***
Был прекрасный, солнечный день. Джинён вышел прогуляться, так как Эрик был на работе, а сидеть в четырех стенах с Туаном совершенно не хотелось. Паку очень нравились здешние улицы, совершенно отличающиеся от Сеульских. Но он не столько зацикливал на них внимание, сколько на океане. Его действительно поражала красота и умиротворенность данного места. На пляже всегда была куча народу, однако всегда можно было найти уединенные места. Именно поисками этих мест всегда занимался Пак, чтобы было куда сбежать от проблем и расставить мысли по местам. Сейчас было именно то время, когда хотелось все хорошенько обдумать, и тихий, уединенный уголочек, был идеальным местом. Джинён присел на огромный камень, находившийся в метрах 20 от воды и поднял голову к идеально чистому небу. Легкий, свежий ветерок, дующий с Тихого океана, обдувал волосы. И когда Пак пытался полной грудью вдохнуть этот воздух через рот, на языке оставался чуть соленый привкус. Именно ради таких моментов и стоит жить. Остаться в этом городе хотелось безумно, но... Всегда было это, до боли сложное, НО. Сейчас об этом думать не хотелось совершенно, поэтому отложив этот вопрос на потом, Джинён поднялся с насиженного места и пошел в сторону дома. Эрик как раз должен был вернуться с работы. И Джинён не ошибся, а зря.***
Переходя порог дома, Пак насторожился. Что-то не так. Уже снимая последний кед, со стороны кухни раздалось громкое, Марковское БЛЯЯЯЯЯЯЯЯЯТЬ. После чего послышался звук чего-то разбивающегося. Джинён, не долго думая, кинулся на кухню. Это было самой большой ошибкой в его жизни. На столе, за которым Джинён постоянно ест, распластался ГОЛЫЙ Марк, а между его ног, такой же голый Эрик. Ноги Туана были настолько широко раздвинуты, что оставалось совсем немного до шпагата. Нам вколачивался в парня так сильно, как будто хочет залезть к нему внутрь полностью. Но, судя по закатывающимся глазам и громким стонам Туана, ему это нравилось. Джинён хотел поскорее убежать, скрыться от этой картины, но ноги как будто приросли к полу, а глаза приклеились к одной точке. Точке из сплетенных тел, которые трахались. Пак не помнит сколько точно смотрел на эту картину, но в тот момент, когда пара доходила до пика, самого интересного момента, его заметили. Марк смотрел прямо ему в глаза. И Джинёну казалось, что это он трахает парня. Это так сильно ощущалось, что его бросило в жар, ноги стали ватными и еле держали его в вертикальном положении. Внизу живота все горело, пальцы вцепились в джинсы, но казалось, что он сжимает ноги Туана. Буквально пару минут длился этот зрительный контакт, после чего Марк одними губами прошептал "for you", громко застонал и излился себе на живот. Джинёна тоже затрясло. Только после этого, Пак снова смог управлять своим телом. Он сразу бросился в свою комнату, захлопывая дверь и закрывая ее на замок, прислонился к ней спиной и сполз на пол. Но потом резко подскочил, так как ширинка больно впилась в пах. Он только сейчас заметил, что возбудился. У него стоял так сильно, что любое движение вызывало боль. Стоял не только член, но и вопрос: из-за чего он возбудился? Из-за друга, который трахал своего парня? Из-за всей этой картины? Или из-за Марка, который кончил ДЛЯ НЕГО? Больших познаний в английском и не нужно, чтобы понять что прошептал Марк. Но еще больше Джинёна пугало желание, оказаться на месте Эрика. В тот момент, когда Туан смотрел ему в глаза. Он так сильно хотел быть внутри него, вколачивать его в этот самый стол, и заставить, действительно, кончить ради него. Для него. Из-за него. Осознание этого, как ледяной водой окатило Джинёна. ОН.ХОЧЕТ.ТРАХНУТЬ.ПАРНЯ. Да не просто парня, а парня своего лучшего друга. Как теперь с этим жить, Джинён не имел ни малейшего понятия. Голова как будто налилась свинцом. Парень поднялся с пола, и забив на стояк, упал на кровать, тут же отключаясь.