Shop of fate

Чонин снова открыл глаза, когда на улице стемнело. В комнате не было ни одного человека, кроме шикарно одетого мужчины, стоящего на выходе из комнаты, вероятно, чтобы открыть и закрывать двери. Огромное окно, которое Чонину не удалось рассмотреть до этого, было открыто нараспашку, впуская в комнату прохладный ночной воздух, который с трепетом развивал богато-золотые шторы. Омега приподнялся на локтях, осматривая комнату: огромный шкаф из темного дерева, отделанный золотыми полосами, камин, рядом с которым стоял огромный книжный шкаф, книги в котором были корешок к корешку, расставлены по цвету и размеру, огромная люстра на потолке, в которой горели свечи, шкура какого-то животного посреди комнаты и наконец кровать, на которой лежал Чонин. Она была двуспальной, постельное на ней отдавало коньячным запахом, а цветом было словно из угля, этот цвет был намного темнее обычного черного оттенка. Молча встав с постели, омега осмотрел себя: чистые и аккуратные хлопковые штаны, такая же чистая рубашка. Щеки Чонина покрылись румянцем из-за того, что столько людей видело его в том виде, в котором он был несколько дней назад. Аккуратно и очень тихо пройдя через комнату медленными шагами, Чонин подошел к человеку перед дверью и протянул к ней дрожащую руку, которую тут же одернули. - Извините, мне велели следить за вами и не выпускать отсюда ни при каких условиях. Голос мужчины звучал громко, четко и строго, а от его прикосновения Чонин дернулся, делая шаг назад. Опустив голову и развернувшись лицом к книжному шкафу, омега подошел к нему, шаркая ногами по идеально-вымытому полу и провел пальцами по каждому корешку книг, стоящих перед ним. Достав одну из них, омега отошел и присел на край кровати, бережно положив книгу на колени и раскрыв ее, как самую драгоценную вещь на земле. Чонин владел огромной скоростью чтения книг, за счет чего успел прочитать почти половину страниц, когда кто-то вошел. Омега поднял голову и увидел, что в его сторону идет одна из служанок с чем-то в руках. Чонин резко поднялся, поклонившись и протянув вперед себя книгу. - И-извините, наверное, я н-не должен был ее б-брать. Служанка удивленно посмотрела на омегу и заговорила: - Что ты, тебе ведь было сказано, что если тебе что-нибудь нужно, мы тебе это дадим, к чему извинения? - женщина отложила поднос, который принесла в комнату и усадила Чонина на кровать. -Ты ведь наверняка голоден, так? Чонин отрицательно помотал головой, забираясь на кровать с ногами. - Не стесняйся и не бойся, здесь никто не причинит тебе вреда. Помимо еды тебе нужно принять ванну, но этим его высочество обещал заняться сам, - женщина оставила поднос на прикроватной тумбочке и поспешила уйти, оставив Чонина одного. Омега в свою очередь снова открыл книгу, продолжая погружаться в мир сказочной любви и грез. Чонину всегда думалось, что такой идеальной любовь бывает только в сказках, ведь невозможно найти свою настоящую вторую половинку, как вообще можно узнать ее из тысячи других людей? Только по приятному или понравившемуся запаху? Замечтавшись о своей второй половинке, Чонин не услышал, что дверь в комнату открыли. Он оторвал голову только тогда, когда на его плечо легла чужая рука. Дернувшись, омега захлопнул книгу и снова залез на кровать с ногами. - Ты что, даже не притронулся к еде? - альфа с удивлением приподнял бровь, смотря на Чонина. В ответ омега отрицательно помотал головой. - Послушай, я не хочу тебе зла, я знаю, что тебе здесь неуютно и неприятно находиться в моем обществе, но мое терпение тоже не безгранично. Если я достаточно добр, чтобы держать в своей собственной комнате рабочего крестьянина, то это не значит, что ты можешь шарахаться ото всех и не принимать то, что для тебя делают, - Сехун присел на корточки перед кроватью и посмотрел на омегу с низу вверх. - После всего, что с тобой было, ты должен принять ванну. Я знаю, что тебе не просто как двигаться, так и воспринимать факт того, что тебя никто не хочет обидеть, но, если ты не примешь ванну, я не позволю тебе спать на моей кровати и дальше. Кровь, знаешь ли, сложно отстирывать. Омега опустил взгляд и встал с кровати, отложив книгу. - Хорошо, я сделаю то, что нужно, - Чонин