Пестрый цветок

Огромный золотой круг солнца стоял почти в самом своём зените, ведь теперь светлело гораздо раньше, нежели несколько лун назад. Трава немного колыхалась в такт лёгким порывам ветра, который гнался за своим хвостом почти у самой земли, тогда как в верхушках деревьев шумно прогуливался его старший брат, глухо завывая и нагоняя своим рыком лишь понурые мысли. Изредка кто-то из котов вскидывал голову, может, инстинктивно, чтобы проверить ветки деревьев на наличие в них очередного монстра, но тут же отворачивался, ведь там, в зелёных кронах, которые переливались всеми оттенками травянистого, когда солнечные лучи скользили вдоль их высохшей коры, не было никого, кроме небольших пташек, голосящих на весь лес. Она не знала, что происходит вокруг, но отчетливо слышала кривое карканье ворон и словно шепот ветра, завывавший в крону деревьев. Под боком больно цеплялись ветки и маленькие шишки, Пестролапка уже отчаялась на свою судьбу и будущее. Ее тащат неизвестно куда и зачем, а в душе все выло от одиночества и безысходности, но она знала, что будет, если она подаст признак жизни. — Еще долго?! — прозвучал кривой голос с ноткой раздражения и злости. — Скоро, скоро. — проворчал ее похититель. По его сбивчивому дыханию было понятно, он сильно устал. Она хотела убежать от них, в ее родной дом и больше не видать их никогда! Но исполнится ли ее желание? Сможет ли она найти свой дом? Пестролапка чуть не заплакала от жестокости и бессилия перед неизвестным, но что же она с этим поделать? Ничего. Сейчас она находилась в безысходном положении и только она может положиться на свою судьбу и молиться, чтобы ее забрали. Если бы сняли с ее глаз эту повязку, то она бы смогла убежать, прочитать бы котов как открытые книги, но как же она это сделает?! Смотрела бы внимательнее под лапы не провалилась бы тогда в эту проклятую яму! Сейчас бы сидела в теплой палатке и не задумывалась бы о таких вещах. «Лучше я поверю, что ежи полетят, чем поверю, что меня тащат.» — подумала обиженная кошка. Вскоре мягкая трава превратилась в каменистый склон, похититель тяжело дышал от натуги, дыша горячим воздухом прямо в мордочку оруженосцу. Пестролапка чуть ли не поморщилась от неприятного запаха исходящего от кота. «Ну как можно та-а-ак вонять?!» — запах был правда неприятный, так могут пахнуть только те, кто едят гниль, ничего больше. — Меня уже это все достало! — вскрикнул похититель. — Ну что за невежество! Почему я тащу, а ты преспокойненько идешь с травами?! — Кот идущий рядом вознегодовал и прислонился в голому кусту, от него пахло страхом, видимо, похититель сильно боялся гнева старшего кота. — Т-ты сам взял всю эту тушу. — По голосу понятно, он пытался скрыть нотки страха, но у него это явно не получалось. — А что я мог еще сделать? Если бы не вожак, мы бы не похищали котов и кошек из племен, а ты знаешь, что это — довольно опасное дело! Тем более мы еще не знаем, будет ли она видеть или нет. — Эти слова поставили в ступор Пестролапку. Так у них есть вожак? Интересно, сколько они еще похитили невинных оруженосцев? «Если так считать, то они бы не смогли похитить взрослого воителя, у них больше опыта, чем у этих незнакомцев. Поэтому они, возможно, выбирают молодых оруженосцев…» — А ведь и вправду! Если она не первый похищенный оруженосец, то, возможно, в плену найдется и еще один, может, и несколько таких, как она. Эта новость слегка обрадовала Пестролапку: ей будет намного легче сбежать! Но сможет ли она это сделать? Тем более довольно далеко они зашли. Она уже не чувствовала привычной обстановки, только запах вереска и не единой души вокруг. Не было запах дичи, как обычно, в Племени Ветра. На их территории полно кроликов, а это местность немного напоминает ей тот чужой край, не родной ей. — Ну ладно уж, сам дотащу. — сказал похититель.

