда, о стае трику... О том, что было в тех странных бочках, и сколько таких, как он, мальцов, скормил околдованный трику – его трику – бездушному сердцу лабиринта... Местных до сих пор пугали воспоминания о прилете зверя. Да, зверь был огромным. Зверь был страшным. Зверь мог разорвать его мощным клювом или растерзать когтями. Зверь мог убить его за пару мгновений. Но, когда они оба очнулись тогда в каменной темнице, не мальчишка боялся громадного зверя. Зверь боялся его... Тот, кто должен был быть врагом, превратился в друга. Упрямого и своенравного, но надежного, храброго и верного. Лучшего, что был у «избранного» за всю его короткую жизнь. И мальчишка надеялся, что трику, вернув его в деревню, не поплатился за это своей собственной жизнью. Сам же оказавшийся «избранным» был из тех, у кого рано не стало родителей – в войне племен, из-за которой оставшиеся жители его поселения бежали глубоко в леса, чтобы не превратиться в рабов. Он даже не помнил их, и жил с наставниками и другими мальчишками в школе-приюте. Но таких мальцов было много, и они все были равны. Но теперь, впервые в жизни, еще совсем ребенком, он вдруг понял, что значит быть по-настоящему одиноким. Он скучал. Он понимал, как опасно было бы трику прилететь сюда - он сам отослал его, освободил от соединяющий их связи, но в то же время каждый раз, глядя на облака, искал глазами крылатую фигуру. Он верил, что друг все еще жив. И каждый день с надеждой смотрел в небо. Наверх, наверх, наверх...