Самая яркая звезда

      Всеобщая паника. То тут, то там включается аварийное освещение, синтезированный голос вещает о надвигающейся опасности, а сирена воет с призывом бежать прочь. Кругом все это время царила давка, но почти везде с ней уже справились – персонал комплекса работал оперативно. После доклада Ирмы подтверждением ее слов стал сильный поздемный толчок, от которого в Центре Наблюдения треснуло панорамное стекло. Мгновенно было принято решение проводить эвакуацию людей, сначала гражданских, потом персонала и военных. Как бы забавно это не звучало, но все те мордовороты, подобные тому, который небрежно толкнул Ирму в начале дня, уже куда-то испарились. Но к сожалению распределение персонала по комплексу было крайне неравномерным, потому эвакуация шла какими-то волнами и толчками, не доходя до некоторых мест. Как, например, до одной из станций транзитной линии, где люди ударились в такое паническое безумие, что, казалось, готовы были рвать, топтать и грызть кого и что угодно для того, чтобы спастись. Из-за толчков где-то линию остановили, а где-то увеличили интервал движения поездов, потому все здесь буквально застряли. Стоял крик, вой, грохот. - Прекратите панику! - Ирме удалось громким возгласом заставить обезумевшую толпу замолчать, взобравшись на парапет служебной лестницы, по которой она сюда и выбралась из глубин производственных помещений. Начальство дало задание выводить людей в укрытия любыми способами, ну а тут можно было обойтись и без улыбки по Карнеги и бейджа на куртке. Единственный выход отсюда – транзитная линия. Ближайшее убежище через четыре станции, движение без остановок займет около шести минут, но оно пустое. То есть, там нет предметов первой необходимости вроде медикаментов и еды с пресной водой и нормального электроснабжения. Отпадает. Следующее – внутри Четвертого Блока, еще плюс две станции и четыре минуты. Значит, туда. - Мы выберемся отсюда, если вы прекратите метаться и голосить. Я вызову подвижной состав, - девушка спрыгнула с парапета в освободившееся пространство - толпа расступилась - и уверенно стала продираться к началу пути в образовавшейся вдруг гробовой тишине. Внешне Ирма была абсолютно спокойна, но всю ее порой потряхивало от перенапряжения – не каждый день спасаешь толпу обезумевших от страха людей, где ты – единственный, кто в своем уме. Однако она прекрасно понимала, что от нее зависит слишком много жизней, чтобы поддаваться всеобщей панике и ужасу. У начала пути Ирма вручную изменила индикацию сигнальных огней, благодаря чему скоро в этой тишине... нет, это не состав грохочет. Это по поверхности прошлась первая волна схода снега, а земля под ногами вновь задрожала. Люди снова пришли в неистовство, их крики резали слух. - Тишина! - вместе с толчками станцию сотряс оглушительный металлический грохот, люди притихли. В качестве инструмента для прекращения паники Ирма использовала гигантский разводной ключ, которым со всей дури зарядила по металлической опоре. - Так-то лучше.       Напуганные люди - стадо. Самое настоящее безмозглое стадо, которое в панической агонии растопчет и раздавит любого, кто попадется им под копыта, а сами будут неистово метаться из угла в угол и верещать, в поисках очевидного спасения, которое, естественно, не найдут, да так и подохнут все этой звериной кучей с дикими воплями. Ирма знала об этом, потому не церемонилась с подлежащими эвакуации. Ее пронзительный взгляд, которым она скользила по толпе, удерживал людей от новых воплей, буквально подчинял себе. Психологический трюк, который опытному пилоту был хорошо известен. Уже в этой тишине засвистел состав, который вскоре остановился у платформы. «Надо их в первый вагон затолкать, - подумалось Ирме, - если раскидаю – потом не соберу, и они друг друга передавят». Внезапно земля снова дрогнула, из швов между потолочными пластинами посыпалась цементная пыль. Люди бы снова заорали, но удар ключом об опору предотвратил это. - В первые двери, бегом!       