…это не так.
В голове все мысли перемешались, она не могла спокойно думать. Телефон уже разрывался от бесконечных звонков и сообщений, но Маринетт ничего не слышала. У неё позади всего один десяток лет, а на её душе уже такая ноша. Так не должно быть. Не должно. Это несправедливо. Хотя… что в этом суровом мире справедливо? Именно. Ничего. Выживает сильнейший. Это закон, его не изменить. И сейчас… для того, чтобы выжить… ей нужно бороться. Ей нужно быть сильной. — Почему? — всхлипывая от слез спросила Маринетт. Её голос дрожал. — Почему все так произошло? Чем я провинилась? Что я сделала?! Мир жесток и неразумен. — Все должно было быть по другому! То, что произошло, нельзя изменить. — Я хочу жить! Для этого надо бороться……несмотря ни на что.
***
Маринетт сидела в ванне, наполненной водой с пеной, вспоминая моменты, произошедшие после аварии. Она жалела. Жалела, что все произошло именно в тот день, время, место и именно с ней… Очень часто её посещала мысль: А может закончить все это? Мои страдания. Просто покончить жизнь самоубийством. Всем все равно будет плевать. Но она сразу же отбрасывала эти мысли. — Ну уж нет. Я ещё поживу. На зло всем, — на её лице появилась улыбка. Всего лишь на одно мгновение, но этот момент был бесценен… Маринетт облокотилась своими руками о края ванны и медленно вылезла оттуда. Она посмотрела в запотевшее от горячей воды зеркало и своей рукой провела по нему. Маринетт увидела девушку, на вид очень красивую, но… её глаза выдавали себя. Она выглядела несчастной и смотреть на неё, она просто не могла… Ей становилось тошно только от одного её вида. Послышался стук в дверь. От неожиданности Маринетт испугалась. — Да? — Маринетт, может, тебе помочь? — это была Сабина. — Нет. Я сама, — женщина за дверью тяжело вздохнула. — Если что-то понадобится, позови, — Маринетт молчала. Она не хотела сейчас с кем-нибудь разговаривать. Сабина грустно посмотрела на дверь и спустя некоторое время ушла.***
Маринетт сидела за столом и делала домашнюю работу. Время показывало уже одиннадцать часов вечера. Девушка отложила ручку в сторону и уставилась на стекло, через которое было видно ночной Париж. — Тикки, трансформация, — комнату озарил красный свет. Она прикоснулась своей рукой к ноге и почувствовала их. Её лицо выражало облегчение, ведь больше всего на свете она боялась не почувствовать свои ноги в облике героини. Тогда бы её жизнь была кончена…***
ЛедиБаг стояла на крыше одного из самых высоких зданий в Париже и любовалась видом. Она улыбалась. Для неё сейчас не существует никаких проблем и преград. Она живёт и наслаждается этим. Закрыв глаза, она могла представить все, что угодно, и именно сейчас Маринетт представляет свою идеальную жизнь. Она плачет…, но при этом улыбается… — ЛедиБаг… — она услышала чей-то тихий голос. — Посмотри на меня, — Маринетт медленно открывает свои глаза и поворачивает голову в сторону источника звука. В нескольких сантиметрах от неё стоял её напарник. По лицу стекла очередная слеза. — Зачем? — этот вопрос прозвучал очень странно. Зачем ты плачешь? — Кот выглядел очень взволнованным. Его взгляд выражал грусть и… боль? — Не знаю, не знаю, я ничего не могу с собой поделать. Мне грустно, и я не знаю, почему плачу — не знаю почему, но плачу. — Не надо так… Не причиняй себе боль… — Почему? Может, я хочу причинить себе боль? — Когда ты причиняешь себе боль, ты причиняешь её и мне. Мне тоже больно. Заплаканными глазами героиня посмотрела на своего напарника. — Может поделишься? — Нуар