Часть этой красоты

Следующие четверг и вторник Мстислав не приходил заранее и Матвея больше не встречал. В пятницу у него был матч. Его команда проигрывала, и играл он из рук вон плохо. Будучи центральным нападающим — все время терял шайбу. — Во втором периоде тебя уберем, если будешь так позориться! — разгорячившись, сказал ему капитан команды. Мстислав лишь равнодушно кивнул. Раньше его всегда волновала победа, он выкладывался по полной, а сегодня играл с неохотой. Старался конечно, но недостаточно. Капитан хоть и пригрозил отправить Славу на скамейку запасных, все равно этого не сделал. Он знал, что мужчина очень хорошо играет, просто ему что-то мешает. Капитан понадеялся, что Мстислав все-таки соберется, а пока поменял его местами с крайним нападающим. Перед вторым периодом. Команды выстроились у бортов, ожидая выхода на лед. В перерыве трибуны должны были развлекать фигуристы — выступление как раз заканчивали несколько пар. Мстислав заметил Матвея, он кланялся, держа за руку фигуристку. Развернувшись, они все поочередно покинули лед, проходя прямо рядом с хоккеистами. Девушка, катавшаяся с Матвеем, прошла впереди, а он был последним. Задержавшись на мгновение перед бледным Славой, парень уверенно произнес, улыбчиво глядя ему прямо в глаза: — Я думал, ты несерьезно меня хвалил. А теперь вижу, что серьезно. Потому что сам ты на коньках еле стоишь. И я действительно намного лучше тебя. Мстислав открыл рот, а стоящие рядом с ним члены команды непонятливо уставились на них двоих. Матвей лишь еще раз улыбнулся ликующей улыбкой победителя и ушел. — К чему это он? Жить что ли, расхотел? — обсуждали между собой хоккеисты. А Слава вдруг улыбнулся, чуть ли не смеясь, и вспомнил, с каким рвением откатал вторую программу фигурист (ту, что была под «Пещеру горного короля»), и сделал юноша это, чтобы показать ему, насколько он профессиональный спортсмен. А сейчас он дразнит его, бросая ответный вызов. Но больше всего мужчину воодушевило вернувшееся в его сердце чувство — какое Матвею до него дело, что он решил поддержать его? Разве он не обижен? Конечно, он мог сказать все это и всерьез, но ведь невозможно тогда так искренне улыбаться. Что-то здесь нечисто. — Серег, поставь меня центральным нападающим снова, — неожиданно попросил Мстислав. — Шутишь?! — не поверил своим ушам капитан. — Я тебя, кажется, грозился в запасе оставить, а ты опять хочешь в центр?! — Доверься мне. Серега похмыкал, но все-таки распорядился, чтобы члены команды встали, как в первом периоде. И действительно — теперь игра пошла как надо. Мужчина быстро взял шайбу и увел в сторону ворот противника. Конечно, за перерыв команда придумала новую стратегию и теперь, придерживаясь ее, стремительно сокращала разрыв в счете, но была в этом и большая заслуга Мстислава, принявшегося за игру с настоящей жаждой победы. Выиграв с отрывом, команда Славы долго шумно радовалась, они собирались поехать куда-нибудь и с размахом отпраздновать победу. Заметив Матвея в зрительном зале, мужчина распрощался с товарищами, но они не успели его остановить. На улице мужчина нашел фигуриста. — Спасибо. — Улыбнулся ему Слава. — Теперь я вижу, что ты не так уж и плохо играешь. — Могу я проводить тебя до дома? — Разве ты не хочешь пойти с друзьями отпраздновать победу? — Не сегодня. — Ну пошли. Идя по тротуару, молодые люди не говорили ни слова. Сыпал хлопьями снег, и Мстислав смотрел в небо. Матвей, спрятав нос за белым шарфом, глядел прямо перед собой. Тишина не удручала их. Вдруг остановившись, юноша сказал: — Знаешь… иди за мной. Мстислав послушно свернул за юношей в парк. Оказавшись у замершего пруда, на котором была расчищена небольшая ледовая площадка, парень достал из рюкзака коньки и принялся надевать их. — Позволь мне тоже? — Мужчина показал свои хоккейные. — Разве я запрещал? Обувшись, молодые люди вышли на лед, кинув рюкзаки рядом. Матвей рассекал от края до края, изучая неровности и то, насколько удобно ему будет здесь. Мстислав стоял сбоку, стараясь ему не мешать. Сделав одинарный прыжок, юноша подумал, что тройные на такой неровной поверхности у него вряд ли получатся — нападало снегу. Тогда он просто стал кататься, изящно изгибаясь, поднимая руки и вскидывая голову. Слава с легкой улыбкой следил за ним. Матвей подъехал к нему и, взяв за руку, позвал за собой. Мужчина оказался в центре расчищенной площадки, и юноша стал наворачивать круги вокруг него — медленно, так, что хоккеист, вращаясь, мог следить за ним. — Давай, попробуй со мной. — У меня не получится. — Я не буду ставить тебе баллы. Просто делай так, как тебе будет комфортно. — Матвей протянул ему руку, и мужчина взял ее. Они стали кататься вместе, не разрывая зрительного контакта, все время продолжая слабо улыбаться. В ночном парке было тихо, лишь скрежет коньков нарушал тишину. Слава, несомненно, двигался, как хоккеист, но все же старался быть нежней. — Ты так красиво все это делаешь… — вновь заметил он. Матвей остановился, взяв его за обе руки, и, переплетя пальцы со своими, развел по разные стороны. — И ты часть этой красоты сейчас, — тихо прошептал фигурист, его глаза так и источали тепло и доброту, хотя цвета были холодного. Матвей скользнул взглядом по счастливому лицу мужчины и осторожно прикоснулся к его губам своими. Поцелуй был почти невесомым, но длительным. Отстранившись, он заглянул в глаза Славы. Тот беспокоился, не зная, серьезно ли юноша? — Ты же сказал, что не гей… — улыбаясь, шепотом произнес хоккеист. — Я сказал: это глупый стереотип, что все фигуристы геи. Но я — не все, и я — гей. И если ты действительно был искренен со мной… то я готов узнать тебя поближе. Мстислав безмолвно обнял его и поцеловал в щеку, затем поправил ему шарфик, пряча за ним покрасневший от холода курносый носик. — Хочу напоить тебя чаем. — Можешь чем и покрепче, — усмехнулся Матвей и, не отпуская его руки, заскользил к их вещам.