Face of Darkness

       Было утро, которое вряд ли станет когда-нибудь прежним. Чашка, внутри которой налит чёрный, ароматный, горячий чай с чабрецом. Эта чашка с выбранным, определённым орнаментом и если точнее, рисунком, который был выбран собственноручно, затем нанесён на чашку. Блюдце, которое используется немного не по назначению, в качестве пепельницы, одиноко стоит на подоконнике с горой окурков. Квартира потихоньку превращается в притон, только жрицы любви здесь довольно редкие гости, которым не шибко-то и рады. Углы современности скашиваются чем-то вроде моральной нравственности: мне не нравится в современности это, мне не нравится в современности то. Людям всегда что-то да не нравится, как ни крути и деться от этого нельзя. Хотя и человек способен приспособится к условиям жизни, отличаемых от его прежних условий, не так-то просто угодить даже самому себе полностью. Иногда делаются непозволительные ошибки, которые в дальнейшем помогут узреть лишь с высоты опыта и зрелости в чём, собственно, ошибка. Ведь иногда делается что-то не правильное, но, кажется до боли сути, что всё верно. Идти по направлению одного и того же маршрута, куда-то прямо и не сворачивая. Упорно двигаться и быть в себе уверенным до такой степени, что окружающие мнение это лишь ментальность, которая окружает и только. В итоге: теряются знакомства, теряется нить общения и связи, происходит самооторжение и… известные уже последствия в виде, например, огромной дыры в затылке.        Сохранить спокойствие и не свернуть с правильно пути не так уж и сложно, однако нужно не забыть то, что правильный путь бывает разным. Бывает путь, который носит гордое название «правильный», выбранный социумом для, если не всех, то для большинства, он относительно безопасен. Выбрав этот путь можно откинуться только случайно, попав например, под машину или случайно упав с высоты, прихватить какую-то болезнь или тромб нечаянно оторвётся – всякое бывает ведь.        Сложно быть и пессимистом и оптимистом, и таких людей нет, право же. Социум штука не простая, но если разобраться, ничего трудного. В людях перемешаны гены и, соответственно, темперамент. Редко можно встретить истинного пессимиста или оптимиста, реалиста, пацифиста.        Разглядывая фотографии каких-то женщин, певицы или попросту светят лицом по телику, работают ли руками, мозгами или другими частями тела. Лица мало что могут сказать о своих «хозяйках». Одна сильно переусердствовала с макияжем, вторая со стилем, а третья и вовсе, не шибко отличается от тех двух. Вглядываясь в этих дамочек, можно пронять суть их штампованности. Словно одна и та же женщина, с одним и тем же ликом, и практически в одинаковых позах. Мода на определённый внешний вид и утверждение, что ни в коем случае нельзя терять свою индивидуальность, ну да, конечно… Априори, тренды делают с людьми хороши вещи, например, приносят в образ что-то новое. Новое… Нет, вряд ли, конечно что-то новое. Может, что-то особенное? Но какая особенность у тренда, если он на каждом третьем теле присутствует? Телефоны, одежда, внешний вид в целом. Какие-то субкультуры, которые в нашем-то году уже и не пользуются большой популярностью. Озлобленные, жадные до беспамятства, алчные и двуликие личности.        Чай кончается, а темы становятся всё более открытыми и обсуждаемыми.        Музыка природы даёт человеку шанс на приближение к другому человеку и взаимопонимание. Голос человека дан ему, чтобы издавать звуки, а впоследствии и слова. Однако, что делается с человеком и его голосом, когда приходит время взрослеть. Сколько паскудства выдают губы человека за спиной иного человека, какие речи толкуются со знакомыми чтобы произвести должное впечатление. Все правила, что когда-то внушала человеческая «школа жизни», рушатся, словно под гнётом бомбардировок. Ослепленные своей безликой самоуверенностью и абсолютно абсурдной, мнимой правотой, люди вырастают довольно мрачными созданиями. Скудные познания в том – что такое хорошо, а что такое плохо – надежда только на будущий опыт. - Ты снова думаешь? Я принесла твоё любимое печенье.        