молча прошел к шкафу и поставил книгу на место. Сехун поднялся на ноги прошел к двери, подзывая омегу к себе. - Пойдем, иди за мной и не обращай ни на кого внимания. А главное, не бойся, -альфа шагнул за дверь, пропуская Чонина вперед себя. Омега неуверенно, так же шаркая ногами, шел вслед за Сехуном, кусая нижнюю губу и думая, почему именно он должен вести его в ванную комнату и помогать. Когда омега прошел в ванну, он удивленно осмотрелся и приоткрыл рот: огромная ванная, отделанная мрамором, дорогая плитка вокруг — все говорило о роскоши. - Снимай с себя одежду и залезай, - голос Сехуна не дрогнул ни на едином слове, когда он прошел мимо омеги к уже наполненной водой ванне и опустил в нее руку. Пробуя, не слишком ли она горячая. Чонин мялся на месте, пока Сехун не развернулся к нему. - Если ты боишься, я выйду, но потом я все равно вернусь и увижу тебя в том же виде, что видел три дня назад, - альфа скрестил руки на груди и закатил глаза, когда омега дрожащими руками расстегивал на себе рубашку. -Хорошо, я понял, - Сехун молча вышел из комнаты, прикрыв дверь и вернулся через пару минут, когда Чонин, спокойно раздевшись и сложив свою одежду, забрался в слишком дорогую для него ванну. Альфа закатал рукава белой рубашки по локоть и взял в руки мочалку, подойдя к ванне и осмотрев до боли смущающуюся омегу, которая, стараясь скрыть каждый кусочек голого тела, свернулась практически в клубок. -Послушай, Чонин, - от звучания собственного имени омега вздрогнул и слегка расслабился, когда ласкающий слух тембр голоса продолжил. - Если ты будешь бояться и дальше, тебе никто не сможет помочь. Никто не поможет тебе начать нормально контактировать с людьми, никто не сможет притронуться к тебе во благо, потому что ты считаешь, что все вокруг такие же, как то грязное животное, которое тебе не посчастливилось встретить. Что же теперь? Разве твоя жизнь на этом закончилась? - А разве нет? С чего я должен верить кому-либо из вас, если моей семье, которой уже и вовсе нет, обещали отрубить головы? Разве я должен верить хоть кому-то здесь, если люди, слышавшие, что на улице убивают человека, не осмелились выйти и помочь, испугавшись лезвия ножа? Где была охрана города, которая дежурит каждый вечер? Где были все люди?! Где?! Где был хотя бы один стоящий альфа, который не сделал телевизор в доме громче, а вышел помочь?! Где?! Где это чертово сострадание людей, о котором мне говорят весь сегодняшний день?! - омега выпрямился, без малейшего стеснения открывая вид на все свои порезы. - Видишь это? Это, — Чонин ткнул пальцем в порез на груди, — или это, — омега провел по огромным следам от пальцев на своей шее. — Где было сострадание людей, когда на мне оставляли такое количество шрамов? Где был хоть один человек, способный помочь? - голос омеги из истерического крика переходил во все более тихий и тихий, в итоге и вовсе превратившийся в шепот. — Правильно, все люди в этом мире сами за себя. И если я сам не смог помочь себе, то мне бы не смог помочь никто. Омега молча развернулся к Сехуну спиной, опустив голову и замкнувшись в собственных мыслях. Альфа в свою очередь на минуту задумался, после чего подошел к омеге и провел мокрой мочалкой по многочисленным порезам на спине и шее. - Я и не думал отрубать кому-либо головы. Люди думают, что мои родители слишком мягкие, поэтому я захотел стать более строгим и жестоким правителем. Держать людей на ладони, так сказать. И кто вообще мог знать, что на тебя там нападут? И вообще, забыл, кто принес тебя сюда? Вот именно, я. И ты думаешь, я бы не помог, если бы знал. Что такое случится? Я лишь гулял по городу под дождем, собираясь ехать домой, — Сехун отмыл с чужой спины всю засохшую кровь, дополнительно протерев плечи и руки. - Развернись ко мне другой стороной. Омега неохотно повернулся, прижав колени к себе. Сехун аккуратно провел по порезам на груди и шее спереди, затем по бедрам и коленям, думая о том, что это слишком интимно, но ведь с другой стороны он видел эту омегу и не в таком свете. Но давало ли это повод на то, чтобы альфа мог пускать руки туда, куда не нужно? - Дальше сможешь сам? - Сехун положил мочалку на край ванны и отошел назад. - Не думаю, что тот