выжидающе посмотрел на девушку. Он её любил и не хотел, чтобы она плакала. Это было, как удар, очень сильный удар в сердце… — Я должна сама справиться, — нет. Определенно нет. Она ему никогда не расскажет. Он — ещё одна радость, которая осталась в её ничтожной жизни, и, если он уйдёт, то она не переживет. — Ты не должна все держать в себе. Ты можешь поделиться своими проблемами со мной, и тебе станет лучше. — Нет. Не в этот раз… Не в этой жизни… Кот продолжал в упор смотреть на девушку, которая сейчас своими глазами, полными застоявшихся слез, смотрела в никуда, но не пытался снова уговаривать её высказать ему все. — Знаешь, несколько лет назад… я была счастлива. Но я все испортила. — О чем ты? Как? Маринетт медленно повернула свою голову в сторону Нуара и посмотрела ему в глаза. Герой остолбенел от ужаса. Ему казалось, что она заглядывает ему прямо в душу… — Я не умерла. На лице девушки появилась легкая ухмылка, от чего Коту стало совсем не по себе. — О чем ты говоришь?! Это не правильно! — Нуар был в ярости, зато Маринетт холодным взглядом продолжала смотреть ему в глаза. — Этот мир неправильный. Он несправедлив и жесток. И я зла. Очень зла… Парень с удивлением посмотрел на героиню. Хоть он и не знал, что произошло, но он отлично её понимал. Ведь сам иногда испытывает такие эмоции… — Твоё сердце пылает от ненависти и чувства несправедливости. Не дай этому огню перерасти в пожар, который будет невозможно погасить. Стремись очистить этот мир, твое пламя может обжечь тебя саму. Представь внутри себя факел и зажги его им. Маринетт продолжала смотреть на парня, не отрывая своего взгляда. Она уже просто не могла, не могла терпеть… — Кот! — крикнула Ледибаг и кинулась на него со слезами. — Я так больше не могу! Мне плохо! Нуар сильнее обнял свою напарницу и вместе с ней сел на крышу, при этом шепча на ухо успокаивающие слова. — Ну все, хватит. Все будет хорошо. Я обещаю… Так прошло много времени. Девушка рыдала, выплескивая все свои эмоции, скопившиеся за долгое время, а Кот успокаивал её. Обоим было одновременно грустно и хорошо…***
Всю ночь Адриан не мог уснуть из-за бури в виде мыслей в его голове. Он переживал. Сильно переживал за свою напарницу. Что с ней происходит, он не знал. А она не рассказывает. Упорно сопротивляется. Упрямая. Часы показывали уже четыре часа ночи, а он все не спал. Он думал только о этих больших глазах цвета небесно чистого неба, что так были наполнены болью и злостью. Он злился на самого себя из-за того, что не мог помочь ей, хотя так хотел! Эта беспомощность его раздражала. Он не знал, что у неё на душе, но он все равно хотел ей помочь.Ужасное время ночь — слишком поздно для вчера, слишком рано для сегодня…
Он определенно её сегодня должен встретить и поговорить. Он хотел, чтобы она открылась ему и рассказала о всех своих проблемах, ведь ему не все равно, и он тоже страдает…***
Сегодня был один из самых худших дней в жизни Маринетт Дюпен-Чен. Вы спросите: почему? Да потому, что лучшая подруга девушки заболела. Аля себя плохо чувствовала и поэтому утром написала Маринетт не очень радостное сообщение… Мда… все плохо. Буржуа будет пользоваться этим по полной программе. С этими мыслями Маринетт сейчас стояла перед «Адом». — Да здравствуй, школа, — без всякого оптимизма сказала девушка и направилась ко входу. Бесконечный коридор и куча учеников — все это раздражало Дюпен-Чен. Она не любила многолюдные места. Ей больше по нраву одиночество, но кого волнует её мнение? Именно. Ни-ко-го. Сейчас