Когда ты его долюбишь?

Утро в общежитии начиналось всегда неожиданно. — Какой придурок снова не переключил душ? Тэиль поморщился от крика и повыше натянул одеяло. Так вот всегда: пытаешься поспать, отрешиться от проблем этого мира, а кто-то своим противным голосом разрушает всю идиллию. Ли вытянул руку из-под одеяла, нащупал на тумбочке телефон и посмотрел на экран: да они издеваются! Семь, мать его, утра! Тэиль встал с постели и с мрачным видом потопал в сторону источника диких криков. Из ванной комнаты вопли переместились на кухню. За столом сидел Джэхё, флегматично помешивающий крепкий кофе в кружке, Минхёк пытался нарезать бутерброды, но все время промахивался и уже пару раз попал себе ножом по пальцам, и тут же обнаружился главный герой сегодняшнего утра — Кён, оравший на весь дом об уродах, не думающих о других. — Заткнись, — Тэ отвесил Паку звонкий подзатыльник и направился к холодильнику. В кухне повисла тишина. Это было чем-то новеньким: «милаш Тэиль» поднял руку на младшего. — Ты охуел что ли? — лицо Кёна стремительно наливалось краской от обиды и унижения. — Хён, — протянул Тэиль. — Что? — теперь все свидетели конфликта не понимали, что происходит. — «Ты охуел что ли, хён», я здесь слегка, немножко самый старший. Парень, наконец, закрыл холодильник, в который бездумно смотрел добрых пять минут, и отправился в душ. Наверное, это утро не смогло бы стать хуже, но только парни успели отойти от Кёновой истерики, как жизнь подкинула им новое развлечение. — Когда же это кончится?! Хлопнула входная дверь, и в кухню ввалился злой Ю-Квон, тут же хватая у Хё из рук кружку и отпивая почти половину. — Сасенки опять разрисовали нашу дверь! — парень был в ярости — Нет, это уже переходит все границы. Здесь частная территория, и мы вообще можем подать на них в суд. — Ага, дело за малым. Осталось найти тех, кто это сделал, — пробормотал Джехё, рассеяно наблюдая, как Минхёк усаживает разозленного Кима за стол, наливая ему кофе. — Придется смириться, — Минхёк кладет голову на сложенные руки, — квартиру сменить не сможем, вычислить причастных — тоже. Нужно просто смириться. Утро не задалось. Когда Тэиль вышел из душа, одногруппники расползались по своим комнатам, оставив в раковине гору немытой посуды. — Десять. Девять. Восемь, — последние пару месяцев Тэилю очень помогал этот способ: сначала считаешь с десяти до одного, а потом идешь откручивать головы окружающим. — Я приберусь, хён, — Джехё подходит к раковине, забирает из рук Ли губку и начинает мыть кружку Минхёка. Тэиль забывает дышать, наблюдая за тем, как изящные пальцы погружаются в пену, а потом вода смывает ее и старший может снова наблюдать за руками Хё. — Подвинься, — Тэиль будто выныривает из забытья, — Подвинься, хён, в третий раз уже говорю, — настойчиво говорит Джехё и мокрой рукой дотрагивается до плеча Тэиля. Тот отскакивает, словно ошпаренный и, пробормотав что-то невнятное про «мне-срочно-нужно-зайти-в-интернет» уносится из кухни. Тэиль не хочет думать о том, что происходит в его жизни. Он старается выбросить ненужные мысли из головы и сосредоточится на написании музыки. Тем более, уже обещал «BBC» выпустить новый альбом. Поэтому делает удивленные глаза, выслушивая невинный вопрос от зашедшего Минхёка: — Ты что, запал на Джэхё? Минхёк до противного проницателен. Иногда Тэилю кажется, что глубокий и грустный взгляд Би-бомба должен принадлежать какому-нибудь мудрому старцу. Каждый раз, когда между Тэилем и Джэхё возникает щекотливая ситуация, тут же появляется Минхёк, и Тэиль чувствует, как накаляется воздух. В отличие от Тэ, Минхёк уже давно признался себе в ненормальных, недружеских чувствах к Ану. Ему ничего не стоит обнять последнего или устроить двусмысленные игрища прямо в гостиной, пока все остальные смотрят фильм. Реакция Джэхё кажется Тэилю странной. То ли Джэхё не понимает странных приставаний Хёка, то ли они ему нравятся. Как бы оно ни было, он всегда обнимает в ответ и