факт, что я видел тебя в виде и похуже, дает мне право трогать тебя дальше. Я может и смотрю на всех так, будто мне все можно, но грань поведения знаю, — альфа развернулся и прошел к выходу. — Когда закончишь, можешь воспользоваться любым из полотенец, чистая одежда лежит в шкафчике под раковиной. Когда будешь готов, выйди за дверь, я подожду там, - Сехун аккуратно прикрыл за собой дверь, оперевшись об нее и стал ждать. Чонин взял в руки мочалку, обтирая себя еще раз во всех местах, любое его прикосновение к паху отдавалось ему болью и ужасным комом в горле. Переборов себя, омега обтер себя полностью, смыл пену и вылез из ванной. Теперь сквозь чистую одежду можно было прочувствовать его истинный запах, а не запах фермы, работы, пыли и крови. Пах Чонин удивительно сладкой и спелой вишней. Не еще зеленой вишенкой, которая только появилась на свет, не подбродившей вишней, отдающей запахом вина, а той самой, самой сладкой вишней на всем дереве, которой удалось созреть и попасть в руки человека будучи на пике своего вкуса. Когда Чонин вышел из ванной комнаты, Сехун глубоко вдохнул его запах, улыбнувшись и взяв омегу за запястье. - Пойдем, я провожу тебя назад до комнаты, - Сехун быстрыми шагами потащил Чонина в комнату, когда желудок последнего предательски заурчал и альфа остановился. - Так ты все же хочешь есть? Почему ты тогда не притронулся к той еде, которую тебе принесли? - Потому что она не моя, заработал на нее не я и вдруг она вообще отравлена, - тихо проговорил Чонин, хмурясь и опуская голову. После того, как мальчик выговорил все свои мысли, ему стало легче общаться с Сехуном, но это не отменяло того факта, что Чонин оставался слишком гордым, чтобы принимать помощь от царской семьи. Сехун молча развернулся и побрел на кухню. - Расскажи мне о себе, - приказным тоном сказал альфа, все еще ведущий омегу за руку. - Не очень удобно говорить, когда тебя тащат с такой скоростью, - кратко высказал омега, пытаясь замедлиться. С ехун резко замедлил шаги и отпустил чужую руку, превратив судорожно-быструю ходьбу в легкую прогулку. - Я Чонин, мне 22 года, живу и работаю сам знаешь где. Работаю я там уже добрых лет 10. За жизнь прочитал огромное количество книг, хотя со временем перестало хватать на них денег, поэтому, я перечитываю старые, - Чонин замолчал, подумав, что болтает слишком много, для человека, который еще пятнадцать минут назад был замкнут в себе. Таковой была природа Чонина. Он не умел обижать, замыкаться в себе. Да, сейчас ему было сложно, он не хотел контактировать с кем-либо, но этот засранец альфа умудрился разговорить его на подсознательном уровне. - Меня зовут О Сехун, мне 22 года, где я живу, и кто я ты и сам прекрасно знаешь, -Сехун призадумался. — И кстати, когда это крестьянам было позволено обращаться к царской семье так неуважительно на «ты»? - А мне все равно, какого ты ранга в обществе, я буду общаться с тобой так, как мне удобно, - Чонин фыркнул и откинул мокрую челку назад. - Я достаточно уважительно общаюсь, так-как начитан и способен увидеть грань между фамильярностью и уважением. Альфа тихо хмыкнул. Сехуна всегда привлекали омеги, которые много читают, способны на вежливое и светское общение, которые могут проявить волевой характер по отношению к людям, но в душе они — безнадежные романтики. Сехун читал Чонина, словно книгу, раскрытую перед ним во всей своей красе. Он мог видеть на сквозь, что на самом деле думает Чонин, когда говорит. Если он, конечно, вообще говорит. До столовой оба дошли в дальнейшем молчании, но как только Сехн усадил омегу за стол и попросил принести кучу блюд, Чонин стал отнекиваться и говорить, что ему достаточно какой-нибудь каши и кружки горячего чая, на что альфа недовольно хмурился. В оставшийся вечер Чонин снова молчал, сидя на кровати и дочитывая книгу, продолжая вздрагивать, когда в комнату кто-то входил. Дочитав произведение, омега поставил книгу на место и лег под теплое пуховое одеяло, задумавшись, где в это время спал Сехун и почему отдал свою комнату ему. В странных мыслях Чонин не заметил, как провалился в сон. Снова холод дождя и камней, снова боль, кровь, порезы, все как в тумане, перед глазами чужие руки, губы, лицо, грубые