Маринетт находилась во втором крыле, где у неё должны были начаться уроки. Никого не было. Это в какой-то степени радовало девушку, пока не… — Дюпен-Чен! — нет! Только не она! Нет, нет, нет! Пожалуйста! Лицо девушки со спокойного переменилось на взволнованное, когда та услышала знакомый писклявый голос. — Хлоя… — начала было Маринетт, но её тут же грубо перебили. — Не называй меня по имени! Да как ты вообще посмела сюда прийти, да ещё и называть меня по имени?! Кто ты такая?! Маринетт ничего не могла сказать. Её руки тряслись от страха. Кто знал, что может сделать эта девушка? — Трогать я тебя не могу из-за того, что ты нажаловалась на меня своей мамаше! Но про Сабрину никто, ничего не говорил, — Буржуа злостно усмехнулась и посмотрела на свою «подругу». — Сабрина! Закрой её где-нибудь! — скомандовала Хлоя и, повернувшись в противоположную сторону, ушла цокая каблуками. — Да! — быстро отреагировала она и, взявшись за коляску, повезла Маринетт в неизвестном направлении. — Нет! Сабрина! Пожалуйста не делай этого! — Дюпен-Чен пыталась хоть как-то достучаться до девушки. — Молчи! Ещё что-нибудь скажешь, и тебе конец! — на этот раз Маринетт больше не пыталась раскрыть рот. Все равно её ничто не спасёт… Сабрина подошла к какой-то двери и открыла её. Это была кладовка, и она была очень маленькой. — Посиди пока тут. Денёк, другой… — напоследок Сабрина злостно ухмыльнулась и захлопнула дверь, при этом плотно закрыв её. Темно. Ничего не видно. У Маринетт началась легкая паранойя. Её дыхание участилось и зрачки расширились. — Эй! Кто-нибудь! — Маринетт ударила рукой по двери. — Я здесь! Вдруг послышался звонок и многочисленные голоса. Сразу понятно. Перемена. Весь коридор заполнен учениками. — Откройте! — Маринетт попыталась хоть до кого-нибудь докричаться, но, к сожалению, её никто не слышал, да и всем было плевать на неё… Маринетт, конечно, могла превратиться в ЛедиБаг и выбить эту чёртову дверь, но это вызовет много проблем. «Как ЛедиБаг оказалась в кладовке нашей школы?», «Что она здесь делает?», «Почему сзади неё стоит инвалидная коляска?». Девушка определенно не хотела, чтобы её засыпали такими вопросами, поэтому все, что сейчас она могла сделать, это звать на помощь и ждать. Вдруг послышались крики. Нет, в школе она слышала их постоянно, но сейчас это были крики, вызванные паникой. Нетрудно догадаться, что это была акума. — Тикки, трансформация! — и вот ЛедиБаг выбивает дверь своей ногой и осматривается по сторонам. Никого нет. Значит все уже выбежали, это хорошо. Героиня услышала звуки битвы в соседнем кабинете и, быстро подбежав к двери, открыла её. Кот Нуар уклонялся от атак нового злодея. На этот раз это был молодой парень с длинными белыми волосами. На нем был черный плащ и чёрная шляпа. — Ледибаг! — Кот Нуар вытащил героиню из раздумий. — Осторожно! И только до девушки дошёл смысл сказанных героем слов, как она уже лежит на полу, ничего не видя и не слыша… Сколько я не пыталась за счёт ненависти, пробудить свою волю к борьбе, сильнее грусти, сильнее ярости, другое чувство росло во мне. Отчаяние. Я не могу бороться. Это слишком тяжело и больно. Пустая трата времени… Мне кажется, что я умерла… Если это так, то я рада. Я совершила много ошибок, ужасных ошибок. Хотя кто в нашем мире не совершал их? Если ангел упал бы с неба и попробовал жить в нашем мире, то, думаю, даже он совершил бы много ошибок. Каким бы чистым он ни был, рано или поздно он бы окрасился в какой-нибудь цвет……я же окрасилась в красный…