Под конец случилась давка в голове вагона, но Ирма просто с разбегу влетела в эту дверь и протолкнула людей внутрь собой. Пневматические двери (ничего надежнее люди не придумали пока) с шипением закрылись. Ирма отдышалась и быстро юркнула в святая святых подвижного состава, в пультовую, где всем заправлял ИИ, с помощью своего универсального пропуска. – Просьба двигаться без остановок до Четвертого Блока. Критическая ситуация.       ИИ ответил шаблонной фразой, обозначив тем самым принятие запроса, а затем назвал следующую остановку – Четвертый Блок. Ирма облегченно выдохнула и заглянула в приоткрытую дверь в вагон, где находились перепуганные до смерти люди. В свистящей тишине летящего с бешеной скоростью поезда кто-то едва слышно плакал, кто-то шептался, а кто-то молился. Откровенно говоря, если бы Ирма была чуть менее пуганая и чуть более верующая, она молилась бы сейчас вместе с ними, но в ней в такие моменты просыпался хладнокровный расчетливый тактик без намека на какие-либо эмоции. Она просто внимательно следила за толпой пронзительным взглядом, от которого внутри все завязывалось узлом. У того, на кого смотрят, конечно же. - Говорит диспетчерская, - задребезжал в динамике пультовой низкий мужской голос. - Участок путей Транзитного путепровода от Красного Узла до Четвертого Блока перекрыт, отсутствует электропитание. - Придется изменить маршрут, - Ирма вновь обратилась к ИИ, - просьба остановиться на Сто шестнадцатой платформе.       К сожалению, то необустроенное убежище, о котором Ирма вспомнила чуть ранее (хотя кажется, что прошло уже несколько часов), остается единственной возможностью спасти этих несчастных людей. Делать нечего, будем выживать как-нибудь. ИИ принял запрос и почти сразу затормозил состав. Двери открылись, первой на станцию выскочила Ирма и вывела за собой всех пассажиров. Состав исчез в туннеле, а трясущаяся от страха толпа двинулась вслед за своим маленьким проводником. - Ирма, ты где сейчас?       Механику в один момент полегчало. То, что кпк внезапно подал голос через внутренний радиоканал, означало, что где-то неподалеку есть еще люди корпорации. Они тут не одни и это не могло не радовать. Девушка сразу узнала по голосу Чанъэ, свою хорошую знакомую, сидящую в диспетчерской. - Я на Сто шестнадцатой, веду людей в убежище. - Мы рядом. Сколько у тебя человек? - Черт его знает, не до подсчета было, - Ирма с трудом отодвинула от двери утяжеленный заградительный барьер, который тут оставили ремонтники. Черт знает, что они тут собирались ремонтировать, но это уже и не важно. - Я их на Красном Узле забрала, там все по швам трещало. Так что я их просто в транзит засунула и быстрей сюда. Кстати, на транзите вы до нас не доберетесь, там дальше питания нет, да и сзади, я думаю, тоже. - Мы ближе, чем ты думаешь, - Ирма сначала испугалась того, что голос дублировался с двух сторон, но потом, подняв голову, увидела Чанъэ, помогающую людям спуститься по отвесной металлической лестнице. Девушка отправилась помогать. - Куда ты их ведешь? - спросила Чанъэ после небольшой паузы. - Да привела уж почти, - Ирма приняла из рук женщины-беженки ребенка и осторожно поставила его на ноги внизу, минуя лестницу. - Я здесь думала их посадить. Помнишь, дверь тут около электрощитовой, мы сюда с тобой за ключами ходили?       Чанъэ напряглась, вспоминая, но потом, когда они в четыре руки спустили последнего человека, сказала: - Да, я вспомнила. Но постой... оно же пустовало, там нет нормальной еды и электричества...       Ирму после этой фразы будто подменили. - А ты бы хотела, чтобы все они, - она указала ладонью на спасенных обитателей комплекса, - все они погибли под завалами или в панике раздавили друг друга?!       