заливисто смеется каждый раз, когда Минхёк щекочет его. Тэиль старается не обращать внимания на их игры, но в последний раз, примерно неделю назад он сорвался, что, видимо, и подтолкнуло Минхёка к очевидному выводу. Был субботний вечер, и уставшие парни, заказав пиццу, собрались в гостиной общаги. ПиО возбужденно вертелся на ковре перед телевизором, ожидая, когда друзья определятся с выбором фильма. Ю-Квон и Пак Кён раскладывали закуски на столе, а Тэиль меланхолично сидел на краю дивана, обхватив колени руками. Рядом с ним расположился Джехё, положив свои длинные ноги на колени Минхёка. Фильм выбрали скучный. То есть, скучным он казался только Тэилю, который, стиснув зубы, пытался не смотреть влево. Джэхё глупо хихикал, вяло отбивался от Би-бомба, рисовавшего на ногах Ана замысловатые узоры пальцем. Видимо, Минхёк перешел допустимую границу и теперь его руки оказались в непосредственной близости от ширинки Хё. Остальных не трогало происходившее на диване действо, но Тэиль начинал закипать. Он уже бессчетное количество раз воспользовался приемом «обратного счёта» и вот сейчас, когда он, кажется, в тысячный раз считал, его нервная система сдалась. Ли вскочил на диване и, выругавшись, спихнул Джехё на пол. С пола тут же понеслись визг, крики и маты, потому что Хё упал прямо на ПиО, который пытался лёжа пить колу. Включился свет, и ребята застыли в недоумении, потому что увидели дико странную картину: красный от ярости Тэиль держал Минхёка за воротник рубашки, занося вторую руку для удара. Временами, обдумывая произошедшее, Ли благодарил Бога, что не ударил Би-бомба, но другая его часть раздосадовано стонала, жалея, что не удалось разбить морду этому подонку. Почему Минхёк вдруг стал подонком, Тэ не хотел задумываться, потому что тогда пришлось бы признаваться себе в странных чувствах к одному слишком красивому одногруппнику. Позорно сбежав с кухни, Тэиль слонялся из угла в угол по своей комнате. В его мыслях была ужасная каша, а руки тряслись и тянулись к нижнему ящику стола, в котором лежали тщательно скрываемые сигареты. В дверь постучали, и в комнату заглянул Квон, протягивая в сторону Ли ведро и тряпку: — Хён, пошли дверь отмоем, а? Не могу на эти художества смотреть. Как подумаю — сразу тошнит. Тэиль радостно хватается за возможность не оставаться наедине со своими мыслями. Они с Квоном болтали, оттирали дверь, ругались на сумасшедших фанаток и смеялись над строящим рожи Чихуном, присоединившимся позже. На душе полегчало, Тэиль даже отметил улучшение настроения, и наступающий вечер уже не казался тоскливым и удручающим. Минхёка не было, Джэхё слушал музыку у себя в комнате, Кён зависал с Зико в студии, и оставшаяся троица, посмотрев вечернюю программу, расползлась спать. Тэиль открыл глаза. В комнате была темнота. Когда глаза чуть привыкли, он разблокировал телефон и посмотрел на время. «02:30» — светились на экране цифры. Сна не было, и Тэиль решил выпить горячего молока. Бодрствовать в одиночестве не хотелось, в такие моменты в голову лезли не самые приятные мысли. Пытаясь не шуметь, Ли пробрался на кухню и тут же испытал сильное желание развернуться на сто восемьдесят градусов и бежать в свою комнату: в кухне за столом сидел Джэхё. — И тебе доброй ночи, хён, — протянул парень, рассматривая застывшего на пороге Тэиля. Ан решил пренебречь одеждой, выбираясь на кухню. На нем были лишь серые спортивные штаны. Ли стоял на пороге кухни и пытался вспомнить, зачем он вообще сюда шёл, а так же, как его зовут, какой сейчас год и другие не менее важные вопросы. — Молоко, — бессвязно выпалил Тэиль хриплым со сна голосом. — Мы играем в слова? Хм, оливки, тебе на «и», — Хё захихикал в кружку и тут же подавился чаем. С Тэиля спало наваждение, и он, благодаря неуклюжести Джэхё смог сделать заветные пять шагов до холодильника и достать коробку молока. Пустую. — Тэиль-хён, молока нет, Минхёк перед сном пил какао. Ладони Ли непроизвольно сжались в