Осужденные героини

      Кино имеет в основном положительные отзывы. Большинство зрителей сочувствует Кате Афониной, и абсолютно все считают насильников виновными. Последнее особенно радует и, казалось бы, зачем при таком раскладе защищать персонажа? Но меня привлек один отрицательный отзыв на «Кинопоиске», лишний раз напомнивший о стереотипе «самавиновата».       Катю осуждают за то, что она не просто наивна, а патологически глупа. За то, что пошла сама, никто ее в квартиру силой не тащил. И за ее нескромную одежду, спровоцировавшую насильников.       Начнем с того, что никто не имеет права насиловать человека, как-либо еще издеваться над ним, каким бы тот ни был, пусть даже очень глупым. Но Катя — именно наивна, а не глупа, что можно понять по деталям фильма и книги (Виктор Пронин, «Женщина по средам»).       Стоя на улице с ребятами, Катя протестовала, говорила «Нет» (в фильме — «Я спешу») и пошла в гости не сразу. Ребят она знала, они не оказались совсем чужими. Катя сразу сказала, что готова посидеть с ними только пятнадцать минут, и заторопилась, когда это время прошло.       Когда парни намеками говорили между собой о «женском дне», понимала, что за столом идет еще какой-то разговор. Девушка не отмахнулась от своего неприятного ощущения, а стала настороженной и внимательно смотрела на ребят. Не заметила ничего плохого, потому что парни были улыбчивы, открыты, радостны. Мужское внимание же было для Кати естественным и, конечно, не связанным с агрессией и пошлостью; обычное внимание прохожих к молодой и красивой девушке.       Разве так выглядит патологически глупая? Я думаю, что нет.       Совсем глупый человек не научен тому, что существует опасность, даже в теории. И не стал бы протестовать, помнить о том, что нужно домой, а руководствовался бы исключительно желанием — нежеланием идти в гости. Катя, несомненно, была научена теорией — из уст дедушки и на уроках безопасности жизнедеятельности. В том, чему Катя научена была, она осторожность проявила: настораживалась, наблюдала, отказывалась.       Реальности же ее просто никто не учил.       Мама в чужой стране, ведет разгульный образ жизни, интима по согласию не стесняется вовсе, а к насилию относится как к беде, но не такой уж большой. Забудь, Катя, будто ничего не произошло.       Дедушка прожил целую жизнь в Советском союзе — государстве, где никогда ничего не случалось, а если случалось, то не так часто и замалчивалось. Этот человек больше всех (даже единственный, если не считать милиционера Алешки) волнуется за Катю, но он не тот, кто расскажет ей все жизненные нюансы (он и сам-то их не знает, свалилось тяжелое новое время как снег на голову).       Школьные учителя? О которых в произведении ни слова, но понятно, что в школе Катя училась, раз обратного не утверждается и раз она уже учится на дирижерском факультете/ работает секретаршей (по-разному в фильме и книге). Уроки основ безопасности — это просмотр тетрадки с картинками, опять-таки теоретические разговоры а-ля «Нельзя говорить с чужими» и никакой практики. Сами вспомните, как часто (если так вообще было) в школе моделировались, а не просто обговаривались опасные ситуации? Как часто кто-то из учеников уверенным голосом проговаривал ответ потенциально опасному человеку? Ну не проводилось никогда такого. (Или проводилось? Тогда вам очень повезло). И мы получаем целые поколения таких наивных Кать, которые первым делом вспоминают доброго дедушку и картиночки в тетрадках, и слова их угроз — не устрашающая твердость, а те же светлость и добродушие, принесенные из дома и школы.       Кто мог бы рассказать Кате о том, что насильник — не всегда агрессивный дядя в темном углу, но и улыбчивый соседский юноша? Кто бы посвятил во все тонкости насилия и обмана в этом новом, черством, неясном мире?.. Человек из этого мира! Лет двадцати-тридцати — уже поживший, в то же время приближенный к молодежи, а не советским старикам, не знающим, как теперь жить. Тот же самый Алешка — почему нет? Тем более, он милиционер, наверняка видел подонков не только явной преступной наружности, но и в «овечьей шкуре».       А из девушек мне сразу приходят на ум девочки из общежития в фильмах «Криминальный талант» и «Москва слезам не верит». Ключевое слово — «общежитие», такие же домашние тихони новому не научат. Могли бы научить реальности и тусовщицы — вроде «маленькой Веры». Такие уже хлебнули жизни, им есть о чем рассказать. Но важно, чтобы тусовщица не окунула тебя в темную сторону гулянок — в выпивку, сигареты, плохих мужчин. Такое «моделирование ситуации» ни к чему.       Мне, кстати, показалось странным, что у Кати нет подруг. Она настолько дедушкина внучка, закрытая в четырех стенах? Или они есть, просто Пронин не акцентирует на том внимания? Или беда настолько личная, что Катю совсем не тянет набрать номер подруги и хотя бы без подробностей просто сказать, что тяжело на душе? (Прим. спустя время. В книге один раз упоминается, что Катя позвонила подруге, но на этом всё. Этот эпизод не бросается в глаза при первом прочтении).       Что касается одежды Афониной, мне есть что сказать даже тем, кто ни за что не поменяет мнение «самавиновата». Дело в том, что по книге Катя в джинсах! В обычных джинсах — не порванных, не обтягивающих, не коротких. Немного не то, что «провоцирует» насильников.       В фильме Катя одета не так скромно. На ней короткая зеленая юбка и короткая белая майка. Здесь мне никак не переубедить тех, кто считает девушек виноватыми. Аргументы «Женщина имеет право одеваться как хочет», к сожалению, не воспримут. Но могу отметить, что одежда соответствует сезону, не выходить же летом в шубе. Никакие интимные места сквозь ткань не просвечиваются. И есть мини-юбки и майки гораздо короче тех, что на героине.       Непонятен момент с бюстгалтером. Отношу его к киноляпу. Когда насильник стягивает майку, лифчика на Кате просто нет. Нелогично, ведь Катя скромная девушка, и про ее «тихие омуты» ничего не сказано. Если же это вдруг не киноляп, в защиту героини возвращаюсь к моменту, когда говорю, что никакие интимные места не просвечиваются, следовательно, и «провоцировать» не могут.       Больше всего в трагедии Кати я виню не ее, а само время. Время, в котором насилие, продажность и «человек человеку волк» стали повседневностью. Время, в котором мать может быть не родным человеком, а чужой женщиной легкого поведения. Время, в котором советский человек не знает как жить и поэтому, плюс оттого, что не уберег дочь, гиперопекает внучку.       «Это что сейчас, так принято?» Да…