Чанъэ замахала руками и энергично помотала головой. Она знала, что в такие моменты Ирму лучше не бесить. Последняя, кстати, после этого смягчилась. - Ты думаешь, я бы повела их сюда, если бы у меня был выбор?       После затяжной паузы обе сотрудницы в полной тишине повели людей дальше, к дверям убежища, Ирма - впереди, а Чанъэ замыкала. Наша героиня ощущала себя несколько виноватой, но, если вдуматься, это ощущение преследовало ее едва ли не на протяжении всей жизни. Но в самом деле, будь у нее выбор, стала бы она так поступать? Отбросив ненадолго все эти мысли, Ирма приложила карту-пропуск к терминалу одновременно с пальцем, чтобы просканировать отпечаток. - Здравствуйте, Ирма Герс, можете проходить, - отозвался синтезированный голос и, пощелкав где-то в металлической толще замками, гостеприимно открыл дверь в непроглядную черноту. Ирма включила фонарик, Чанъэ последовала ее примеру. Люди зашептались, но, когда под ногами вновь все заходило ходуном, едва опять не началась паника. - Постойте здесь, я найду генератор, а то тут черт ногу сломит, - сухо сказала Ирма и, освещая себе путь узким лучом фонаря, двинулась вперед, навстречу мраку. Убежище оказалось довольно внушительным по площади, но там было так темно и пусто, что луч фонаря не пропадал из виду, а металлический грохот и ругань, возникавшие, когда Ирма спотыкалась о какую-то рухлядь, казались оглушительными и отскакивали от стен эхом в первозданном виде. Наконец девушка со страшной руганью натолкнулась на что-то большее, чем обыкновенный хлам. Посветив на нечто фонариком, она поняла, что это генератор, еще раз выругалась и с третьей попытки завела это маленькое механическое чудовище. Дребезжание в тишине убежища звучало невероятно жутко, но вскоре под потолком слабо загорелась лампа с холодным синеватым светом, осторожно раздвигая зловещий и даже немного кладбищенский мрак. Не менее жутко она освещала и стоящую под ней Ирму, вытягивая ее лицо и создавая иллюзию пустых глазниц. Девушка тряхнула головой и сказала нарочито тихо, чтобы не глушить саму себя эхом: - Заходите. Там, снаружи все по швам трещит.       Несколько часов прошли в томительном и тягучем, как начинка в старой конфете, полумраке пыльного и пустого убежища, прежде чем что-то снова начало происходить. За это время Чанъэ успокоила людей и нашла каким-то чудом забытую здесь аптечку в одном из контейнеров, которые чуть позже стала разгребать и передвигать. По ее словам, чтобы освободить побольше места, а на самом деле, чтобы поменьше думать о своих страхах и переживаниях, от которых руки дрожали, как у больного паркинсоном столетнего старика. Ирма же залезла в продовольственный отсек и с не меньшим удивлением обнаружила там кое-что съестное. Правда, одними сухпайками сыт не будешь, но без них было бы вообще грустно. И вот, вроде все успокоились и улеглись по углам, закутавшись с головами в то, что было, так что у Ирмы сейчас появилась возможность выдохнуть и перейти в состояние гибернации в ожидании конца апокалипсиса снаружи. Она уселась к ящикам, достала со дна сумки кпк и углубилась в чтение очередного доисторического фолианта, постепенно откусывая мелкие кусочки от брикета сухого пайка, чтобы растянуть это "удовольствие" и не сдохнуть от голода раньше времени. Чанъэ куда-то пропала, но в этой темноте можно было сгинуть куда угодно, в принципе этого не желая. Однако спокойствие продлилось недолго...       Внезапно возникшая всеобщая возня в убежище не смогла выдернуть Ирму из ее собственного транса. Она бы и не почесалась, если бы из темноты не выскочила ее перепуганная подруга (громко сказано) и не затрясла Ирму за плечи, дико вращая глазами и истошно вереща: - Ирма, что нам делать?! Что нам делать, слышишь!?       Механик аж поперхнулась сухпайком, едва не выронив кпк на бетонный пол экраном вниз. В ней снова что-то переклинило, потому, когда первичный испуг ушел вместе с кусочком пищи, попавшим не в то горло, звенящую тишину в убежище навел ее жуткий крик, мгновенно заткнув всех. - ТИХО!!       