Печенья и в правду были восхитительными, так как делались они дома. Можно было наблюдать за тем, как Эжени смешивает ингредиенты, накладывает всю получившуюся массу в забавные формочки в виде собачек или медвежат и помещает в духовой шкаф. Затем, через пару часов приходит подруга, с которой она давно и хорошо общается. Они распивают прохладную «Кока-Колу» и весело о чём-то общаются. Иногда бывает очень интересно послушать, о чём они там говорят, быть может, можно услышать что-то важное. Они не перебирают эти распространенные якобы темы вроде : макияж, косметика, парни. У них какая-то определённость в духовности и нравственности, абсолютная солидарность и толерантность по отношению друг к другу. Утончённость взглядов, жесты и мимика – словно загадки для Шерлока. Она из них смеётся, вторая же сосредоточена и серьёзна, значит: либо одна пошутила не очень удачно, либо вторая показывает, изображает какой-то случай или отдельного персонажа. Можно только довольствоваться, но нельзя подходить и рушить идиллический смех, который подобно водопаду с гор, настигает весь дом. От этого смеха становится приятно и тепло, уютно по-домашнему как-то.        Вил частый гость дома Борден, так как она лучшая подруга Эжени. Кем является Эжени, мне уже как-то далось высказаться, а кем я являюсь для неё, вопрос сложный. Сложные взаимоотношения между родственниками всегда плохо, в любых ситуациях, даже самых мелочных, можно не найти общего языка. Делать то, чего нельзя делать уже не впервой, на самом деле. Когда-то удалось сделать то, о чём во всей красе не знает даже эта самая подруга Вил – Эжени не рассказала ей всей правды. Она не хотела, чтобы подруга попросту переживала, ведь ситуация-то действительно безвыходная. Небольшой памяткой отношений меж родственниками служило фото, на котором изображены мы с Эжени и уже покойным псом Хантером. Никак не могу смириться с тем, что я вкушаю плоды счастья, что всего добился и уже могу планировать что-то иное. - Мистер Борден, а вы сегодня разве не… - Вил посмотрела на меня, но я перебил её вопрос своим ответом. - Нет, сегодня я дома и сегодня у меня матчей, как и в ближайший месяц, не планируется, - я улыбнулся белокурой девушке, понимая, на что она намекает. Она хотела, чтобы я освободил их двоих от своей персоны. Однако сегодня и вправду не было никаких дел и день можно было посвятить как-раз-таки, например, раздумьям.        За то время, когда Эжени стала для меня слишком много значить, остальные факторы поубавились. Оставалось что-то вроде неутолённости, словно дикий зверь, которого дразнят мясом окровавленного мяса или только умерщвленной туши. Будучи отцом, будучи Стивеном Борденом, я выполнял свои обязанности хорошо, думаю, хорошо. Впрочем, «хорошо» было мало, и, исходя из этого на помощь пришла поддержка извне. Помнится, я уже поведал историю своего, не кафкавского, превращения. Ранее, будучи успешным рестлером, выступающим за довольно приятный гонорар, не видел ничего. Ничего кроме денег, славы и ринга с менеджером, других, не менее тщеславных коллег, так сказать. По молодости в голову многое приходило, тогда даже Эжени ещё не было. И мысли о суициде, и расправы над безумными, ревнивыми женщинами. Однако уже в те моменты надо мной, над Стивеном, начал одерживать верх мой гиммик. Образ Стинга стал постоянным для моей жизни, постепенно высылая прочь Стивена. Отчаянно сопротивляясь, стараясь при этом не задевать чувства ни женщины, с которой была связь, ни Эжени, я умирал. Ну, а потом появился он и всё пошло к чёрту…        Начались в первую очередь проблемы с Эжени. Это произошло, когда ей было 15 лет, моя моральная нравственность была сильно расшатана, как и психика. Рядом была женщина, которая пыталась сдержать от последствий, неминуемых, хочу заметить. Однако – тщетно. Причинив моральную и физическую боль самому дорогому человеку в жизни, я сник. Вещества, таблетки, которые закрывали Стинга уже не могли мне помочь. В итоге, зверь выбрался наружу, и произошло то самое страшное – Стинг добрался до Эжени. Добрался до её плоти, добрался до подлинного, словно как змей-искуситель шептал мне на ухо, чтобы я повторил тоже самое и ощутил блаженство.        Сквозь пальцы пропускались каштановые, короткие волосы. Затем, рука попросту сжималась и дальше… Дальше передаётся повествование злодею, именуемого тут Стинг:        Заплаканный лик приводил Стивена в ярость, жалостный и несчастный в своих же мечтах. До боли в груди воспоминания о хороших отношениях – их больше нет, их больше не будет, как и тебя. Вот всё, о чём мог думать этот человек. В то время как в мои планы не входило взаимность и даже потуги на неё, прекрасно было известно, что эта девчушка не отдаст предпочтение своему родственничку. Пришлось, как говорится, искать удобное положение, но вскоре пришло осознание, что такого положения нет. И тогда началось самое интересное, заставляющее появляться и покрывать всю кожу мурашками.        