***

В воздухе запахло вечерней свежестью, а холодные лучи заката ласкали голые скалы, покрытые в некоторых местах мхом и сухой травой. Уже прошло немало времени, как они добрались до того места. В ней теплилась надежда, что здесь хотя-бы будет один оруженосец из какой-нибудь племени, но она не видела. Она слышала разговоры и шаги вокруг нее, словно, кто-то внимательно изучал, что еще за существо принесли к нам. Она узнала немного про их «племя» — а суть в том, что их стайка оказалась немного меньше ее племени, но она точно не знала число, и как они тут живут. По разговорам котов, она теперь знала имя их вожака, звали его Ворон. Ни в чем не примечательно имя. Ее затащили, по словам похитителя, в большой куст, где Пестролапку будут явно «лечить», она не знала их умений и традиций, но точно знала, если долго не менять повязку, может начаться воспаление или гной, а это очень плохо повлияет на зрение. Вдруг, к ее замотанным глазам паутиной, прикоснулась мягкая лапа и начала легко и аккуратно разматывать клочок. Оруженосец не знала как вести в подобной ситуации, но что-то ей подсказывает, лучше открыть глаза. «Ну и пусть! Что-же еще делать?» — подумала она. Когда последний моток был размотан и она больше не чувствовала давление на глаза, кошка через силу открыв их сразу зажмурилась от света. — Не открывай глаз! А то хуже будет! — произнесла незнакомка слегка грубым и непристойным голосом. — Поморгай и пройдет. Она так и сделала. Сильно жгло, но она терпела, надо же все-таки увидеть где она, и кошечка сильно сомневалась, что им нужна слепая кошка… Перед глазами все плыло, словно она смотрела через мутную воду, она видела размытую ежевичную стену и темно-серое пятно рядом, кажется это она и была. Пестролапка оглядывалась, как будто она искала выход из этого ада, но она всего лишь видела ежевичную стену замкнутая крепкими плетями в кольцо. Тонкая работа… — Ну что, видишь? — спросила серая кошка как-то устало и раздраженно смотря на оруженосца. Перед ней все прояснилось и она увидела отчетливую фигуру кошки. Перед ней сидела стройная, тёмно-серая незнакомка, покрытая шрамами вдоль тела. Её тёмно-зелёные глаза, словно покрытые туманом, смотрели на неё грозно и вынуждающе. От такого взгляда по всему телу прошли мурашки, словно стайка муравьёв. Она кивнула сглотнув ком подкатывающий слёз, она должна держаться, не выдавать свою слабину. Даже сейчас, по ней понятно через что она перешла, покрытая шрамами от когтей и с «гнилыми ранами» пахнущими жестокостью. Кошка отвернулась и ушла в самый дальний угол палатки. Оттуда слышались шуршанье листьев и запах целебных трав, она этот запах ни с чем не спутает. — Тебя как звать? — спросила кошка. — П-пестролапка. — выдавила пестрая кошечка из себя. Кошка зловеще взглянула на неё через плечо и ухмыльнулась в усы. — Какое жалкое имечко… — протянула она с сарказмом. — У вас так всех называют? Обида накрыла её с головы до лап. « Да как она смеет осквернять моё имя, данным самим великим предводителем Племени?! Никто не смел оскорблять моего дедушку! » — закричал голос в голове кошки. Как её мама говорила, злость велика и она может затмить все мысли, но она не ожидала, что дойдёт до такого! Ей было сложно удерживаться, чтобы не ляпнуть обидного слова, но Пестролапка всего лишь отвернула голову ко входу не желая больше смотреть на это «отродье». — К тебе, не будут относится как к маленькому беззащитному котёнку, как у вас принято в племенах. — уже более спокойным голосом начала кошка. — Здесь совершенно по-другому, здесь борется за к-а-а-ждый кусок мяса. И ты, наверное, заметила, что рядом ничего не водиться? В наших краях мало дичи… — А как же вы тогда живёте? — через силу спросила Пестролапка. Кошка хмыкнула, глядя обжигающим взглядом прямо ей в затылок. — Кстати, меня зовут Сумрачная. — над оруженосцем словно повисла грозовая туча, готовая вылить всю злость и обиду накопившуюся за это время. В своём сознании, Пестролапка пыталась успокоиться, но тяжёлый ком в горле всё не хотел уходить, а так хотелось плакать… — Так вот, вместе с остальными, ты будешь жить в отдельном кусте и на следующий день, вожак расскажет правила. — закончила Сумрачная. «Так тут есть другие?!» — воскликнул голос в голове оруженосца. — И вам дадут новые имена, а то они слишком гнусные и отвратительные! — Кошка сделала такую физиономию, словно проглотила горький кусок дичи. Пестролапка сжала зубы, ее глаза сузились в маленькие щелки, злость переполняла ее всю, готовый вырваться… — А пока, наслаждайся…