Эхо еще какое-то время билось об стены, наводя еще больше ужаса на окружающих вместе с искаженным гневом лицом девушки, к тому же как-то инфернально освещенным тусклой голубой лампой. В этом странном свете глаза блестят так неестественно, так жутко вытянуты скулы... Несколько испуганных лиц уставились в давящей тишине на Ирму, но выражение ее лица не менялось. Она все так же скользила излучающим злобу взглядом по толпе, вызывая у них первобытный страх с последующей покорностью. Через несколько секунд она тихо спросила, обращаясь к застывшей в ступоре Чанъэ: - Что произошло? - Там... в общем, у одной женщины начались роды, - еле выговорила девушка, опасаясь нового всплеска гнева со стороны подруги. - И я не знаю, что делать... я же не повивальная бабка... - Отставить панику, - сухо сказала Ирма, поднимаясь с пола, - я разберусь. Видали и не такое.       В самом деле, Ирме довелось повстречать уже многое за свою недолгую жизнь. Чего стоит только ночь побега из дома, полная крови, трупов и перманентной угрозы жизни. Именно поэтому механик не испытывала первобытного ужаса перед грядущим действом, в отличие от своей коллеги из диспетчерской. Ну конечно, офисные белоручки еще никогда в своей жизни настоящего пороха (читай: дерьма) не нюхали, потому как только рядом кто-то начинает рожать или падает в эпилептическом припадке, у них сразу начинается истерика, в которой они едва ли не хуже самого пострадавшего. Ирма хотела высказать Чанъэ все, что она о ней думает, но сейчас не лучшее время для личных разборок, потому механик просто смерила ее презрительным взглядом и отправилась брать дело в свои руки. Кто-то же должен теперь этим заниматься. К слову, люди сами снова расступились, дабы пропустить Ирму к эпицентру беспокойствия.       Ирма надеялась, что роженица находится здесь вместо со своим мужем, но не тут-то было. Несчастная корчилась на полу в схватках лишь при поддержке какой-то сухонькой бабули, которую саму едва не хватал сердечный приступ от всего происходящего. Ирма удрученно вздохнула, закрыла глаза на несколько секунд и сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться и быть готовой к быстрым и безошибочным действиям. Когда релаксация была окончена, ирма опустилась на колени к страдалице. - Успокойся, глубоко вдохни и расслабься, - холодная рука Ирмы подбирает с пола мокрую и горячую ладонь несчастной роженицы, которая в следующую же секунду стискивает пальцы с такой силой, что Ирма сама едва не закричала. - Тише, тише... Расслабься - боль отступит. - Мне страшно, - еле выговорила несчастная в перерыве между схватками и практически сразу застонала снова, скорчившись от боли. - Не бойся. Сейчас это самое главное, не бояться, - Ирма с трудом успокоила внутри себя крупную дрожь, чтобы волнение не передавалось роженице. - Воды отошли? - Да... еще до того...       Как ни странно, Ирма поняла, о чем именно шла речь, потому немножечко испугалась. Если все верно, то с первых схваток прошло несколько часов... А если боль уже такая дикая, то либо несчастная просто слишком чувствительна, что вряд ли, либо это быстрые роды. В недоверии к самой себе Ирма, не отпуская руку роженицы, засекла длительность схваток и перерывы между ними. Достаточно было пяти минут, чтобы убедиться в необходимости срочно подготавливаться к принятию ребенка. Да уж, стресса сегодня ей хватит едва ли не на всю оставшуюся. Но Ирма пока не осознает уровня напряжения, наоборот, чем больше на нее давит, тем она спокойнее. - Бабуля, - обратилась она к старушке, - найдите мягкое и чистое одеяло, да побыстрее. Чанъэ, тащи свою аптечку, и резче, если можно. А теперь разошлись пошире и сели молча, чтобы мне не пришлось орать.       