Глава 5. Чистота крови
Снег медленно падал на его лицо. Круглые, большие хлопья белоснежного пуха лениво спускались вниз. Танцующие с ветром, снежинки стремились присоединиться к своим сестрам на земле, а некоторая их часть поселилась на вершине одной из башен. Они падали на плечи, занимали черные волосы и заставляли ресницы смешно слипаться. Линзы очков Гарри, запотевшие от холода, были похожи на большие серебряные облака, и пусть юноша изредка дышал на них, результата в улучшении зрения это не принесло. На Поттере не было ничего, кроме тонкой мантии, так что противный режущий ветер не преминул воспользоваться шансом. Холод извивался и оплетал его поперек груди и туловища, словно питон, сотканный из снега и льда, но, по некоторым причинам, которые еще не были понятны, он совсем не продрог. Громкий протяжный скрип половины позади спины заставил мага повернуться лицом к появившейся в дверном проходе астрономической башни фигуре. Высокий, облаченный в черный плащ с капюшоном, он вышел из тени, сверкая кроваво-красными глазами. Незнакомец набросил на дверь заглушающее заклинание, а затем и вовсе заблокировал ее. Гарри попытался незаметно дотянуться до своей волшебной палочки, но тело нагло отказывалось выполнять его команды, на губах не смогла появиться привычная улыбка, когда Темный лорд скользнул к нему… ...И заключил в свои крепкие объятия. Поттер был в смятении, он был не в состоянии понять сложившуюся ситуацию, однако его тело действовало само по себе. Он отдыхал в теплом коконе из рук человека в темной мантии, почти что скелета. Гарри даже позволил длинным пальцам с синеватыми ногтями взъерошить себе волосы, а затем пригладить, отступая. — Руку, драгоценный, — и Волдеморт сам протянул свою кисть. Юноша послушно поднял правую, позволяя лорду самому закатать рукав и придерживать ее. Мужчина приложил кончик своей белой, но смертельно опасной палочки к запястью и заставил черную метку врезаться в кожу. Боль тут же пронзила его запястье и поднялась по плечу, просто-напросто выдергивая из тревожного глубокого сна. Гарри вскрикнул больше от неожиданности, упал с кровати и приземлился аккурат на ноги Тома с приглушенным стуком. — Извини. Боль была причинена в основном нечаянно, — сказал он. — Я уже тыкал в тебя на протяжении пяти минут, но меня раздражает, когда ты не отвечаешь. — Темпус, — Гарри мельком взглянул на часы, которые он наколдовал, и едва ли не задохнулся: — Три часа ночи, Том. — Не беспокойся, я поставил заглушающие чары вокруг наших кроватей, тем более, что завтра у нас нет пар до самого обеда, — юноша стянул с себя мантию и снял обувь, перед тем, как переодеться в пижаму. — У меня есть несколько важных вопросов. — И? — Гарри почувствовал — чем быстрее он ему ответит, тем быстрее снова сможет погрузиться в сладкий сон. Тянуть не было смысла. — Я знаю, что чистая линия крови рода Поттеров взята преимущественно с линии Гриффиндора, но это к делу не относится. Ты не грязнокровка, верно? — Гляди, Риддл. Моя мама — магглорожденная. — И твой отец? — Чистокровный, — Гарри с тяжелым вздохом упал обратно на кровать. Он действительно должен был предугадать, что Том придет к этому разговору рано или поздно. — Значит, ты полукровка? — спросил юноша, прежде чем едва слышно прошептал себе по нос: — Еще одно совпадение. — Чего тебе? — проворчал в подушку Поттер. — Чего мне? — повторил Риддл. — Разве не очевидно? Я уже говорил тебе — не трать время на бесполезные глупости, — очевидно маг все еще не смог простить товарища за недавний разговор. — Я тебе едва ли не в лоб сказал, что ты мне интересен и перечислил причины. Я думал ввести тебя в свое ближайшее окружение, но я должен быть уверен, что ты не враг, в первую очередь. — Под врагами ты подразумеваешь таких, как моя мама, не так ли? — По крайней мере, она была ведьмой, — в отличие от Гарри, в котором вспыхнул гнев, Том оставался совершенно невозмутим. — Мне