Гений поневоле

Жизнь медленно двигалась вперед. Я ходила на курсы ирьенинов и пыталась освоить выделение мед-чакры из обычной инь-чакры. Оказалось, что это не так-то просто. Требовалась очень высокая концентрация. Посмотрев на меня, туда же записался и Назаки. — Тебе-то это зачем? — спросила я его как-то. — Подумал, что это дополнительный шанс выжить на миссии, — серьезно ответил Назаки, и я больше не спрашивала. Ибура сильно изменился после геноцида клана Учиха. Больше не преследовал меня, не устраивал дурацких подкатов и в целом как будто бы стал сдержаннее. Неожиданно с ним стало в разы легче общаться. Посмотрев на нас двоих, Ки тоже решил последовать нашему примеру, и ему были несказанно рады товарищи-ирьенины. Хьюга-медик, можете себе представить! Хьюга, который благодаря своему бьякугану может легко локализовать рану! Радости медиков не было предела. Касательно той ночи, когда клан Учиха был истреблен… Очнувшийся в больнице малыш Саске сделал заявление, что его брат решил проверить свои силы и поэтому убил всех. Эту версию пустили и в массы. Но чем больше я думала об этом, тем сильнее сомневалась. Итачи был умным и спокойным мальчиком. Представить его спятившем с катушек убийцей мне удавалось с трудом. И все еще стоял под вопросом тот тип в маске, что напал на меня и Куро. Был ли это нукенин или еще один Учиха-предатель? Я бы ставила на второго Учиху, так как провернуть в одиночку убийство целого клана Итачи, каким бы гением он ни был, не удалось так легко. Но кто это мог быть? Шиноби-криминалисты подтвердили, что по количеству тел были убиты все. Значит это либо человек не из Конохи, либо не Учиха, либо же верхушка Конохи просто скрыла его присутствие. Впрочем, все еще остается версия с нукенином. Я даже нашла книгу Бинго, с портретами всех известных нукенинов, но никого похожего на человека в маске найти не смогла. Зато обнаружила лицо Учиха Итачи, за голову которого давали баснословное количество денег. И еще Дейдару. Вот уж кого не ожидала там найти. Описание гласило «безумный подрывник». Цена за его голову была немаленькая, а в качестве достижений значилось «пожар в деревне Куджо, взрыв на мосту Ямада, заказные убийства»… Мда, интересно сложилась жизнь у моего противника с экзамена на чуунина. Смогла ли бы я одолеть его еще раз? Сложный вопрос. Возвращаясь к истории клана Учиха… Что-то было тут нечисто. И моя интуиция кричала волком, что не стоит в нее залезать. Да и… не было у меня зацепок, чтобы туда залезть, если честно. Дежурства в резиденции Хокаге и мои редкие попытки покопаться в документах у Юми-сан, пока той не было, однозначно показали, что никаких документов не было. Или, если они и были, то покоились под грифом «секретно» у АНБУ. А туда у меня доступа не было. Я решила оставить попытки узнать, что произошло. Все же случившееся вспять не вернуть. Но для себя поклялась, что если встречу того типа в маске, который убил Куро, то просто так он от меня не уйдет. Пусть я и не могу разобраться в том, почему вырезали весь клан Учиха, но это, в общем-то, и не важно. Важно то, что я знаю, кто убил Куро. Я видела его, я чувствовала его чакру, я слышала его голос. Он силен, невероятно силен, владеет странной техникой перемещения в пространстве, но и я не лыком шита. Да, я слаба. Но у меня есть прекрасная черта — я умна. А умных злить плохо. Очень плохо. Иметь Нара во врагах — это смертельно. Если масочник этого не знал, то я ему это наглядно покажу. Мысли о Куро я гнала прочь. Да, это было подло. Все-таки каждый раз, когда я о нем думала, неизбежно погружалась в грусть. Хотелось плакать. Постоянно. Постепенно я привыкла вспоминать о нем без разрывающей боли в сердце, но на душе было тяжело. Не думать. Гнать мысли прочь. Занимать разум и руки чем угодно, лишь бы не думать. Тренировки, книги, миссии: я бралась за все подряд, лишь бы не вспоминать Куро. Потому что это было больно. Нужно жить настоящим, верно же?