Ценные указания розданы, пора приступать к делу. Ирма разложила имеющийся инвентарь поудобнее для себя и полностью переключилась на роженицу. Первым делом она освободила ее от лишней одежды, но много времени это не заняло - к счастью, бедняжка была в платье. К слову сказать, пока Ирма возилась с бельем, держа в зубах фонарик, она отметила, что одежда имеет подозрительно знакомый, но вместе с тем экзотический вид, так еще и под ней на теле были множественные следы побоев, как новые, так и старые. Но сейчас не время задавать вопросы, об этом можно будет поговорить немного попозже. - Как тебя зовут? - спросила Ирма, положив фонарик на какой-то контейнер, осветив себе тем самым территорию следующих маневров. - Д-Даная... - с трудом отозвалась роженица, все же, правда уже немного успокоившись. - Хорошо, - пробубнила себе под нос Ирма, старательно протирая нож, которым только утром резала изоляцию на проводах, антисептиком. Затем она развернулась к страдалице, сняла с себя куртку и подложила ее Данае под спину, чтобы немного облегчить боль. Разгоряченное в напряжении тело тут же обдало подвальным холодом, но это Ирму только отрезвило. В белом свете светодиодного фонаря вся эта процедура выглядело еще страшнее, чем возникала в воображении. - Дыши, дыши медленно и спокойно. Это важно, - произнесла механик наиболее умиротворенно, ну, насколько это сейчас было возможно. - Я... не могу...       Ирма хотела было разразиться матерной тирадой, но вовремя себя остановила. Снова взяв Данаю за руку, продолжила все так же умиротворенно, но немного настойчивее, и глядя при этом ей в глаза: - Можешь. Дыши вместе со мной. Не бойся.       Чудесным образом это сработало. Даная перестала так громко стонать и теперь лежала спокойно, будто уже в беспамятстве. В тишине прошли еще несколько минут, пока Ирма наскоро продезинфицировала руки и морально подготовила себя к грядущему. Внезапно старушка тронула девушку за локоть и сказала тихо: - Принимай ребеночка.       Ирму будто ударило током. Она переметнулась в ноги к Данае и приготовилась принимать голову младенца, но хоть схватки и происходили, этого было мало - Давай, Даная, тужься.       Тишина. Девушка подскочила и с ужасом осознала, что несчастная и в самом деле впала в забытье. С языка механика сорвалось тихое и лаконичное "Блять".       Несколько хлестких ударов по щекам все-таки привели бедняжку в себя, а спустя неопределенный отрезок времени от бетонных стен отскочил пронзительный крик новорожденного. - Молодец, - громко сказала Ирма на тяжелом выдохе. На несколько секунд она выпала из реальности, держа у себя на руках маленькое только-только родившееся существо. Внезапно пришло осознание, что она сама когда-то появилась на свет именно так... Но кем была ее мать? Как ее зовут? И самый главный вопрос, который мучил Ирму уже очень много лет: любила ли она своего ребенка?       Новый крик младенца выбил девушку из транса. Немного потряся головой, она окончательно пришла в себя и очень осторожно положила малышку на грудь матери. На измученном лице Данаи появилась улыбка, это вызвало радость и у Ирмы. Однако расслабляться было рано, поскольку еще должна была отойти плацента, а пуповину, которая еще вчера связывала малыша с матерью, следовало теперь перерезать. В такие моменты на самом деле начинаешь многое переосмыслять, и это не пафос. Когда ты становишься свидетелем подобного несомненно знакового события, то внезапно осознаешь, что с тобой тоже когда-то было так. Только вот новорожденной малышке повезло - ее мама с ней, жива и здорова, и даже, кажется, счастлива появлению ребенка.       Дабы не возвращаться к печальным мыслям, Ирма приготовилась упаковать плаценту, ибо все равно, как бы хорошо себя не чувствовала Даная, когда все закончится, ее придется отдать врачам, а им явно захочется плаценту посмотреть. Послед отошел без проблем и даже без боли, только Ирма знатно перепачкалась в крови. Однако ее постепенно накрывало ощущение эмоциональной усталости и опустошения, потому на черные из-за мрака пятна на руках она не обращала внимания. Дальше от нее требовались лишь механические точные движения, потому мозг ненадолго отключился. Или надолго. Хер знает.       