кулаки. Конечно, только такой придурок, как Минхёк мог поставить пустую коробку в холодильник. Тэиль злился все больше. В голове даже появилась мысль, что танцор предвидел желание старшего выпить молока и специально это устроил. — Я его убью, сейчас встанет и побежит в магазин, — Тэиль развернулся к выходу из кухни и прошел несколько шагов до двери, подтверждая свои серьезные намерения. В следующую секунду вся злость Тэиля растворилась, потому что Джэхё потянувшись через стол, удерживал вокалиста за руку. — Сядь, Тэиль. Если не можешь уснуть, я сделаю тебе ромашковый чай. Мне это всегда помогает успокоиться. — Я спокоен, — Тэиль сел за стол напротив Джэхё, — Просто пора уже научить одного придурка манерам. — Тебе не кажется, что у вас с Минхёком последнее время натянутые отношения? Я вообще не понимаю, чего вам делить. Очень бы хотелось послушать твою версию. Потому что ту историю, которую рассказал Хек, я без смеха даже вспомнить не смогу. Джэхё поставил кружку с горячим чаем перед Тэилем и, подперев голову руками, уставился на вокалиста. Предчувствие никогда не подводило Тэ, и вот сейчас руки похолодели, а в горле неприятно засвербело. — Какую историю? — Тэиль нахмурился, — Что он тебе сказал? — Хён, такие глупости, даже говорить стыдно, — парень потер глаза, засмеявшись, — Я смеялся так, что чуть не потерял голос. В общем, если быть кратким, то Минхёк мне напел, что ты в меня влюбился. Разве это не смешно? У Тэиля потемнело в глазах. Страшным ударом было не то, что Минхёк рассказал Джэхё свои домыслы, а то, что Хё смеялся над чувствами вокалиста. Слов не было, и Тэиль вскочил со своего места, собираясь просто свалить к себе в комнату и не видеть этих утырков дней так пять. В голове была каша, Тэиль не понимал, что происходит вокруг и, поднимаясь, он неаккуратно оттолкнул от себя кружку с горячим чаем, которая полетела в сторону Хё. Уже закрывая дверь в свою комнату, Тэиль услышал сдавленный крик, но думать об этом он уже не мог. — Мне вам няньку найти или бригаду скорой нанять, чтобы всегда под дверью дежурила? Гневные вопли Зико настигли Тэиля в тот самый момент, когда он, притворяясь ниндзя, пытался преодолеть путь от комнаты до ванной. — Хён, — Зико перекрыл вокалисту дорогу и потащил сопротивляющегося старшего в гостиную. — Хён, эти придурошные совсем не могут в безопасность. Вчера Джэхё умудрился облиться кипятком, ты только посмотри на его ожог. Тэиль поднял глаза и уставился на сидевшего в центре комнаты Хё. На груди последнего расползалось малоприятное красное пятно. — Ладно, пусть этот неуклюжий олень облился кипятком, но что, скажите мне, помешало ему потопать к тебе, хён, и попросить аптечку? Зико был страшно разозлен, все сидели молча, даже старшие, боясь открыть рот, потому что тогда бы прилетело ещё больше. Тэиль понял, что Джэхё не сказал о том, каким именно образом он получил этот ожог, и из-за этого Ли стало еще хуже. — Так, — Минхёк поднялся с дивана, накидывая на плечи Хё олимпийку, — хватит выяснять, «что» и «почему» давайте просто позвоним менеджеру и попросим его отвезти Джэхё в больницу. Ожог довольно серьезный, не стоить тянуть время. — Первая здравая мысль, которую я за это утро услышал, — кричал Чихо уже на полпути в комнату Джэхё и Кёна, в которую он побежал, чтобы найти медицинский полис Ана. В больницу поехали только Чихо и Джэхё, так распорядился менеджер. Остальные отправились заниматься своими делами. Когда гостиная опустела, Тэиль все еще продолжал стоять, смотря туда, где сидел Хё. Минхёк вернулся в гостиную и, подойдя к старшему со всей силы ударил его под дых. Тэиль согнулся пополам, падая на колени. Его глаза застилали слезы, но он все равно попытался сфокусировать взгляд на танцоре. Минхёк присел на корточки перед Тэ и, зло улыбнувшись краешком рта, процедил: — Надеюсь, тебе было так же больно как и ему. Хлопнула входная дверь, закрываясь за Би-бомбом, а Тэиль все так же сидел на полу, пытаясь вздохнуть.