Достойный наследник

Увидев знакомые светлые вихры и небритые с дороги щеки, Рокэ (Создатель свидетель) чуть не разрыдался. — Юноша! — не будь в комнате лишних свидетелей, он, пожалуй, даже распахнул бы для своего оруженосца объятья. — Как съездили? — Чудесно, ваша светлость! Большое спасибо! — Дикон светскими условностями был не обременен и радостно сгреб свое начальство в охапку. — Ой, смотрите-ка, а я-то теперь вас почти на полголовы выше! — Неужели. Представляя, как покатывается со смеху секретарь, Рокэ выбрался из медвежьих объятий оруженосца и окинул его придирчивым взглядом. Походная жизнь действительно оставила на пареньке неизгладимый отпечаток: Дикон загорел, оброс и сильно вытянулся. — Чем это от вас разит, юноша? — нашел к чему придраться раздосадованный Первый маршал. Рост всегда был не сказать, что больной, но чувствительной темой. — Три дня в седле, ваша светлость, — обиженно прогудел Дикон, который все еще глядел на своего эра, как на Изломный пряник. — Я не о том. Где вы раздобыли то закатное пойло, которым смердите за шесть шагов, что аж глаза слезятся? Надувшийся было оруженосец снова разулыбался. — Вы тоже заметили? — воодушевленно затараторил он. — Это все отец Бонифаций. Он просто гений. Жалко — олларианец, а не то я обязательно пригласил бы его в гости. Какие наливки! А как он очищает самогон! Ваша светлость, эр Рокэ, вам обязательно нужно в Тронко. Знаю, "Черная кровь" ваша единственная любовь, но разве можно быть таким консервативным? Мы с отцом Бонифацием даже придумали новый сорт специально для вас. От нашей Рассветушки даже генерал Манрик расслабился и завел чувство юмора. Я, конечно, привез немножко с собой, но, как говорит отец Бонифаций, за «атмосферой» надо непременно ехать в Варасту. Лово, кобелина, будет безумно рад вас видеть. — Ну, знаете, — выдохнул Рокэ, которого «консервативным» еще никто не обзывал. — И кто такой этот ваш Лово?! — Ну так кобель, ваша светлость. Мохнатый, лобастый, любо-дорого посмотреть. — Кобель, — задумчиво повторил Рокэ, лениво размышляя, каким нужно быть оригиналом, чтобы так придурочно назвать собаку. Впрочем, вполне в духе Дикона. — Вы, надеюсь, не притащили его с собой в столицу? Оруженосец покачал головой. — Отрывать Ловушку от любимых ежанов? Да что я, зверь какой? Рокэ вспомнил, что такое есть ежаны, представил себе, как здоровенный мохнатый бобик находит такого в траве, пытается схватить, колется об колючки, недовольно фыркает… Сам почесал нос, будто захотел чихнуть, вспомнил, что уже, спасибо Создателю, две недели не сморкается от вездесущего запаха полыни и проговорил: — Ах, да, юноша, совсем забыл сказать, к вам ведь сестра приехала. Мгновение спустя пришлось добавить: — Уф, да отпустите вы меня, хватит обниматься, эрэа Айрис так обнимать будете. Я серьезно, хватит, мне дышать уже нечем! Дикон, слышите, разожмите руки немедленно! Это приказ! Вы что, задушить меня решили? Увы, начальственный рык из такого положения выходил неубедительным и трепета очень сильному и очень непосредственному Ричарду не внушал. С одной стороны Рокэ безумно хотелось посмотреть, как пройдет встреча маленьких Окделлов, а с другой — он позорно и недостойно дворянина трусил. Тут варианта было два: либо тронутая на голову парочка уравновесит друг друга, либо дурость умножится на дурость, и будет форменный бардак. А так как действо обещало быть публичным… вот мало ему сейчас первомаршальских проблем. К его немалому удивлению, Дикон проявил благоразумие и не ломанулся, в чем был, во дворец, а отправился на улицу Мимоз прихорашиваться перед встречей. Некуртуазный загар частично оказался дорожной пылью, так что, когда Ричард предстал перед начальством в умытом и переодетом виде, выглядел он вполне ничего. — Рукава короткие, — мстительно вставил Первый маршал, все еще раздосадованный из-за замечаний про