не нравится «грязь» моего отца. Всего лишь жалкий маггл и ненавистник всего магического. — И почему же ты так ненавидишь их? — без очков юноша различал только черное пятно, сидящее перед ним. — Магглов, я имею в виду. — Потому, что они ненавидят нас, Гарри. Они не переносят нас и будут уничтожать, если им представится такой шанс. Да, у нас есть волшебство, а у них бомбы и все они превосходят наше число. Сто их солдат на одного мага. Может быть, и нечто другое, но Министерство, как обычно, зацензурит все. Это единственное оправдание статусу «совершенно секретно». Черт, это как в кровавых сказках для детей! Никогда не читал сказки Бидля Барда? — Нет, — признался Гарри, хотя Рон несколько раз и упоминал о них. — Но я слышал о них. Что-то о прыгающем горшке? — Да, это одна из историй, но я имею в виду сказку о Кудахтающем пне и ведьме, — наверное, эта фраза была самой нелепой из всех, который он когда-либо слышал из уст Тома. — Она повествует о ведьме, чьей анимагической формой был кролик. Люди обвинили ее за магическое покушение на короля, пусть это и не было правдой, но магглы явились к ней с горящими факелами и сворой собак. Она спряталась под деревом, чтобы заставить их поверить, что она преобразилась. Так они решили его спилить. Детям перед сном читали эти сказки. Раньше раздавались листовки с агитациями, придать нас костру. Настраивать так своих детей только потому, что мы существуем. И мы должны спокойно к этому относиться? — Не все магглы такие, Том. Что насчет магглорожденных и их семей? — Грязнокровки не заслуживают магии, им не место в нашем мире. Они крадут волшебство у тех, кто имеет на это все права. — Крадут волшебство? Ты хоть представляешь, как глупо это звучит со стороны? — черт, его внутренний Гриффиндорец и его поганый рот. Слава Богу, что Том позволил уйти ему в прошлый раз, а Василиск был мертв. — Магия — это могущество! И только те, чья линия крови чиста, должны иметь к ней свой доступ, — прошипел Том, взмахом палочки закрывая балдахин своей кровати, эффектно заканчивая разговор, прежде чем тот окончательно опустится на самое дно. Но Гарри был слишком уставшим и обеспокоенным своим странным сном, который мог сулить совсем не радужное будущее непоправимыми последствиями, если начать доверять Тому и всему Слизерину в целом. Риддл, бесспорно, был Волдемортом под маской, но только своего времени. Значит ли это, что мир может пошатнуться и оказаться в еще большей опасности, если Поттер выберет неверную сторону? Что должно было сказать то видение? На своем личном опыте Гарри знал, сны, как правило, являются отражением чего-то реального, пусть будущего в них раньше и не было. Кольцо на пальце мягко сияло в жутковатом лунном свете, проникающим в комнату через окно. Обычная красивая вещица, если не брать в расчет тот факт, что это незаконный артефакт, способный обеспечить несколько альтернативных реальностей. Он не мог вернуться в первый день Рождественских каникул, как планировал раньше, и понятия не имел, когда кольцо снова будет работать. И, возможно, это даже к лучшему. Если бы был хоть малейший соблазн сбежать, он бы сделал это. Нет. Он был слишком упрям, чтобы позволить лорду Волдеморту, в любом из своих воплощений, особенно в подростковом возрасте взять над собой верх. Не после всего, что он уже сделал для других. Он был полон решимости открыть душу Тома Риддла. Выбить из него всю надменность и гордость. Видеть его в «дневном свете». Даже если по причине доказать озлобленным теням прошлого юноши, на что он способен. Поставленная первоначально цель спасти Тома Риддла от самого себя, вырвать его из когтей безумия, была забыта. Терпение никогда не было отличительной чертой львов, и у бывшего гриффиндорца запас явно заканчивался, однако все же придется ждать. В любом случае, лучше играть на собственной территории. Как же так поступить, чтобы сам манипулятор Риддл запутался в его сетях и угодил в сплетенную ловушку? Когда представится удобный случай, он выпьет зелье удачи, поискушает судьбу. Том Марволо Риддл был загадкой, а Гарри должен был стать ключом.***