Ирма пришла в себя на полу, ее старательно расталкивала Чанъэ, которая все еще была бледно-зеленого цвета после увиденного, но вокруг было подозрительно светло, а чуть позже стало ясно, что это дверь убежища открыта и на него подано нормальное электропитание, которое зажгло яркие светодиодные лампы под потолком. Ирма сощурилась и с трудом поднялась на локте, но сказать что-либо сразу ей не дали. - Боже правый, ну и вид у тебя, - попыталась отшутиться Чанъэ, опускаясь к Ирме на колени. - Ты как? - Понятия не имею, - в этот момент под носом у механика оказалась пачка стерильных влажных салфеток, которыми она поспешила избавиться от крови на руках, которая засохла и отваливалась от кожи противными на вид хлопьями. - Что произошло, пока я тут валялась? - Ничего особо не произошло... Ты как только все закончилось тут прям и отрубилась... я испугалась, но потом поняла, что ты спишь и не стала уже трогать, - Чанъэ неловко развела руками. - В конце концов, ты это заслужила. Мне бы не хватило смелости принять роды. - Ерунда, - отмахнулась Ирма, - лучше скажи, все ли в порядке с ними? - Абсолютно. Кстати, подземные толчки прекратились, нас скоро заберут отсюда. И... - Чанъэ смутилась. - Даная хотела поговорить с тобой.       Ирма нервно сглотнула, смерила подругу недоверчивым взглядом, а затем медленно поднялась на ноги и направилась вглубь убежища. Даная выглядела счастливой, но все еще немного уставшей после всего, однако она совершенно спокойно сидела, держа на руках закутанную в покрывало малышку. Ирма невольно умилилась этой картине, изможденное лицо тронула легкая улыбка. Не зря значит она все это пережила. - Ирма, - обратилась к механику новоиспеченная мамочка, радостно улыбаясь и глядя ей в глаза. Ирма опустилась на пол, чтобы быть с ней на одном уровне. - Я... Я хотела поблагодарить тебя. Честно сказать, я представляла свои первые роды совсем не так, и мне было безумно страшно, я очень боялась потерять ребенка. Но ты спасла меня и мою дочь. Я не мастер красивых речей, - Даная немного смутилась, - потому скажу как есть: после всего мне захотелось назвать свою дочь твоим именем.       У Ирмы аж скулы свело от того, что улыбка на ее лице боролась с гримасой гнева. С одной стороны ей было приятно слышать такое в свой адрес, но с другой она ненавидела это ощущение героизма, будто ты памятник сам себе. Однако в этот раз усталость не дала разразиться страшному гневу, потому бледное лицо, на котором явственно проступили светлые веснушки, снова озарилось легкой улыбкой. - Мне... немного неловко, но если ты так хочешь... - ай черт, куда же девается твоя способность строить осмысленные и грамматически правильные фразы, когда наступает важный и ответственный момент? - Я ничего не могу иметь против. Могу только пожелать тебе любить малышку, как только позволяет мироздание. Чтобы в итоге не получилось что-то вроде меня, - саркастичная ухмылка вытеснила с лица всякую радость.

***

      Слишком много произошло в том убежище, чтобы Ирма забыла об этой и пренебрегла бы замеченной ею деталью - синяками и кровоподтеками на теле Данаи. С трудом ей удалось вытащить из девушки, которая, как только разговор зашел о побоях, стушевалась и стала отмалчиваться, что эти ужасы оставляет на ее теле муж. Было отлично видно, что она невероятно запугана и боится лишнее слово сказать, чего уж там сдать этого придурка с потрохами. За дополнительной информацией пришлось обратиться к соседям, а заодно и к прилетевшему проведать Ирму Герману. Как ни странно, с этой семьей он тоже был знаком, но и порядочно подивился тому, как ирма умудрилась принять у Данаи роды. Но ничего кроме приятного удивления