рост. — Ну и вымахали же вы, юноша. Придется теперь кружево пришить, чтобы локти из манжет не торчали. Дикон приуныл, но признал, что да, ничего тут не поделаешь, и новый камзол до вечера уже не сшить. Самообладание чуть не дало трещину, когда портной принес ему на выбор несколько премиленьких рюшечек в родовой гамме, но тут уже вмешался Рокэ, и все обошлось без жертв. — Стану теперь настоящим модником, — покорно вздохнул Дикон, разглядывая себя в зеркале. Чтобы костюм выглядел хоть сколько-нибудь гармонично, пришлось украсить кружевом еще и воротник, и выглядел мальчишка, словно воробей-слеток, обряженный в розовый куст. — Господину Валме на зависть. Траур, однако, продлился недолго, и по дороге во дворец паренек уже чуть не приплясывал. — Так не терпится повидать эрэа Айрис? — усмехнулся Рокэ. Он-то ее сто лет бы не видел, от одной мысли до сих пор нос чесался. Дикон мечтательно вздохнул, поглядел на небо, подбирая слова, и с нежностью в голосе сказал: — Заведите себе трех младших сестер, заплетайте им косички, играйте с ними в Десятилетнюю войну, ловите для них лягушек, учите их стрелять из рогатки, доставайте для них яблоки с верхних веток и прикрывайте все их шалости. Так десять лет. А потом мы поговорим, за что их можно обожать. — Мне не понять, я был младшим, — сказал Рокэ и поспешил добавить: — Но мои старшие со мной так не возились. Все уже взрослые были. — Ну, а я вам на что? — фыркнул Дикон. — Тренируйтесь. Мысли, что оруженосец дан ему Создателем за грехи, посещала голову Первого маршала довольно часто. Порой — по несколько раз в день. Но под таким углом он на ситуацию еще не смотрел. «Вот представь себе, — подумал Рокэ, — что у тебя на попечении сразу трое Окделлов, да еще все девчонки. Это же… вот же… Нет уж. Я одинокий ворон в бездне света, и точка». Дикона за такое подвижничество нельзя было не уважать. Во дворце обстановка тоже была немного нездоровая. Несмотря на то, что никакого увеселительного мероприятия сегодня не планировалось, в коридорах и на лестницах было не протолкнуться. Когда мимо него, чинно поздоровавшись, проплыли о чем-то беседующие экспериор с кансильером, Рокэ не выдержал. — Ступайте к сестре, а я разузнаю, что происходит. Еще не хватало вляпаться в какую-нибудь церемонию и застрять здесь до ночи. Если разминемся, возвращайтесь сами. Оруженосец удостоил его только невыразительным «угу» и унесся куда-то в жилую часть дворца. Толпу придворных парень рассекал, как нож масло, видимо те, едва заметив его целеустремленный взгляд, шарахались к стенам. Кардинал сыскался у себя в кабинете. — Все вижу! — еще секундочка, и Сильвестру удалось бы спрятать чашечку для шадди в ящик стола, но Рокэ его опередил. — Как можно? Сначала, ваше высокопреосвященство, вы просите у меня мориских докторов по знакомству, а потом вопиюще нарушаете их рекомендации. Я уже не на шутку начинаю переживать за ваше здоровье. Пойманный с поличным кардинал неприятно сощурился, но решил ничего не говорить. Вместо этого он поднялся из-за стола и поманил Рокэ рукой. — Идемте. Нас ждет маленькое представление только для посвященных. — Что стряслось? — сразу напрягся Первый маршал. — Как? Вы и не в курсе? Ваш оруженосец вернулся в Олларию. — И что же? Он не говорил, что уже успел где-то набедокурить. — Он и не успел, — хмыкнул Сильвестр. — Ему только предстоит. Вы что же, совсем не следите за придворными сплетнями? — Еще чего не хватало. — Вот и зря. Впрочем, благодаря мне вы ничего не пропустите. Шмыгнув в потайной ход и пройдясь немного в царстве пауков и плесени, мужчины оказались на небольшом балкончике, сплошь увитом девичьим виноградом. — Что это там внизу? Ваш любимый палисадник? Что же мы пришли сюда, а не сразу на скамеечку? Кардинал недобро покосился на своего спутника. — Потому что, — как маленькому ребенку объяснил он, — сейчас на скамеечку придет