***

Миссии помогали отвлечься. Кроме того, за них хорошо платили. Тяжело было срабатываться с новым сенсеем, особенно с таким, как Какаши — после Наори он казался каким-то слишком неправильным. Слишком молчаливым. Как я узнала впоследствии, мы первая его команда, соответственно все шишки он набирал от нас. Как-то раз Какаши решил, что команде необходимо сплочиться. Я его понимаю! Залог успешной миссии, это, прежде всего, совместная работа. А потому первым делом, когда я вернулась в строй, он потащил нас на горячие источники. Куда пошел, не снимая маску с лица: этот факт показался Ки и Назаки подозрительным. Он вообще человек? Но, видимо, Какаши было важнее спрятать лицо, чем дышать мокрой тряпкой. Кто знает, может у него какая-то психологическая травма? Шиноби вообще люди странные, а те, кто выживают в битвах, приобретают массу странных привычек. Объясняется это просто: работа шиноби бывает сложной морально, и выжить и не свихнуться — задачка не из простых. Я считаю так: если шиноби слишком странный, значит у него явно за спиной тяжелый опыт. Какаши с его маской попадал под категорию «очень странный». Впрочем, и так понятно — человек третью мировую войну подростком пережил, да и джоунином стал еще. Маска — это вообще по сути лишь мелочь. На источниках я встретила Кин Нохара: ее было легко узнать по характерным фиолетовым отметинам на щеках — клановое тату. Шиноби вообще любят раскрашивать себе лицо разными такими красками, чаще всего таким образом показывая свою принадлежность к клану. Повезло, что Нара подобным не заморачивались. Думаю, ответ тут довольно простой: целому клану было глубоко пофиг. Они бы предпочли культурно полежать на солнышке вместо сомнительной процедуры раскрашивания щек. Оказалось, Кин тоже решила расслабиться после особенно сложной миссии. Каори и Тора, ее заядлые подружки и, по совместительству, сокомандницы, присоединиться не смогли: у обеих назрели какие-то дела. Источники были относительно пусты (дело было днем), мы с Кин лениво развалились в горячей воде. Меня одолевала сонливость, и я всерьез начала бояться, чтобы случайно не заснуть. — Давай заглянем, что там у мальчишек? — вдруг спросила Кин, и сонливость моментально улетучилась. Источники разделялась небольшой перегородкой, и если я правильно помню, тенденция подглядывания чаще присутствовала у мужской половины, нежели у женской. Но Кин была серьезна, как никогда. Мне было тупо лень. — Шиками, ты такая скучная, вот состаришься, а нечего даже и вспомнить, — фыркнула Кин, после чего поползла вверх по перегородке. Я приняла решение воспользоваться бесплатной услугой «приключение, но не со мной» и на всякий случай запахнулась полотенцем, чтобы не светить маленькими, но вполне сформировавшимися округлостями. Без шоу, как я и думала, не обошлось. — Извращенец!!! Стоило Кин оказаться наверху, как она завизжала, раздалась пощечина, и разъяренная Кин спрыгнула вниз. На лице у нее краснел румянец: и не поймешь, то ли из-за высокой температуры, то ли из-за злости, то ли из-за смущения. Оказалось, моему сокоманднику Ки Хьюга пришла в голову точь-в-точь такая же идея, что и Кин, и они умудрились синхронно сделать один и тот же маневр — залезть наверх. Только Кин среагировала быстрее. Странно. Вроде сама же хотела подглядывать. Чего так злиться-то на Хьюгу? Занимались бы этим делом вместе… И, кстати, а чего он свой бьякуган не использовал? Кин плюхнулась в воду и, всколыхнув небольшую волну, подползла ко мне. — Ты хоть Назаки-то рассмотрела? — уточнила я. — Я… Как ты дога… нет. Не успела. Отвлеклась. Слушай… А давно Какаши с вами? — Какаши? Ты его знаешь? — Ну… — Кин замялась. — Знакома, да. Он был вместе с моей сестрой в одной команде. Если помнишь, я рассказывала — Рин умерла во время Третьей Мировой. Так вот, Какаши частенько приносит цветы на могилу моей сестры. Все время как ни приду, нахожу его там. Я рассказала, что Какаши поставили к нам на замену Наори-сенсей. — О, я слышала, что он неплохой шиноби. Лучший даже, — сказала Кин. — Он ведь джоунина в тринадцать лет получил, представляешь? Мне Рин в свое время все уши прожужжала. Я, можно сказать, знаю о Какаши почти все. Рассказать? Информация — это ценнейший товар в мире шиноби. Разве я могла устоять перед таким соблазном? — Давай, что ты хочешь узнать про Назаки? — О, я знала, что мы договоримся, — хмыкнула Кин. Из источников мы вышли, максимально довольные друг другом. И источниками тоже. Как же хорошо иногда бывает полежать в горячей водичке! На выходе, когда мы встретились с ребятами, я заметила на лице у Ки красный след от ладони и, не выдержав, засмеялась. Кин показала Хьюге серию жестов «слежка», «смерть» и «насилие», красноречиво напомнив тому о правилах приличия. Меня забавляло, что сама она напрочь забыла про собственные действия. Там же я наблюдала неловкую встречу между Какаши и Кин. Они, казалось, максимально пытались избегать общества друг друга, и бросили друг другу сухие кивки, после чего Кин поспешила покинуть нашу компанию. Я спросила у Хьюги: — А чего бьякуган не использовал-то? Ки гордо приосанился. Назаки же одарил меня ошарашенным взглядом «а ты хотела, чтобы он пялился на тебя бьякуганом?» — Такое зрелище можно смотреть только вживую! Так меня учил дед! Я прыснула и похлопала сокомандника по плечу. — Ну! Тогда поделом! Тем временем в голову Назаки, кажется, упала очередная дурацкая идея, которую тот не успел толком обдумать. Он переложил мою руку с плеча Ки себе на голую грудь, почти не скрытую серым халатом, и сказал: — Не трогай этого извращенца. Лучше трогай меня. И добил с самой широкой улыбкой: — Шиками-чан ведь не стесняется? Я стояла, охреневшая в пух и прах. Моя ладошка оказалась прижата к горячему телу и, надо сказать, что грудная клетка моего сокомандника выгодно отличалась от того худощавого паренька, которого он представлял из себя года два назад… — Вау, — вдруг раздался голос Какаши. Тот с интересом разглядывал развернувшееся перед ним действие. В левой руке он держал маленькую книжицу с пометкой «18+». — Какие у вас открытые отношения… Назаки отпустил мою руку, смутившись. Я же, видимо, все еще под наркотичным влиянием мужских достоинств, уставилась на Какаши. Интересно, а насколько у него накаченная грудь? Воображение подсказало, что ответ мне понравится. И о чем я только думаю, черт побери? Мне стоило некоторого усилия воли перестать засматриваться на предположительно симпатичного мужчину, на вид старше меня лет на десять, и сосредоточиться на реальном мире. Я приняла решение следовать стратегии игнорирования неудобных моментов. Притвориться, что ничего не было: думаю, это было лучшим из возможных выборов. — Эх, хорошие здесь источники!