это у него не вызвало, на самом деле. Он видел в Ирме немного больше, чем все вокруг, а умение делать выводы позволило заключить, что девчонка не пропадет ни в какой передряге. - Только я не понимаю, зачем ты у меня все это спрашиваешь? - поинтересовался Герман, спокойно раскинувшись в кресле и медленно и меланхолично потягивая из огромной, едва ли не пивной кружки горячий кофе. - Так тебя заботит судьба малышки, которой ты помогла появиться на свет? - Да, - твердо ответила Ирма, прекратив наконец нервно расхаживать по комнате взад-вперед и подняв голову на Германа. - Я, когда принимала роды, заметила у Данаи на теле множество синяков, ссадин и прочих наводящих на нехорошие мысли артефактов. Я поспрашивала ее и выяснила, что побои ей наносит ее муж. А если он, совершенно не стесняясь, охаживал беременную жену, мать своего собственного ребенка, я сомневаюсь в том, что он будет хорошим отцом. - А тот вариант, что это не его ребенок, ты не рассматриваешь? - все так же спокойно спрашивал Герман. Со стороны было похоже, что он относится к словам Ирмы, как к детской игре, но на самом деле это было отнюдь не так. - Ну знаешь, - Ирма всплеснула руками, - мы не в каменном веке, чтобы за измену отрезали яйца и забивали камнями. Даже если и так, это не дает ему права наносить ей физический ущерб. В конце концов, на законодательном уровне избиение - преступление, а измена - нет. - В твоих словах есть логика, - сказал после паузы Герман, будто пережевывая мысленно только что услышанное. - И что ты хочешь сделать? - Я хочу как минимум поговорить с этим типом.       Герман сделал вывод. - А как максимум? - Ему самому люлей навешать.       Герман сделал второй вывод и допил наконец кофе. - Послушай, Ирма... - Знаю-знаю, - перебила его девушка, закатив глаза. - "Не лезь, дебил, оно тебя сожрет". Только ты одного не учитываешь, я-то не боюсь пизды получить. Вот ни капельки. Я не хочу, чтобы какой-то, пардон, долбоеб избивал ни в чем не повинную женщину! В конце концов, он ее в один прекрасный или не очень день просто убьет! Вот и все. А уж если я позволила и Данае, и ее ребенку выжить, почему я не должна сейчас сделать то же самое, убрав этого типа?       Герман пока молчал. Он видел, что тема семьи в той или иной вариации очень сильно цепляет Ирму, в иных случаях наступая на больную мозоль - недавнюю гибель Теоны, но это не было детской травмой. Это было что-то вроде особенности характера. И Герман догадывался, с чем это связано, и чем вызвано такое душевное родство с Данаей, но решил пока умолчать. - Хорошо, - он понимал, что сказать "окстись" будет недостаточно. Да и на самом деле вряд ли что-то могло ее вообще остановить в таком запале праведного гнева. - Но учти два момента. Первый: если тебя поймают, разбираться будешь сама. Я вряд ли даже помогу тебе сбежать, потому как я под колпаком ЕЦН. Второй: я сам в драку ввязываться не буду. - Да не больно-то и хотелось, - огрызнулась Ирма. - Мне хватит, если ты постоишь там, за углом, и если он мне проломит череп, ты соверешь мои мозги обратно. - Этим я смогу тебе помочь, - Герман немного успокоился, ибо если она не отказалась от помощи совсем, значит еще что-то соображает. - Ну и отлично. - Ты уже придумала, что будешь с ним делать? - Есть план. Я хотела вызвать его на разговор в каком-нибудь не очень приметном месте, спровоцировать на драку и сдать полицаям, которые уже и раскопают историю с домашним насилием. Знаешь что-то подобное? - Ну допустим. - Значит так и поступим.       В назначенное время в назначенном месте Ирма поджидала объект для серьезного разговора. Оделась максимально неприметно, девушка как девушка. Только спрятала в одежде передатчик, чтобы Герман, сидящий в этот момент в баре неподалеку, слышал, о чем они беседуют, и когда пора будет вызывать полицию или бежать спасать Ирму. Про себя, конечно же, Герман как только Ирму не обзывал: и дурой, и сорвиголовой, и безбашенной, но вместе с тем понимал, что иначе она просто не может.       