Двуликие

Ответить на его вопрос я так и не смогла. Лишь молча хлопала ресницами, разглядывая обнаженного Сынни. Его виноватый взгляд, смущённый румянец на бледной коже и отнюдь не нарисованные мешки под глазами. Я не знала, что ответить ему. «Да, мне понравилось, оппа!» - и это не будет ложью. Мое тело все ещё вздрагивает и возбуждается от одних только воспоминаний. Но и правдой это быть не может. Ведь все эти ощущения были со мной под действием препарата, а значит, это не совсем его заслуга… Лицо мужчины озарила грустная полуулыбка. Он устало потер лицо руками и пронзил меня взглядом, полным горечи, печали и пустоты. — Это были витаминки… обычные витамины. Но ведь поверить в то, что Я, — он как-то по-особенному выделил себя голосом, в котором сквозило неприкрытое отчаянье, — могу быть таким хорошим любовником слишком сложно? Не дождавшись ответа… да и что я могла ответить? Что от испуга не заметила ловкости его рук? Нежности прикосновений? Плавности движений? Мне стало откровенно не по себе. ...он продолжал свой монолог. — Что ты знаешь обо мне? Ты знаешь, каково быть макнэ? Знаешь ли ты, как я попал в группу? Знаешь ли ты, какой у меня талант? — черные, наполненные страданием до краёв глаза прожигали пространство и устремляли взор в пустоту. Брешь прорвало. — Нет у меня таланта! И они это знают… Знают черти! Видят… Как я до судорог в теле разучиваю танцы, что им даются за пару тренировок… С каким трудом и далеко не с первого раза я записываю свои партии… Я не знала, что ему ответить на такой взрыв эмоций и откровение. За все время, что я живу в их доме, я ничего такого не видела. Да я их вместе-то всего пару раз видела. И второй раз закончился обмороком. Больше я не в силах выдерживать его прожигающий взгляд, отворачиваюсь, кусая губы. Его это почему-то задевает. — ЧТО?! — он, вспыхнув от ярости, словно бенгальский огонь, хватает меня за плечи, тянет к себе, встряхивает, хватает за подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза. — Противно, да? Мерзко осознавать, что переспала с макнэ? С тем, кого вечно гоняют за напитками?! С тем, над кем издеваются на сцене публично? Высмеивают… Ну конечно! — он отбрасывает меня, словно тряпичную куклу. — Таким не похвастаешься! Минутное затишье. — Ты не понимаешь… у меня до тебя даже кореянки никогда в жизни не было. Любой национальности, но только не кореянки… Я от бессилия даже китайский учить начал. Смирился, что в Корее я никому не нужен. Ведь почти все девушки при виде меня спрашивают о других мемберах. Их интересую не я… Я - лишь клоун для смеха и не более того. С тихим стоном отчаянья он медленно провел руками по волосам. Что я могу ему сказать? Что мне все понравилось? Или что мемберы его ценят… за то, как быстро он приносит напитки. А ведь и правда, я ни разу не видела, что бы за ним увивались девушки. Да и сама даже не посмотрела в его сторону. Главная четверка полностью перетягивала на себя одеяло все это время. Сейчас он выглядит таким разбитым, угнетенным и подавленным, что, кажется, скажи я что-нибудь не то, то он или убьет меня, или из окна сиганет. Меня вся эта ситуация повергла в шок. И я правда не знаю, что хуже. Мое молчание и бездействие сводило меня с ума. Я не заметила, как оказалась рядом с этим мужчиной, прижимая его голову к своей обнаженной груди, словно младенца, слегка раскачиваясь и поглаживая его по волосам. А он продолжал изливать душу. Рассказывал об издевательствах со стороны ТОРа и ДжиЁна, о том, как долго его игнорировали, как на спор отбивали у него девушек, как напоили его и чуть не бросили на растерзание группе пьяных геев. Как унижали и критиковали, даже тогда когда он перепрыгивал через себя и совершал невозможное для своих возможностей. Вот уже и первые рассветные лучи пригревают наши спины, его тело перестало дрожать, а руки уверенно улеглись на моей талии. Последний час мы молчим. — Знаешь… - вдруг вырвалось у меня само собой. — А у тебя отлично получается готовить рамён. Сухая усмешка, я не вижу её — слышу, — Так вот кто таскает по ночам мой рамён… — Прости, не удержалась пару раз… — чувствую как щёки алеют. — У тебя чудесно получается управлять Аорирамён. — Думаешь? — парень оторвался от созерцания моей груди и недоверчиво заглянул мне в глаза. — Уверена! Ведь только ты успеваешь и к дебюту готовиться, и новый ресторан к открытию оформлять… я видела это в твоем графике, — секундное молчание и смелость охватывает меня. — Знаешь, мне правда понравилось то, что было вчера… — Вчера… — парень горько усмехается. — Я серьезно! — теперь уже я обхватила его лицо ладонями не позволяя отвести глаз. — Я ещё… — щеки предательский загорелись, в тон восходящего солнца. - …мне ещё… Я… — вдох-выдох — Спасибо тебе! — и, сама не понимая, зачем, я припадаю к его губам, требовательно сминаю их, ощущая, как они в ответ расплываются в улыбке, а сильные руки спускаются на бедра.