Двуликие

Я медленно повернула голову в сторону Дэсона, он тоже уже проснулся и мягко улыбался мне. Тэян в этот момент что-то пробурчал, убрал руку с моих бедер и отвернулся на другой бок. Я смотрела в глаза Дэ и не могла сдержать нежной улыбки. Нет, конечно, я не влюбилась, но все это было что-то вроде посвящения в друзья. Вот сидишь ты, смотришь на своего друга и понимаешь, что теперь, что бы не случилось, ты будешь рядом и поддержишь. Разделишь и горе, и радость с ним. Мы молчим, наши глаза улыбаются друг другу и это самый интимный разговор в мире. Наши души медленно сплетаются и танцуют свой, никому не известный танец. Нет неловкости, нет страха и желания тоже нет. Он не возбуждает меня. Словно он стал мне братом. По его глазам я понимаю, что он чувствует то же самое. На лицах нехотя медленно появляются грустные улыбки и мы, не сговариваясь, встаем с постели. Он помогает мне одеться, ласково натягивает на меня майку и прижимает к груди, нежно гладя по волосам. — Спасибо тебе… - его хриплый голос превратился в сладкую, тягучую негу. Мягкие объятья так не хочется разрывать, но стоило нам посмотреть за окно, как все закончилось. Дэсон отступил на шаг, начал быстро одеваться, попутно подавая мне одежду. К дому подъехал автомобиль Сынхёна старшего. Все закончилось. Мы вышли из комнаты, так ничего и не сказав друг другу и совершенно позабыв про Тэяна.

***

Приняв душ и переодевшись в джинсовый комбинезон, футболку и безразмерную толстовку, которая была размера на три больше меня и скрывала абсолютно все по самые бедра, я направилась на кухню. Солнце стремительно садилось за горизонт, входная дверь с грохотом распахнулась. Я мельком выглянула с кухни в коридор, чтобы оценить масштаб войны. ТОР был в ярости. Чёрные глаза метали молнии, бледная кожа на шее покрылась бордовыми пятнами, которые появлялись у певца очень редко, только во время приступа гнева. Парень меня даже не заметил. Швырнул спортивную сумку на диван с такой силой, что несчастный объект мебели, проскрипев по паркету, съехал со своего законно места на пол метра. — Ащ! — эти сильные руки дрожали, не в силах справиться с нахлынувшими эмоциями. Сжимались в кулаки до белых костяшек и вздувающихся на предплечьях вен. Сейчас он походил на разъяренного, загнанного хищника. Бродил по гостиной, рычал, хватал все, что попадется под руки, сжимал до жалобного хруста, который сообщал ему, что предмет вот-вот сломается, и отбрасывал в произвольном направлении, не беспокоясь о том, что при соприкосновении с полом или другой поверхностью он может окончательно развалиться. На кухне внезапно засвистел чайник. Чтоб его! Я про него совершенно забыла, настолько завораживающим зрелищем был разъяренный мужчина. ТОР тоже его услышал, в этот момент он как раз схватил подушку с дивана и, испугавшись свиста с кухни, от неожиданности, конечно, подпрыгнул на месте, повернулся в мою сторону и в этот момент разорвал подушку на пополам. От такого зрелища по моему, пусть и заласканному двумя мужчинами ранее, телу побежал возбужденный табун мурашек от пяток до корней волос. Но, столкнувшись глазами с этим животным, я тут же бросилась снимать чайник с плиты. Оказаться на месте подушки мне совсем не хотелось.