Призрак

      Он закрывает глаза и погружается в теплоту церковного фимиама, затем поднимает кроткий и смиренный взгляд к ступеням сверкающего алтаря и размыкает губы в изумлении. Мягкий и ровный золотистый свет обрамляет фигуру ангела у его подножия, а тихий гул органного хора дрожью пронизывает путника насквозь. Мальчик сидит на коленях перед дубовым распятием, тонким, едва уловимым голосом воспевая молитву. Фарфоровая кожа на его лице и ладонях кажется совсем бледной, почти мертвой, и когда путник опускает теплую руку на его тонкое плечо, ангел лишь кротко улыбается, опуская дрожащие ресницы. Будто вот-вот растает, как первый рождественский снег, от одного лишь прикосновения или дыхания. Длинная, тонкая белая шея вытягивается, когда мальчик прячет лицо в своих ладонях, а плечи виновато съеживаются, будто даже этого нечаянного касания достаточно, чтобы разбить вдребезги хрупкую невинность этого юного ангела.       Губы дрожат так же тихо, как и его голос с мольбой о спасении жертвенной души. Бледные руки опускаются на плечи спасителя, короткие черные волосы прилипают ко бледному, покрытому томной испариной лбу. Трепетное сердце под горячими ладонями вот-вот разобьется о грудную клетку. Но Спаситель благосклонно осыпает плечи и грудь ангела целой россыпью кротких поцелуев. Черные огни ангельских глаз вспыхивают последний раз, прежде чем мальчик сорвется с края в глубокую темную пропасть, захлебнется собственными блаженными стонами и просто растает. Медленно умрет в объятиях своего долгожданного Спасителя.