На запястьях у моей избранницы зачастую виднелись синяки, так как она не шибко желала одарять меня сладострастием. Однако методы действительно работали и я постепенно навязывал их Стивену. И в конечном итоге, тот сдался, и сделалось всё более чем хорошо. Для нашей принцессы он не сдался, конечно, для неё он был прежним, точнее делал вид, что остаётся прежним. Но вскоре его сердечко вровень с моим не выдержало страданий любимой. И тогда мне пришлось вновь брать верх над этим сопляком. Ведь, право же, негоже портить отточенный план по подавлению невесты, а вскоре и жены.        Но как можно остаться равнодушным при виде ангельского создания, которое так отчаянно трепещет в объятиях, словно заточенная в клетку птица пытается тщетно освободить себя. Не способность прожить без этого существа даровалась мне ровно 20 с лишним лет назад, когда мне стало ясно, что она такое.        Каждая близость было поистине разной и противоречивой, и жалость, и похоть, и огромное желание. Каждый раз, увидев слёзы на глазах, которые она так и не научилась сдерживать, припадая к её губам, шёпотом говорил, как бы напоминал ей, что её жизнь обречена быть моей жизнью. Неописуемое, нельзя выразить всех эмоций и чувств, какие испытывал я и даровал поощрительным призом разок испытать бестолковому Стивену. «Ты снова думаешь? Я принесла твоё любимое печенье»        Возжелать чего-то и не идти к этому, глупости какие-то. Не серьёзно ставить цель, пусть даже сложную и далее ставить точку в предложении с этой самой целью. Величие, казалось бы, недосягаемого в этом-то и кроится, в этой самой недосягаемости. И дело тут не только в наслаждении от полученного, положительно результата. О, чёрт тебя дери, моральная, мать её, нравственность. Какой отец бы притронулся к мягкой, бархатной, пахнущей чем-то вкусным коже своего ребёнка с мыслью о том, как же это прикосновение возбуждает.        Я могу часами описывать всё, что чувствую сейчас и что чувствовал тогда. Лже-похоть, лже-благодетель. Не стану скрывать того, что пал я слишком низко как человек, ведь физический контакт с Эжени был последней каплей человечности. И вот, контакт произошёл и человечность испарилась.        Моё появление на ринге стало куда больше приносить удовольствие – я должен показать ей, что нахожусь в отличной форме и так быстро и просто она от меня не отделается.        Она сидит напротив меня за обеденным столом, не смотрит и избегает прямого столкновения глаз. Давно осознав, что Эжени меня боится, я начал этим пользоваться. Сначала милые и безобидные движение рукой между её ножек, когда она мыла посуду. Затем, внезапное появление меня, когда она принимала душ. Когда она спала, я вкалывал снотворный препарат, чтобы мои прикосновения не разбудили её. Руки изучили всю карту, но при каждом прикосновении, будто всё забывалось. Сложна цель отношений и прикосновений – я тоже хотел этого. Мне приходилось силой совать её маленькую ручку к себе в штаны, и делать всё самому. Уже после опыта некого, я смекнул, что можно угрозами заставить Эжени быть более расположенной ко мне.        И так было день за днём. И так будет дальше.        С толикой жалости можно было посочувствовать девушке: она не с любимым человеком (и никогда не будет уже), её отец аморальный урод и с ним ей придётся жить много лет. Однако так как отец (то есть я) аморальный урод, мне позволено и делать соответствующие, аморальные вещицы. Например, принуждать свою малышку к чему-то, чего она не хочет, возможно даже боится.        Что не день – то радость и наслаждения, получаемые от жизни. Мои наслаждения, сладострастия, вожделения и умиротворения, возбуждающие и побуждающие творить. Безликие нравственности и безнравственности, хриплые отпечатки совести, чёрт подери, как же это прекрасно.        Она - моя принцесса, считает меня сумасшедшим, но это ни так. Я не болен. Я вполне адекватно мыслю и у меня вполне адекватные мечты, поступки и мысли. Я хороший отец, и более чем уверен, что превосходный муж.        Эжени грех жаловаться на меня.