кое-кто другой. — И мы будем подслушивать? — в том ему продолжил Первый маршал. — Не только. Еще мы будем подглядывать. — Видя, что собеседник теряет терпение, кардинал все же пояснил. — Ваша протеже герцогиня Окделл произвела в нашем узком кругу столичных лентяев настоящий фурор, и теперь каждому бездельнику любопытно взглянуть, как же она будет встречать брата. Понимая, что нормально поговорить им не дадут, я предложил эрэа Айрис тихое уединенное место, где их никто не потревожит. — А сами явились пошпионить? Рокэ много чего хотелось сказать. Начал бы он с того, что никакая ему Айрис не протеже, а закончил бы и вообще… И вообще. — Ну любопытно же, — развел руками кардинал Сильвестр. Между тем маленькая калиточка в дальней части палисадника открылась, и в палисаднике появились означенные Окделлы. На плечи эрэа Айрис был накинут цветастый домотканый платок такой дикой расцветки, что не оставалось сомнений, что это подарок брата из Варасты. Молодые люди держались за руки, смеялись и громко разговаривали. — Это тоже входило в ваши планы? — хмыкнул Рокэ. — Признаться, нет, — раздосадовано отозвался кардинал. — Вы их понимаете? Первый маршал сощурился и напряг слух, но быстро сдался. — В лучшем случае через слово. Мой оруженосец иногда при мне лопотал на надорском диалекте, и порой я, конечно, любопытствовал, но не в той степени, чтобы выучить язык. Они еще немного постояли, наблюдая, как молодые люди беседуют, сидя на лавочке. Дикон, не подозревая, в чьем садике находится, беззаботно дергал цветочки с клумбы и закидывал их подальше в кусты. Айрис смеялась, и порой в потоке ее речи проскальзывали различимые имена придворных. Когда она совершенно четко произнесла «Дорак», лицо у кардинала стало совсем уж недовольным. — Привыкайте, ваше высокопреосвященство. Эта семейка довольно часто заставляет окружающих чувствовать себя идиотами, совершенно не прилагая к этому усилий, — беззлобно усмехнулся Рокэ. Он знал их дольше, он уже мог беззлобно усмехаться. Сзади зашуршало, и дверь в потайной ход с тихим щелчком отъехала в сторону. На пороге показалась долговязая фигура в лиловом. — Граф Васпард, какая встреча! Валентин обвел присутствующих взглядом, что-то переварил у себя в голове и придал лицу нужную степень отмороженности. — Добрый вечер, господин Первый маршал. Добрый вечер, ваше высокопреосвященство, — чинно поздоровался он, будто это какого-то другого мальчишку застали вылезающим из дворцового тайного хода первые лица государства. — Что это вы здесь делаете, юноша? Вопрос был риторическим: в одной руке у Валентина был букет цветов, а во второй — коробочка, и Рокэ мог поклясться, что внутри нее ожидает своей очереди браслет со спрутом. — Ожидаю приглашения, — таким же бесстрастным тоном ответил молодой человек. В этот момент по полисаднику разлетелся свист явно не живущей в здешних местах птицы, и Валентин, немного сбледнув, добавил: — Вот и он. Позвольте, господа. И прежде, чем кто-нибудь успел вставить хоть слово, он перемахнул через ажурные перила балкона и спрыгнул вниз. Навстречу ему поднялись радостные и нисколько не удивленные Окделлы. — Леворукий, Рокэ, ваши Окделлы испортили мне будущего кансильера! — недовольно воскликнул кардинал, наблюдая, как Ричард и Валентин торжественно пожимают друг другу руки, а потом последний опускаются на одно колено и бережно застегивает извлеченный из шкатулки браслет на запястье эрэа Айрис. — МОИ Окделлы? — возмутился Рокэ. — Ну не мои же! — Ну это еще как посмотреть. Ставлю ройю против булыжника, что эрэа Айрис завтра же прибежит к вам уговаривать обвенчать их с графом Васпардом. — А я им откажу, — сварливо бросил кардинал. — Это же просто мистерия какая-то: олларианский священник сочетает браком тайного эсператиста и тайную абвениатку секты второго пришествия абвениев. Шутки шутками, но так все и случилось.