Как и ожидалось, Том не разговаривал с ним на следующее утро и быстро покинул комнату, лишь бы только не сталкиваться с ним. Двое других мальчишек — Мальсибер и Нотт — если он правильно помнил, смотрели на него, как стервятники на падаль. Именно поэтому Гарри быстро переоделся в мантию захватил учебник, чтобы начать работать над сочинением в двадцать четыре дюйма, которые профессор Мэррифорт задала им накануне. Он умудрился проспать завтрак и одну треть ланча, поэтому добираться до Большого зала пришлось бегом. Как и в первый день, Том сидел на противоположном конце стола в окружении своей верной свиты. Возможно, в юноше взыграло подлое желание «проникнуть Риддлу под кожу», сорвать его извечную маску, пусть немного, но забрать непоколебимые бразды правления, к чему он, в общем-то, уже успел привыкнуть. Несмотря на то, что его место уже было занято Эйвери, Гарри нагло сел справа от Тома, заставляя другого мальчишку тревожно отойти в сторону. — Эй! Это мое место, недомерок, обожающий магглов! — Да? — парень осмотрелся вокруг, будто что-то искал, уже предвкушая шоу. — Что-то я не вижу, чтобы места были подписаны. Так что, думаю, я вполне имею право занять его. — Это место уже было занято, Поттер, — так значит «Поттер», да? — Сейчас я не желаю видеть тебя здесь. Это вполне неплохое наказание для тебя, но, возможно, я позволю тебя вернуться когда-нибудь. Это зависит от т… — Изгнание? — брови мага удивленно приподнялись. — К сожалению, Риддл, я не собираюсь скакать перед тобой на задним лапах, как собака. Если ты хочешь, чтобы я ушел, заставь меня. — Мне? — опасность явно скользила в голосе Тома, однако Гарри был далеко не из пугливых. — Крэбб, Гойл, уберите его! Нынешняя пара была едва ли не в три яруса больше припевал Малфоя; они до ужаса напоминали ему троллей. Огромная рука с тяжелым хлопком опустилась на плечо. Волшебная палочка появилась практически у глаз юноши и пару раз качнулась, но так, что учителя не заметили. — Встанешь сам или нам помочь? — хрипло пробасил Гойл. — У тебя есть три секунды на раздумья, прежде, чем мы решим все за тебя. — Есть люди, которые идут своим путем, Том. Я надеюсь, теперь ты понимаешь, что не все в этой школе будут приклоняться перед тобой, — с ухмылкой на лице Гарри спокойно встал и освободил скамью, огибая ее. Загудевший, словно пчелиный улей, стол он просто проигнорировал. Том цепко следил за его перемещениями, разрываясь между праведным гневом и невольным уважением. — Убрать его? — Лестрейндж перегнулся через стол. — Непременно. Это чертово отродье имеет слишком длинный язык. Ему нужно научиться прикусить его раньше, чем он пострадает, — выговорился кто-то позади. — Никто из вас не смеет и пальцем двинуть в его сторону, с головы не должно упасть даже волоса, ясно? — Но Том! Он попытался выставить тебя дураком перед всем Хогвартсом, — Мальсибер негодовал. — Ты действительно позволишь ему так спокойно уйти? — Это не похоже на тебя. — Я уверен. И, если кто-то попробует хоть что-то выкинуть… Он не один из вас, — все невольно вздрогнули. — Он же наивный новичок! Не знал, бедняга. И он единственный, кто имел наглость превратиться в проблему; я хочу получить его! Ребята вокруг него тревожно переглянулись. — Тогда все ясно. Он будет с нами, — высказался Нотт. — Единственный вопрос — как нам это провернуть? Мальчишка явно одержим Гриффиндорской отвагой. — Мы отпустим его сейчас. Он никого не знает здесь, значит, ограничить в общении. Это лучшее наказание. Пусть посидит до октября один, а затем мы вернем его. — Только дай слово, Том, — Эйвери едва ли не рычал. — Не важно насколько он упрям и любит магглов, он не сможет долго противостоять тебе. Скоро он будет принадлежать тебе, как и все остальные.