Менестрель

Стрелка часов измеряет речь. Истина платит слепым зрачком. Скажем, припомню коня и меч, ты же, бродяга, мне незнаком. Я не играю в твою игру, мне не понятно твое "пока". Словом туманить - напрасный труд: мне неизвестна твоя тоска, руки неведомы мне твои и незнаком ореол лица. Что бы давно язык ни таил, дай упокоиться мертвецам. Здесь ни к чему под землей гроза, огненный шторм или тьмы печать. Что неизведанные глаза в этот раз могут пообещать? Мне неприятен твой сиплый смех и непривычен в словах упрек. Скольких для жалких своих потех ты, побродяжка, не уберег? Сколько же раз ты бывал разбит? Клятвы, союзники нынче — прах, но даже эха былых обид ты не прочтешь на моих губах. Как непонятно наморщен лоб, как же неведомо вьется прядь, как неизвестно хранит тепло мне незнакомая рукоять... Прочь, ты, оставленный государь. Не становись на моем пути, мару забвения твой угар может нечаянно погубить. Не пресекай силуэт плеча и не касайся моих ресниц. Дочиста вычерпан тайный час стройных и радостных небылиц. Меч забирай, прихвати коня. Стрелка часов навевает сон, ветер уносит остатки дня. Мы незнакомы, бродяга. Вон.