удары по всему телу. Раскаты грома, бьющая молния и много человек вокруг, от которых Чонин бежал. Отчаянно, крича о помощи и лишь смотря на закрывающиеся перед ним двери. Он кричал до тех пор, пока его голос не охрип и по щекам не потекли слезы беспомощности. Вокруг него кольцом встали люди, головы которых принадлежали различным животным: лисам, волкам, собакам, лошадям, быкам. Все люди держали в руках острые предметы, будучи полностью голыми. Чонин осел на пол, отчаянно пытаясь закричать и позвать на помощь, когда его взяли за плечи и прижали к себе, всеми силами пытаясь успокоить дрожь в его теле. Распахнув глаза, Чонин почувствовал слишком резкий запах коньяка и увидел перед собой альфу, сжимающего его в своих объятьях. - Эй, ты чего удумал?! - омега вырвался из цепких рук и со скоростью света переместился в другой угол кровати. - Ты слишком громко кричал во сне, разбудил меня и еще половину прислуги, которая и позвала меня сюда, - Сехун встал с кровати и пошел к выходу из комнаты. - Не стоит читать на ночь такие книги, когда ты пережил такую жизненную ситуацию, - альфа тихо вышел из комнаты, а Чонин, успокоив свое слишком быстрое сердцебиение, лег назад под одеяло, лежа еще около часа и после снова проваливаясь в сон. Утром Чонин проснулся, не найдя никого в своей комнате, кто бы мог запретить ему выйти и решил пройти немного по замку. Интересно ведь, куда в случае чего бежать и знать, где он находится. Замок оказался намного больше, чем думалось Чонину, множество дверей, ведущих в непонятные комнаты, но на удивление мало прислуги, что шныряла туда-сюда. Чонин обнаружил, в какой из множества спален спал Сехун, где проживали его родители и сколько еще таких спален у них имеется. Никто не здоровался с Чонином, лишь одаривали странными взглядами, после чего продолжая заниматься своими делами. Спустя пол часа бессмысленного брожения по этажам, Чонин забрел в какой-то огромный зал, отделанный во все красное: красные бархатные диваны, красный ковролин, красные обои. Все здесь было красным, лишь в разных оттенках — от темно-бардового, до ядерно-красного. Любопытство Чонина взяло верх, и он прошел в комнату, оглядывая ее. В конце концов, не отрубят же ему за это голову. Обойдя всю комнату по кругу, омега увидел еще одну дверь. Тихо приоткрыв ее, его глаза осветил ярко-красный свет, бьющий прямо по голове. Пройдя дальше, к красному добавился синий неоновый свет. Зажмурившись и пройдя дальше по паре ступеней, омега раскрыл глаза и онемел от представшей ему картины. Отовсюду по стенам на различных креплениях свисало огромное количество плеток, непонятные канаты, веревки, крепления у стены, повязки, кляпы, искусственные фаллосы разных размеров, из разного материала и разных оттенков. Все вокруг было подсвечено синими и красными неонами, делающими картину еще более сумашедшей. Чонин оступился и сделал шаг назад, в глазах рябило все — от событий четырехдневной давности, до сегодняшнего сна. Омега выскочил из комнаты и понесся в спальню, в которой прибывал. Закрыв дверь, Чонин осел на пол и прокручивал в мыслях только факт того, что он лишь жертва, загнанная в клетку, что нужно бежать. Бежать как можно дальше, как можно быстрее. В дверь постучали. Омега поднялся с пола, вздрогнув от неожиданности, и открыл замок, впуская в свою комнату альфу, от которого ему оставалось только бежать и прятаться. - Надеюсь, кошмары больше не мучили тебя сегодня, - Сехун взглянул в испуганные и полные слез глаза Чонина. - Что, все же мучили? - альфа обеспокоенно коснулся плеча омеги. Чонин резко отшатнулся и отрицательно помотал головой. - Да что опять? Снова будешь играть в молчанку?! - Сехун повысил тон, показывая свое раздражение. Чонин лишь испуганно вытаращился. Перед глазами все еще мелькали неоны, крепления, веревки, пугающие его сломленный разум и не дающие адекватно мылить. Альфа отошел к выходу. - Сегодня тебя отвезут домой, на дворе середина первого месяца осени, мне нужны те листья, моя свадьба должна пройти так, как нужно, - альфа вышел, хлопнув за собой дверью. Мысли омеги окончательно смешались. Свадьба, работа, дом, Бэкхен, его омега, сон, насилие, неоны, плетки. Все сливалось в одно, сводя разум с ума.