Вот в поле зрения появился объект. Рослый мужчина, но не таколй внушительный, как тот же Герман. Черты лица грубые и неприятные, волосы на голове противно прилизаны, но рабочий костюмчик явно не первой свежести. Имя он носил дурацкое и странное - Твилл. Увидев того, кто вызвал его на разговор, мужчина скрипуче усмехнулся, по-хозяйски сунув руки в карманы: - Ну и зачем же детка оторвала меня от работы? О чем ты хотела поговорить, малышка?       Ирма сразу вскипела, но смогла успокоиться, не подав виду, что страстно желает вписать своему собеседнику промеж глаз чем потяжелее. - Я хотела задать тебе один пренеприятный вопрос, - девушка скопировала наглую и презрительную манеру поведения и разговора, чтобы быть с этим типом на равных. - Зачем же ты, такой здоровенны лоб, бьешь свою жену? - А твое-то какое дело, малявка? - огрызнулся мужик и начал закипать сам. - Да и откуда ты вообще об этом знаешь!? - Птичка нашептала, - отмахнулась Ирма, саркастично при том усмехнувшись. - Ах, значит птичка... - не понятно, что именно подумал в этот момент Твилл, но явно он кого-то за этой безликой фразой увидел. - Ну, я этой птичке дома перышки-то повыдергаю... Но сначала тебе. Чтобы понимала, что не в свои дела лезешь.       Ирма приготовилась уклоняться, видя, как Твилл закатывает несуществующие рукава, а Герман получил сигнал, скорое появление которого он, в принципе, предвидел. Вскоре здоровый мужлан накинулся с кулаками на свою цель, но та легко ускользнула, заставив его со всей дури врезаться в столб. Сплюнув кровь, Твилл разозлился еще больше, помимо перегара от него буквально запахло злобой и ненавистью. - Иди сюда, маленькая сучка! Я тебя выебу вдоль и поперек! - Начни с себя, потренируешься, - засмеялась Ирма засунув руки в карманы и совершенно спокойно ожидая следующего рывка. Она просто тянула время.       Следующий удар последовал практически незамедлительно и снова окончился неудачей. Твилл понял, что так ему свою жертву не взять и надо менять тактику. Ирма тоже смекнула, что грядет что-то неладное, но к атаке оказалась недостаточно готова. Мужик отвлек ее гаечным ключом, швырнув его и заставив тем самым девушку уклониться прямо под удар. К счастью, Твилл слегка промазал, потому ребра у Ирмы выдержали, не получив всей мощи удара. Однако резкая боль заставила Ирму на секунду упустить ситуацию из-под контроля, что и стало причиной поражения. На нее градом посыпались жуткие удары здоровенными ручищами, от которых он успевала уклоняться, но, увлеечнная этим процессом, оказалась вжата спиной в стену. Все. Хана. Твилл довольно улыбнулся и прицельно ударил Ирму по лицу, от чего у нее из носа потоком хлынула кровь. Сила удара была настолько чудовищна, что у несчастной девушки даже сознание немного помутилось. Естественно, что от последующихударов ей было не уйти. Единственное, что она могла предпринять, это закрыть голову руками.       Внезапно мужик, вошедший во вкус, невыносимо громко заорал и свалился на землю, ибо словил от полицейского резиновую пулю под колено, которая сбила его с ног. "Не ушел от возмездия мужик", - подумалось Ирме, которая зловеще засмеялась, забыв на некоторое рвемя о полученных ударах и боли. В этот момент из-за угла выскочил перепуганный Герман со своим тактическим чемоданом наперевес. Он подбежал к Ирме, наскоро проверил на признаки сотрясения и, не обнаружив ничего криминального, немного успокоился. - Ну ты даешь, - усмехнулся он, старательно вытирая кровь с лица Ирмы, которая уже сидела с ватой в носу и довольно улыбалась. - Я аж испугался, когда он на тебя накинулся. - Да бывало и похуже, - усмехнулась Ирма, вспомниая Батю и его истерику, связанную с книгами. - Цыц! И головой не дергай, чудо в крапинку.       Вместо ответа Ирма показала Геману язык.