Наследница Соловья

У Софи накопилось очень много вопросов о её отце. И самый главный вечно звучал у неё в голове: кто же он? Но никто не мог ей ответить. А время шло, Софи росла, обучалась у Карджо борьбе на кинжалах. Всё шло своим чередом. Прошло уже полгода после той странной ночи, когда её родитель кого-то призвал к себе. Но кого и зачем? Всё это время она пыталась это узнать. Однако попытки взломать замок на двери ни к чему не привели. Поэтому оставалось только ждать, а чего - Софи сама не знала. Возможно, отец сам всё расскажет, когда сочтёт это нужным... Была осень, холодная и дождливая. Софи сидела у окна, по которому сползали вниз капли дождя, оставляя мокрые следы на стекле. Деревья на улице тревожно шептались на ветру. В тёмном небе изредка сверкали молнии, а за ними следовали раскаты грома. На улице было безлюдно. Ни одной живой души. Да и кому нужно было в такую погоду выходить из дому. Но Софи до этого не было никакого дела. Она думала о том, куда же всегда уходит её папа. У него странный наряд, он очень скрытен... Всё это казалось ей подозрительным. Неужели он - преступник? Софи отошла от окна и легла на кровать. Рядом на тумбочке лежала книга загадок. Нет, читать абсолютно не хотелось. Девочка встала и пошла на первый этаж. За столом сидел Карджо. Лениво мешая что-то в своей тарелке, он думал о чём-то своём. Увидев Софи, он оживился и тут же предложил присесть рядом. Она охотно опустилась на стул. За окном шумел дождь, выл ветер. Но дома было сухо и тепло, странное спокойствие царило в стенах особняка. Первой нарушила молчание Софи: - Куда уходит папа? - подняв глаза на каджита, спросила она. Карджо, не отрывая взгляда от тарелки, нехотя со вздохом произнёс: - Я не знаю... Он не говорит мне... Раньше мы с ним всё время ходили в походы, исследовали провинцию, помогали жителям... Но вот у него появилась эта броня... - А что с ней не так? - Она очень странная. Я никогда такую не видел. Возможно, он состоит в какой-то тайной организации. И может быть даже незаконной! Софи удивлённо ахнула. Она, конечно, тоже думала, что её отчим занимается какими-то тёмными делами, но никак не ожидала, что Карджо тоже это подозревает. Она надеялась, что зря беспокоится, просто детские фантазии. Но Карджо взрослый! И ему наверняка виднее. - То есть, папа... Он плохой?.. - Софи... Нет определений "плохой" и "хороший". Каждый считает своё дело правым. Для каждого "хорошее" впоследствии может обернуться "плохим" и наоборот. И выбирать надо только то, что тебе ближе. То, что тебе кажется правильным. Нет общепринятых определений "хорошо" и "плохо". Запомни это. Каждый сам ставит себе определённые рамки и живёт в их пределах... Или же рушит все моральные устои и творит, что хочет. Софи понимала его слова очень смутно. Сморщив личико, она уставилась в одну точку. Увидев, что его слова только ещё больше запутали девочку, Карджо произнёс: - Когда-нибудь ты это поймёшь. И я надеюсь, ты сделаешь правильный выбор. А сейчас предлагаю пойти поспать. Уже вечер. Поэтому пора готовиться ко сну. Они встали. Карджо повёл Софи наверх. Придя в комнату, он уложил её в кровать и сел рядом. - Сказку на ночь? - улыбнувшись, спросил он. Софи тихо кивнула. Как хорошо, что хотя бы Карджо рядом, верный друг, который всегда поможет пережить трудные моменты в жизни, даст мудрый совет и никогда не предаст. Это то, чего несчастной сироте так не хватало во время её жизни на улице. Каджит начал свой рассказ о славных воинах, о сложном выборе и великих подвигах. Но Софи не слышала его. Все её мысли были только об отце, о том, кто же он. Она не заметила, как глаза стали закрываться, голос Карджо стал глуше, пока не превратился в монотонный гул, отдающийся фоном уже в её снах. Девочка уснула. За окном шёл дождь, дул ветер, нещадно разметающий капли в разные стороны. По улицам шёл каджит. Капюшон, небрежно накинутый на голову, уже промок насквозь. Но казалось, что до этого ему нет никакого дела. Он брёл по мокрой мостовой, пиная сапогом попадающиеся камешки. Они катились вперёд и с бульканьем тонули в очередной луже. Под карнизом соседнего дома стояли стражники, что-то обсуждая. Они смеялись. Уныло взглянув на них исподлобья, каджит отвернулся и пошёл дальше. Он направлялся к таверне. Тоска, навеянная погодой, не давала ему покоя, и он решил залить её чем-то согревающим. Войдя в трактир, он тут же с порога попросил кружку эля. Пока бармен наливал пенящийся напиток в довольно грязную кружку, гость отряхнулся от воды, снял капюшон и сел за одним из столов. В помещении было довольно пусто. Лишь двое пьяниц за соседним столиком играли в карты, и какой-то странный человек сидел у стены. На нём была походная одежда тёмных тонов, тонкий потрёпанный плащ и расписанные узорами совершенно новые сапоги. Увидев каджита, он сощурился и потянулся к кружке на столе, не отрывая взгляда от нового посетителя, который даже не посмотрел в его сторону. Ему принесли эль. Понурив голову, постоялец сидел, уставившись в одну точку. Через некоторое время он поднялся, так и не притронувшись к напитку, и пошёл к выходу. Нет, сегодня он пить не будет. И вообще никогда. Надо завязывать, а то опять получится как в прошлый раз. Незнакомец внимательно проследил за ним до самой двери. Открыв её, каджит обернулся. Они встретились взглядами, но человек за столиком тут же отвернулся, сделав вид, что что-то ищет у себя в сумке на поясе. Каджит не придал этому особого значения и вышел. На улице по-прежнему шёл дождь, было пасмурно. Надевать капюшон было бессмысленно. Каджит направился к своему дому. Софи может испугаться, если проснётся, а его не будет. Надо спешить. Шлёпая по лужам, он брёл по дороге, задумавшись. Кто же такой его хозяин? Что он скрывает? Может быть пора уже прямо спросить его об этом... Хотя, как говорится, счастье в неведении. Подойдя к дому, он открыл дверь и вошёл. Тихо. Софи спит. Значит и ему пора. Он спустился на самый нижний этаж, или, как его называла Софи, подвал и прошёл в свою комнату. Там он переоделся и лёг на спальник на полу. Как ни странно, он быстро уснул. Последняя свеча в комнате догорела и потухла, оставив после себя только сизую струйку дыма, тянущуюся к потолку. В доме стало совсем темно. Только слабый свет с улицы чуть разгонял темноту. Вокруг царило спокойствие, и казалось, что ничто это не нарушит...